Наследство Евы Браун все еще на плаву

[i][b]Внешне одномачтовая яхта «Эос», стоящая у пирса яхт-клуба «Спартак» в подмосковных Водниках, почти ничем не отличается от соседей. Крейсерский швертбот класса T-2 – суденышко по нынешним меркам скромное и на фоне морских яхт, которые тоже «припаркованы» здесь, под Долгопрудным, смотрится миниатюрно.Восьмисильный мотор, три паруса, позволяющие разогнаться при хорошем ветре до 7 узлов, – этим не удивить нынешних богатых судовладельцев.Если не знать одного факта: без малого семь десятков лет назад воды Рейна на «Эосе» рассекала первая леди нацистской Германии Ева Браун.[/b][/i]Судьбы речных суденышек подчас не менее интересны и захватывающи, чем судьбы огромных океанских лайнеров. Эта история началась ровно шестьдесят лет назад. Тогда Спорткомитет СССР сформировал специальную комиссию для отбора немецких гоночных яхт, вывозимых в Советских Союз в счет репараций. Возглавил комиссию Борис Кудрявцев – начальник яхт-клуба «Спартак», созданного в Подмосковье десятью годами ранее.Вполне естественно, что из двух десятков яхт, подобранных Кудрявцевым для советских яхтсменов, своему клубу председатель комиссии оставил лучшие. Несколько месяцев спустя на станцию Водники по железной дороге прибыли пять парусников – «Юнг Фрау», «Адлер», «Ника», «Капитан Прин» и «Эос».– Тогда у нас эти яхты назвали «каютными»: понятия крейсерской спортивной яхты в Советском Союзе не существовало, – вспоминает бывший офицер-подводник, мастер спорта, ветеран и историограф «Спартака» [b]Олег ГОЛОБОРОДЬКО[/b]. – К нам суда пришли полностью разграбленными. В пути украли все что было можно: посуду, часы, одежду, бутылки с элитным коньяком, кое-где взяли даже мешки с парусами. Пропало и большинство вахтенных журналов. Но металлические шильдики «Herman Goering-Werft» («Верфь Германа Геринга») сохранились. Видимо, не случайно эти суда вывезли из яхт-клуба Люфтваффе в Куксхагене под Гамбургом, почетным комендором которого являлся рейхминистр авиации Геринг.«Юнг Фрау» в Советском Союзе стала «Марией». «Адлер» переименовали буквально: он превратился в «Орла». «Ника» и «Эос» (греческая богиня утренней зари – «коллега» древнеримской Авроры) остались под своимиименами, а «Капитан Плин» стал просто «Капитаном»: оставлять на борту яхты имя немецкого подводника, успешно воевавшего с нами, в «Спартаке» не рискнули. Много позднее борт этой лодки украсила фамилия другого прославленного капитана – уже советского, известного гонщика, заслуженного мастера спорта Вадима Петрова.До наших дней в «Спартаке» вместе с «Капитаном Петровым» из трофейной пятерки дожила всего одна яхта – «Эос». Ее история поистине фантастична. По словам ныне здравствующего члена «репарационной» яхтенной комиссии [b]Михаила ЕЛИЗАРОВА[/b], о том, что яхта принадлежала возлюбленной Гитлера, советские представители узнали еще в Германии. В вахтенном журнале Кудрявцев и Елизаров тогда увидели лаконичную надпись: «Подарено Еве Браун Адольфом Гитлером».– Как и другие документы, тот журнал не сохранился, – рассказывает нынешний директор «Спартака» [b]Валерий ЩЕВЕЛЬКОВ[/b]. – Но в 1989 году в наш клуб приехали два немецких гражданина, представившиеся историками-архивариусами. Сличив внешний вид «Эоса» со своими бумагами, они сразу подтвердили: да, это яхта Евы Браун. Гости даже высказались в том смысле, что в ракурсе нового мышления, демонтажа Берлинской стены и объединения двух Германий неплохо бы вернуть судно на родину как историческую реликвию.Но больше мы визитеров не видели… А «Эос» продолжала ходить по Московскому морю. С началом приватизации ее, как и другие гоночные крейсерские яхты, продали желающим из числа спортсменов-ветеранов. Так, владельцем трофейного раритета стал опытнейший яхтсмен-любитель московский инженер [b]Николай БОГДАНОВ[/b]. Этой весной 76летний Богданов уступил право собственности на «Эос» преемнику – бывшему члену своей команды, а ныне столичному предпринимателю [b]Сергею НИКОЛАЕВУ[/b].– Все советские десятилетия яхту эксплуатировали нещадно, а об уходе не слишком-то заботились, – рассказывает Сергей, любезно приглашая нас на борт «Эоса». – Сказывался, конечно, и дефицит качественных материалов.У предыдущего хозяина свободных денег было немного, он ремонтировал судно как мог. Я же благодаря судьбе получил возможность вдохнуть в «Эос» вторую молодость. Перво-наперво снял несколько слоев кондовой отечественной краски, которой было покрыта отделка из красного дерева. Посмотрите – это одно из немногих, увы, мест на борту, которое сегодня выглядит так же как во времена Гитлера… Протиснувшись в люк, я попадаю в уютный форпик – небольшой трюм в носовой части, который можно использовать для отдыха команды. Мягкая обшивка из теплого дерева, кажется, хранит память многих-многих человеческих поколений.– Немецкое качество, сработано на совесть, – продолжает Сергей. – Медные клепки подогнаны идеально. Мы при ремонте попытались так же скрепить шпангоуты – дерево пошло трещинами… Сергей заводит движок, и «Эос» медленно выходит в акваторию Клязьминского водохранилища. Ветер сегодня что надо, и с парусом мы быстро набираем хороший ход. В качестве шкотового матроса капитан задействует симпатичную девушку Викторию.Оказывается, это невеста Сергея.– Собственно как судно «Эос» стоит недорого – тысяч семь долларов, – объясняет Николаев, пока мы закладываем лихой вираж.– Если ее и продавать, то только как историческую реликвию. Но я пока не хочу этого делать. Чтобы поддерживать в этой яхте жизнь, надо ежегодно в течение нескольких месяцев заниматься ее ремонтом. Иначе она лет через пять «умрет», а это будет обидно. Сделана «Эос», повторяю, на совесть. В прошлом году нам в борт на полном ходу въехал новенький катер. Так тот всмятку, а у нас только стеклышко треснуло да вантовый крепеж чуть помят… По словам Сергея Юрьевича, характер у заслуженной немки норовистый, нордический: управлять «Эос» не каждому по плечу.Зато галсовый ход очень хороший: в свежую погоду судно может идти по курсу до 20 градусов к ветру. Даст фору трофейная яхта и многим более молодым соперницам.– А 6 октября у нас тут свадьба, – неожиданно говорит Виктория, когда мы причаливаем к пирсу. –Будем катать гостей на яхте – так, как все обычно на машинах катают. Романтично, да? И ветер играет ее каштановыми прядями, а скупое осеннее солнце блестками отражается в счастливых глазах.