Основных инстинктов населения большого города — два. Первый — все сровнять с землей, по-ленински разрушить до основания, второй — сойтись на самой большой площади и обняться.

Мегаполис — перекресток миллионов судеб, город, похожий на барабан спортлото, где каждый может вытянуть счастливый билет, но большинство чувствует себя проигравшими. Размер города определяется по рождаемости.

В по-настоящему большие города люди прибывают с вокзалов, а не из родильных отделений. Даже крестьяне с установкой на высокую фертильность вдруг скисают, тратят свои сбережения на то, чтобы «справить костюм». Ну и на прочую бижутерию, понты. В результате вместо троих детей рождается 0,7.

Большие города со множеством отзеркаливающих витрин и щедрой иллюминацией вначале похожи на гигантский аттракцион. Но скоро обнаруживается, что этот монстр съедает слишком много денег и желаний, втягивает в созависимые отношения, манит, упрекает, призывает. Москва, конечно, не Лас-Вегас, но после тихой провинции может перепутать все карты. Сельский житель укоренен, может родиться и всю жизнь прожить в одном доме. Горожанин везде живет временно, в нервном предчувствии перемен, видимо, это и есть компромисс между «все бросить» и «остаться навсегда».

Умудренный веками город канализирует агрессию надежд молодых в строительство и реновации. Мы же видим, как каждое лето взламывается асфальт, дома покрываются лесами, вырываются с корнями одни деревья и рассаживаются другие. Такой же эпизод можно увидеть в фильме «Я шагаю по Москве» (1963). Герой, молодой москвич, жалуется, что каждое лето роют на одном и том же месте.

Я верю в бессознательное толпы, в то, что помимо разрушительной агрессии существует позыв объединяться, который успокаивает и радует. Еще до появления флешмобов москвичи стали скапливаться — кто в центре ГУМа у фонтана, кто на Красной площади, кто на стадионе «Лужники», кто в Матросской Тишине. Личные порывы в большом городе тиражируются. Времена дефицита позади, а очереди не исчезли. Они групповая психотерапия.

Мешает объединительному инстинкту только агрессивность новобранцев, которые приезжают ни много ни мало завоевать Москву. Москва сопротивляется. Нелинейная планировка улиц, сходство названий станций метро не позволят быстро освоиться в городе. Новичок бегает по лабиринту возможностей с перспективой уткнуться в тот же вокзал, на который он прибыл впервые. Он путает башенки вокзала с Кремлем. Время, силы, молодость уходят, уровень притязаний падает, напор снижается…

Песня моего поколения «Большие города, пустые поезда» давно уже сдавлена в сознании до «пустые города». Главный признак настоящего москвича — умение жить в пустом городе, не замечая прохожих, не смотря в лица пассажирам метро, отмораживаясь при виде бомжей, восседая с каменным лицом на собраниях, выходя из дома рано утром, когда большинство спят, уезжая при первой возможности куда глаза глядят. Но только затем, чтобы вернуться, чтобы ощутить себя разрушителем Карфагена, который никогда не будет разрушен до конца.

ЕЩЕ МНЕНИЯ

Пора учиться быть коллективистами

Колонка ведущего научного сотрудник института социологии РАН Игоря Кузнецова

Повышенная конфликтность — особенность практически любого мегаполиса. В относительно небольшом городе и тем более деревне есть неписаные, но очень жесткие правила поведения. И ты будешь их соблюдать. Потому что и тебя все знают, и ты всех знаешь. Уровень социального контроля очень высокий (далее…).

Купите парковку — спокойнее будете

Колонка лидера московского отделения Федерации автовладельцев России Андрея Орла

Я бы выделил три ситуации, в которых конфликты возникают чаще всего. Самая распространенная ситуация — это, конечно, пробка. В Москве, к сожалению, до сих пор принято объезжать пробки по тротуарам (далее…).

Не стесняйтесь просить расписку

Колонка руководителя ассоциации профсоюзов правоохранительных органов Алексея Лобарева

По статистике москвичи чаще всего ссорятся из-за денег. Лучшие друзья становятся врагами. Разрушаются отношения у родственников. И причина тому — долги (далее…).

Большая деревня, и все хаты — с краю

Колонка обозревателя «ВМ» Никиты Миронова

В Москве становится все больше странных людей. Они меня бесят тем, что, похоже, искренне уверены, что живут в этом городе одни (далее…).

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции

мегаполис