Мечты Турандот об Арнольде Шварценеггере

[b]Театры Санкт-Петербурга были и остаются главными конкурентами москвичей на фестивале «Золотая маска». Показом на сцене Центра им. Мейерхольда спектакля «PRO-Турандот» в постановке Андрея Могучего и в оформлении Эмиля Копелюша (оба – номинанты «Золотой маски») они вступили в борьбу за награды.[/b]Есть в театральной истории несколько названий-легенд, которые мистическим образом стали неприкосновенными для театральных практиков. И если «Чайки» летают всюду просто стаями, то, скажем, «Синяя птица» или «Принцесса Турандот» остаются какими-то «священными коровами» (по крайней мере, в Москве). Петербуржец Андрей Могучий открыто подчеркивает, что вступает с вахтанговским спектаклем-легендой в шутливый диалог: его актеры в антракте присаживаются перед телевизором, чтобы посмотреть «оригинал» (черно-белую телезапись спектакля с Борисовой, Лановым, Ульяновым, Яковлевым, Гриценко), а когда двое коверных, заменивших Бригеллу, Тарталью и Панталоне, принаряжают ко двору долговязого нескладного Калафа, то придирчиво констатируют – «не Лановой». «PRO-Турандот» словно подчеркивает, что спектакль Вахтангова – наше пусть и великое, но прошлое.Пролог «PRO-Турандот» довольно мрачный: в тоталитарном (социалистическом ли, средневековом ли Китае, а может, не Китае вовсе) два безносых палача вешают очередного претендента на руку жестокой Турандот, подкладывая ему под ноги связку книг. Но наваждение заканчивается, палачи снимают свои колпаки и обращаются в коверных-ведущих, транспонируя дельартевское искусство импровизации в сегодняшнюю манеру шутить и стебаться в духе Евгения Гришковца (с той принципиальной разницей, что у Гришковца в центре всегда оказывается герой лирический, а здесь – герой иронический). Актеры болтают про художественную элиту евнухов, у которых могут быть дети, про способ укрощения стада мигрирующих слонов, поют «по-китайски», танцуют «по-нанайски», играют линейкой на бас-балалайке, успевая при этом на дикой скорости пересказывать перелицованную почти до неузнаваемости «Принцессу Турандот». Где, например, «тюконос» Калаф заявляется к принцессе Адельме с ананасом и шампанским, а третья загадка Турандот относится к Арнольду Шварценеггеру (хотя все были уверены, что загадала она ВВП – уж больно все концы сходились, даже помощь любимой собаке при рождении щенят). Вплетенные в такой «пересказ» куски оригинала сами по себе в такой «огранке» начинают казаться романтизированным стебом.Можно легко представить себе, как, должно быть, хохочут зрители, набиваясь в маленький уютный зальчик «Приюта комедианта». Но на фестивале «Золотая маска» в холодном и строгом пространстве Центра им. Мейерхольда между очень симпатичной командой актеров и битком набитым залом выросла такая энергетическая «четвертая стена», что ее по крепости можно было бы сравнить только с Великой Китайской.Так часто случается на фестивалях, и Москва не раз становилась для театральных гостей надменной и холодной хозяйкой. Ее пристальный взор выдерживают только настоящие откровения, а милые домашние радости сразу как-то стушевываются.Что ж, тем почетнее победить именно в Москве.