Коммунизм по-одесски

[i][b]Послезавтра – 1 апреля. Праздник неофициальный, но любимый. К тому же в этом году он приходится на выходной, что тоже приятно. И первоапрельская «Юморина» в Одессе пройдет по полной программе. Кстати, в этом году ее девиз – «Отдохни от политики». Но где Одесса, а где мы, могут вполне справедливо спросить читатели. Для того чтобы почувствовать атмосферу праздника и хоть чуть-чуть прикоснуться к знаменитому одесскому менталитету, мы предлагаем вашему вниманию «Одесские зарисовки» замечательного артиста и писателя Евгения Весника (первая порция этих смешных миниатюр была опубликована в нашей газете 31 января этого года).[/b][/i][b]Трогательные реакции по ходу спектакля бывали у одесского зрителя[/b]. Я приболел и не мог выйти на сцену. Вместо меня играл мой дублер. Решил посмотреть спектакль из зрительного зала. Играли пьесу Кальдерона «С любовью не шутят». Рядом со мной супружеская пара удивительно забавно комментировала все происходившее на сцене.Например, на сцену выбегает актер и гневно кричит: «Где она?! Где она?!» Жена треплет мужа за рукав пиджака и энергичным шепотом поясняет: «Он ее ищет! Он ее ищет!» Когда другой артист появился на сцене с обнаженной шпагой и прорычал: «Где он?!» – уже муж стал объяснять: «Он его убьет! Он его убьет!» В финале спектакля старенький отец, которого играл мой дублер, падал на колени и, плача, взывал к небесам: «О Боже! Помоги мне!» И жена, тоже едва не плача, мужу: «Ты видишь, до чего доводят родителей? Он к Богу даже обратился. Он переживает. У него будет инфаркт!» На что муж солидно сказал: «Не волнуйся, не будет! Это же понарошку».[b]Первый час ночи[/b]. Иду по Дерибасовской. Повсюду реклама театра, фотографии артистов, сцен из спектаклей «Золотой теленок», «Клоп». Ко мне подходит компания молодых людей, окружают. Стало немного не по себе. Оказывается, узнали.[b]Молодой человек [/b]([i]из компании[/i]). Это вы будете в Оперном театре Бендера играть?– Я.[b]Молодой человек [/b]([i]вполне дружелюбно[/i]). Очень приятно. А вы будете на сцене говорыть, как мы в Одессе говорым, или с акцентом, как вы в Москве говорыте?– Я буду говорить как в Москве.[b]Молодой человек[/b]. Ну так шо это за Бендер? Барахло! Пошли, ребята.[b]Дерибасовская улица[/b]. В витрине продовольственного магазина – коробка конфет размером примерно тридцать на пятьдесят сантиметров. На коробке – кадр из к/ф «Чапаев», в котором Петька строчит из пулемета, под «кадром» надпись большими буквами: «Ну-ка, отними!» Прохожий (глядя на эту коробку). Я пробовал этих конфетков – так себе, нельзя сказать, что таки да, хорошо – горчат немного порохом. А внучка моя четырехлетняя боится приподнять крышку коробки, говорит: «Стлашно! Дядя стлеляет! Ой, бах-бах – и бо-бо будет!»[b]Дом отдыха под Одессой[/b]. Две команды из отдыхающих играют в волейбол. На месте судьи – очаровательная молоденькая девушка: длинные косы, спортивный костюм на изящной фигурке – как влитой, на груди – свисток. Не судья – очарование. Вокруг – зрителизеваки. Я тоже пришел посмотреть на игру и оказался рядом с мужчиной довольно свирепой наружности: огромный сизый нос, густые, лохматые брови, свесившиеся над глазами, как плакучие ивы. Глаз не видно. Будучи не согласен с очередным решением девушки-судьи, этот звериного вида человек вдруг проревел хриплым, противным голосом затасканную фразу: «Судью на мыло!» Ему показалось этого мало, и он повернулся, желая что-то добавить, но вдруг увидел, что представляет собой судья.Опомнился, страшно смутился, поднял свои бровищи, из-под которых показались голубые, добрые глаза. И, покраснев, стеснительно добавил:– На туалетное.И уж вконец стушевавшись:– Земляничное…[b]Разговариваю с отцом моего партнера по эстрадным выступлениям[/b].[b]Отец партнера[/b]. Ви оба очень хорошо виступаете… Я не пропускаю ни одного концерта. Очень все хорошо, но говорыте ви не совсем чисто по-московскому, с каким-то – не знаю – легким акцентом… Вот слышите, как я говору… Я всю жизень живу в Москве, и у меня – слышите? – чистый московский виговор… А ви оба говорыте чуть-чуть не по-московскому… Необходимо подработать это дело, и я уверен, что у вас все получится. Ребяты, ви – никак нельзя сказать, что без способностей.[b]Я[/b] ([i]робко[/i]). Мне кажется, у вас тоже не идеальный старомосковский говор.[b]Отец партнера[/b]. Ви – профессионалы, все замечаете, а другие люди не имеют способностей услишать мою маленькую одесскую напевность в акценте. Ничего не поделаешь… До десятилетнего возраста я жил в Одессе, вот она немножко и застряла в меня. А вообще, прислушайтесь внимательно – у меня настоящий московский виговор.При следующей встрече.[b]Отец партнера[/b]. Вот ви меня, Женя, часто спрашиваете, на какие деньги я, скромный человек, покупаю то телевизор, то жену приодену, то сам новый костюмчик приобрету… Вам, как другу моего сына, я по секрету объясню эту мелодраму. Ви же знаете, что я работаю по изготовлению пуговиц – и гражданских, и военных. Так вот, удается иногда с собой прихватить партию разных пуговиц и на них немножко жить чуть-чуть више среднего уровня трудящихся…[b]Я[/b]. Я знаю, вы – член КПСС. Объясните мне, пожалуйста, как вам видится коммунистическое общество?[b]Отец партнера[/b]. Это очень просто. Когда я буду тайно выносить с работы очередную партию дорогих пуговиц и меня поймают за руку, но не будут придираться, а скажут, что я их не украл, и отпустят с пуговицами домой, – так вот это и есть коммунизм.[b]Я[/b]. Не совсем понял…[b]Отец партнера[/b]. Ну что же тут непонятного? Этот факт будет означать, что победила Теория Изобилия! Я. А вообще-то, построят коммунизм? Отец партнера. Обызательно! На улице Горького в Москве… и может быть, на Дерибасовской в Одессе.[b]На спектакле «Клоп» я сломал ногу[/b]. Еле-еле произнес две последние реплики, и меня увезли в больницу. Осматривал главный хирург города.[b]Хирург[/b]. Шо у вас?[b]Я[/b]. Ногу сломал.[b]Хирург[/b]. Где?[b]Я[/b]. В театре.[b]Хирург[/b]. Шо ви там делали?[b]Я[/b]. Я артист, играл Присыпкина в «Клопе» Маяковского.[b]Хирург[/b]. Где же ви сломали ее? На сцене?[b]Я[/b]. Нет, я бежал из зала на сцену, и вот на лесенке…[b]Хирург[/b] ([i]перебивая[/i]). Вы артист?[b]Я[/b]. Да.[b]Хирург[/b]. Артисты на сцене играют, а не по залу бегают! Я. Я должен был идти со сцены в зрительный зал, а затем бежать из зала на сцену. И вот ногой попал…[b]Хирург[/b]. Зачем же ви бегали туда-сюда?[b]Я[/b]. Так было нужно по замыслу режиссера.[b]Хирург[/b]. Понима-аю! Ви шо, его рабы? Через неделю меня пристроили на излечение в дом отдыха, где я пробыл почти месяц. И каждое утро в течение всех этих дней мне приносили плетеную корзиночку, в которой лежали две бутылки пива и шесть раков, иногда еще теплых. Кто проявляет обо мне такую заботу, я не мог выяснить, пока не встал на ноги и не доковылял до сторожа у ворот. Тот долго не хотел мне ничего говорить, но в конце концов признался: Сторож. Пойми меня правильно, я не могу назвать их фамилии, но скажу, кто они. Они воры и биндюжники с одесского рынка.[b]Я[/b]. Как? За что?[b]Сторож[/b]. За то, шо вы сыграли Остапа Бендера, Нашего Остапа.[b]Театрал[/b]. Ви напрасно волнуетесь! Повэрте моему опиту, товарищ Весников, ваш концерт пройдет очень хорошо. Я увэрен. Я видел вас выступать сольно. Очень ничего себе, очень, очень. И знайте наперед: если ви пройдете в Одессе – ви пройдете и в Парыже… Да-а, да-а, даа-а-а! Почему я так говору? Да потому, что в Одессе, не смотрите, что она –юг, запада больше, чем во всем мире – пойдите на базар, и ви убедитесь, заграницы столько, сколько нет во всем Союзе! Соберите весь Союз у нас на пляже – всех, всех, всех – и пустите между ими нашего одессита! О! Он им всем по всему фору даст: и по западному, и по заграничному, и по умственному, и што хотите! Ваш концерт пройдет хорошо! Уверяю вас, в вас есть что-то от Одессы! Ах, если бы ви выступали без московского акцента! Был бы фурор![b]Одесская гостиница «Центральная»[/b]. Стучат. Вошла горничная.[b]Горничная[/b]. В вашем номере была мраморная пепельница! Где она?[b]Я[/b]. У меня в номере не было мраморной пепельницы. Была металлическая. Была и есть. Вот она.[b]Горничная[/b]. Не надо из меня делать недоразвитую. В вашем номере была мраморная пепельница. Где она?[b]Я[/b]. Сколько она стоит?[b]Горничная[/b]. Четыре рубля пятьдесят две копейки.[b]Я[/b]. Вот вам пять рублей. Возьмите и оставьте меня в покое. Мне надо работать. Времени в обрез.[b]Горничная[/b] ([i]прячет деньги в бюстгальтер и, выходя из номера, шепчет[/i]). А шо ви думаете, может быть, ее и не было?[b]Мое выступление в доме отдыха[/b]. Концерт только начался, не прошло и пяти минут, как в зале встает человек и тихонечко, стараясь никого не беспокоить, пробирается к выходу. Я прекращаю выступление и прямо со сцены обращаюсь к нему:– Чем же я вас так расстроил? Мы еще не успели толком с вами познакомиться, а вы уже покидаете меня. Объясните!Человек поворачивается ко мне. Вижу доброе лицо, смущенную улыбку. Оказалось – украинец.– Та не-а. Я никаких прэтэнзий к вам нэ маю. Мэнэ бабы выбманулы.– А что такое?– Да воны мне казалы, шо вы художественный свист! А вы, оказывается, не художественный свист. Извините.Но все-таки я его уговорил остаться. Он остался. И потом, кажется, хлопал активнее всех![b]Круиз «Одесса–Хайфа»[/b]. Теплоход «Астра». Бар.[b]Официантка[/b]. Я сама из Одессы. Ведь «Астра» приписана к одесскому порту. У меня вопрос есть, можно?[b]Я[/b]. Да-да, конечно.[b]Официантка[/b]. Неужели правда, что когда на сцене артисты поцелуются, у них любовь возникает?[b]Я[/b]. По ходу сценического действия – и да, и нет…[b]Официантка[/b]. А в жизни?[b]Я[/b]. Вряд ли. Или редко…[b]Официантка[/b]. Спасибо.[b]Я[/b]. За что?[b]Официантка[/b]. Не хотела мужа в драмкружок отпускать – там с одной девчонкой целоваться требуют. Боялась, ревновала. Теперь вот с вами поговорила, и с вами согласная – отпущу. Пусть идет, пусть целуется. Мне плевать! А на спектакль – хоть убей! – не пойду. Если хоть раз ночевать домой не придет – сама в драмкружок запишусь! Посмотрим, кто из нас артист получше! Спасибо вам![b]Бармен[/b]. Наш телеграфист рассказывал (то ли на палубе болтали, то ли по морзянке поймал), шо Геннадий Хазанов какое-то отношение к Долорес Ибаррури имеет. Вроде бы он ей сын, а отец… какой-то Аркадий Хайт. Очень, говорят, творчески богатый человек и любит вроде бы сына очень, богатством своим делится с ним. Одним словом, отец хороший, толковый. Ничего не слыхали про эти разговоры?[b]Я[/b]. Нет, ничего такого в последнее время не слышал. Но обоих хорошо знаю и очень люблю. Если эти слухи имеют под собой какую-нибудь почву… если учесть возраст того и другого, думаю, что сыном Долорес, скорее всего, должен быть Хайт, а Хазанов – конечно же, ее внук…[b]Бармен[/b]. Конечно-конечно! Согласен. Все объясню телеграфисту, а то он извелся совсем, бедняга. Молодой еще, очень любознательный! Многое знает, к культуре очень тянется, ну а тут, видите, застопорилось дело. Все ему расскажу, вот обрадуется! Спасибо вам. Не выпьете немного? Угощаю.[b]Я[/b]. Нет-нет, спасибо. Пока еще не заслужил. Вот если еще что-нибудь застопорится, а я распутаю, ну тогда уж…[b]Бармен[/b]. Вы не смотрите, шо я за стойкой и в лакейской робе. Я, между прочим, очень опитный человек в вопросе доказать неправильность аксиомы: от перемены мест слагаемых сумма не меняется… Она таки меняется, ох как меняется. Я это уже доказал легко и успешно! Двадцать пять лет я скользю и катаюсь на разных судах во многие разные страны и в разных местах доказал, шо меняется, меняется… хорошо меняется. У меня три тачки: «Мерседес» – для глаз и души, «Вольво» – для перевозки приятных дам – ви понимаете! – а «Нива» – для поездок на базар с законной половиной и на рибалку.Выпьем? Нет? А я таки – да![b]Одесский аэропорт[/b]. 1959 г. За столиком двое. На столе прикрытый салфеткой сосуд – 0,75. Выпили по рюмке – крякнули: 1-й: Самогончик шо надо. Градусов 60! Вошел страж порядка в сопровождении трех солдат. Все с повязками на рукавах. Патруль… Оглядел присутствующих… Подошел к столику. Бесцеремонно снял салфетку с горлышка сосуда.– Распиваем? В общественном месте? А? 2-й: Ни в коем случае! Да шо вы! Да как можно? Это вода… Страж спокойно, с улыбкой победителя наливает почти полный фужер, медленно выпивает, ставит фужер на место… крякает… вытирает салфеткой губы… – Да-а-а! Действительно вода! Молодцы! Дай вам Бог здоровья! Я не скоро сменяюсь, может, еще увидимся… Отдыхайте.