[i]В России начался кинопрокат психодрамы американского режиссера Айры Сакса «40 оттенков грусти» (Forty Shades of Blue), главную роль в которой сыграла популярная российская актриса Дина Корзун. Зрителям, привыкшим к мелодраматическим развязкам, фильм может показаться слишком расплывчатым. Дина Корзун создает в «40 оттенках грусти» элегантный образ скучающей без любви женщины. Актриса приехала в Москву на премьеру фильма из Англии, где она в последнее время часто бывает. Интервью с ней мы предлагаем читателям.[/i][b]– Расскажите немного о себе, о своей юности.[/b]– Я жила с мамой в Смоленске в коммунальной квартире. В этом доме жили в основном рабочие, служащие чулочной фабрики. Это был такой особенный мир. После окончания школы я поступила в Смоленский пединститут на художественно-графический факультет. Но проучилась лишь один год. Студенткой я была никудышной. Начертательная геометрия, сопромат мне давались с большим трудом. И вот однажды я увидела объявление об отборе на театральное отделение музучилища. На прослушивании я познакомилась с отцом моего будущего ребенка. Он мечтал заниматься режиссурой и позднее увез меня в Москву, считая, что я обладаю большим актерским потенциалом. До этого я никогда не строила планов стать актрисой.[b]– А теперь вы продолжаете рисовать?[/b]– Крайне редко. Только если предоставляется свободная минута. Обычно набрасываю карандашом, тушью и фломастером маленькие графические эскизики в самолетах, поездах и даже в метро. А вот во время каникул, которые я стараюсь проводить вместе с семьей, на это хобби у меня почему-то не остается времени.[b]– В России вас в основном знают и любят по роли Яи в картине «Страна глухих» (премия «Ника»). Менее удалась вам роль матери в картине Тиграна Кеосаяна «Президент и его внучка». Зато ваша работа в артхаусной ленте «Последнее прибежище» польско-английского режиссера Павла Павликовского получила премии за лучшую женскую роль на МКФ в Хихоне и Салониках. Но ее в России видели единицы, она была показана лишь на ежегодной неделе английского кино. Пробовались ли вы в этот период у других режиссеров?[/b]– После «Страны глухих» я снималась в сериале «Гражданин начальник», а потом в картинах «Дорога», «Теория запоя» и «Как бы не так». Затем полтора года я была занята у режиссера Сергея Снежкина в сериале «Женский роман» (20 серий). Это была последняя работа в России, но целиком она так и не была показана. Из-за этого сериала мимо меня прошли еще два предложения от известных режиссеров. Я не умею работать одновременно на нескольких проектах.[b]– Как возникло столь удивительное название фильма? Не много ли – 40 оттенков для такого чувства, как грусть? Или название перекликается с блюзовой балладой?[/b]– Мне непросто ответить на эти вопросы. По-английски название фильма Forty Shades of Blue звучит более поэтично и менее трагично, чем по-русски. По-русски оно звучит довольно депрессивно, а по-английски в нем присутствует и музыкальность, и метафоричность. Blue в английской культуре ассоциируется и с цветом неба (синее), и с поэтической тоской (отсюда и произошел блюз как название музыкального стиля). Блюз родился в Мемфисе, а в этом южном штате очень много афро-американцев. Мы снимали картину в Мемфисе, и в ней поэтому часто звучит блюзовая музыка. Есть очень красивое стихотворение «40 оттенков зеленого». Оно очень нравилось режиссеру Айре Саксу и поэтому он по аналогии придумал для своего фильма такое поэтичное и емкое название: «40 оттенков грусти». А вообще 40 это очень мистическое число. Во многих религиях мира за 40 дней душа переходит из одного измерения в другое. С моей героиней Лорой тоже происходит внутренняя трансформация: от боли к освобождению.[b]– Ваш сын от первого брака Тимур ездит с вами?[/b]– У меня было официально три брака, но первые два были кратковременными. Первый муж был театральный режиссер, второй – студент Студии МХАТ. Мы остались друзьями, я им за многое благодарна. Они интеллигентные и приятные люди, но духовную близость я нашла лишь с третьим мужем Луи. А Тимур постоянно живет сейчас в Москве и ходит в школу, ему уже 15 лет.[b]– Я знаю, что вы недавно ездили в Непал на два месяца. Это связано с увлечением восточными религиями?[/b]– Нет, это было связано с моим желанием открывать мир. Но я хотела не просто путешествовать, а жить с этими людьми их заботами. По программе я работала в детском доме как волонтер. Там 40 детей живут большой дружной семьей. Даже фамилию они носят одну на всех. Старшие ухаживают за младшими. В кровати спят по 3–4 человека в обнимку. Я за ними ухаживала, учила английскому, играла с ними в разные игры, показывала мультфильмы. Это было для них потрясением, они были просто зачарованы видом открывшегося другого мира.[b]– А где был тогда ваш муж?[/b]– Он уже два года живет в Киеве. А до приезда в Москву в 1999 году он проживал в Канаде. Ради укрепления наших отношений он поселился в Москве, но вначале после дефолта ему было трудно здесь освоиться. Был момент, когда мы собирались переехать в Лондон, где у Луи есть свой дом. Поэтому я ушла с антрепризного спектакля «Золото». Я тогда планировала летать из Лондона на съемки в Москву. Пространство для меня не помеха. Но именно тогда он подружился с одной украинской группой, и они пригласили его записать с ними диск. А когда бас-гитарист и клавишник ушли из группы, то они вместе с Луи создали новую группу Estetic Education. В Киеве эта группа имела определенный успех, поэтому Луи пришлось перебазироваться туда. А на уик-энд Луи приезжает в Москву. Нам всем тяжело, но я поддерживаю Луи в его творческих проектах. Чтобы не потерять английскую визу, мы с мужем каждый год живем три месяца в Лондоне. Обычно это происходит летом или на каникулах.[b]– Как вашему мужу Россия?[/b]– Когда однажды Луи проехал вместе со мной по российской глубинке, то он был потрясен тем, что она везде практически одинаковая. Одни и те же серые однотипные коробки-пятиэтажки, похожие столовые, одни и те же типовые гостиничные номера. Сибирь не отличишь от Урала, Дальний Восток от Средней полосы. Он говорил: «Как же вы, русские, так себя обижаете? Почему люди не выражают себя через свой быт? Почему его не украшают? Везде оплеванные скамейки». Я не смогла ему на этот упрек как-то ответить. Мне сразу стало как-то неуютно. Наверное, надо искать какие-то глубокие корни в нашей ментальности. Наш народ долго приручали к зависимости от властей, к молчаливой покорности, к тому, что мы не хозяева своей судьбы. А в то же время насаждались клише, что мы какие-то особо духовные люди, человеки с большой буквы. Но эти догмы оказались лишь иллюзиями.[b]– А вы поддерживали на выборах какие-то политические партии? Как относитесь к феминизму, адептом которого была ваша героиня Яя.[/b]– Я далека от политики. Для меня Яя интересна лишь как персонаж. Впрочем, как и Лора. Яя феминистка, а я мужчин люблю и уважаю. Вокруг меня всегда было много достойных, мудрых и интеллигентных мужчин. Феминизм мне лично не близок, у нас дома муж всегда хозяин.[b]– Расскажите о своих увлечениях. Ведете ли вы дневник?[/b]– Я раньше писала стихи. Люблю экстремальный спорт: картинг, прыжки с парашютом. Я вегетарианка. Не употребляю алкоголь, не курю. Хотя от привычки курить я избавилась с большим трудом. Хожу в бассейн, занимаюсь гимнастикой.