Во время не такой быстрой и не такой бескровной, как в Петрограде, октябрьской революции среди прочих «военных объектов» отряд красногвардейцев в Москве «взял штурмом» Большой и Малый театры. Кругом стрельба, с «Метрополя» с грохотом еще сыплются стекла, а со здания Думы – кирпичи, а победители Мельпомены решили устроить в щепкинском доме нечто вроде пикника – отметить победу. Из подвалов «Метрополя» принесли вино и ликеры, появились дамы. Нашлась и музыка – гитары и мандолины. В разгар веселья кому-то в голову пришла мысль устроить карнавал. Вскрыли актерские уборные: дамы полусвета примерили богатые платья актрис, мужчины переоделись во фраки; в ход пошли парики, накладные носы, бороды и прочая бутафория. Все присутствующие пели, танцевали, салютовали сами себе из винтовок… На шум пришли другие «полуштатские» с приказом «очистить храм искусства от безобразников», но вино, ликеры, девочки... И новички слились в экстазе со старожилами! Гулянка шла несколько дней. А тут и стрельба в городе поутихла. Актеры Малого театра явились на службу и… увидели сломанную мебель, раскиданную бутафорию, груды пустых бутылок, грязь и еще «более выразительные следы пребывания», а попросту говоря – экскременты. Амбре в доме Щепкина стояло специфическое… Вызвали представителей победивших властей. Был составлен протокол, где среди множества фактов указывалось: «...двери кассы открыты подобранными ключами, из несгораемого шкафа вынуты все шкатулки с деньгами, которые похищены... В телефонной будке оторвана трубка со шнуром, сама же будка превращена в клозет… В буфете разгромлено все имущество... всюду валяются бутылки из-под вина, коробки от консервов и прочее... В бывшей библиотеке... отбита часть носа от бюста Пушкина, а на лбу имеется след от пули...» Всего – 23 пункта! Представитель «района», составив протокол, пробормотал что-то о темных силах и ожидаемом светлом будущем и – исчез. Наивные актеры пытались возместить ущерб, но после разбирательства, длившегося более полугода, комиссариат имуществ Республики вынес решение, в котором, в частности, предлагал «запросить Комиссариат труда, являются ли вещи, приведенные в списках, орудием производства». А так как, по определению тех лет, деньги, фраки, бюсты и актерские парики попадали, скорее, в графу «предметы роскоши», то оказалось, что артисты лишь «поделились» своим имуществом с победившим классом