[i]Заставить Соколова усидеть на одном месте оказалось делом нешуточным. Постоянно куда-то спешит, каждую минуту с кем-то встречается, его где-то ждут, куда-то зовут, от него все чего-то хотят… Актер двух театров («Ленкома» и «Театра Луны»), заслуженный артист России, поэт, прозаик, режиссер… На его счету четыре высших образования — МАТИ, Иняз, Щукинское театральное училище и Высшие режиссерские курсы.Что он ищет: философский камень… четвертое измерение… эликсир молодости… Может, просто желает пококетничать с вечностью? Роль, которую артист Соколов сыграл в «Маленькой Вере», весьма характерна для человека, воспринимающего мир отнюдь не глазами и ушами, как большинство городских жителей. Для Андрея главное — ощущение реальности. В этом смысле он гораздо ближе к деревенским. Психология называет этот феномен «кинестетической репрезентацией мира».Для того чтобы понять другого человека, истинному «кинестетику» необязательно вести длительные беседы — достаточно просто посидеть рядом, дотронуться, заглянуть в глаза. Возможно, поэтому он не любит так называемые «тусовки» и не очень жалует журналистов.[/i][b]— Андрей, говорят, чем хуже нервы, тем выше мастерство актера. Ты с этим согласен? [/b]— Актерство не диагноз. Театральная система образования заключается именно в том, чтобы расшатать нервную систему студента, а потом настроить ее таким образом, чтобы ею легко можно было управлять. Человек приходит в институт со своим мировоззрением, которое надо нейтрализовать и научить его рефлекторно отвечать на какие-то вещи — заплакать или засмеяться там, где это необходимо.Все это нужно накатать до автоматизма, а остальное забыть. То состояние, когда на сцене происходит нечто помимо твоей воли, и называется импровизацией… Но иногда бывает, что нервную систему расшатали, а обратно собрать не удалось. Поэтому заигрываться ни в коем случае нельзя. У меня однажды была картина — «Бездна», после которой я очень тяжело отходил — год ничего не мог делать.[b]— Есть какие-то вещи, которых ты не сделаешь ни при каких обстоятельствах? [/b]— В гроб не лягу. Суеверия возникли не на пустом месте — это жизненный опыт многих поколений, и к нему надо прислушиваться. У каждого человека свой взгляд на вещи, один и тот же стакан можно увидеть по-разному. Я до сих пор помню, как однажды вечером, еще когда я учился в школе, вдруг почувствовал в комнате чье-то присутствие. Мне стало не по себе и я сказал вслух: «Если здесь кто-то есть, пусть свет погаснет». Свет погас. Я подумал: «Если погас свет, значит, я не сошел с ума и здесь действительно кто-то есть. Надо проверить еще раз». И повторил: «Если в комнате кто-то есть, пусть свет мигнет два раза». Свет мигнул два раза.[b]— Какое у тебя самое яркое воспоминание детства? [/b]— Сон во сне. Я вырос на улице Димитрова в небольшом деревянном домике, и однажды мне приснилось, что пока я спал, пришли дяденьки-инопланетяне в круглых скафандрах и стали куда-то уводить мою маму… Этот кошмар остался со мной на всю жизнь.[b]— Я слышала, ты заядлый охотник.[/b]— Я ходил практически на всех — начиная с уток и заканчивая лосями и кабанами. А вот на медведя не могу себя заставить пойти — очень большое уважение к этому зверю! Думаю, что охота — это удовлетворение инстинктов, доставшихся нам от неандертальцев. Но раньше мужчины охотились, а не вышивали шарфики и не подводили губки. Я понимаю, что в отличие от первобытных людей, мы не умираем с голоду, но ведь и зверей специально разводят в охотничьих угодьях — если не мы, их убьют другие охотники! Вообще охота — это длительный процесс. Сначала мы созваниваемся друг с другом: Вася может, Петя не может, Федя не знает… Договариваемся, собираемся, едем. Садимся в машину в военных формах, с карабинами, с мыслями, далекими от городской суеты.Иногда мы катаемся на «Буранах» — снежных мотоциклах, а если на дворе лето, то будут грибы, рыбалка, приятная компания, в конце концов. Во многом охота — повод, чтобы увидеть людей, которых достаточно приятно ощущать рядом. Поехать для того, чтобы выпить, уколоться и упасть — это одно, а охота — нечто абсолютно другое… Это не развлечение и не нажимание на курок, это — состояние души! [b]— Расскажи какую-нибудь охотничью байку. [/b]— Хорошо помню одну из своих первых охот, я тогда работал на БАМе. На каком-то островке настрелял куропаточек, сел в лодку, положил рядом с собой ружье, приладил спиннинг с «мышом» и стал мышковать.«Мышь» — это пробка, обшитая кроличьим мехом. Когда она плавает в воде, кажется, будто мышь плывет. Вот я тык-тык-тыктык… вдруг кто-то оп — и вниз! Я стал травить лесочку, а он все тянет. Лодка разворачивается, и меня начинает тащить. Вдруг из воды появляется спина, я достаю ружье — бамс! — и попадаю ему прямо в морду, выбиваю блесну. Приплываю обратно, а вслед за мной и он выбрасывается на берег. Это оказался таймень — метр пятьдесят пять! Бывают и смешные истории.Однажды, собрав ружья после неудачной охоты, подошли мы с товарищем к деревне и видим — сидит на поляне здоровенный жирный заяц. Мы, естественно, прицелились, бросили в него камень, чтобы не бить сидячего, как вдруг этот заяц подпрыгивает на всех четырех лапах и с громким «мяу» убегает в деревню! На реке Алунгра (тоже на БАМе) на охоте однажды решили искупаться. А там для того, чтобы купаться, нужно три человека — первый плавает, второй обмахивает первого, чтобы того не сожрала мошка, а третий обмахивает этих двоих и самого себя. Желательно, конечно, чтобы был еще и четвертый и все они по кругу стояли. Так вот, мы пошли купаться и оставили одного товарища дежурить возле машины.А когда вернулись через час, пришлось делать ему из спичек специальные гляделки и вставлять в глаза, чтобы он мог хоть что-то видеть! До такой степени был искусан…[b]— Чтобы так развлекаться, надо иметь хорошую физическую подготовку. Ты занимаешься спортом? [/b]— Я вполне профессионально играю в хоккей. Когда-то плавал, стрелял, ездил на машинах, да мало ли что еще! В детстве я занимался во всех спортивных секциях, какие только возможны, кроме того, ходил в музыкальную школу и был чемпионом Москвы по бальным танцам. Я даже в авиационно-технологический институт поступил потому, что до этого занимался авиамоделизмом. Тогда казалось, что в жизни это самое главное. Правда, на третьем курсе хотел все бросить и поступать в театральное, но по матушкиной просьбе не стал этого делать. Она мечтала, чтобы у меня было твердое образование. Теперь дом украшают многочисленные дипломы… Просто я очень люблю жизнь, а она быстро заканчивается. Не хочется обкрадывать себя, занимаясь чем-то одним. Так что гораздо проще рассказать, чем я не занимался! [b]— Чем же? [/b]— Вышиванием и кройкой. Хотя в свое время, помнится, мы сами шили себе кимоно… [b]— Ты ведь еще и писатель? [/b]— В «Вагриусе» у меня недавно вышел роман «Новая русская леди», а в «Детектив-клубе» — маленький сборник стихов. Мне нравится складывать буквы в слова, я даже говорить начал с полугода, а в шесть лет уже написал первое стихотворение.[b]— А бизнес? [/b]— Мне хотелось понять, возможно ли совмещать его с основной работой. Ведь мне, как и всем, надо на что-то жить! Выяснилось, что совмещать невозможно, хотя я и здесь добился определенных успехов. Есть некий поток творчества, в который входит практически все, чем я занимаюсь, но бизнес всегда стоял отдельно. Если в творчестве ты сам придумываешь законы, то бизнес диктует свои. В нем надо вариться постоянно, то есть полностью изменить образ жизни. Поэтому я остановился на этапе, когда могу привлекать деньги под те или иные проекты, не более. Я ответил себе на вопрос, смог бы я заниматься этим по-взрослому, если б захотел. Да, смог бы. Буду ли заниматься? Нет, не буду.[b]— А ты можешь, как простой смертный, проваляться неделю на диване, ничего не делая? [/b]— Это одно из любимейших занятий, ведь на самом деле я страшно ленивый человек! Иногда надо поменять ритм жизни, сделать так, чтобы этот паровоз остановился, составы побились и встали на место. Просто полежать некоторое время на диване кверху пузом или попой. В таких случаях я говорю: «Ничего не делаю. Никуда не еду. Нигде не снимаюсь. Всем до свидания!»