[i]Поздней осенью 1947 года Организация Объединенных Наций решала судьбу Палестины. Настроения были разные. Арабские страны категорически возражали против раздела Палестины. Палестинские же евреи просили поделить территорию и дать им возможность создать свое государство. Для принятия решения на сессии Генеральной Ассамблеи ООН нужно было собрать две трети голосов. Сталин располагал в ООН не одним, а пятью голосами: Советского Союза, Украины и Белоруссии, а также Чехословакии и Польши, которые голосовали так, как велела Москва. Пять сталинских голосов приобрели решающее значение. Если бы они были поданы против, Израиль бы не появился.[/i][b]«Они перерезали мне горло»[/b]Итак, 26 ноября 1947 года Генеральная Ассамблея ООН приступила к обсуждению вопроса о Палестине.Советский представитель Андрей Громыко произнес свою знаменитую речь в защиту права евреев на свое государство. Позиция была выработана в Москве, но слова Громыко нашел сам. Пожалуй, никто лучше Андрея Андреевича Громыко не защищал право палестинских евреев на свое государство: [i]«Представители арабских стран указывают на то, будто бы раздел Палестины является исторической несправедливостью. Но с этой точкой зрения нельзя согласиться хотя бы уже потому, что еврейский народ был связан с Палестиной на протяжении длительного исторического периода времени…»[/i] Речь Громыко имела определяющее значение для судьбы Израиля. Она повлияла и на американцев. Президент США Гарри Трумэн принял окончательное решение. Раз уж Сталин твердо решил дать евреям свое государство, глупо было бы Соединенным Штатам сопротивляться!..Англичане доказывали Трумэну, что нельзя разрешать эмиграцию евреев в Палестину, поскольку это коммунистические заговорщики, которых туда отправляет Сталин. Это, мол, часть операции по коммунистическому проникновению на Ближний Восток...В этом были уверены и американские дипломаты. Они вышли из повиновения президенту и фактически проводили собственную линию. Американский представитель в Совете Безопасности Уоррен Остин заявил, что решение о разделе Палестины просто невыполнимо.Об этом выступлении Трумэн с изумлением узнал только на следующий день. Он записал на календаре: [i]«Оказывается, государственный департамент пересмотрел мою политику. И я узнаю об этом из газет! Что за чертовщина? Теперь я предстал в роли лжеца, которому нельзя верить. В государственном департаменте всегда были люди, которым хотелось перерезать мне горло. Наконец им это удалось...» [/i]Гарри Трумэн проявил упорство. Он каждый день звонил в государственный департамент, интересуясь, как исполняется его указание. Более того, он потребовал от государственного департамента обеспечить, чтобы и латиноамериканские страны голосовали либо за раздел Палестины, либо воздержались.Голоса латиноамериканских стран обеспечил Нельсон Рокфеллер, который прежде был заместителем госсекретаря по Латинской Америке.Почему Рокфеллер вдруг решил помочь палестинским евреям? Одни говорят, что из чувства вины – он вел тайный бизнес с нацистской Германией. Другие уверяют, что Рокфеллер боялся разоблачения и взял с руководителей сионистского движения обещание никогда не поднимать этого вопроса. Так или иначе, Рокфеллер обзвонил всех, кого он знал в Латинской Америке. Видимо, он был очень убедителен.Резолюция Генеральной Ассамблеи ООН № 181 – о создании на территории британского мандата в Палестине двух независимых государств – была принята в субботу, 29 ноября 1947 года.«За» проголосовали тридцать три страны, «против» – тринадцать. Несколько стран, в том числе Англия, воздержались.[b]«Битие определяет сознание»[/b]Сотни тысяч палестинских евреев, обезумевших от счастья, вышли на улицы. Арабские страны не приняли решение ООН, они были невероятно возмущены советской позицией. Но Сталина реакция арабских стран не интересовала. Он просто не принимал их в расчет.Египтом управлял король Фарук, Иорданией – король Абдаллах, Ираком – король Фейсал.Все они были верными вассалами Великобритании. На Ближнем Востоке Сталин мог опереться только на силу, враждебную англичанам. А кто больше палестинских евреев ненавидел тогда Великобританию? По мнению советских дипломатов, Англия желала передать всю Палестину иорданскому королю, чтобы разместить там свои военные базы. Сталин требовал не допустить этого. Самым надежным средством было как можно скорее создать еврейское государство, которое откажет англичанам в базах.Голда Меир, которая была первым послом Израиля в Москве, а потом министром иностранных дел и главой правительства, вспоминала: [i]«Теперь я не сомневаюсь, что для Советов основным было изгнание Англии с Ближнего Востока. Но осенью сорок седьмого года, когда происходили дебаты в Объединенных Нациях, мне казалось, что советский блок поддерживает нас еще и потому, что русские сами оплатили свою победу страшной ценой и потому, глубоко сочувствуя евреям, так тяжко пострадавшим от нацистов, понимают, что они заслужили свое государство».[/i]Интересовала ли Сталина судьба евреев, ставших в двадцатом столетии жертвой геноцида? На этот вопрос ответить легче всего: конечно же, нет. Как не интересовала его и судьба других народов.Когда Сталин приказал Молотову, Вышинскому и Громыко поддержать сионистов, в Советском Союзе антисемитизм уже в полной мере стал практической политикой аппарата партии и государства. Поразительным образом борьба за создание Израиля сопровождалась чисткой советского аппарата от евреев.Но Сталин не видел тут никакого противоречия. Участие в создании еврейского государства в Палестине было не только способом насолить англичанам и уменьшить их влияние на Ближнем Востоке, хотя это само по себе было приятно.[i]«В послевоенные годы моя задача как министра иностранных дел заключалась в том, чтобы расширить пределы отечества. И кажется, мы со Сталиным неплохо справились с этой задачей», [/i]– самодовольно вспоминал Молотов.Советский Союз вышел из войны победителем. Для Сталина это предполагало не только территориальные приобретения, но и распространение влияния по всему миру.[i]«Мы обороняемся, – говорил новый секретарь ЦК партии Алексей Кузнецов, – а ведь есть указание о том, что мы, основываясь на итогах войны, когда мы стали очень сильной державой, должны проводить свою самостоятельную, активную внешнюю политику везде и повсюду. И послам дано указание о том, чтобы они не занимались пресмыканием, а смелее вели себя».[/i]Член ЦК и начальник Совинформбюро Соломон Лозовский внушал армейским политработникам и пропагандистам: [i]«Битие определяет сознание – и то, что мы набили морду, это усвоено многими, и они начинают представлять себе, что Советский Союз представляет силу, а силу всегда уважают, любят или не любят, это другой вопрос, но всегда уважают».[/i]Сталин хотел получить контроль над черноморскими проливами, пытался создать советские республики в северном Иране и в китайском Синьцзяне. Военно-морские базы в Финляндии и в Китае уже были в его распоряжении. На нечто подобное вождь рассчитывал и в Палестине. Если и не удастся создать там социалистическую еврейскую республику, то по крайней мере следует обрести надежного союзника и военные базы.[b]Советская разведка на Земле обетованной[/b]30 мая 1947 года был учрежден Комитет информации при Совете министров (Комитет № 4), который должен был вести и политическую, военную и научно-техническую разведку. В состав комитета включили первое главное управление МГБ, Главное разведывательное управление, а также разведывательные и информационные структуры ЦК партии, Министерства иностранных дел и Министерства внешней торговли. Сотрудникам комитета было поручено обеспечить руководство страны надежной информацией о происходящем в Палестине.Сделаем экскурс в историю. Советская разведка еще в 20-е годы заинтересовалась Палестиной: а нельзя ли и здесь поднять революцию? В конце 1923 года в Палестину по линии иностранного отдела ОГПУ (внешняя разведка) командировали знаменитого чекиста Якова Серебрянского. До революции он был эсером-максималистом и начал свою карьеру соучастием в убийстве начальника минской тюрьмы. В 20-е годы он получил орден Красного Знамени за похищение лидера русской военной эмиграции, бывшего генерала Белой армии Александра Кутепова в Париже. А потом возглавлял спецгруппу при наркоме внутренних дел – диверсии и террор за границей.Яков Серебрянский пробыл в Палестине два года и, разочарованный, вернулся домой. Революция в Палестине, которая оказалась сонным и провинциальным местечком, была отложена до лучших времен, вернее, до появления там «достаточного количества революционного материала».В центральном аппарате разведки палестинскими делами ведал Моисей Аксельрод, известный арабист. Он окончил юридический факультет Московского университета и арабское отделение Института востоковедения, работал в Саудовской Аравии.Аксельрод рассказывал: [i]«В Сирии и Палестине только недавно взялись за организацию нашей агентуры. Блюмкин вот уже шесть месяцев как объезжает эти страны. Он уже кое-кого завербовал, но сведений от них пока не поступало».[/i]В октябре 1928 года нелегальным резидентом иностранного отдела ОГПУ в Константинополь отправили Якова Блюмкина, того самого, который шестого июля восемнадцатого года убил германского посланника при правительстве Советской России графа Вильгельма Мирбаха.Легальным резидентом в Константинополе, работавшим под крышей советского полпредства, был Яков Минский, много лет служивший в разведке. Через турецкую резидентуру прошел еще один известный боевик – Наум (Леонид) Эйтингон, дослужившийся до генерал-майора и арестованный в 1951 году по обвинению «в принадлежности к сионистской организации в Министерстве государственной безопасности». Но среди всех выделяют обычно Блюмкина как самую известную фигуру.[i]«Я знал и любил Якова Григорьевича Блюмкина, – писал агент Коминтерна Виктор Серж ([b]Виктор Львович Кибальчич[/b]). – Высокий, костистый, мужественный, с гордым профилем древне-израильского воина, он занимал тогда соседний с Чичериным номер в гостинице «Метрополь». Он готовился отправиться на Восток для выполнения тайных заданий».[/i]Вокруг его работы в Константинополе ходит множество слухов, но резидентом внешней разведки Блюмкин пробыл всего год. Даже в Коминтерне не особенно интересовались Палестиной, поскольку особой надежды на подъем там революционного движения никто не питал...Но после войны ситуация изменилась. Перед начальником управления нелегальной разведки Александром Коротковым поставили задачу – вербовать агентуру среди евреев, уезжающих в Палестину. Несколько агентов советской разведки работали в Израиле достаточно долго.Генерал-лейтенант Павел Судоплатов руководил в Министерстве госбезопасности отделом «ДР» – служба террора и диверсий. В воспоминаниях Судоплатова говорится, что он получил [i]«указание забросить наших агентов в Палестину через Румынию. Они должны были создать в Палестине нелегальную агентурную сеть, которую можно было бы использовать в боевых и диверсионных операциях против англичан».[/i]Люди Судоплатова занимались специфической деятельностью – готовили оперативные возможности для террора и диверсий против западных стран на случай войны. Помогали ли они при этом палестинским евреям– остается неизвестным. Советские документы на сей счет не рассекречены.Конечно, советские разведчики в Палестину поехали и работали там под прикрытием разных советских учреждений. Но, судя по всему, ограничились традиционной ролью – добычей информации и вербовкой агентуры.Первым резидентом Комитета информации отправили в Израиль Владимира Вертипороха. Выпускник Московского химико-технологического института мясной промышленности, Вертипорох сразу же попал в аппарат НКВД. В Израиль он приехал в конце 1948 года. Палестинские евреи, выходцы из Восточной Европы, охотно шли на контакт с советскими представителями, отвечали на любые вопросы, рассказывали все что знали. Евреи-военные особенно симпатизировали Красной армии и Советскому Союзу, не считали зазорным делиться с советскими людьми информацией, даже считавшейся секретной.Обилие источников информации создавало у сотрудников резидентуры советской разведки обманчивое ощущение своего могущества. Они намеревались тайно управлять Израилем, а через него еще и влиять на американскую еврейскую общину.Это были иллюзии. Не радикально настроенные военные, а вполне умеренные и осторожные политики руководили Израилем и определяли его курс. Многие из них придерживались социал-демократических взглядов, но вовсе не были коммунистами. Это только директор ФБР Эдгар Гувер считал всех сионистов коммунистами. Он пугал президента Трумэна такими спецсообщениями: [i]«Источник, известный своей достоверной информацией, сообщил нам, что русские готовят примерно двести тысяч коммунистически настроенных евреев для отправки в Палестину».[/i]Способен ли был Сталин радикально вмешаться в дела на Ближнем Востоке? Возможно, он был бы и не против перебросить свои войска на территорию Израиля, как этого боялись американские дипломаты и разведчики, но Израиль находился далеко от советских границ. Советские флот и авиация не могли тогда обеспечить стремительную десантную операцию на Ближнем Востоке.[b]Министр выбросился из окна[/b]Самыми влиятельными противниками сионистов были в Вашингтоне два человека, от которых, собственно, и зависела внешняя политика Соединенных Штатов: государственный секретарь Джордж Маршалл и министр обороны Джеймс Форрестол.Джордж Кэтлетт Маршалл всю жизнь провел на военной службе. После нападения японцев на американскую военно-морскую базу Перл-Харбор в декабре 1941-го президент Рузвельт сделал его своим военным советником. Именно Маршалл рекомендовал Трумэну применить атомное оружие против японцев в сорок пятом. Сталин распорядился наградить Джорджа Маршалла полководческим орденом Суворова, а посол Громыко вручил ему эту награду.После войны Маршалл ушел в отставку, и Трумэн назначил его государственным секретарем. Маршалл был автором знаменитого плана подъема европейской экономики. Он пригрозил президенту отставкой, если Трумэн позволит Израилю появиться на свет.Джеймс Винсент Форрестол в 1940 году стал специальным помощником президента Рузвельта, затем заместителем военно-морского министра. Форрестол вырос в антисемитском окружении. Когда он занимался бизнесом, крупные компании не брали на работу евреев. С этими представлениями он пришел на государственную службу. Когда он возглавлял военно-морское министерство, евреи-моряки не имели шанса на продвижение. Появление еврейского государства его никак не устраивало. Он доказывал, что арабская нефть важнее всего остального, и задача американской внешней политики – обеспечить вооруженные силы нефтью.[i]«Вы просто не понимаете, что сорок миллионов арабов столкнут четыреста тысяч евреев в море. И все. Лучше подумайте о нефти – мы должны быть на стороне нефти», [/i]– говорил Форрестол.Форрестол рассказывал всем знакомым, что из министерства обороны его выживают сионисты.Изумленный Трумэн попросил аккуратно выяснить, что с ним происходит. Президенту доложили, что Форрестол страдает психическим расстройством.Стало ясно, что военная политика Соединенных Штатов определяется постепенно сходящим с ума маньяком. Трумэн решил, наконец, избавиться от надоевшего ему Форрестола, вручил ему медаль, поблагодарил за службу и отправил в отставку.В конце концов его поместили в военно-морской госпиталь в Бетесде, гделечат высокопоставленных чиновников. Он кричал, что его преследуют сионисты и коммунисты. Утром его по недосмотру оставили одного, и он выпрыгнул с шестнадцатого этажа.[b]Груз в порт назначения не прибыл[/b]Вскоре стало ясно, что арабские страны не позволят решению ООН о разделе Палестины вступить в силу.В декабре 1947 года советский посланник в Ливане Даниил Солод переслал в Москву запись беседы с премьер-министром страны: [i]«Арабские страны окончательно договорились ни при каких условиях не соглашаться на раздел Палестины и создание в ней еврейского государства. Премьер-министр Ливана повторил уже сказанные мне однажды президентом Сирии слова о том, что если понадобится, то арабы будут бороться за Палестину в течение двухсот лет, как это было во время крестовых походов...» [/i]В Сирии сформировали Арабскую освободительную армию для захвата всей Палестины. Точно так же и египетская армия готовилась взять всю Палестину под контроль.Арабские страны поспешно закупали оружие для будущей войны. Палестинские евреи обнаружили в британском архиве в Иерусалиме копию контракта на поставку сирийской армии с чешских заводов «Шкода» восьми тысяч автоматов, двухсот пулеметов и шести миллионов пуль к ним. По тем временам это было огромное количество оружия. Попытки убедить правительство Чехословакии отменить контракт успехом не увенчались. Чехам позарез нужны были деньги.Палестинские евреи решили перехватить груз. Они установили, что в конце марта 1948 года оружие, предназначенное для Сирии, было отправлено железной дорогой в Югославию, а там погружено на пароход «Лино», который взял курс на Бейрут. Из-за неполадок в двигателе судно сделало вынужденную остановку в порту Бари в южной Италии. В Бари срочно перебросили группу боевых пловцов. Они прикрепили мину к борту «Лино». После взрыва судно затонуло.На этом дело не кончилось. Сирийцы не отчаивались. Они провели дорогостоящую операцию по спасению груза, который во вполне приличном состоянии был поднят и размещен на складе в порту.Сирийцы зафрахтовали итальянское судно, которое согласилось доставить груз в Бейрут.В открытом море с судном встретился траулер, на котором находились два израильтянина, в совершенстве владевшие арабским языком. Они поднялись на борт и с важным видом представились офицерами египетской армии. Они сказали, что намерены лично сопровождать груз до порта назначения. Они быстро захватили судно, перегрузили оружие на корабль, который ждал их в условленном месте, а итальянское судно затопили. Через несколько недель чешское оружие раздали бойцам еврейских боевых отрядов. Итальянских моряков с извинениями вернули домой. А сирийского полковника, который отвечал за сделку, в Дамаске казнили, обвинив в работе на Израиль.Но одна успешная операция ничего не решала. Арабские националисты предупреждали: [i]«На территорию Палестины будут введены армии арабских государств, для того чтобы силой помешать совершению такого преступления, как создание там еврейского государства. Арабский народ будет решительно бороться против этого гнуснейшего преступления, совершенного империализмом и евреями»[/i].Судьба Палестины должна была решиться на поле брани. Сионисты проиграли бы эту войну, если бы Сталин в очередной раз не пришел им на помощь.