Книжкин дом Юлии Рахаевой

[b]Александр Борщаговский – Валентин Курбатов.Уходящие острова: Эпистолярные беседы в контексте времени и судьбы.Иркутск: Сапронов.[/b]Эта книга выпущена в той же стилистике, что и вышедший несколько лет назад томик «Крест бесконечный», куда вошла переписка Валентина Курбатова и не дожившего до этого события (как и до собственного 80-летия) Виктора Астафьева. На сей раз, слава богу, оба автора живы. Интересно, что в расположенном в конце книги именном указателе чемпионом по количеству упоминаний является все тот же Виктор Астафьев. Письма двух мудрых, много поживших на свете людей, каковыми, безусловно, являются и известный писатель, сценарист (хотя бы и фильма Татьяны Лиозновой «Три тополя на Плющихе) и драматург Александр Борщаговский, и замечательный критик Валентин Курбатов, разделены в книге на три части (по времени написания): «Вначале была жизнь… 1979–1984», «Соблазны перемен. 1985–1991» и «Горечь ободряющего времени. 1991–2002». Очень точное деление – и чрезвычайно интересные оценки происходивших на их (но ведь и на наших тоже) глазах событий! Читать лучше все подряд – получается абсолютно цельное впечатление. Книга подготовлена Валентином Яковлевичем Курбатовым. Письма Александра Борщаговского набраны курсивом, но их можно отличить и так – по письму.[b]Путин как стихийный даосСергей Доренко. 2008.М.: Ad Marginem.[/b]«Памяти Владимира Путина. Того, о котором я вспоминаю с сожалением. С пониманием. С горечью. С гордостью. С иронией. А как еще вспоминать о своей наивности?», – воспроизвожу целиком это весьма своеобразное посвящение, потому что уже из него становится ясно: ничего хорошего нашего президента в 2008-м не ждет. Ну, во всяком случае, уж в «2008»-м – точно! Депутат Госдумы от фракции ЛДПР Алексей Митрофанов вообще считает, что в романе обнародован сценарий антиконституционного переворота в стране в год выборов. Начинается роман с немцев и даже по-немецки. И уже потом появляются китайцы, которым суждено сыграть в романе особенную роль. Да и сам Путин оказывается стихийным даосом…Да, кстати, а как вообще бывшему телекиллеру пришла в голову мысль написать книгу? История, говорят, была как у Моцарта с «Реквиемом»: кто-то пришел, предложил написать книгу и исчез. Когда уже было готово страниц 50, Доренко посоветовался со старшим товарищем, писателем Александром Прохановым, а тот отправил его в издательство «Ad Marginem». Книга была дописана, быстро издана, после чего оказалась в «горячих десятках» крупнейших книжных магазинов.[b]Собранье пестрых главВалерий Панюшкин. Незаметная вещь.М.: ОГИ.[/b]Две книги «Золотого пера России» образца 2004 года вышли почти одновременно. Но все шумят про первую, про «Узника тишины». Потому что она, во-первых, про Михаила Ходорковского, а во-вторых, оригинальная, то есть написана за один, пусть даже и длинный, присест и именно для того, чтобы быть выпущенной сразу книгой. «Незаметная вещь» совсем другая. Эту книгу автор собрал, а не написал. У журналистов так бывает: пишет человек статьи в разные журналы и газеты, а потом думает: и что же? Так все мои нетленки и умрут вместе с недолговечными СМИ? Издам-ка я их книгой! Один издаст, другой, третий… Просто какая-то эпидемия! У кого-то так и остаются разрозненные заметки, хоть и под общей обложкой. И лишь у некоторых собранье пестрых глав становится единым целым. Книга Валерия Панюшкина как раз из таких. Ее хочется читать насквозь. Или не хочется, – у этого автора, как и у любого яркого человека, есть не только поклонники, но и противники. Но ни те ни другие не станут отрицать: Панюшкин – не только (и не столько) журналист, сколько писатель. И книга сделала это тайное явным.[b]Темперамент чечевицыСтив Ганье. Энергетика еды. Наши самые интимные отношения.М.: Гаятри. Проект «Ноу Хау».[/b]«Что может быть ближе и роднее, чем только что съеденный обед? Даже кровные родственники и друзья не имеют ни малейшего шанса в буквальном смысле стать частью нашего тела, а обыкновенной булке с изюмом это раз плюнуть», – так завлекают в свою книгу ее издатели. Если воспользоваться цитатой из Иосифа Бродского, «взгляд, конечно, очень варварский, но верный». Впрочем, и сами издатели, точнее, главный редактор «Гаятри» Шаши Мартынова пишет: «… Обобщения автор делает местами радикальные и где-то даже… невероятные!» Особенно потрясает «Базовая таблица продуктов», которая наделяет скромные зерновые, бобовые и прочие культуры, а также овощи,фрукты, животных и прочее совершенно неожиданными (то есть теми, которых мы от них никак не ожидали) свойствами. Вот взять, например, чечевицу (из которой варят ту самую похлебку, за которую библейский Иаков откупил у своего брата Исава право первородства). Так вот, у нее, оказывается, имеется темперамент (теплый и сухой), направление (вниз и внутрь), местоположение в организме (посередине) и даже ритм (медленный и изменяющийся). Что уж говорить о свинье или каком-нибудь апельсине![b]Нереальная любовьПаскаль Пельрен. Все достало. Пер. с франц.А. Вижье. Спб.: Symposium.[/b]Название первой главы этой книги – «We are the champions, my friends». Можно вовсе не знать английского языка, но строчку одной из самых знаменитых песен группы «Queen» узнают, без преувеличения, все. Как все, даже отъявленные гомофобы, скорбели по безвременно покинувшему этот мир красавчику Фредди Меркьюри. Правда, автор посвятил свою книгу совсем другому «офигительному шатену с обезоруживающими голубыми глазами», но аналогия понятна. Книга «Все достало» – чтение для закаленных. Остальные сломаются на отвязных словечках типа «аннунах» (не догадываетесь, что бы это могло значить?), «членопотам», «шмаль», а также на словах гораздо более привычных, но таких, из-за которых я бы эту книгу не рекомендовала давать в руки детям до 16…К тому же действие происходит не во дворцах, и даже не в хижинах, а в злачных местечках, которые обычно посещают геи, наркоманы и тому подобные представители, так сказать, групп риска. Роман вполне способен проиллюстрировать старое кондовое выражение: их нравы, которые с некоторых пор стали вполне себе нашими. При этом речь в нем идет вовсе не о грязном разврате, а о чистейшей любви.