[i]Самые ретивые попытки сохранить чистую русскую речь вдали от родины обречены на провал. Опыт русских эмигрантов первой волны доказал, что язык комфортно себя чувствует только в стихии народной жизни, в изгнании он оскудевает. [/i][i]Сотрудник Института русского языка им. Виноградова РАН Наталья Голубева-Монаткина изучила, как жилось и до сих пор живется русскому языку во Франции в среде эмигрантов первой волны[/i]. Для этого она обратилась к послереволюционной эмигрантской печати, а также провела массовые опросы русских эмигрантов первой волны.Российская эмиграция, оказавшаяся после революции за рубежом, бросилась яростно бороться за чистоту родной речи.Малейшие ошибки в ударении считались не совместимыми с высоким званием русского интеллигента в изгнании.Считалось оскорбительным для русского языка произносить такие слова, как «анкета», «пресса», «депрессия», «аромат», «аспект», «детальный», «ориентироваться», «варьировать», «доминировать» и даже «опубликовать». Все, что происходило с русским языком на родине, вызывало неприятие эмигрантов, будь то новая орфография или распространившаяся практика сокращения слов. [i]Постепенно установка на изоляцию делала свое дело.[/i]Уже в 40-е годы стало ясно, что существует два русских языка — советский и эмигрантский. Каков же он — исконный староэмигрантский русский язык? В языке эмигрантов первой волны много слов с устаревшими значениями. До сих пор в нем книжный шкаф величают библиотекой, банальное увольнение — отставкой.Эмигрантский язык можно назвать барским. В нем сохранились приметы старой, дореволюционной России — лакеи, мужики, господа. Барские словечки перемежаются в нем с просторечными словами — откудова-оттудова, покуда, помереть, утрешний.Эмигрантский язык — это язык изгнания, поэтому он может поведать о горьких обстоятельствах жизни на чужбине. Там есть такие слова, как «бесподданные» (не имеющие гражданства), «хвостить» (стоять в очереди). В нем родились свои невеселые выражения и поговорки. На вопрос «Как дела?» обычно отвечали: «Не совсем, но савеет» (ca va — дела идут, фр.). И советовали друг другу: «На Бога надейся, а в бюро д’анбош зайди» (bureau d’embauche — бюро по трудоустройству).Долгое пребывание русского языка в иноязычной среде не прошло бесследно. Речь эмигрантов полна переделанными на русский лад французскими словами. Здесь живут в арондисмане (Arrondissement — район Парижа), выносят из дома пубели (poubelle — мусор).Если заболели, то идут к генералисту (generalistе), по-нашему — терапевту. Не дай бог, гибнут в аксидане (accident — несчастный случай). И с гордостью заявляют, что говорят с бебешками (bebe — младенец) исключительно по-русски. [i]В эмигрантском языке хорошо знакомые слова зачастую могут сыграть с нами шутку.[/i]Слово «фамильярный» здесь не имеет негативного значения, а употребляется в значении «близкий, знакомый». Если ваш собеседник скажет, что в четверг ему будут «делать радио», не удивляйтесь. Это значит, что он идет делать рентген.Если кто-то восхищается фельетоном, значит, этот человек — киноман. Ведь фельетон в эмигрантском языке означает отнюдь не забавную статейку в газете, а телевизионный сериал.Иноязычная среда заметно подпортила грамматику русского языка. Особенно пострадали глаголы. Так, уже далеко не все чувствуют разницу между совершенной и несовершенной формами глагола, правильно употребляют возвратные глаголы. В эмигрантской среде вполне можно услышать: «10 лет я не употребила это», «Я еще задержан в институте».Не совсем хорошо обстоят дела и с другими частями речи. Исследовательница фиксирует случаи нарушения связи между существительными, факты неправильного употребления родов существительных, союзов и соединительных слов.За годы изгнания до обидного узка стала палитра оценочных прилагательных. «Чудный» и «милый» — преимущественно этими словами выражают свое восхищение эмигранты первой волны.При описании своей профессиональной деятельности наши бывшие соотечественники испытывают явное затруднение. Не все из них смогли правильно назвать жителей разных стран. Подавляющее большинство опрошенных не могли себе представить, как называют жителей Латвии, Дании, Филиппин и Непала.Исследовательница делает вывод, что словарный запас русского зарубежья скудеет, под угрозой находится и грамматика русского языка. Это осознают и эмигранты,поэтому как никогда стремятся к общению со своими бывшими соотечественниками.