[b]Взрослый парень, лежит, смотрит в потолок. Уже пятый месяц. Трещинки разглядывает. В Киргизии трещинки в потолке глубокие, на паутины похожи. В Москве, «в Бурденко», их почти нет, скучно, но если десятый день смотреть – проглядывают, тоненькие. В Морозовской есть, но меньше, чем в Киргизии. Если поднять ноги – можно дотянуться до розетки. И поковырять ее большим пальцем правой ноги. Особо долго так не полежишь, потому что все-таки больно.[/b]Взрослый мальчик стоит в коридоре, слушает. На кухне плачут папа и мама. И о чем-то переговариваются.А потом выходят и с улыбкой говорят: «Ну что, Санжар, завтра мы едем в Москву!» «Угу», – отвечает некогда веселый и жизнерадостный мальчишка, а теперь угрюмый взрослый мальчик Санжар. В своей комнате он с другом смотрит телевизор.Друг у него хороший – просто приходит, чтобы вместе посидеть, посмотреть кино. Будто и не замечает, что с Санжаром уже не так весело, да и слова из него не выцепишь.И вот Санжар в Москве. Лежит в палате в Морозовской больнице. И пытается засунуть большой палец правой ноги в розетку. Зайти к нему нельзя, потому что после убойной химиотерапии иммунитет такой низкий, что первый посетитель с улицы может стать последним. Историю Санжара рассказывает его тетя Оксана. Потому что больше некому.Санжар, сын Замирбека, родился в Киргизии, в Бишкеке, 28 апреля 1992 года. Рос открытым, искренним и добрым мальчиком. В большой любящей семье. Мама, четверо детей. Дома всегда гости, всегда угощение. Приходить к ним в дом – одна радость. 14 лет длилась белая полоса. А теперь началась черная. Да такая, что самим не выбраться.Декабрь 2006-го Замирбеку Уулу Санжару ставят диагноз: двусторонняя герминома. У папы инсульт.Первый. Второй. Маме плохо. А старшая в семье дочь Эльза ждет ребенка. Санжару не могут помочь в Киргизии, они выезжают в Москву.Они – это мама Санжара, которая лежит пластом, с трудом передвигающийся папа и тетя. Тетя Оксана оставила дома собственного ребенка и поехала в Москву – ухаживать за племянником. Потому что, кроме нее, – некому. Уход нужен круглосуточный, непростой. Санжару делают операцию по удалению опухоли в мозге. Санжар не встает, не ест. Он лежит на больничной койке и худеет на глазах. Из дома приходит известие – 26-летняя беременная сестра Эльза попала в автокатастрофу и скоропостижно скончалась.Санжару об этом не говорят. Маме становится хуже, прямо в гостинице ей подключают капельницу.С тех пор прошло 40 дней… Мама по-прежнему под капельницей. Папа с трудом доходит от гостиницы до Морозовской больницы. Тете Оксане звонит из дома ее родная дочка и спрашивает: «Где мама?» Денег у семьи нет вообще. Санжар уже изучил все трещинки в потолке в двух московских больницах, где ему довелось побывать. Но впереди у него третья больница. НИИ Рентгенорадиологии. Санжару будут проводить лучевую терапию.Это значит, что нужны деньги на разметку, на облучение, на темодал, на МРТ, а потом еще немало на все сопутствующие обследования, лекарства и т. п. Родители Санжара – инвалиды, пенсионеры, убитые горем. Им негде взять деньги, у них нет сил и здоровья работать.Сам Санжар не видит сгустившихся над его головой туч, ведь тетя заходит в бокс только с улыбкой. Зато Санжар видит трещинки на потолке.Сможем ли мы помочь Санжару, пока гром не грянул и молния не ударила?..[b]Если вы хотите помочь Санжару и другим детям, напишите нам! Письма отправляйте по электронной почте [i]Lidia.Moniava@vm.ru [/i]либо на адрес редакции с пометкой [i]«Для Лидии Мониавы»[/i].Пишите, обращайтесь, давайте вместе поможем этим ребятам![/b]