От Волги и до Москвы

[b]70 лет назад, 15 июля 1937 года, началась первая навигация по Каналу им. Москвы. Собственно говоря, первый рейс небольшая флотилия совершила еще весной и 2 мая прибыла в Северный речной порт. Но это был «подарок» партии и правительству к первомайскому празднику, то есть обычная показуха. Обычно такие «подарки» приходилось доводить до ума еще несколько месяцев.[/b]Идея соединить Волгу с Москвой-рекой появилась еще в 1674 г. Позже Петр I лично, «ради изучения судовых ходов», плавал по рекам Дубне, Сестре и Яхроме. Во время строительства храма Христа Спасителя попытались было устроить водный путь для доставки тяжелых грузов, соединив каналом реки Истру и Сестру, но результат оказался ничтожным, и о былом напоминает лишь рукотворное подмосковное озеро Сенеж.В 1931 году «исторический» пленум ЦК ВКП(б) принял решение о строительстве канала Волга–Москва. На рассмотрение было предложено три варианта трассы, и через год, в мае 1932-го, был принят Дмитровский вариант, как самый короткий и дешевый. Срок сдачи в эксплуатацию будущего канала определили весьма лукаво – «конец ноября 1934 года».В сентябре 1932 года начались земляные работы, хотя технический проект… отсутствовал. Да что проект, если в самом разгаре были лишь изыскательские и топографические работы! Канал включили в список крупнейших индустриальных строек, особенно важных для экономики страны, но, несмотря на такой высокий статус, «...в качестве жилья – палатки. С механизацией дело обстоит неважно. В основном работа производится ручным способом. Механизмов и всяких приспособлений недостаточно, а имеющиеся механизмы почти все неисправны, сказываются недостаток квалифицированных рабочих и недостаточное умение руководить работой». Эти слова из официального донесения о ходе работ.Вначале на строительстве были заняты вольнонаемные, а точнее – завербованные в деревнях, бежавшие от голодомора крестьяне. Всю трассу разбили на 11 участков, каждый из которых делился на дистанции. Например, на 1-й дистанции Химкинского участка 500 землекопов ютились в двух неподготовленных к зиме бараках: «В общежитиях грязь, холод, в щели на стенах – собака проскочит, осенью во время дождей бараки текли...Высушить одежду негде, сушилок нет». На 2-й дистанции в начале ноября, когда два дня шел дождь, землянки потеряли всякое сходство с человеческим жильем. Кругом текло. Рабочие в полночь, буквально залитые водой, вынуждены были покинуть свои убежища и ночевать в здании вокзала на станции Химки.Как обычно, на неразберихе грели руки снабженцы и прочие аппаратчики, люди порой с уголовным прошлым. Установив для себя продовольственные карточки повышенной категории, рабочим продукты продавались с наценкой в 70%. Завербованные со всех концов страны вчерашние крестьяне, пережившие коллективизацию, запуганные до предела, часто неграмотные, молча терпели, а совестливых инженерно-технических работников, возмущавшихся положением дел, моментально увольняли.Тем временем заканчивалось строительство Беломорканала и ГУЛАГ начал постепенно перебрасывать своих подопечных в Подмосковье. Подоспело и новое пополнение – жертвы массовых репрессий 30-х гг. Очень кстати, ведь канал по объему работ в 7 раз превосходил Беломорстрой. И Дмитлаг стал самым крупным лагерем в стране, насчитывая сотни тысяч заключенных.Возглавлял его сначала майор С. Фирин, а позднее 3. Кацнельсон. Почетными же руководителями стройки были нарком Г. Ягода и начальник ГУЛАГа М. Берман. Строительством руководил Коган; именно он, в соавторстве с А. Микояном, придумал заключенным звонкое название – «каналармейцы».Канал строили люди всех профессий, всех социальных слоев; среди них было много творческой интеллигенции: писатели, артисты, ученые, инженеры, врачи. Например, начальником строительства Речного вокзала был Н. И. Телегин, ставший прототипом контрреволюционера в известном фильме 1930-х гг. «Человек меняет кожу». Среди прочих были поэтесса Л. Могилянская, скульптор Г. Левицкая, балерина Н. Витковская-Кун, художник Г. Кун, режиссер И. Терентьев, соратник Мейерхольда. Почти все они после окончания строительства были расстреляны как сообщники С. Фирина, назначенного «врагом народа».Работал на канале еще один человек с трагической судьбой – Николай Виссарионович Некрасов, инженер-мостостроитель, видный общественный деятель, в прошлом один из лидеров Конституционно-демократической партии (кадетов), министр Временного правительства, финляндский генерал-губернатор.При советской власти Некрасов занимал крупные посты в Центросоюзе, преподавал в институте народного хозяйства и МГУ; его неоднократно арестовывали, но каждый раз досрочно отпускали: организатор такого ранга был необходим советской власти. По окончании строительства канала его наградили орденом Трудового Красного Знамени, но вскоре вновь арестовали и расстреляли.А вообще по первоначальному проекту Москву хотели превратить в остров. Кроме построенного западного выхода к Москвереке, планировался также обводной, восточный канал длиной в 48 км через Мытищи, Лосиноостровскую, Измайлово, Люблино. А между Химкинским водохранилищем и рекой Лихоборкой намечали устроить небольшой канал (шириной по дну 5 м) для обводнения Лихоборки и Яузы.Выполнить задуманное не удалось. Вместо Лихоборского канала в 1940 г. от Водного стадиона под землей был проложен огромный железобетонный водовод к Головинским прудам, от которых по специальному водотоку, опустившись на 15 м, вода из Химкинского водохранилища впадает в Лихоборку. Благодаря ему заполнились три Головинских пруда, а уровень Лихоборки поднялся на 1,5 м.Многое было задумано, многое сделано. С потом, кровью, слезами…Так что канал Москва–Волга по праву может считать памятником… нет, не тем временам – тем людям, которые его строили![b]Лопата безвестного зэка[/b]Сталин трижды лично инспектировал сооружение канала Волга–Москва. У строящегося канала была собственная команда по хоккею с мячом, а трудовой энтузиазм рабочих ежедневно поднимали 14 духовых оркестров. При этом хорошо кормить их забывали: даже ударник получал еды на 4 тысячи килокалорий, притом что тратил 5 тысяч. Работнику же, не выполнившему дневную норму, полагался вчетверо меньший паек. В том числе и об этом можно узнать в музее Канала им. Москвы, только что открывшемся в подмосковном селе Деденево у Яхромского шлюза.За четыре неполных месяца, которые были отпущены на формирование экспозиции, администрации Канала им. Москвы удалось почти невозможное. В помещении бывшей энергодиспетчерской размещена интереснейшая коллекция, в разных ракурсах подающая историю строительства и эксплуатации грандиозной искусственной «реки», созданной без единого иностранного специалиста за 4 года 8 месяцев. Энтузиасты своего предприятия собрали такие факты, о которых впору снимать детективные фильмы. Кому, в самом деле, известно, что канал Волга–Москва (так назывался сегодняшний юбиляр первые 10 лет своего существования) в 1937 году был удостоен Гран-при Парижской международной выставки?– Вот только самого приза у нас, увы, нет, – разводит руками директор музея Галина Герке. – Где-то затерялся…В экспозиции очень много документов – о первой Каналармии, о том, как ее, показавшую свою неэффективность, заменили зэками Дмитлага. Если повезет, приехав в музей, вы можете встретиться и с живыми «экспонатами». Как, например, прошедший всю войну[b] Сергей БИЛЮБА[/b]. Сергей Петрович, которого сослуживцы зовут аксакалом, всю сознательную жизнь отдал службе снабжения канала.Отмечать собственный день рождения Билюба пришел в управление Яхромским районом гидросооружений…И все-таки главное в этом удивительном музее, по-моему, подлинные вещи, оставшиеся со времен стройки. Безмолвные свидетели тех лет, они были извлечены из бетонной толщи гидросооружений при ремонтных работах.– При замене пятовых устройств на втором шлюзе у станции Темпы обнаружили остатки лопаты, – рассказывает начальник группы по наблюдениями исследованиям Яхромского района гидросооружений Галина Юрченко. – А вот эти кованые гвозди, кирки, заступы, колеса от тележек в разное время найдены при рубке бетона в шлюзовых камерах.Да, сам канал гораздо надежнее людей сохранил исторические реликвии. Когда на пятом шлюзе меняли светильники, из-под корпуса лампы вывалилась скупая записка: «Здесь работал заключенный ([i]подпись неразборчива[/i]. – [b]Д. А.[/b]) по статье 71. Строк 2 года. 12 мая 1937 г.». Тому безвестному бедолаге, чей скромный автограф теперь стал одним из самых потрясающих экспонатов, еще повезло со «строком». Большинство зэков (если, конечно, не брать в счет уголовников, которых тоже было порядочно) попадали на канал по знаменитому «указу семь-восемь» – постановлению ВЦИК от 7 августа 1932 года об ужесточении борьбы с расхитителями соцсобственности, по которому минимальный срок заключения равнялся «червонцу» и амнистии не полагалось.По официальным данным, за время строительства здесь погибло 22 842 арестанта. Но эта цифра время от времени увеличивается. К сожалению, в истории персоналий одной из величайших и трагичнейших советских строек середины 1930-х годов очень много пробелов – в основном, из-за утери архива. В 1941 году он был эвакуирован на Волгу и, по воспоминаниям очевидцев, сгорел.А канал остался защищать Родину. Он послужил преградой для танков группы армий «Центр», шедших на Москву.Поздней осенью 1941 года были открыты гидротехнические сооружения на северном склоне, лед в Иваньковском водохранилище поднялся на 6 метров, и фрицам не удалось воспользоваться короткой дорогой. Как знать, быть может, именно та заминка помогла Жукову перегруппировать силы и в конце концов одержать поворотную победу в Битве под Москвой? А уже следующей весной на канале вновь открылась навигация. Конечно, подавляющее большинство специалистов ушло на фронт, но их заменили девчонки – вчерашние десятиклассницы, которых набрали по комсомольскому призыву.За всю историю Канала им. Москвы им руководило всего пять директоров и четыре главных инженера. Но в последние годы тут приключилась какая-то чехарда. Надеемся, внимание, которые нынешняя команда менеджеров уделяет истории своего предприятия, поможет ей задержаться на руководящих постах подольше.[b]Паруса над лугами[/b]Было время: на месте нынешних подмосковных водохранилищ стояли деревни, цвели луга, зеленели поля и леса, прорезаемые речками Клязьмой, Учой, Черной. Потом, с завершением строительства канала Волга–Москва, возникли «моря»-водохранилища, а на них – яхтсмены.Парусные соревнования байдарочников были первыми, которые прошли на Клязьминском водохранилище. Они состоялись в весенне-летний сезон 1937 года, во время традиционного туристского слета.А первые одиннадцать швертботов, прибывшие в Москву из Ленинграда по Мариинской системе и каналу Волга–Москва, появились на подмосковных водохранилищах в августе того же года. Они были закуплены водной секцией отдела физкультуры ВЦСПС, клубом им. Баранова, Домом ученых и спортобществом «Азот».Нарождавшиеся объединения яхтсменов первое время располагались в прибрежных деревнях. Настоящие яхт-клубы появились в Хлебниковском затоне, возле станции Водники, в 1938 году. А уже в следующем году на Химкинском водохранилище завершилось строительство огромного водноспортивного комплекса «Динамо». Теперь зрители с комфортом могли наблюдать за тем, что происходит на акватории. Только смотреть пока было не на что…Лишь следующей весной 1940-го, 19 мая, здесь состоялось открытие парусного сезона. Пресса с гордостью сообщала, что «парусный флот столицы насчитывает 150 вымпелов». В те же дни на Клязьминском водохранилище состоялись парусная регата и военная игра яхтсменов за приз ВМФ. В ней участвовали по четыре яхты разных классов от каждой команды. В заключение состоялись парад участников и массовые гонки, в которых стартовали 70 яхт.Весна 41-го выдалась холодной. Сезон яхтсмены открыли 18 мая на Химкинском водохранилище. Стартовало 35 яхт разных классов на дистанции 10 км в два обхода. Общее командное первенство завоевал клуб «Водник».И даже 14 сентября 1941 года, когда немецкие войска были уже на подступах к Москве, прошла III Московская военизированная парусная регата. Ее участники сдавали военно-морской комплекс, включавший передачу «семафора», высадку «десанта», буксировку и прочее.А потом спортсмены вынуждены были зачехлить паруса. На всю войну.