Чем громче в Минске говорят о том, что вопрос объединения с Россией не стоит на повестке дня, тем сильнее становится подозрение: все обстоит ровно наоборот.

В январе президент Белоруссии Александр Лукашенко на заседании правительства в очередной раз заявил, что «об объединении двух государств речи не идет». Не только потому, что этого не хочет Минск, но и потому, что (якобы) не может Москва.

- Нет такой возможности у России, учитывая последствия всего, на это пойти. Поэтому надо успокоиться и прекратить эти разговоры, что кто-то кого-то наклонил или наклоняет. Здесь никто никого не наклонит, - подчеркнул Лукашенко.

Главным поводом для беспокойства белорусской стороны является так называемый «налоговый маневр», уничтожающий главное конкурентное преимущество белорусской экономики – беспошлинные поставки российской нефти. Потери от налогового маневра оцениваются в 2019 году в 400 миллионов долларов («смешная сумма» по словам Лукашенко), но за 6 лет могут составить до 11 миллиардов. Учитывая, что ежегодный доход бюджета Белоруссии составляет около 9,6 миллиардов долларов – это более чем существенная цифра.

Решение о налоговом маневре принималось Москвой вовсе не для того, чтобы покрепче привязать к себе Минск. Но случилось так, что одним из результатов этого решения стало усиление зависимости Белоруссии от России - особенно неприятное для Минска с учетом приближающихся президентских выборов. Если бы ситуация развивалась по модели 2017 года, когда белорусская экономика демонстрировала пусть скромный, но устойчивый рост, Лукашенко без всяких проблем был бы переизбран на очередной пятилетний срок. Но отмена российских нефтяных «субсидий» все меняет.

- Два года нас будут очень сильно «пробовать на зуб», - признал президент Белоруссии, – на предмет того, достойны ли мы… той независимости, о которой мы всегда и везде говорим.

Проблемы перед страной, действительно, стоят серьезнейшие.

Растет внешний долг государства – по оценкам МВФ, он составляет (вместе с госгарантиями, выданными предприятиям), более половины ВВП страны. В 2019 году одни только обязательства по обслуживанию внешнего долга составят 5,5 миллиарда долларов – а резервов у Белоруссии едва ли наберется на 7 миллиардов.

Без посторонней помощи и поддержки выйти из сложившейся ситуации у Минска вряд ли получится. Другое дело, что Москва – хотя и наиболее естественный, но далеко не единственный партнер, который может помочь Белоруссии в ее беде / Фото: тасс

Белорусскому рублю, который в 2016 году был торжественно деноминирован, и теперь стоит в тридцать раз дороже своего российского тезки, грозит девальвация – до 30%. В Минске ходят слухи, что эта проблема обсуждалась на закрытой части того самого совещания, на котором Лукашенко храбро заявлял, что «никто никого не наклонит» - и была признана нерешаемой без внешних заимствований. А девальвация национальной валюты в предвыборный год – фактор риска, отмахнуться от которого невозможно.

При всех неоспоримых достоинствах белорусского президента, он все же не барон Мюнхгаузен, который однажды ухитрился вытащить себя вместе с лошадью из болота за волосы. А Белоруссия, к счастью, совсем не похожа на Северную Корею с ее идеями чучхе и населением, строящим коммунизм за плошку риса в день.

Есть Польша, которая давно рассматривает Белоруссию как зону своего влияния и эффективно использует инструменты «мягкой силы» для усиления своих позиций. Например, пресловутую «карту поляка» за одиннадцать лет существования этой программы получило около 100.000 белорусов – при общем населении страны в 9,5 млн. человек это довольно много.

Есть Китай, который исподволь наращивает свое присутствие в Белоруссии (особая экономическая зона «Великий Камень», в который вложено более миллиарда китайских инвестиций, заводы по сборке китайских автомобилей – в том числе и с электродвигателем, китайские кредиты Белоруссии на общую сумму более 15 миллиардов долларов).

Есть, наконец, США, с которыми Минск явно намерен снова подружиться. На днях стало известно, что Минск решил отменить ограничения на число американских дипломатов в республике (с 2008 года в Республике Беларусь могли работать не более 10 дипломатов США). Американцы немедленно воодушевились и заявили, что это «прорыв» в отношениях между странами – особенно на фоне того, что между Москвой и Минском пробежала черная кошка.

Есть и влиятельное лобби в белорусской элите, которое потихоньку, но очень упорно, поворачивает руль государственной машины в западном направлении. Одним из лидеров этого лобби называют министра иностранных дел Белоруссии Владимира Макея, которого в СМИ часто именуют «архитектором многовекторной политики» страны – а это второй по влиятельности (после самого президента) белорусский политик.

Одним словом, у Минска сейчас действительно есть выбор – к кому обратиться за помощью перед лицом грозящих Белоруссии экономических испытаний. Вопрос лишь в цене, которую за этот выбор придется заплатить.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции