Черная дыра Сияющего города

[b]Молодой режиссер Константин Богомолов начал свой режиссерский путь, в общем-то, правильно: на малых сценах не самых пафосных театров (сначала – Гоголя, теперь – Молодежном) он ставил не самые заигранные пьесы знаковых авторов ХХ века, разбираясь с их идеями. Дебютом был «Что тот солдат, что этот» Брехта, продолжением – «Бескорыстный убийца» Ионеско, между которыми принципиальная пропасть.[/b]Главный герой у Брехта – человек, чья сущность полностью зависит от навязанной ему социальной роли. Так, случайно угодив в солдаты, он из тишайшего рыбака превращается в жестокого солдафона. Герой Ионеско – кочующий из пьесы в пьесу персонаж по имени Беранже – стойкий оловянный солдатик индивидуализма. И если в самой знаменитой пьесе Ионеско – «Носорогах» – Беранже предпочитает остаться последним человеком, устояв перед массовым психозом «оносороживания», то в «Бескорыстном убийце» он пытается в одиночку противостоять тому, что ужас стал обыденностью для жителей его города.Ужас поселяется в Сияющем городе – оазисе гармонии, тепла, света (если дождь иногда и идет, то только для разнообразия) посреди серой, неуютной жизни. Здесь, если и идет иногда дождь, то только для разнообразия. Ужас этот – неуловимый убийца, который гипнотизирует своих ежедневных жертв какой-то фотографией полковника и топит их в бассейне. К слову, «Фотография полковника» – название одного из сборников рассказов Ионеско, а бассейн в знаковой системе драматурга, как и трясина, болото – это некая противоположность воздуху, полету, свободе. Итак, в спектакле Беранже, несомненно, последний романтик, в объятом ужасом городке пытается нейтрализовать убийцу. И… однажды оказаться с ним лицом к лицу на черной-черной улице.Критики-современники Ионеско толковали Сияющий город как чудо прогресса в духе Ле Корбюзье, а саму пьесу – как антиутопию. Ионеско же объяснил свой образ буквально – сияющий, лучезарный свет, абсолютная радость, которую он однажды испытал, запомнив это состояние на всю жизнь, и абсолютная вершина, с которой начинается падение. Но в спектакле Константина Богомолова Сияющий город – неизбежность, финал, черная дыра, в которой рано или поздно исчезают все иллюзии, благие намерения и в итоге сама жизнь. Достигается этот эффект просто – первая фраза становится и последней, замыкая круг. «А какой здесь покой!» – уже не восхищается, а точно прислушивается к себе новому Беранже. «Это предусмотрено в проекте», – отвечает ему Архитектор Сияющего города, он же Главный полицейский, он же обладатель «фотографии полковника», он же, скорее всего, бескорыстный убийца, он же… впрочем, его имя не рекомендуется упоминать всуе.Лучшее, что есть в этом спектакле, – тонкий привкус кружения вокруг этой черной дыры, дыхание сталкеровой Зоны. Визуальный образ этой черной дыры – бесконечный лабиринт полочек, стеллажей, этажерок и дверок (художник Виктор Шилькрот). На сцене – трое. Импозантный Архитектор (Степан Морозов), мутирующий в чахоточного приятеля Беранже, который прямо-таки увешан уликами бескорыстного убийцы. Роскошная блондинка (Рамиля Искандер) – мечта и вожделенье Беранже, мутирующая в безликую лысую певицу (легендарный и самый загадочный образ Ионеско, ибо никакой лысой певицы в его пьесе «Лысая певица», как известно, нет). Она же затем превращается и в бездушного уличного регулировщика, которому дела нет до каких-то там всем приевшихся убийств.Мотив мутации, перерождения, «оносороживания» даже самых близких герою людей, характерен для Ионеско, и режиссер очень точно его воплощает. И, наконец, центр спектакля – вечный Беранже (Александр Доронин) – нелепый чудак в гольфах и варежках на резиночке, наивный мечтатель-энтузиаст, решивший спасти человечество от бескорыстного убийцы, хотя и себя самого он спасти не в состоянии. Зато Беранже в состоянии задать напоследок вопрос – как остаться самим собой даже тогда, когда тебя засасывает в черную дыру, когда сквозь любимые черты даже самых близких людей проступает оскал бездушия. Право же, совсем не праздный вопрос.