17 августа 1998 года история современной России разделилась как бы на две части – до и после дефолта. Это потрясение сдвинуло ось развития страны. Именно в том моменте истины лежат основные истоки нынешних успехов и неудач.

В тот день правительство Сергея Кириенко обнародовало документ, озаглавленный «Комплекс мер для нормализации финансовой и бюджетной политики». За бюрократической формулировкой стояла финансовая несостоятельность государства по внешним и внутренним долгам, инфляционный обвал рубля, крах ведущих банков, паника и инфаркты вкладчиков.

Так завершился бурный период распродажи за гроши государственной собственности. Перевода национальной экономики на офшорные рельсы управления, провала налоговой политики и строительство государственной финансовой пирамиды под названием ГКО/ОФЗ.

Позже сам похороненный под рухнувшей пирамидой Кириенко говорил, что, если бы пресловутый баррель нефти стоил хотя бы 20 долларов, то никакого дефолта не случилось бы. Может быть, в тот момент его бы и не случилось, но отсрочка только усилила бы его разрушительные последствия.

Что же произошло? Приватизация, на которую публично сделали ставку, практически ничего не принесла в казну. Самые сладкие куски госсобственности отдавались за символические деньги. Более того, зачастую банки, самые активные участники приватизации, расплачивались средствами, которые у них поместили на свои счета госучреждения типа таможни.

Была разработана схема так называемых залоговых аукционов. Иными словами, те же банки давали как бы государству взаймы под залог самых доходных предприятий страны. А когда государство запланировано не могло свой долг погасить, без всякой конкуренции и реального аукциона собственность переходила под контроль кредитора, который знал, куда с ходу перенаправить ручеек прибыли.

Характерно, что, по некоторым подсчетам, на момент дефолта на счетах российского бизнеса за границей было более триллиона долларов. В то время как государству для покрытия первоочередных долгов не хватило примерно десяти миллиардов. Естественно, налогооблагаемая база сократилась, как шагреневая кожа. Именно тогда и родилась идея краткосрочных государственных облигаций ГКО. Получилось, что все, кто реально не платил налоги, опять-таки решили одалживать деньги государству под нереальные проценты.

Причем, как и следует в пирамиде, одни расчеты по облигациям осуществлялись за счет новых и новых займов. Государство методично обескровливали. И когда нефть опять упала, государство беспомощно вывернуло карманы.

Потом было правительство Примакова-Маслюкова, которое назвали правительством национального спасения. Россия лишилась возможности занимать у МВФ, но замораживание долгов дало экономике баллон с кислородом. Одновременно резкое обесценивание рубля удачно поддержало отечественного производителя, который в ценовом плане выиграл дуэль у импорта. Началось оживление производства. Резко уменьшился объем долларизации экономики. Страна отодвинулась от пропасти. А рост нефтяных цен в нулевые позволил и рассчитаться по долгам.

С тех пор в стране стремятся не накапливать ошибки, однажды поставившие страну на грань краха. Налажена налоговая система, хотя по-прежнему пятьдесят крупнейших компаний приносят почти половину налоговых поступлений. Далеко не вся экономика выведена из тени, в которой, по подсчетам вице-премьера Голодец, пребывает чуть ли не 15 миллионов человек, а объем теневых, не подлежащих налогообложению зарплат превышает 10 триллионов рублей.

Собственно, государственный долг у нас невелик и к концу нынешнего года, по данным Минфина, не должен превысить 15 процентов ВВП, но резко выросла задолженность госкорпораций и коммерческих компаний.

Не дала ожидаемого эффекта и финансовая амнистия, направленная на возврат капиталов из-за границы на Родину. Средства, вернувшиеся под родную сень, оказались крайне незначительными. Но так называемая национализация элит продолжится.

Тот дефолт на многое открыл глаза, но решить все порожденные им проблемы оказалось очень непросто.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции