Главным французом оказался Петр Фоменко

[i]Неумолимо приближается Чеховский фестиваль, и так приятно от этой неумолимости. Как говорила одна знакомая царская фрейлина, если впереди нет ничего хорошего, надо самой придумать себе праздник и жить его ожиданием. А тут тебе все уже придумано, отточено. Все и серьезно, и весело.[/i][b]Как по-французски «пробка»?[/b]Вот очередная пресс-конференция в преддверии. На этот раз была представлена франкоязычная программа. Сначала все, как всегда, сидят академиками, потом – главный организатор, генеральный директор Международного фестиваля им. Чехова Валерий Шадрин сказанет что-нибудь – и пошло-поехало…Правда, на этот раз масла непосредственности в огонь в первые же минуты подлил Фоменко. Обожаемый всем театральным миром Петр Наумович – нечастый гость пресс-конференций и тусовок. А тут он еще опоздал – машина застряла где-то на загазованной Тверской, зашел, как набедокуривший мальчишка, хотел тихонько прокрасться в задние ряды зала, все засмеялись – и пришлось ему чуть ли не под аплодисменты протиснуться меж рекламных стендов на свое законное место в президиуме.«Как по-французски «пробка»? – спросил он у переводчицы. И, не став дожидаться ответа, ловко, как гениальный студент на зачете по этюдам, пальцами показал, как достают пробку из бутылки, да еще издав вполне неприличный звук. Так что, считай, Чеховский фестиваль уже начался.[b]Как отдохнуть от актеров?[/b]Действительно, 20-го в Центре Мейерхольда Патрис Шеро читал «Записки из подполья» Достоевского. Шеро – знаменитый режиссер, памятный своим «Гамлетом» на сцене МХАТа. Ныне, по выражению Шадрина, «смотрит больше в сторону кино». Так, нам хорошо известен его фильм «Королева Марго».Шадрин полон энтузиазма вернуть Шеро на сцену. «Я за последние четыре года и правда превратился в чтеца, – прокомментировал Шеро. – Но это здорово. Иногда работа с актерами очень утомляет А так хоть отдохнешь немножко…» А 21-го Патрис Шеро и Филипп Кальварио, актер, режиссер (известный, в частности, своими постановками чеховской «Чайки» и прокофьевской «Любви к трем апельсинам»), выступили с чтением текстов Эрве Гибера, сценариста фильма «Раненый» и автора знаменитого романа «СПИД», погибшего от одноименной болезни.Шеро сам себя часто спрашивает: чего это он ушел в кино? «Передо мной были великие примеры тех, кто работал и в одной области, и в другой, и в третьей – Висконти, Казан, Уэллес, Бергман. Мне казалось, это возможно. Но я, например, понял, что, занимаясь еще и театром, нельзя безнаказанно ставить фильмы чаще, чем один раз в 4–5 лет. Однажды я возглавил театр – но это ужасно тяжелая работа, уж какое тут кино! А фильмы если снимать – то один за другим… Но мне нравится менять жизнь, это так приятно! А родной мой язык – все же театральный».[b]Якорь Гёббельса не просыхает[/b]Рене Гонзалес, директор Театра Види-Лозанн, рассказал о спектакле композитора и режиссера Хайнера Гёббельса «Эраритжаритжака». В переводе с языка австралийских аборигенов – «Вдохновляемый желанием того, чего нет» (или «Мечта об утраченном»). Синтетическое представление, объединившее многие культуры (3–5 июня в Театре им. Моссовета).«Гёббельс взял за литературную основу «Массы и власть» и «Территорию человека» лауреата Нобелевской премии 1981 года Элиаса Канетти. У этого режиссера все на стыке, он архитектор музыкального материала, художник-путешественник. Его якорь никогда не просыхает. В России качеством музыки никого не потрясешь, и все же, я думаю, москвичи удивятся работе «Мондриан-квартета» из Амстердама. С такими художниками, как Гёббельс, работать нелегко. Он призывает любить животных, слово и ноты. В один спектакль потребовал живого журавля.«Послушай, а как мы будем таскать его на гастроли?» Но разве откажешь таким величинам, как Гёббельс, Шеро или Фоменко…»[b]Здесь проигрывают индюки[/b]Да, но при чем тут все-таки Фоменко? А дело в том, что Шадрин привозит «Лес» Островского, поставленный режиссером в 2003 году в «Комеди Франсез».«Мы с Петром Наумовичем давно мечтали об этом… Но не с детства!» – тут же сбивает собственный пафос Шадрин. А вообще-то стояла дилемма – что везти: «Индюка» Фейдо или «Лес»? «Правильнее было бы «Индюка»… – с каким-то подвохом тихо говорит Фоменко. – У нас тоже есть индюки, которые были бы интересны во Франции…»По поводу «Леса» Петр Наумович полон каких-то смутных раздумий. Спектакль не идет в Париже уже почти сезон. Можно ли его реанимировать? «Эта работа была непредсказуемая, – начал Фоменко, и в зале воцарилась гробовая тишина. – Потому что Островский для французов – нечастый гость (кстати, девятый русский автор на подмостках «Комеди Франсез»). Из двух с половиной месяцев, отведенных на «Лес», фактическая работа составила месяц. Все остальное ушло на преодоление почти роковых обстоятельств, – рассказал Фоменко. – Был уход одних артистов. Поиски других. Характер работы задавали артисты, а не моя позиция… Я и рад, что везут «Лес», и тяжесть у меня на душе. В прежнюю воду уже не войти. А новая будет ли течь? А если не вода, то что?» «Для нашего театра пауза невелика, – убеждает генеральный секретарь «Комеди Франсез» Жан-Пьер Журден. – Фоменко оставил в нашей труппе неизгладимый след, пророс в актеров – он и сам потрясающий актер (см. выше). А в Островском артистов привлекла возможность узнать, что же такое все-таки русская душа? В июне мы сыграем 10 спектаклей «Леса» в Париже – и приедем в Москву (26–30 июля, сцена МХТ им. Чехова). Для спектакля такой перерыв даже полезен – возникает будто длительный диалог с первоисточником».На насущные вопросы Журден отвечает, что «Комеди Франсез» в трех залах выпускает по 5 премьер в год в каждом.Труппа стабильная – 68 человек. Единственный месяц отдыха – август. Все остальное время артисты работают без выходных, а по субботам-воскресеньям дают по два спектакля в день. Спрос на гастроли огромный. «Чтобы привезти «Комеди Франсез» в Москву, нужна такая сильная личность, как Шадрин».Что, собственно, и требовалось доказать. Ну а знаменитая Дама с собачкой, выбранная видимым притягательным символом VI Международного театрального феситваля им. Чехова, ближе к 1 июня – началу основных событий – там и сям появится на билбордах московских улиц.