«Не обманешь – не продашь»

ПО ВОЛЕ КНЯЗЯ ЩЕРБАТОГО ЗА КОПЕЕЧНЫЙ ОБМАН ТОРГОВЕЦ МОГ ПОЛУЧИТЬ «ВОЛЧИЙ БИЛЕТ» В 1843 году, то есть ровно 165 лет назад, в Москве появился новый генерал-губернатор. Им стал князь А. Г. Щербатов, одной из главных заслуг которого перед нашим городом стало учреждение торгово-полицейского надзора. Что это такое и с чем его едят? Надзор этот самый был лишь учрежден при московской полиции, но сама полиция к его работе не допускалась. Очевидно, чтобы у людей в форме не возникло «служебной заинтересованности». А возглавляли «надзор» члены городской Думы. Из наиболее порядочных купцов выбирали торговых смотрителей, а в помощь им назначали смотрителей базарных, выбранных из добропорядочных мещан или торговцев помельче. А городская полиция лишь надзирала за порядком и чистотой, не отказывая, впрочем, в помощи своим «коллегам». «Не допускать при продаже никакого обмана, обмера или обвеса» – этот пункт был главным в обязанностях базарных смотрителей. Они проверяли правильность весов и следили за тем, чтобы торговцы пользовались только клеймеными гирями. Проверка весов была примитивной, но действенной. Надуть базарного проверяльщика было сложно: он сам был докой в торговых делах – его на мякине не проведешь! Торговавшим в лавках и на рынках запрещалось использовать гири из мягких металлов – олова или свинца, можно было пользоваться только медными, железными или чугунными гирями. Стоимость товара в тогдашней Москве каждый продавец назначал, естественно, сам. Нормировались лишь цены на хлеб и парную говядину. На эти продукты с утра устанавливалась особая такса, которая вывешивалась во всех лавках и действовала до вечера. Торговым смотрителям вменялось в обязанность следить и за свежестью продуктов, «чтобы припасы несвежестью своей не вредили народному здоровью». Любой покупатель мог пожаловаться торговому смотрителю, и тот на месте составлял акт. Если недобросовестный продавец артачился и не желал подписывать акт, то к делу привлекали двух свидетелей, слово которых становилось «законом». Акт этот поступал в суд. А такие «торговые дела» московские суды рассматривали вне очереди. На первый раз нечестного торговца штрафовали на 30 рублей серебром, во второй раз – на 60 рублей, а в третий раз торговцу запрещалось торговать навсегда, как «лицу неблагонамеренному». При этом сумма штрафа, взысканная через суд, делилась пополам между потерпевшим покупателем и городом, который использовал эти «обманные деньги» на свои нужды. А вот перекупщикам в Москве торговать вообще запрещалось! Лица, «выставлявшие свои возы под видом приезжающих поселян или доверенных лиц от помещиков» выявлялись и беспощадно с рынков изгонялись. Но и самим крестьянам разрешалось продавать свой товар только с рассвета до полудня в розницу, а «перекупы или сделки, служащие поводом к повышению цен», строго запрещались. Лишь после полудня непроданный товар можно было оптом продать барышнику… В конце учрежденного им Положения генерал-губернатор писал: «Купец должен помнить, что обманом нажитая копейка есть часть насущного хлеба, которую он отнял у бедного труженика…» Все ли послушно исполняли волю князя Щербатова? Разумеется, не все. Во все времена на российских рынках царил закон «не обманешь – не продашь». Но и разгулу спекулянтов тогдашняя власть заслон поставила нешуточный: за копеечный обман можно было и «волчий билет» в торговлю заполучить!