Роман с языком. Да здравствует женский род!

[b]Очередное ток-шоу на вечную тему: как похудеть? Молодая женщина, преуспевшая в этом деле и по габаритам сильно напоминающая узницу концлагеря, гордо заявляет: «Я – вегетарианец!»[/b]Что ж, каждый имеет право на отказ от мясной пищи. А вот отказываться от существительного женского рода в данном случае нет решительно никаких оснований. Правильно будет: «Я – вегетарианка», и никак иначе. «Певица», «студентка», «спортсменка», «учительница» – если уж есть в языке возможность обозначить лицо с учетом его пола, то зачем обеднять палитру нашей речи? И так у нас предостаточно слов, не имеющих необходимых параллельных образований. «Врач», «доцент», «редактор», «менеджер» – из этих «мужских» слов боги языка, к сожалению, не вынули по ребру, чтобы изготовить женские варианты. Отсюда – масса неудобств. «Врач сказала» – звучит вульгарно, а разговорная форма «врачиха» все-таки неуважительна. Непочтительны и варианты на «ша»: «профессорша», «деканша» (есть даже шутливое «замша» – в пандан к сокращению «зам»). К тому же они создают некоторую двусмысленность, поскольку «ша» в прежние времена обозначало жен соответствующих лиц: есть же «капитанша» Василиса Егоровна в «Капитанской дочке», разные «губернаторши» у Гоголя и Достоевского.Вспоминается карикатура из журнала «Крокодил» времен моего детства. Очкастая особа в строгом костюме и с портфелем в руках говорит подруге: «Поздравь меня, я теперь доцент». А та, разодетая дамочка с собакой на поводке, отвечает: «Подумаешь, я уже профессорша!» Пожалуй, молодым читателям юмор ситуации может оказаться непонятным, поэтому на всякий случай объясню: в те времена женщина, выйдя замуж за профессора, становилась материально обеспеченной и могла сидеть дома.Приходится как-то выкручиваться, чтобы избежать неловкости. Скажем, добавлять к названию профессии имя: «врач Анна Петровна сказала», «менеджер Иванова позвонила». А самая странная ситуация сложилась с наименованиями женщин-литераторов. Некоторые почему-то считают, что слова «писатель» и «поэт» не должны иметь женских суффиксов. Между тем еще Даль в своем словаре вслед за «писателем» указывал женский вариант и приводил пример: «В последнее время у нас явилось много писательниц» (хотя, заметим в скобках, женская проза ХIХ века массовым явлением отнюдь не была). Потом возникло у нас и слово «поэтесса» – по аналогии с западноевропейскими языками.Тем не менее извечный российский «сексизм» (то есть дискриминация по половому признаку) привел к сомнительному утверждению, что, мол, если дама пишет настоящие стихи, то она должна именоваться не «поэтесса», а «поэт». Да, так сказать, мужская логика. А не общечеловеческая.В середине семидесятых годов широко обсуждалось стихотворение Евгения Евтушенко о Маргарите Алигер, начинавшееся словами: «За медом на Черемушкинском рынке поэт стояла…» Далее там шли фразы: «Поэт прославлена была когда-то…», «Поэт когда-то родила двух дочек…»Наконец, на приглашение автора сесть к нему в машину – «поэт подумала и отказалась». Как лингвистический эксперимент это было занятно. Известный своим остроумием литературовед Зиновий Паперный сочинил такую вариацию на эту тему:[i]Евтушенко писало, что стояла поэт.Евтушенко считало, что родов больше нет.Евтушенко старалось доказать –все равно у народа осталосьЕвтушенко одно.[/i]Пародия, конечно, сугубо шуточная, но, вспоминая ее, думаешь, что, может быть, и не стоит женщин «возвышать» до мужского рода. Не позволить ли им оставаться поэтессами? А совсем недавно Юнна Мориц, бросая вызов «маскулинному» мышлению, демонстративно выбрала для себя титул «поэтка». Тоже забавно.В энциклопедиях и словарях на этот счет разнобой. Согласно одним справочникам Ахматова – «поэт», согласно другим – «поэтесса». Ладно, как-нибудь этот вопрос утрясется сам собой, тем более что сия профессия становится редкой – как бы совсем не ушла из жизни! Актуальнее другая проблема: как нам теперь называть деловых и «продвинутых» женщин? В разговорной речи и в языке СМИ встречаются варианты: «бизнесменка», «бизнесменша», «бизнесвумен», «бизнес-леди». Посмотришь на все это, примеришь, а брать не хочется: изящества нет.Подождем нового завоза лексического товара.И все-таки хорошо, что язык наш не бесполый. Вячеслав Иванов в 1910 году сочинил стихотворение «Славянская женственность»:[i]Как речь славянская лелеетУсладу жен!Какая мглаБлагоухает, лунность млеетВ медлительном глагольном ла![/i]А десятью годами позже Илья Сельвинский (которого мы как-то подзабыли, а между тем изобретательный был поэт, его ценил даже скупой на похвалы Набоков) продолжил тему:[i]Идешь, с наивностью чистотыПо-женски вся спрягая.И показалось мне, что ты –Как статуя – нагая.Ты лепетала.Рядом шла.Смеялась и дышала.А я… я слышал только: «ла»,«Аяла», «ала», «яла»…[/i]Вот сколько можно прелести извлечь из того факта, что глаголы у нас в прошедшем времени изменяются по числам, а в единственном числе – по родам! В цивилизованном обществе женщина и мужчина имеют равные права. Но для высокоразвитого мужского сознания женщина, так сказать, «равнее».Она имеет право проходить в двери первой и не пугаться, когда ей в метро уступают место. Право не таскать шпалы и не браниться матерными словами. Право не скрывать свои эмоции и вызывать восхищенные взгляды.