Аромат далекого времени

В глубоких и обширных подвалах, где в любое время года одинаковая температура поддерживалась самым естественным образом за счет глубины залегания и за счет могутных стен, хранились, собирались и сберегались всякие редкостные снадобья. Из Астрахани и ее окрестных земель везли солодковый корень, из Сибири — бадьян, да и про китайский земляной корень, образом похожий на человека, тоже слыхивали, попадал и он сюда. Калган, сушеный корень которого почитай в каждой избе в заветном месте хранился, и в подмосковных лесах находили, когда возникала надобность. Всевозможные вещества целительные везли в эти подвалы из дальних весей российских. И ароматы замысловатые, чарующие витали вокруг этого дома, вынуждая придержаться и оглянуться...

Со стороны же глянешь — об аптеке и не подумаешь: крепость неприступная обосновалась форпостом подле кремлевских стен! А кто был у нас самым первым аптекарем? Сохранилось ли в памяти? Конечно, осталось упоминание: самая первая московская аптека была устроена при Иоанне Грозном, и ведал ею англичанин, досточтимый Джемс Тренчем, присланный в царский двор королевой Елизаветой. И уж после указа Михаила Федоровича в Москве открылась еще одна аптека, называвшаяся тогда «новой», и вскоре после нее — в Вологде.

Понятное дело, аптекари не только отпускали снадобья, но и врачевали сами, поскольку действие зелий как никто другой знали. Знали и то, как за лекарскую ошибку придется расплачиваться: жизнью своей. У нас с этим делом строго было.

Есть такая запись в исторической хронике. В 1485 году, при великом князе Иване Васильевиче, прибыл из Рима немчин Антон, а через пять лет — еврей Леон, для великого князя обоих их выписали. Лечить самого владыку им не пришлось, а вот татарского князя Каракучу Антон пользовал, да более чем неудачно, за что и был в приказном порядке удавлен. Леон же поступил опрометчиво и головой поручился, что вылечит Иоанна И оанновича Младого, старшего сына великого князя. Сохранилось про то событие сообщение в хронике: «Лекарь же даст ему зелие пити и жещи нача стекляницами по телу, вливая горячую воду; и от того му бысть тяжче и умере». Принародно казнили лекаря, за Москвоюрекой, на Болвановке.

При Петре I аптечное дело в Москве и, значит, в России, небывало ударилось в рост: царь приказал открыть в Белокаменной восемь новых аптек, а самим аптекарям предоставил указом великие льготы. А еще повелел насадить в Измайлове аптекарский огород, чтобы всегда были под рукою нужные травы. Екатерина II тоже уделяла аптекарскому делу большое внимание: приказала издать первый аптекарский устав, где буквально по полочкам все было разложено и, кроме того, подписала установление твердых цен на всякие лекарственные вещества. Перестали и иноземцев в ведение аптеками выписывать: свои знающие люди выискались.

А дом этот, палаты самой древней московской аптеки, стоит, слава Богу, надежно, крепко и глубоко в землю вросши. И навевает всякие добрые мысли.