В поисках утерянного патриотизма

[b]Вот мы и отметили 60-ю годовщину битвы под Москвой. Цель понятна – укрепить в людях чувство патриотизма, напомнить о трудном, но славном прошлом. Задача, бесспорно, очень своевременная и необходимая. Однако незначительное, на первый взгляд, происшествие нарушило официозное благообразие. Речь идет о попытке общественной организации «За веру и Отечество» реабилитировать такую одиозную фигуру российской истории, какой является личность генерала Власова. И сама попытка реабилитации, и отказ в ней весьма красноречивы.[/b]Здесь необходимо важное замечание.Автор ни в коей мере не хочет бросить тень на великий подвиг народа, защитившего страну от захватчиков. Дело, однако, в том, что большинство наших сограждан знает Великую Отечественную исключительно по советским учебникам. Действительная же картина тех лет довольно далека от того, что сочинено бойкими баснописцами-историками, выполнявшими в своих трудах идеологический заказ «родной коммунистической партии».Наиболее очевидно этот «заказ» просматривается в теме участия русских воинских формирований на стороне гитлеровской Германии. До сих пор на этих людях лежит несмываемое клеймо предателей. Попытаемся разобраться в том, кем они были на самом деле.Сопротивление большевизму в России началось с первых же часов октябрьского переворота. Гражданская война разделила страну на два непримиримых лагеря. После победы Красной армии и эвакуации белых войск противостояние не закончилось. За границей оказалось, по разным оценкам, от 1 до 3 миллионов человек. Абсолютное большинство из них не желало смириться с участью изгнанников и мечтало о возвращении на Родину. Но осуществить эту мечту можно было только двумя способами — признанием власти большевиков, что зачастую требовало сотрудничества с ОГПУ, или при помощи вооруженного свержения ненавистного режима. За ничтожным исключением эмигранты выбирали второй путь. Власть большевиков расценивалась эмигрантами не как плохое русское, а как антинациональное правительство, как иго, борьба с которым была священным долгом каждого патриота. И конечно, целью такой борьбы было не возвращение земли помещикам, фабрик — прежним хозяевам, а Зимнему дворцу — его законного хозяина, как вульгарно трактовались цели эмиграции в советской исторической литературе.Даже самые консервативные деятели эмигрантских кругов отдавали себе отчет в том, что к прошлому возвратиться невозможно. Задача белого движения в эмиграции состояла в свержении большевиков и строительстве новой национальной России. Вопрос о способе государственного устройства предполагалось отдать на суд народных представителей, а ни в коем случае не навязывать его из-за границы.Причем боролись не только против «своих» большевиков, но против коммунизма и интернационализма вообще как чуждых духу русского народа, враждебных заветам Православия. Этим объясняется активное участие русских добровольцев в Гражданской войне в Испании на стороне генерала Франко, а так же сочувствие любым антикоммунистическим силам.Активное неприятие «сатанинского коммунизма» и привело многих эмигрантов к поддержке фашистских режимов, утвердившихся в Италии и Германии в 30-х годах. И это обстоятельство до сих пор ставится в вину людям из белой эмиграции: они-де хотели отдать Россию Гитлеру. Но это не так! Действительно, существовали маргинальные группы, возглавляемые Радзаевским в Харбине, Вонсяцким в США, ПельхауСветозаровым в Германии, которые открыто провозглашали своим вождем Адольфа Гитлера. Но число таких людей было очень небольшим. Лозунгом же настоящих патриотов России было: «Идея нации (русской) выше любой идеи, начиная от коммунистической и заканчивая монархической»! Любые антирусские высказывания Гитлера тут же встречали отпор. «Руки прочь от России»! — вот лишь один из заголовков эмигрантской газеты «Возрождение», выходившей в Париже.Гитлеровцы рассматривались эмигрантами только как временное средство, с помощью которого можно свергнуть ненавистный коммунизм. После освобождения предполагалось строить независимое государство, основанное на «трех китах»: «Бог, Нация, Труд». Таким образом обвинение в «пособничестве» германскому фашизму является всего лишь очередным мифом советских идеологов, слишком самоуверенно объединявших в одно священное для каждого русского понятие «Родина» и понятие «советская власть». Белая эмиграция боролась за Россию и против большевиков.Цели и задачи эмиграции находили живой отклик и в самой России. Если мы наконец дадим себе труд изучать свою новейшую историю не по школьным учебникам редакции 50—60-х годов и фильмам «Чапаев» и «Вечный зов», а на основе фактов, то нам откроется картина непрекращавшейся войны большевиков с народом России на протяжении многих лет, уже после событий Гражданской.А разве это не факт, что в первые месяцы после начала Отечественной войны население городов и сел нередко встречало немцев хлебом-солью как освободителей от тирании Сталина, и только агрессивное поведение «наци», их зверство на оккупированных территориях оттолкнули население, заставив его взять в руки оружие.Сотни тысяч советских военнопленных, оказавшихся в Германии, не родились солдатами Красной армии. Вчерашние крестьяне, выходцы из разных областей России, они лучше кого бы то ни было знали о действительном положении дел у себя дома. О поголовном раскулачивании, о голоде, о «колхозном» закрепощении деревни. У многих на груди хранились православные крестики как осязаемая нить, связывающая этих людей с настоящей Россией. Таким образом, формирование Русской освободительной армии генерала Власова во многом явилось следствием протеста народа против засилья большевиков. И дискуссия о личности самого Власова в данном случае не так важна. Лично у автора статьи этот бывший красный генерал не вызывает уважения.Но его противоречивая фигура не может перевесить сотен тысяч судеб русских солдат, искренне веривших в дело освобождения Родины. То обстоятельство, что Гитлер и его окружение до последнего противились созданию РОА, лишь подтверждает истинные цели «власовцев», ничего общего не имевшие с интересами нацистов.Часто говорят о том, что и в эмиграции не было единого отношения к вооруженной борьбе с СССР. Якобы многие, в том числе сам А. И. Деникин, призывали к защите России от нашествия «иноземных полчищ». Да, раздавались и такие голоса. Но принадлежали они, за редким исключением, вроде упомянутого белого генерала, людям, для которых Россия была лишь полигоном для воплощения своих политических идей. К защите СССР призывали либералы и демократы, однажды, в феврале 1917 года, уже уничтожившие Россию. Для этих людей утверждение в стране патриотических консервативных сил было гораздо опаснее режима большевиков, который они ласково именовали «республикой с недостатками». Милюков и К° отлично понимали, что в случае победы «правых» им уже никогда не восторжествовать в России.Объективное знание о тех далеких и одновременно таких еще близких временах особенно нужно сегодня, потому что напрямую соотносится с современностью. Кризис патриотического чувства в современной России во многом связан с тем, что мы не способны осознать себя в своей тысячелетней истории. Советская эпоха вытравила в нас память о прошлом, заменив его идеологией коммунизма. Отказавшись на словах от советских догм, мы не смогли их ничем заменить, кроме сомнительного лозунга «Обогащайтесь!», и в результате оказались настоящими «иванами без родства», «не советскими и не кадетскими». От бессилия мы хватаемся за островки советизма, лукаво и обреченно надеясь обмануть сами себя.Со времени той войны прошло более полувека. Наша страна вернула свое историческое имя и на словах провозгласила преемственность от той, старой России. Но в таком случае в измене какой родине до сих пор обвиняются члены РОА, а вместе с ними и казаки, выданные «союзниками» и сгинувшие в советских лагерях, и белые офицеры, расстрелянные и повешенные на Лубянке? В измене СССР? Но этого государства больше нет на карте. И РОА, и белогвардейские, и казачьи формирования в составе вермахта боролись не против России, а против большевиков. И эту «тонкость» следовало бы учесть Высокому суду, отлучившему от Родины в лице генерала Власова сотни тысяч ее патриотов.«Что же, — возмутится иной читатель, — выходит, мы должны назвать миллионы наших солдат, наших отцов и матерей защищавших СССР, врагами России?» Конечно же, нет! И те, и другие стали заложниками своего времени, своего прошлого, своей великой национальной трагедии. Большинство из тех русских людей, что оказались по разные стороны фронта, искренне считали, что именно их позиция послужит на благо Отечества.По сути, внутри Отечественной шла вторая Гражданская, не прекратившаяся и сегодня. Пора честно спросить себя: кто мы? Наследники Святого Владимира или Владимира Ульянова? И только честный, прямой ответ даст надежду на национальное возрождение.[i][b]Борис ТАРАСОВ[/i], кандидат исторических наук [/b]