[i]Клара Лучко — одна из немногих звезд 50-х, о ком мы еще не успели забыть окончательно. Потому ли, что она много снималась, или потому, что у нее до сих пор по-детски лучистые глаза, во всяком случае Клара Степановна — частый гость газетных полос и телевизионных студий. По ее словам, она «сама уже себе надоела». Актриса живет в знаменитой сталинской высотке на Котельнической набережной.Из ее окна на седьмом этаже видна едва ли не вся старая Москва. Ее квартиру украшают разнокалиберная антикварная мебель, многочисленные портреты улыбчивой красавицы-хозяйки и… муж. Покой домочадцев оберегает пожилой спаниель Бонифаций. В этом году в жизни Клары Лучко сразу два юбилея — ее собственный и кинофильма «Кубанские казаки», который чуть моложе, чем исполнительница главной роли.Муж приходит и говорит: «Ты хорошо выглядишь». А я ему отвечаю: «Убери за один присест всю квартиру и будешь таким же румяным, как я!» [/i][b]— Клара Степановна, вы когда-нибудь ощущали себя секс-символом? [/b]— Фильм «Кубанские казаки» вышел на экраны 50 лет назад и очень быстро стал легендой. Люди смотрели его по двадцать раз, знали наизусть весь текст. Тогда была мода на простых, работящих, честных и любящих девушек, и я оказалась именно таким символом. Со всей страны получала письма от женихов — все хотели на мне жениться! Для Кубани эта картина является культовой и сейчас. Там даже есть музей «Кубанских казаков», где собраны рецензии и фотографии. Во время съемок мы построили там арку (вход на ярмарку), так ее каждый год перед ярмаркой восстанавливают — чинят, подкрашивают… На сборе урожая они до сих пор поют песни из фильма! Недавно хозяин этого края Кондратенко приехал на закрытие «Кинотавра» и подарил мне с Владленом Давыдовым машины в честь пятидесятилетия фильма.Он нас лично пригласил на фестиваль, но не сказал, зачем. Я спросила: «Как же я поеду, если меня не звали?» — «Ничего, вы будете моей гостьей! Я все-таки губернатор, а Сочи входит в Краснодарский край». Потом я по телевизору услышала, что Кондратенко будет вручать какие-то премии и подумала: «Что могут подарить на Кубани? Бурку, шапку, ну саблю…» Когда он протянул мне ключи от машины, я даже пошатнулась — предупреждать надо о таких подарках! [b]— Вы не ждете от жизни серьезных сюрпризов? [/b]— Я вообще-то оптимист. Считаю, что не надо думать о плохом — там не взяли на картину, там обругали ни за что ни про что. Когда накапливаются отрицательные эмоции, становится очень уныло жить. Придешь домой усталая: мясо подгорело, кофе сбежал, в холодильнике пусто. Несчастный день! А я посмотрю в окошко и про все забываю.Там такой вид… Храм Христа Спасителя, кремлевские купола, Москва-река — все как на ладони. И думаю: «Боже, какое счастье, что я все это вижу, что просыпаюсь каждое утро живая и здоровая!» У Бидструпа есть такая карикатура: по парапету идет девушка в развевающейся юбке, а фотограф снимает ее снизу. Под рисунком надпись: «Все зависит от точки зрения».[b]— Говорят, что после сорока каждый сам отвечает за свое лицо.[/b]— Совершенно справедливо. Морщины появляются у всех, но от злости они идут вниз, уголки губ опускаются, и глаза становятся как сверла. Вот я могу спокойно смотреть людям в глаза — в жизни не врала, не строила интриг, не желала никому ничего плохого.[b]— Много ли времени вы уделяете макияжу? [/b]— Я крашу ресницы, губы — вот и вся моя косметика. Дома вообще не крашусь, потому что лицо должно время от времени отдыхать. Но выйти на улицу ненакрашенной уже не могу. Помню, когда я поступала во ВГИК, первый раз в жизни накрасила губы и пришла в неописуемый ужас! У меня тогда были очень большие и пухлые губы, и, когда я их намазала, мне показалось, что это просто кошмар! Они занимали все лицо, а мне ведь еще надо было сниматься… Сейчас очень много женщин, которым нет и пятидесяти, но они считают, что их век прошел, и совсем не следят за собой. Я понимаю, что хорошая косметика стоит дорого. Но разве сложно хотя бы умыться, причесаться, выстирать и выгладить единственную свою кофту? Свежая женщина — это уже хорошо. А то сплошь и рядом бывает непонятно, что это за лицо и сколько его надо отмывать, чтобы разглядеть.[b]— Вы внимательно следуете моде? [/b]— Далеко не всегда. Вот сейчас, например, губы красят черной помадой. Мне это не идет, и я этого и не делаю. Зато знаю, что идет конкретно мне и, случись мода хоть на зеленый цвет, все равно буду делать то, что считаю нужным.Если следуешь моде, всегда будешь в определенном стандарте. Ты надел это, другие надели, и теперь вы все ходите одинаковыми! Надо же смотреть и на фигуру, и на рост… Уж не говорю на возраст, хотя и на возраст тоже. Но я сама, к сожалению, до сих пор ношу юбку выше колен, хотя мне уже достаточно лет, чтобы этого не делать. Каждый раз себя укоряю, но потом оправдываю: «У меня все юбки такие, мне просто нечего больше носить!» — Кем вы себя считаете — светской дамой или, как говорится, домашней курочкой? — Не тем и не другим. Иной раз я люблю сходить на какую-нибудь тусовку, где много людей, надеть красивое оригинальное платье, так сказать, отбиться от фона. Во мне есть некий эпатаж — это свойственно многим актерам. Смотришь на окружающих и думаешь: «Ну как я вам?» И сразу поднимается настроение от того, что я артистка, а это вроде как этюд. Вместе с тем я умею варить борщ, делать вкусные котлеты, салаты… Но, честно говоря, готовить не очень люблю.[b]— А печь пироги? [/b]— Боже упаси! С тестом сроду не имела ничего общего. Очень люблю мучное и если бы умела печь пироги, была бы толстухой. Так что репертуар у меня весьма скромный — обычная пища без каких-либо изысков. Если есть время, приготовлю обед сама, а если нет, его приготовит муж.Я совсем не домашняя — не умею шить, вышивать, вязать… Гладить просто ненавижу, но приходится — я же должна гладить мужу рубашки! У меня достаточно большая квартира, и я убираю ее сама. Муж приходит и говорит: «Ты хорошо выглядишь». А я ему отвечаю: «Убери за один присест всю квартиру и будешь таким же румяным, как я!» — Как у вас складываются отношения с бытовой техникой? — Очень плохо. В этом вообще ничего не понимаю! Мне подарили мобильный телефон, но я так и не научилась с ним обращаться. Вроде бы нажимаю там, где надо, а он не включается. Или сломался у меня телевизионный пульт: два раза переключает, а на третий — никак! Вызвала человека, заплатила ему деньги, так он сжалился и на бумажке написал, что и как надо делать.[b]— Кто ваш муж? [/b]— Он журналист, работал в «Известиях» и «Советской культуре». Ни разу в жизни не опубликовал обо мне рецензии! У него было такое правило — не давать повода для сплетен. Но самое главное в том, что он меня понимает: как порой бывает трудно, когда я прихожу домой без сил или в отчаянии. В такие моменты он меня не трогает, не нагружает бытовыми делами. А если я вижу, что у него сложное состояние, то стараюсь ему помочь. В этом плане у нас абсолютный контакт.[b]— Вы кокетничаете с другими мужчинами? [/b]— Если и кокетничаю, то непроизвольно.[b]— Часто влюбляетесь в партнеров? [/b]— Я в этом смысле абсолютно инфантильна. И потом — у меня было около шестидесяти партнеров. Это же с ума сойдешь — в каждого влюбляться! [b]— Вам все равно, с кем играть любовь? [/b]— Нет, конечно. Помню, пришла в один театр репетировать новую роль. Играла там доярку, влюбленную в бригадира. И по мизансцене я с этим бригадиром должна была целоваться. Вдруг вижу, у него на лице прыщ, и меня охватывает настоящий ужас от того, что я должна делать. Нет, думаю, не могу с ним играть, хоть ты тресни! [b]— Чем закончилась эта история? [/b]— Свершилось чудо! Мне предложили роль в кино, и я тут же ушла из спектакля.[b]— Вы играете в жизни? [/b]— Актер — это профессия. Когда разгримировалась и переоделась, я абсолютно нормальный человек. Зачем мне что-то из себя строить? Разве что прикидываться «звездой», но ведь слово «звезда» подразумевает очень многое — особняк в Беверли Хиллз, определенные марки машин, деньги. У меня же ничего этого нет.[b]— Вы человек очень эмоциональный? [/b]— А как же! Когда играла в «Цыгане», то была просто мука. Помню, в одной сцене подхожу к цыганке и говорю: «Расскажи мне про Будулая». Она отвечает: «Был такой. Говорят, умер». Тогда я хватаю ее за грудки, трясу и кричу: «Он не умер, он жив!!!» Начинается самая настоящая истерика… Эту сцену снимали недалеко от гостиницы, в которой мы жили, и вот иду домой и всю дорогу плачу, никак не могу успокоиться. Еле-еле дошла до номера, выпила валерьянки. Это же состояние души, его нельзя просто так включить и выключить.Когда принимают в театральный институт, всегда смотрят на эмоциональную возбудимость.Если актер будет сидеть и кивать, что бы ему ни говорили, пусть лучше идет торговать пивом. Есть, конечно, профессионалы, которые прекрасно обходятся без этого, но их игра не трогает зрителя. Одно дело — знать актера и совсем другое — его любить. Когда я, например, иду по улице, мне все говорят «здравствуйте», будто знают меня сто лет. Так оно, в общем-то, и есть… Однажды ко мне подошла совершенно неграмотная беззубая бабка и сказала: «Ой, как я ж тебя люблю, где ты девочку и мальчика играешь!» Это она про «Двенадцатую ночь». Или другая бабка говорит мне на базаре: «Я вот как тебя увижу по телевизору, так подойду и чмокну!» Когда на «Кинотавре» мы проходили сквозь строй зрителей, на нас смотрело столько глаз, столько людей хватали нас за руки, пытались поцеловать, кричали что-то… Надо быть не человеком, а дубиной, чтобы остаться к этому равнодушным!