Бабушкин сундук. Кто любит более тебя…
[b]Эта записка, которую я нашла в доме, была адресована моей бабушке, Зинаиде Ивановне Мушкиной. После приветствия и пожеланий здоровья – четверостишие от безымянного автора:[/b][i]Ваш альбом 21-го года,Где любовью лист каждый дрожит,Нынче в ящике верхнем комодаПозабытый спокойно лежит…[/i]Такие же альбомчики сохранились и в нашем доме. Более 85 лет! И в них тоже – слова любви, адресованные девочке Нине, моей маме.«Для возбуждения прилежания» – так называется первый альбомчик. Куплен он в писчебумажном магазине Г. Г. Аралова, на уголе Тверской и Леонтьевского переулка. Начат 10 ноября 1920 года. Ниночке только что исполнилось семь лет:[i]Пишите мне, подруги,Пишите мне, друзья,Пишите все, что вы хотите,Все будет мило для меня![/i]На картинке – девчонка-озорница, хихикающая, со спущенным чулком, в желтой юбочке.Картинки, наклеенные на каждой страничке, – не сводные, а выпуклые, объемные, очень красивые. Это не заслуга господина Аралова, владельца магазина. Это Ниночка месте со своей мамой и тетушками выбирала-вырезала-клеила.На некоторых страничках картинки большие – тут для текста мало места, на других – маленькие, значит, стишок может быть длинным. Каждый выбирал тот лист, который ему нравился.Впрочем, одна страничка нравилась всем. Последняя! Самым искренним считалось пожелание в конце альбома: оно непременно сбудется! Видимо, это знал и Владимир Ленский, когда писал стихи Ольге:[i]Пониже подписей другихОн оставляет нежный стих.[/i]В общем, все старались занять последнюю страничку. «Победила» тетя Катя! 11 ноября 1920 года она написала на ней своей племяннице:[i]Кто любит более тебя,Пусть пишет далее меня.[/i]Наивная Катя! Она забыла, что есть еще обложка! Именно там, в правом нижнем углу, какая-то Фрида Борисовна вывела те же слова: «…пусть пишет далее меня!» Что же, теперь далее – некуда! Кстати, была и другая примета: не занимать первую страничку: тот, кто напишет здесь, может заболеть.В альбомчике, хоть Ниночка и обращалась к подругам, – стихи от мамы, родственников, от взрослых друзей дома: сверстники хозяйки альбома еще малы. Нехитрые пожелания:[i]Расти как пальма горделива,Цвета как розы цвет.И будь всегда счастлива,Не зная в мире бед.Есть стихи-предостережение:Все альбомы и стихи,Все на свете пустяки.И советую тебеНе держать их в голове.[/i]Есть и воспитательные:[i]Дарю тебе мочалку,Прошу ее любить,Она тебя научит,Как в бане шею мыть![/i]Между страничками – засушенные цветки. Анютины глазки – на языке цветов «Думай обо мне». Ландыш – «Возвращение счастья». На нескольких страничках загнутые уголки: «Секрет». Отвернешь – а там очередное объяснение в любви. Некоторые стишки повторяются, причем в разных вариантах. Есть странички испорченные – представляю, сколько слез пролила хозяйка! Удивительно: ни одной мужской подписи – значит, занятие это было женским. Почему-то нет пожеланий от маминых бабушки и дедушки: они еще были живы.Два других альбомчика начаты в 1927 году. Маме уже 14 лет. Теперь все пожелания – только от сверстников. Нет наклеенных картинок, нет уголков-«секретов». Девочка выросла…[i]Теперь желаю веселиться,В забавах время проводить,Но только, только не влюбиться.Влюбленной очень трудно жить.[/i]И, конечно, слова, кочующие по всем альбомчикам:[i]Ты хочешь знать, кого люблю я?Ее нетрудно угадать.Будь повнимательней читая,Яснее не могу сказать![/i]Ответ прост: по вертикали, первые буквы каждой строчки…Впрочем, а нужны ли были эти стишки-альбомы? Какая-то неизвестная мне Женнет Мессингер написала:[i]Зачем ты просишь, дорогая,Стихи в альбом тебе писать?Кого ты любишь – не забудешь,Альбом же можешь потерять.Не потеряла![/i]Нет уже на свете Ниночки, а ее альбомчики по-прежнему лежат дома. С 1920 года…
