Бык сражается только раз

[i]Лидия Артамонова сидела верхом на красавце-коне серой масти и в чем-то ласково его убеждала. Рядом стоял ее муж и ворчал: «Ну что ты с этим лентяем цацкаешься, строже с ним надо!» «Он, наверное, плохо себя чувствует», – заступалась за животное Лидия. «Здоров он, здоров, как бык!» Сравнение вряд ли могло бы претендовать на оригинальность, если не принимать во внимание тот факт, что оказалось, что называется, к месту. Потому что Лидия – единственнаяв России… женщина-тореадор. Мы беседуем с леди-тореро в баре конного клуба, который находится в поселке Завидово, где сейчас живет Лидия. Одна из стен клуба наполовину стеклянная, и сквозь нее видно, как на манеже тренируются лошади.Лидия корректно отвечает на мои вопросы, но заметно: то, что происходит за стеной, интересует ее намного больше.[/i][b]Хорошее отношение к лошадям – Лидия, расскажите, как вы умудрились приобрести столь экзотическую для нашей страны профессию.[/b]– Мои родители были сотрудниками Внешторга, и я почти всю свою сознательную жизнь провела за границей. Сначала в Швейцарии, потом на юге Франции. Там я впервые увидела корриду. Коррида это логичное продолжение моего увлечения конным спортом. Я некоторое время занималась конным регби, но когда узнала о корриде, поняла, что непременно стану тореадором. Быть тореадором на юге Франции очень престижно. Детей начинают водить на корриду с 3–4 лет. Родители счастливы отдать своих сыновей в школы тореадоров, несмотря на то, что существует серьезный риск погибнуть или покалечиться во время выступления. Потому что тореадор в сознании южан – это настоящий мужчина, сильный, бесстрашный. Возможно, кстати, и поэтому на юге Европы мужчин с нетрадиционной сексуальной ориентацией намного меньше, чем в северных странах.[b]– А женщина-тореро – настоящая женщина?[/b] – Об этом лучше спросить у мужчин.[b]– Как вам родные пенаты?[/b] – Честно говоря, родина меня не особенно радует. В России нет культуры отношения к лошади. В лошади надо уважать личность. А здесь их бьют… кастрируют. Недавно в конном клубе, где я занимаюсь, больную лошадь не стали усыплять, а зарезали как какую-нибудь корову. Это ужасно! Лошадей начинают заезжать, когда им всего полтора года, в таком возрасте они еще дети. При таком обращении они быстро старятся, после чего бедных животных бросают на произвол судьбы. Можно строить прекрасные манежи, закупать элитные породы, но пока нет культуры отношения к животному, конный спорт в России будет в полном ауте.[b]– Почему вы не возвращаетесь во Францию?[/b] – Сейчас все тореадоры, с которыми я была на равных, ушли далеко вперед. К тому же у меня здесь наконец-то сложилась личная жизнь.[b]– Карьера тореадора и женское счастье несовместимы? [/b]– До того как приехать в Россию, я занималась исключительно своей карьерой. В восемнадцать лет вышла замуж, но очень быстро развелась. Не верю, что можно быть успешной и в профессиональной, и в личной сфере. Тореро по своей природе – одиночка, полностью сконцентрированный на своей профессии. Меня с детства кроме лошадей мало что интересовало. Я абсолютно не публичный человек. За всю жизнь была на дискотеке два или три раза и в кино столько же. Неудивительно, что я сумела создать нормальную семью, когда больше не смогла выступать на арене. Александр мой гражданский муж, так же как и я, помешан на лошадях, он чемпион Европы по конному троеборью. Сейчас мы с ним вместе пишем книгу о латинской школе верховой езды.[b]– А домом кто занимается?[/b] – С удовольствием занимаюсь домом, особенно люблю готовить. У меня южное воспитание: я с детства впитала, что женщина должна уметь вести хозяйство.[b]Встреча с быком – встреча с судьбой – Скучаете по арене?[/b] – Для меня в корриде самое важное – лошади. Тореадор ценит жизнь лошади больше, чем свою. А лошади – это моя страсть с раннего детства. Мама рассказывает, что когда я, двухлетняя, в Швейцарии впервые увидела лошадь, то пришла в неописуемый восторг. Впервые я проехала верхом в пять лет.Так получилось, что я не слишком люблю воспитывать детей. Лошади для меня как дети. Сейчас у меня десять лошадей редкой иберийской породы. В клубе, где мы находимся, я занимаюсь их тренировкой. Сердце разрывается, когда кого-то из моих любимцев приходится продавать! [b]– Вы сказали очень смелую для женщины фразу: «Я не слишком люблю воспитывать детей».[/b]– Франсуазу, мою дочь, воспитали мама и брат, я была полностью поглощена своей работой. Я пыталась разделить с ней свое увлечение. Франсуаза хорошо держится в седле, у нее есть способности, но вот желания нет. Сейчас она учится в МГУ на философском факультете.[b]– Вы обожаете лошадей. А быков вам не жалко?[/b] – Бык чуть ли не единственное животное, не способное любить ни людей, ни себе подобных. Это удивительное существо, которому, чтобы жить, необходимо периодически уничтожать хоть кого-нибудь: человека, лошадь, собаку. Быки убивают даже своих коров. При этом бык абсолютно бесстрашен, он может атаковать и поезд, и самолет.[b]– И абсолютно глуп, наверное? [/b]– Очень умен и непредсказуем. Никогда точно не знаешь, как бык поведет себя на арене. У быка настолько хорошо развит интеллект, что уже после первого боя он запоминает технику поединка и становится непобедимым соперником. Поэтому бык сражается только один раз. Для меня участие в корриде – это в чем-то религиозное служение. Бык в корриде символизирует дьявольское начало, зло. А всадник на белом коне – добро, которое побеждает. Католическая церковь одобряет корриду. На территории многих арен размещаются церкви и часовни. Тореадоры, как правило, очень верующие люди, фаталисты. Потому что каждая встреча с быком – это встреча с судьбой.[b]Плясуны гибнут первыми – Какая коррида вам больше по нраву: испанская, когда быка убивают, или португальская, во время которой животное остается жить? [/b]– Португальская. Потому что это более эстетичное зрелище. Особенно эффектно выглядит, когда в завершение поединка быка останавливают невооруженные люди, так называемые бычьи плясуны – форкадосы, – они прыгают на голову быка. Это самая опасная профессия в корриде, «бычьи плясуны» гибнут каждый год. Я тоже была форкадос, меня взяли, потому что мужчины не могли протиснуться между бычьих рогов. Португальская коррида сложнее испанской по технике исполнения. Ведь бык имеет право убивать, а человек нет. В то же время этот вид корриды более благороден. Хотя в принципе вся коррида основана на рыцарском кодексе чести.[b]– В чем именно он заключается?[/b] – Нельзя наносить удары в спину. Если один тореадор попал в беду, ему угрожает опасность, другие должны прийти ему на выручку, несмотря на то, что среди тореро серьезная конкуренция, здесь каждый сам за себя.[b]– Кто рискует больше: конный воин (тореадор) или пеший (матадор)?[/b] – Тореро рискует больше, потому что большинство из нас погибает не от рога быка, а от черепно-мозговых травм при падении с лошади. Одна из самых страшных ситуаций – когда всадник падает с лошади, а бык начинает его топтать.[b]– Наверное, верность традициям не единственная причина, которая побуждает посвятить свою жизнь такому опасному виду искусства? [/b]– Тореадоры, особенно знаменитые, – баснословно богатые люди. Коррида очень выгодный бизнес. Правда, для того чтобы выучиться на тореадора, нужны немалые средства. У тореадора, который регулярно выступает, должно быть не менее 20 лошадей. Лошади быстро выходят из строя. Не погибают, кстати: лошадь рискует намного меньше, чем всадник, а психологически ломаются. Когда она танцует перед рогом быка, то тем самым демонстрирует высшее подчинение человеку. Кстати, коррида – верное средство селекции: лошади в корриде самые смелые и умные, быки – самые свирепые. Это древние, элитные породы. Про них говорят: «И эти лошади и эти быки из Атлантиды».[b]– Тореро, наверное, тоже люди незаурядные?[/b] – Конечно, не всякий человек сможет стать тореадором. Нужно быть психически устойчивым, обладать исключительной реакцией. Жизнь тореадора – это постоянный стресс, риск.[b]– Женщина-тореадор, надо думать, должна обладать повышенной по сравнению с «сестрами по полу» агрессивностью? [/b]– Успех зависит не от степени агрессивности, а, скорее, от интеллектуальных способностей тореро.[b]– У вас были серьезные поражения? [/b]– Каждый тореро рано или поздно проходит через особое испытание: первое крещение кровью. Мне однажды бык протаранил рогом ногу. А серьезных поражений, пожалуй, не было. Раз я жива.