Просто Слава

[b]Говорят, беда не приходит одна. Не успели мы осмыслить кончину Кирилла Лаврова, как по лентам информационных агентств пронеслась печальная весть о смерти Мстислава Ростроповича. В один день российская культура потеряла сразу двух выдающихся деятелей, двух столпов, на которых держалась театральная и музыкальная жизнь России.[/b][b]Его первой колыбелью был футляр от виолончели, на которой играл отец – знаменитый Леопольд Ростропович. Отец умер от сердечного приступа, и 15-летний Мстислав Ростропович, став главой семьи, заменил его не только в оркестре, но и в работе с учениками.[/b]Все выдающиеся композиторы ХХ века – Мясковский, Прокофьев, Шостакович, Бриттен, Пендерецкий, Лютославский, Бернстайн – писали для него. «Пишите, я сыграю все», – подзадоривал их солнечный музыкант.Музыкальные легенды хранят тысячи историй о Ростроповиче. Однажды он играл с оркестром студентов Московской консерватории, среди которых был Юрий Башмет. Заслушавшись соло маэстро, Башмет не вступил вовремя, а вместе с ним не вступили и все альты.Выразительно зыркнув на своих коллег, Ростропович заиграл на одной из струн партию альтов, пока те не подстроились.Выходя на поклоны, маэстро рявкнул: «Альты, черти, не вступили». Поклонился – убежал, овации продолжались. «Считать надо было, если ноты не выучил», – рявкнул он, кланяясь во второй раз. «Ладно, старик, они ничего не заметили», – и поклонился в третий раз.«Старик, не переживай, в следующий раз ты все выучишь, и мы с тобой сыграем», – четвертый поклон. «Старик, мы еще сыграем с тобой так, что чертям тошно станет!» Такой урок профессионализма и такта дорогого стоил.Его виолончель пела не только в лучших концертных залах мира, но и в Арктике, на Таймыре и Диксоне, на развалинах Берлинской стены, над свежей могилой Андрея Тарковского.Он всегда раздвигал границы дозволенного в музыке, для которой не может быть «неподходящего» места. Лишь однажды он не взял с собой виолончель – в августе 91-го, услышав о путче и наврав что-то домашним, он прилетел в Москву, прошел таможню без всяких виз и отправился защищать Белый дом. Человеческий поступок был для него важнее музыкальных успехов. Именно поэтому он предоставил убежище гонимому Солженицыну, расплатившись за это массой отмененных концертов, сорванных записей и в конечном итоге родиной.Мстислав Леопольдович нечасто вспоминал такой случай. Промерзший военный поезд, где ехал он – заболевающий подросток, который не мог оправиться от потери отца. Каждому пассажиру выдали по тоненькому одеялу – насмешка для сибирской зимы. А затем он… проснулся, согревшись впервые за долгое время. На нем лежали одеяла всех пассажиров вокруг – незнакомые люди дарили мальчишке свою толику тепла. С тех пор он возвращал людям это тепло, умноженное в тысячи раз.Он на равных общался с английской королевой и с рабочим из Жуковки, с японским императором и с японским рыбаком, требуя от всех называть его просто Славой.Фонд помощи больным детям, созданный им Музей Шостаковича и просто деятельное участие в судьбах многих людей – это все тоже Ростропович.[b]Прощание с выдающимся музыкантом будет проходить сегодня с 11.00 утра до 20.00 в Московской консерватории.Отпевание состоится 29 апреля в храме Христа Спасителя с 11.00 до 12.00.Мстислав Ростропович будет похоронен на Новодевичьем кладбище.[/b]