…АЛЕКСАНДР Николаевич Лукичев – до недавнего времени сборщик изделий из пластмасс Московского ООО «Кунцево-Электро», председатель цехового комитета профсоюза. Сейчас по программе правительстаа Москвы в рамках Года равных возможностей учится на диспетчера по продажам одной из круных московских фирм. По профессии – юрист, закончил факультет правоведения Московского педагогического колледжа.Все это – при тотальном отсутствии зрения. Для него важно быть нужным людям и, прежде всего, своей семье. Отправляясь в путь, Александр Николаевич не обращается к помощи сопровождающих.Главная его попутчица – белая трость. Вот его история про нее.[b]– Александр Николаевич, расскажите, когда и при каких обстоятельствах вы впервые взяли в руки трость?[/b]– Я родился в 1959 году в Серпухове. До 12 лет жил в деревне Лукино. Зрение потерял в 1971 году, переболев гриппом. С 1972 по 1977 годы учился в Болшевской школе для слепых и слабовидящих детей.После школы работал на Серпуховском УПП, с 1983 года – на ООО «Кунцево-электро». Несмотря на то, что «слепецкий» стаж у меня достаточно большой, складную трость я впервые взял в руки, будучи рабочим предприятия. Мне ее выдали бесплатно как тотально незрячему.[b]– А как обходились до этого?[/b]– В школе было не принято ходить с тростью. Многие мои товарищи имели остаточное зрение, в трудных ситуациях я к ним обращался. Я не хотел показывать окружающим свой физический недостаток.Стеснялся жутко. Мне казалось, что все прохожие смотрят только на меня. А идешь без палочки, вроде бы, такой как все. Лишь в 11 классе я понял, что глупо скрывать, что не вижу. Но первым моим помощником была не трость, а прутик, который я отламывал от куста, приезжая в деревню. Затем выстрогал себе красивую палочку из орешника.Я перестал стесняться, потому что понял, что к человеку с тростью отношение более уважительное. А когда идешь без трости, бывает, слышишь грубости в свой адрес, типа того, куда прешь, смотреть надо. Тебя толкают, пихают. С тростью себя увереннее чувствуешь. Тем более мне приходилось из Болшева ездить в деревню Лукино, оттуда в Серпухов, потом в Москву.…Когда я потерял зрение, родители сказали мне: мы тебе поможем. Но я возразил: не переживайте, не опекайте меня, справлюсь сам! Конечно, в деревне, где я одиннадцать с половиной лет был зрячим, знал все. Мог описать, у кого какая изгородь. В деревне на две слободки 78 домов, большой пруд посередине. Мой дом шестой с краю. В родных местах мне было легко ориентироваться. Чтобы попасть на станцию, выйдя из дома, я переходил на другую сторону своей слободки, пересекал трассу Москва-Симферополь. В те годы там не очень сильное движение было.Затем шел по бетонной дороге около километра полем и лесом, мимо дома отдыха Авангард, рядом была станция с таким же названием. Я проезжал одну остановку до Серпухова, поднимался на мост, садился на автобус, он останавливался в 150 метрах от предприятия. На обратном пути ещё в магазин заходил. Зрительно я представлял все эти места. Память помогала ориентироваться. В деревне жил, а в Серпухов в детстве бегал на аттракционы.Когда стал работать в Москве, то таким же путем добирался до станции. Чтобы к семи часам успеть на работу, вставал очень рано, ведь первая электричка шла в полпятого утра. Так что первыми моими сопровождающими были прутик и зрительная память.[b]– А как ориентировались на новых незнакомых маршрутах? Что или кто помогал вам осваивать их?[/b]– К сожалению, в свои молодые годы я ничего не слышал о школах реабилитации слепых. Узнал о них лишь, когда у меня уже семья появилась, дети родились, не до учебы было. Все маршруты я сам осваивал путём проб и ошибок. Конечно, друзья помогали. На незнакомой местности они меня страховали. Не водили за ручку, а шли рядом и подсказывали, на что обратить внимание. Пройдешь так раз-другой и запомнишь маршрут. Конечно, если меня высадить, на незнакомой станции метро и сказать: Саш, иди на такую-то улицу, и найди такой-то дом, я не справлюсь с заданием, не получив подробной информации о незнакомом маршруте. Да и зрячий в этом случае обращается к прохожим за помощью. Мне обязательно надо представить маршрут. Я как шахматист, который прежде чем сделать ход, должен изучить и в уме просчитать позиции. Перед тем как отправиться в путь, я тоже должен как можно больше узнать о встречающихся объектах, на каком расстоянии они находятся друг от друга, прикинуть примерное количество шагов, запомнить все повороты.. Если ничего себе ясно не представишь, то нужного адреса не найдешь. Например, до поликлиники я могу даже дворами пройти, потому знаю, что на пути мне встретятся детский садик, школа, молочный магазин. По ним ориентируюсь. Если сбился, у прохожих спрашиваю: где «молочный». Они говорят: а вы прошли. Надо назад, чуть правее. Я тут же исправляю ошибку.Без «дорожной» информации незрячему нельзя отправляться в путь. А настоящую уверенность при ориентировке даёт, конечно, опыт. Иногда у меня прохожие спрашивают, как пройти на ту или иную улицу. Объясняю без проблем. Они даже не догадываются, что у слепого спросили.[b]– Неужели никаких проблем?[/b]– Был случай, когда я шёл по привычной дороге к предприятию и вдруг неожиданно с головой куда-то провалился. Вылез с той стороны, с которой упал. Думаю, как же на работу попаду. Слышу, с левой стороны машина идет. Пошел на звук по трассе. Оказывается, была перерыта не вся дорога, а только тропинка, ведущая к предприятию. Дорожники даже не предупредили об этом. Через день такие «несчастные» случаи бывают. Стою как-то у «табачки», одна машина идет мимо, вторая. Слышу, вроде, больше нет. Думаю, сейчас перейду улицу. Пощупал тростью, вроде, нормально. А там грузовик стоял. Врезался носом. У грузовика борт высокий, а трость ищет препятствие ниже.[b]– Такие случаи не отбивают охоту ходить одному?[/b]– Нет. Я 37 лет не вижу. Ко всему привык. А волков бояться, в лес не ходить. К тому же, в своём районе я уже всё изучил.Знаю все опасные и безопасные места. Ни за что не пойду по улице, где с четырёх сторон идут машины. Выберу путь длиннее, но для меня спокойнее. Я привык улицу слушать.– Многие незрячие люди из-за страха перед улицей предпочитают сидеть дома. А если уж очень хочется подышать свежим воздухом, то в лучшем случае осмеливаются пройтись от подъезда к подъезду. А вы?– Я легкий на подъём. Меня не нужно уговаривать сходить куда-то. Я хочу быть полезным своей семье и если надо, быстро сбегаю в магазин за продуктами, оплачу коммунальные платежи , возьму справки в поликлинике , схожу на почту и т.д. Сам предлагаю свои услуги. Не могу сидеть дома.[b]– Взять в руки трость, чтобы самостоятельно ориентироваться в пространстве, это большое мужество. Как оно меняет психологический настрой человека?[/b]– В лучшую сторону. Ты становишься раскованнее, увереннее в себе. Ты независим и этим сказано всё. Хочешь подольше утром поспать, пожалуйста. Не хочется сейчас идти в магазин, пойдёшь попозже. Ты свободен в выборе желаний и времени. Помню, когда я в 14 лет отправился один на лыжную прогулку, ориентируясь только по солнышку, по лаю собак, пению петухов, шуршанию машинных шин, и на обратном пути сумелтаки найти свой дом, у меня было такое ощущение, будто я заново родился. Нечто подобное испытываешь каждый раз, когда преодолеваешь свой страх, когда доходишь до нужного объекта и возвращаешься назад.Я и общественной работой и спортом всю жизнь занимался. Мой любимый вид спорта – легкая атлетика, а конкретно – прыжки в длину и бег. Общественной работой до сих пор занимаюсь. Единственное, на что я долго не решался, это участие в художественной самодеятельности. Всегда стеснялся сцены. А вот сейчас в 49 лет решил попробовать. Уже шесть раз принимал участие в концертах. Пел современные эстрадные песни. Говорят, неплохо. Людям понравилось.[b]– Вам есть с чем сравнивать, город, на ваш взгляд, меняется в смысле приспособленности для инвалидов, незрячих людей?[/b]– Что касается нашего района, то здесь чувствуется перемены к лучшему. Вот, вокруг домов поставили металлические заборчики. Они помогают при ориентировке как направляющие линии вдоль тротуаров. Это очень удобно. Звуковые светофоры – тоже очень удобно.Правда, на Палехской улице никак не поставят светофор. Хорошо, что «лежачие полицейские» появились. Здесь машины скорость снижают. В это время можно улицу перейти. Хорошо, что дорога, которая ведет от УПП к станции, благоустроена. Ее подняли повыше. Теперь там нет луж и трещин. Это благодаря инициативе нашего начальника отдела реабилитации Александра Алексеевича Надозирного. Не нравятся мне магазины самообслуживания, где я теряюсь. Но хорошо, что в близлежащем таком магазине благодаря разъяснительным беседам Александра Надозирного продавцы стали внимательно относиться к незрячим.Охранники подходят, спрашивают, что нужно, продавцы помогают найти нужный товар. Но вообще я больше люблю «Кулинарию». Там меня уже знают, приветливо встретят, помогут выбрать продукты, в сумку положат. Для незрячего удобнее, когда продавец обслуживает с прилавка.[b]– Что бы вы посоветовали незрячим, которые пока ещё не решаются взять в руки трость?[/b]– Не надо стесняться трости. Ходите сами в магазин, в поликлинику. Первый раз в стеночку воткнешься. Второй раз вспомнишь, что здесь воткнулся. А в третий раз пройдешь как зрячий. Помню, когда мне дали карточку москвича, я вообще не знал, что с ней делать. А раз-два прошел и всё нормально. Везде нужна практика. В том числе и при ориентировке. Не надо забивать себе голову тем, что на вас все смотрят. Не позволяйте себе ни для кого быть обузой. Если сидеть дома и никуда не выходить, можно заржаветь. Не бойтесь ни подземных переходов, ни турникетов. Надейтесь на себя, на трость и на свой опыт.[b]Красной строкой[/b][i][b]Из «Стратегии повышения качества жизни инвалидов в городе Москве на период до 2020 года» (одобрена постановлением правительства Москвы от 17 февраля 2009 года):[/b][/i][i]«…Анализ современной ситуации показывает, что уже сейчас в Москве реализуются основные положения международных соглашений и стандартов, принятых в отношении инвалидов. Более того, комплексная целевая программа «Социальная интеграция инвалидов и других лиц с ограничениями жизнедеятельности города Москвы» на 200–2009 годы рассчитана на раннюю реабилитацию москвичей с ограничениями здоровья по болезни или по возрасту, но не желающих получать статус инвалида по разным причинам или не имеющих на то оснований. В программе содержится более тысячи мероприятий, по каждому из которых установлены плановые целевые количественные показатели, объемы работ и выделяемые на эти цели финансовые средства (утвержденный в настоящее время плановый объем финансирования составляет более 34 млрд рублей).…Еще одной основной задачей является создание новой эффективной системы государственной поддержки инвалидов на рынке труда.Последовательная политика в этом направлении проводится городом с 1998 года через квотирование рабочих мест для инвалидов в соответствии с Законом города Москвы от 12 ноября 1997 года № 47, а также использование средств целевого бюджетного фонда квотирования рабочих мест в городе Москве, образованного в соответствии с Законом города Москвы от 26 июня 2002 года № 32. По оценочным данным, на предприятиях города трудятся сейчас около 145 тыс. инвалидов. За последние десять лет на квотируемых рабочих местах работало более 45 тыс. москвичей из числа инвалидов и молодежи.Ежегодно за счет городского бюджета создается дополнительно от 300 до 780 рабочих мест. Вместе с тем, общая потребность в рабочих местах для трудоустройства инвалидов, с учетом видов патологий, по данным экспертных исследований (официальная статистика не собирается), составляет не менее 2,5 тыс. в год, из них около половины — на специализированных участках и цехах.С советских времен в городе функционируют специализированные предприятия всероссийских общественных объединений инвалидов (ВОИ, ВОС и ВОГ), а также предприятия местной промышленности (ЗАО «Горспецпром»). С 2000 года, после отмены налоговых льгот по хозяйственной деятельности, неуклонно сокращается численность работающих на них инвалидов. В настоящее время на них занято около 4 тыс. человек, в том числе 2,9 тыс. инвалидов. Ввиду значительного износа многие рабочие места (более 80 %) требуют коренной модернизации. Уровень заработной платы на указанных предприятиях является крайне низким. В настоящее время не определена продуманная долгосрочная программа поддержки деятельности этих организаций, на которых не только работают, но и получают услуги по медицине и реабилитации, общаются самые тяжелые категории инвалидов (слепые люди, граждане с психическими и интеллектуальными расстройствами).[/i]