В знаменитом Склифе успешно прошла пересадка сердца

[b]Коварство «банального гриппа»[/b]Если в жизни человека случается беда и его жизнь в опасности, он вспоминает, что в центре Москвы, на Сухаревской площади, находится известный не только москвичам, но и жителям всей страны знаменитый НИИ скорой помощи им. Н. В. Склифосовского. В нем вам помогут и днем, и ночью.Символично, что Склиф располагается в известном особняке странноприимного дома графа Шереметева. В будущем году исполняется 200 лет со дня открытия этого удивительного дома. В прошлом здесь находились богадельня и больница, в которой все нуждающиеся получали быструю медицинскую помощь, в том числе хирургическую.Сегодня это центр высоких медицинских технологий, где врачи высочайшей квалификации оказывают экстренную помощь пострадавшим в ДТП, от ожогов, огнестрельных, колото-резаных и других ранений и травм. К сожалению, их число в последнее время растет. И это ложится дополнительной нагрузкой на плечи персонала, требуя от него все большей оперативности и мастерства.Склиф сейчас на подъеме, в его стенах, как вид неотложной помощи начали проводиться уникальные операции, спасающие жизнь «приговоренным» больным. С приходом к руководству профессора А. Ш. Хубутия институт стал лидером по проведению трансплантаций внутренних органов – печени, почки и поджелудочной железы.И вот новый успех: бригада врачей в составе докторов – Виктора Соколова, Елены Ковалевой, анестезиолога-реаниматолога Игоря Козлова, под руководством Анзора Шалвовича Хубутия провела первую в стенах НИИ пересадку донорского сердца. Это спасло жизнь их коллеге – 27-летнему фельдшеру станции «скорой помощи» из Подмосковья Евгению П.Прошу Анзора Шалвовича показать мне своего пациента. По пути в кардиологическое отделение профессор рассказал мне:– Молодой человек простыл, получил воспаление легких и перенес его на ногах. Как следствие, произошло осложнение на сердце. Оно увеличилось настолько, что ему стало тесно в грудной клетке.Это так называемое «бычье сердце», по-медицински – дилятационная кардиомиопатия. Миокард уже не мог прокачивать кровь в необходимых для организма объемах. Парень стал задыхаться и без капельниц не мог ни стоять, ни ходить, ни лежать.В таком состоянии он поступил в Склиф из 52-й больницы. Его диагноз был несовместим с жизнью… Поэтому когда появился донор, который подходил по весу, группе крови, возрасту, я, ни минуты не колеблясь, принял решение о трансплантации, – продолжает профессор. Хотя технически у нас еще не все было готово на 100%. То есть не было аппарата под названием биопамп, который помог бы донорскому сердцу на «новом месте» в случае возникновений трудностей с прокачкой крови. Но я решил пойти на риск.[b]– Вы как-то специально готовились?[/b]– Я более 20 лет проработал вместе с академиком В. И. Шумаковым в качестве заместителя директора по научной и клинической работе НИИ трансплантологии искусственных органов. Принимал участие в сотнях самых разных операций на нашем «моторе».Был ассистентом Валерия Ивановича во время первой в СССР пересадки сердца. Моя докторская диссертация также посвящена этой теме. А тут… Помолился в своем кабинете нашему покровителю – cвятому Пантелеймону, подошел к портрету Валерия Ивановича, попросил у него благословения и отправился в операционную.…Перед палатой больного мы с Анзором Шалвовичем надеваем халаты, бахилы, маски и в сопровождении лечащего врача Елены Валентиновны Ковалевой, также принимавшей участие в операции, входим в палату.Пациент оказался довольно жизнерадостным молодым человеком. Он сидел на кровати. И хотя был подключен к датчикам, это не мешало ему говорить и позировать перед фотокамерой. Давление – 110 на 70, пульс около 70. Неотлучно рядом – мама Маргарита Борисовна.– Как вы себя чувствуете? – спрашивает Женю Анзор Шалвович.– Отлично, – отвечает больной. – Нет уже, конечно, той дикой одышки. Сплю нормально, а раньше мог только полусидя.– Ну и хорошо, будем готовить вас к выписке на следующей неделе, – удовлетворенно замечает профессор.– Спасибо вам огромное, – говорит мама Жени, обращаясь к докторам. – И, повернувшись ко мне, добавляет:– Если бы вы знали, какие у здешних врачей золотые руки. А какой уход! Напишите об этом...Спрашиваю у Жени:– Вы как-то ощущаете чужое сердце?– Никак не ощущаю.– Что же вы довели себя до операции? – пытаюсь пожурить Женю. – Вы ведь фельдшер. Сами больным помогаете и советы даете.– Пусть мой случай будет уроком для всех, – ответил, улыбаясь, пациент. – Никакую простуду, а тем более повышенную температуру нельзя переносить на ногах. Максимально серьезно надо относиться к самому «банальному» гриппу.Потом в кабинете директора института мы продолжили беседу с профессором. Выяснилось, что накануне Анзор Шалвович провел не менее уникальную операцию – одновременную пересадку поджелудочной железы и почки москвичке Наталье Н.– Судьба этой пациентки драматична, – пояснил профессор. – В четыре года она заболела сахарным диабетом. И такой крошке ежедневно требовались инъекции инсулина.В двадцать лет от развившейся болезни она полностью ослепла. Со временем начали отказывать почки, прилипали все новые болячки. Вот почему нужно было провести пересадку поджелудочной железы вместе с почкой. Если бы не операция, трагический исход был неизбежен. А женщине всего 30 лет.[i][b]Врачи невидимого фронта[/b][/i]– Главная сложность трансплантаций в том, – продолжил мой собеседник, – что и забор донорского органа, и сама пересадка проводятся в течение одних суток. Это единый процесс, в котором заняты три бригады. Первая проводит изъятие здорового органа у донора. Вторая в это время уже готовит больного – удаляет пораженный орган. Третья, в которой принимаю участие я, – занимается непосредственно пересадкой. Поэтому нужна исключительно слаженная, ювелирная работа всех звеньев этой цепочки.Обычно журналисты отдают все лавры хирургам третьей бригады. Но вы должны знать, что на 50 процентов успех пересадки зависит от профессионализма врачей, которые проводят изъятие и подготовку органа – будь то сердце, печень, почка или поджелудочная железа. Ведь эти органы живые и вне организма испытывают ишемию – кислородное голодание. Поэтому я всегда благодарю «невидимых миру» коллег, когда наблюдаю, как в пересаженном сердце, печени или поджелудочной железе начинает пульсировать кровь. Если говорить о нашем пациенте Жене, то его «новое сердце» сначала было остановлено специальным раствором и само начало пульсировать, как только мы сняли зажимы с кровеносных сосудов после пересадки.[b]– Анзор Шалвович, насколько мне известно, в руководстве Минздравсоцразвития сейчас размышляют, какому виду трансплантологии отдать предпочтение? Куда вкладывать деньги? В родственное донорство или в органное, когда пациенту пересаживают органы другого человека? Какова ваша позиция в этом деликатном вопросе?[/b]– Я думаю, тут не должно быть противопоставления. Если мама или папа хотят и могут дать своему ребенку почку, чтобы спасти его жизнь, этот душевный порыв нужно всячески приветствовать. Но таких случаев все же не так много.Не всегда и по состоянию здоровья, и по показателям совместимости родители могут стать донорами. Тем более что родственники больных детей, согласившиеся стать донорами, испытывают сильный стресс. Ведь отдавая один парный орган или часть печени, они, безусловно, в определенной степени инвалидизируются, причем часто в очень молодом возрасте.Мы же в свою очередь должны наращивать количество трансплантаций, чтобы больным не приходилось годами томиться в «листе ожидания». Многие ведь и не доживают… Вот почему будущее я вижу не за родственным донорством. Считаю также весьма перспективным развитие клеточных технологий, а в дальнейшем, возможно, и клонирование органов для трансплантации.[b][i]Ненормальные «нормы»[/i]– Слышал, что уникальные операции оплачиваются институту страховыми компаниями по повышенным расценкам, а это в свою очередь позволяет вам стимулировать сотрудников?[/b]– Вас, по-моему, кто-то злостно ввел в заблуждение. Да, со стороны московского правительства мы ощущаем всемерную поддержку, но это не имеет никакого отношения к «повышенным расценкам».Знаете ли вы, что дорогостоящие высокотехнологичные операции, число которых мы резко увеличили в последние годы, страховые компании нам не оплачивают? Никак! Спасая жизни людей, мы работаем себе в убыток. Это медицинский факт.Несмотря на все трудности, я хочу еще раз подчеркнуть, что лечение в НИИ им. Н. В. Склифосовского производится для всех москвичей бесплатно, по страховому полису. Это принципиальная позиция мэра Юрия Михайловича Лужкова и руководителя Департамента здравоохранения города Андрея Петровича Сельцовского, которую я полностью разделяю.Конечно, мне бы хотелось материально поощрять энтузиазм, творческий поиск и растущий профессионализм наших врачей, проводящих такие операции, которые за рубежом стоят сотни тысяч долларов и евро. Но я лишен такой возможности. Разве не парадокс: выводя НИИ в лидеры страны по проведению высокотехнологичных операций, мы постоянно оказываемся в болоте долгов. Я, как директор, все время кому-то должен. Тем же поставщикам медикаментов и расходных материалов, цены на которые растут день ото дня.Почему мы сегодня должны работать по расценкам, которые уже не актуальны? Уж если мы говорим о рывке в оказании высокотехнологичной медицинской помощи, давно пора пересмотреть эти ненормальные «нормы».[b]Справка «ВМ»[/b][i]В нынешнем году в Склиф за помощью обратились 23 458 человек. Госпитализировано 17 315, проведено операций 11 292. Пересажено 1 сердце, выполнено 28 операций по трансплантации печени, 55 операций по трансплантации почек, 5 операций по пересадке поджелудочной железы.[/i]