Болт сезона

[b]В этот же день в Лондоне чествовали великую балерину современности Сильви Гиллем. И некоторым поклонникам балета пришлось выбирать: например, известный критик из Парижа Рене Сирвен приехал все-таки в Москву. Но эти вечера прошли с разным успехом: если в «Ковент-Гарден» занавес поднимался бесконечно, то участников премьеры балета «Болт» в Большом на поклоны вызывали только один раз.[/b]Постановка «Болта» пришлась на сложный период. Во-первых, временно вышли из строя два ведущих премьера. Сергей Филин уже давно не танцует из-за серьезной травмы. А Николай Цискаридзе еще окончательно не оправился после операции – он подтанцовывает в Театре оперетты, восстанавливает свои силы в Эмиратах и на экране телевизора мелькает чаще, чем на балетной сцене.Танцевать бывает некому, и тогда худрук балета сам может выйти и станцевать главную партию: так и было со спектаклем «Леа», когда исполнитель главной роли Дмитрий Гуданов оказался почему-то в Петербурге, и Алексей Ратманский в срочном порядке сам спасал положение. Причем такой же финт выкинул Гуданов и на гастролях в Лондоне, забыв прийти на открытую репетицию «Дочери фараона». А недавно в этом же балете не оказалось партнера для Светланы Захаровой, и пришлось Владимиру Непорожнему выучить партию буквально за три дня и станцевать, изменяя под себя вариации и пропуская целые танцевальные эпизоды.Ну а уж если уедет хореограф – спектакль вообще не узнаешь.Так, после отбытия Джона Ноймайера в Гамбург в его только что поставленном балете «Сон в летнюю ночь» выступили Мария Аллаш и Дмитрий Белоголовцев: впечатление, будто танцовщики встретились впервые, да не на сцене, а в репетиционном зале…Эти же артисты должны были танцевать главные партии в премьерном спектакле «Болт». Но то ли были сняты по профессиональным причинам после генеральной репетиции, то ли Белоголовцев внезапно взял бюллетень. Так или иначе, вместо них выступили Анастасия Яценко и Денис Савин, значившиеся вторым составом. Буклеты, конечно, переделать за день невозможно, и был изобретен остроумный вкладыш: «Марию у станка заменила Настя, а Димку – Денис… Новому балету – новых героев!» Так появились иные действующие лица… (Забегая вперед, скажу, что весь второй состав, кроме исполнительницы Опары – Наталья Выскубенко, гораздо интереснее первого.) Давно говорят, что сегодня в Большом настало время закручивать болты и гайки. Но в данном случае все вдруг чудесным образом сошлось: ироничный талант Алексея Ратманского, балет без партий для звезд, материал для тоскующей молодежи, постановка именно для Новой сцены (думали, основную закроют), балет для гастролей (единственное, чего за границей точно нет, – так это индустриального балета). Опять же в 2006 году все будут из кожи лезть по причине 100-летия Дмитрия Шостаковича.«Болт» оформил Семен Пастух, а блестящие костюмы созданы Галиной Соловьевой. Сумрачное действо с антибалетным сюжетом разворачивается под грозовыми сводами инструментального цеха довоенного советского завода. Ударник Ян закладывает Дениса, которого выгоняют с завода, и он мстит, подкладывая с помощью беспризорника Ивашки болт в станок, обвинив в этом Яна. Яна в конце концов оправдывают, а дальше – сон Ивашки с расстрелом Дениса и веселым дивертисментом.Художник создал фантастическую симфонию индустриального кубизма, вдохновенно реанимировал образы плаката 20-х годов прошлого века, населил сцену зловещим сонмом монстров-сварщиков или двигающихся роботов с циклопическими, светящимися глазами, смело разрезал пространство гильотинами смыкающихся, как бронестворки камеры, заводских стен.Здесь, словно заключенные, снуют рабочие. Художник создал буквально оруэлловскую атмосферу тоталитарной машинерии, готовую уничтожить любые всплески каких бы то ни было человеческих проявлений. Чем не прекрасный повод для балетного триллера, фэнтези или иронической сатиры? Фактически художник определил и концепцию, и атмосферу спектакля (как когда-то это делал Вирсаладзе для Григоровича), но балетмейстер не смог этим воспользоваться.Талант Ратманского словно бы противится глубинному проникновению в материал, он всегда предпочтет снять «взбитые сливки». Самоуверенно взявшись за «Болт», создал эдакий ремейк «Светлый ручей-2», будто колхозники дружно перебежали из села в город. Заодно и музыка, и типажи, и хореографические самоцитаты переехали из «Светлого ручья» в «Болт».Какие-то интересные наметки есть: мне, например, очень, понравилось начало балета – производственная гимнастика. Ну а все остальное я уже видел у самого Ратманского, Нижинского, Горского, Голейзовского, Макмиллана, Декуфле…Весь этот винегрет не складывается в идею, ради которой вообще ставится спектакль. Меня, например, больше захватывают и интригуют сохранившиеся старые фото лопуховского «Болта» образца 1931 года, чем то, что стало с «Болтом» сегодня.Получились хореографические картинки, художественно несоизмеримые с грандиозной сценографией и костюмами.Правда, эти картинки разные – от отстойной пивной, действие в которой длится половину первого акта, до веселенького расстрела и танцев Красной армии с катанием на самокатах и бенефисом женского кордебалета: от канкана длинноногих амазонок Большого в буденовках дух захватывает. Просто готовое для «Лидо» супершоу гёрлз! Спектакль держится в первую очередь на блестящей молодежи театра, ну а хитовые симфонические миниатюры Шостаковича, под которые они танцуют, настолько хороши и самодостаточны, что под соусом любой хореографии пойдут на ура. Снимаю шляпу перед исполнителями главных партий: Анастасией Яценко, Денисом Савиным и Яном Годовским – они спасают спектакль. Так когда-то «Ангару» Григоровича вытягивали Бессмертнова, Васильев и Лавровский.Ратманский предложил Анастасии Яценко скорее не роль, а схему, уготовив еще и стезю «Донны Флор и двух ее мужей». Балерина прониклась этой идеей и, помимо комсомольских страстей своей Насти, выплеснула шквал женственности, обескураживающую органику чувств, не говоря уже о ее безукоризненном танце и свободной пластике.Мимо обаятельного и артистичного Савина уже не может пройти ни один современный хореограф. И правильно: этот молодой артист украшает любую премьеру.Ян Годовский стилистически точно изображает гвардейца индустриализации, жаль только, что хореограф не смог предложить артисту ничего оригинального. Может, поэтому его персонаж так похож на Петра-агронома из «Светлого ручья».Роль второго плана беспризорника Ивашки досталась быстроногому Морихиро Ивате, блеснувшему сверхвиртуозностью, – слава богу, догадались, что артист способен изображать не только обезьяну в «Дочери фараона». Ну и, конечно, куража дает располневший Геннадий Янин, только отчего-то его Козельков смахивает на Модеста Алексеевича из «Анюты»…Спектакль завершается коллективным сном. Но почему-то хочется, чтобы все все-таки проснулись.