Как мы на самом деле продали Аляску
30 марта - самое время вспомнить, как это было с землей, которую начали осваивать действительно русские (вспомним Витуса Беринга, отправленного туда Петром Великим).
Именно в этот день в 1867 году русский посол в Вашингтоне барон Эдуард Стекль и госсекретарь Уильям Сьюард подписали договор о продаже Аляски за 7,2 миллиона долларов. Сенат ратифицировал договор через 10 дней, президент Джонсон подписал в мае, Аляска была передана в октябре того же года, но стала полноправным штатом лишь в 1959 году. До сих пор вокруг этой истории роится немало мифов и заблуждений. Разберем лишь некоторые.
Чуть ли не до 70-х годов ХХ века кое-где бытовало мнение, что Аляска была лишь передана в аренду на 99 лет, а мягкотелость тогдашнего генсека Брежнева не позволила СССР потребовать «арендованное» обратно (в 1977 году СССР даже был вынужден подтвердить факт продажи). Тому «доказательством» служили некие тексты договора на русском, которые якобы Ленин «слил» американцам в обмен на финансовую помощь Советской республике.
Это не так. Договор был составлен на английском и французском (дипломатическом языке того времени), русской версии не существовало. Оснований утверждать, что это была аренда, нет. Аляска вместе с многочисленными островами вокруг была продана окончательно и бесповоротно.
Второй миф: мол, продешевили. И впрямь, если сравнить с проданной на 50 лет раньше французами Луизианой, то за акр получается в разы меньше. Аляска пошла по 1,9 цента за акр (4,74 доллара за квадратный километр), по нынешним ценам получится немногим более 100 миллионов долларов за все про все. Но Луизиана была и в разы более освоенной территорией. Но еще обиднее узнать, что до момента, когда Аляска стала полноправным штатом, американская казна получила от торговли металлами (особенно золотом), минералами, лесом, нефтью и пушниной в 425 раз больше, чем заплатила России. Сейчас ВНП Аляски приближается к 50 миллиардов долларов, а правительство штата платит всем жителям более тысячи долларов в год – как «роялти» за добываемую в штате нефть.
Платы идут из Постоянного фонда Аляски (был создан в 1976 году в результате референдума). В него поступает 25 процентов прибыли государства от нефтяных и других ресурсных доходов. Дивиденды от этого трастового фонда распределяются ежегодно: каждый несудимый и проживший не меньше года в штате, включая детей, получает одинаковую сумму. Конкретный размер зависит от доходов фонда последних пяти лет и от числа получателей в данном году. В прошлом году выплаты составили 1884 доллара на человека. Золото на момент покупки на Аляске еще в массовом масштабе не разрабатывали. Клондайк, золотая лихорадка, описанная Джеком Лондоном, – все это случилось позже: золото на Аляске в больших количествах нашли лишь в 1898 году.
В 1867 году всей «упущенной выгоды» предусмотреть было нельзя. О нефти тогда вообще не думали всерьез. Выбор для России был не между продавать или нет, а между продавать или потерять. Поняли, что Аляску не удержать. Русское население на этой территории, управлявшейся Русско-американской компанией, составляло, по разным оценкам, от 600 до 2000 человек, против 40 тысяч индейцев, которые не были подданными России. Впервые предложил продать Аляску генерал-губернатор Восточной Сибири Муравьев-Амурский в 1853 году. Официально предложение было сделано президенту Бьюкенену в 1858-м, но он, на тот момент сильно непопулярный в стране, не решился на рискованный шаг.
Гражданская война в США отложила вопрос. А в 60-х главным лоббистом продажи Аляски выступил младший брат Александра II - великий князь Константин. Потребность в деньгах после поражения в Крымской войне была изрядная. Россия заняла 15 миллионов фунтов у Ротшильдов под 5 процентов годовых на выкуп земель у помещиков в пользу крестьян, как полагалось по реформе об отмене крепостного права 1861 года.
Но не деньги были главным. Основным соперником считалась Англия. Если бы Аляску не продали, то через несколько лет она могла бы стать частью Канадской Конфедерации (учрежденной летом того же 1867 года). Присоединение земель Британской Колумбии к Канаде в 1871 году, кстати, окончательно отрезало округ Аляска от остальной территории США. Россия хотела бы дружить тогда с Америкой против Англии. Одним из аргументов в пользу продажи стала осада Петропавловска силами англо-французской эскадры в 1854 году, подтвердившая серьезность экспансионистских намерений Британии. И хотя атака была отбита русскими силами, уступавшими в разы интервентам, сигнал был воспринят.
В России сделка готовилась в строжайшей тайне: империя не привыкла торговать землями. Знали о ней лишь пять человек. Текст договора опубликовали лишь через год. Посол Стекль, дабы сохранить секретность, потратил личных 10 тысяч долларов на депеши в Петербург (для сравнения: дом тогда в приличном провинциальном городе можно было купить за 20-25 рублей, а лошадь за 12), чек о покупке было вручен ему лично.
В американской прессе ходили слухи: барон якобы нанял за 20 тысяч долларов бывшего министра финансов Роберта Уокера лоббировать покупку, еще около 200 тысяч из разных источников ушло на подкуп «продажных журналистов» для заказа статей в поддержку сделки. Проведенное, впрочем, конгрессом шумное расследование не подтвердило обвинений. Однако «осадочек» остался. Считается, что он воспрепятствовал аналогичным сделкам по приобретению Самоа и Гавайев позже в ХIХ веке.
В Америке было далеко до всенародной поддержки такого «расточительства». В прессе покупку Аляски часто называли «глупостью Сьюарда». Дебаты в конгрессе были бурными. «Обладание этой русской территорией не принесет нам ни славы, ни богатства, ни влияния, но всегда будет источником слабости и расходов, без всякой адекватной отдачи», - возмущался конгрессмен от Висконсина Кэдвалладер Колден. «Россия продает нам выжатый апельсин», - язвила газета New York World.
«Почему мы должны вкладывать деньги в это царство льда, снега и камней? - вопрошал известнейший публицист времени Гораций Грили. - Лучше давайте снизим подоходный налог». Госсекретарю Сьюарду советовали отправиться на эту мерзлую Аляску и поселиться там в снегах и забвении. Историки подсчитали, что лишь 45 процентов прессы выступили в поддержку сделки, ради укрепления дружбы с Россией, облегчения связей с Британской Колумбией и пр.
Огромную роль в ратификации сделки в сенате сыграл лично глава комитета по иностранным делам, один из ярчайших ораторов Чарльз Самнер. Сделку следует называть не «глупостью Сьюрда», а «проектом Самнера». Один из сподвижников Линкольна, заслуженный борец против рабства, а позднее против коррупции, он пользовался огромным авторитетом и мог одной своей речью решить судьбу важного законопроекта. Самнер поначалу и сам был настроен к сделке скептически. И отправился… в библиотеку конгресса. Провел там десятки часов, погрузившись в карты, журналы, газеты. Одних только книг прочел на эту тему более сотни – на английском, немецком, французском и, да, русском (он был еще и выдающимся лингвистом).
«Я живу с морскими котиками, моржами и лисицами», - писал он в дневнике. Начитавшись всей этой литературы, впечатленный богатством животного мира края, он пришел к однозначному выводу – надо брать, причем оставить для округа его оригинальное название. Его пламенная речь в сенате 8 апреля 1867 года и решила исход обсуждений, которые в ином случае неизвестно, как бы повернулись. Сенат ратифицировал сделку 37 голосами против 2. Самнер написал своему другу писателю и поэту-романтику Генри Уодсуорту Лонгфелло: «Я сильно устал с этим Русским Договором, но он принесет нам огромный новый мир, населенный белыми лисами и моржами, коих несть числа». Как оказалось потом, не только моржами.
Ну а что с деньгами? Бытует миф, что они не дошли до казны, осев на лондонских счетах барона Стекля. Нет, нравы тогда были иные. Деньги в конце 1868 года перечислили в российский Минфин: 11 362 481 рублей 94 копеек «за уступление Северо-Американским Штатам российских владений в Северной Америке от означенных Штатов». Почти вся сумма была потрачена на покупку за границей «принадлежностей для железных дорог», а именно Курско-Киевской, Рязанско-Козловской и Московско-Рязанской. Меньше 400 тысяч рублей поступили наличными. Так что, если считать выгоду от железных дорог, то сделка для нас тоже окупилась.
Мнение автора колонки может не совпадать с мнением редакции
Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции
