Цой мертв. А мертвые сраму не имут

Он написал даже письмо президенту с просьбой запретить фильм. Не знаю, может ли глава государства наложить вето на кинокартину и должен ли вообще заниматься подобными делами. Но, наверное, это обращение — просто всплеск гнева, крик оскорбленного наследника.

Фильм пока еще не вышел, и поэтому сложно говорить о его художественной ценности или, наоборот, ничтожности. Есть лишь трейлер и краткое изложение сюжета: все начинается с кадров аварии, в которой погиб Виктор Цой. Друзья музыканта едут в автобусе, который везет его гроб из Юрмалы в Ленинград. Евгений Цыганов в роли водителя автобуса, Паулина Андреева в роли «последней любви» Цоя, Игорь Верник в роли продюсера Айзеншписа.

Хорошо это или плохо, сказать пока невозможно. Но несомненно лишь одно: уже второй фильм Алексея Учителя сопровождается не просто скандалом — скандалищем. Уж как боролись с «Матильдой» монархисты во главе с Натальей Поклонской! Были суды, обращения, петиции, экспертизы, бойкоты, запреты и споры до драки. И что? Да ничего. Гора родила мышь. Фильм оказался «никаким» и запомнился только шумихой, предшествующей премьере.

По всей вероятности, неплохой режиссер Алексей Учитель уяснил, что скандал — это лучшая реклама. Потому что названный изначально фильм «47» вдруг был переименован в громкое «Цой». Убери из названия знаменитую фамилию — никто не пойдет смотреть на сентиментальное путешествие гроба. А так, гляди-ка, о фильме заговорили до премьеры: значит, будут и суды, и петиции, и запреты, и экспертизы. Цитируемость сейчас — это «наше все».

В августе этого года исполнилось 30 лет со дня гибели Виктора Цоя / Кадр из фильма «Игла»

Есть и другая сторона медали: а могут ли родственники запретить картину или литературное произведение об известном человеке? Нарисовать портрет Виктора Цоя маслом можно, даже если будет не очень-то похоже? Написать рассказ или поэму про лидера группы «Кино», насочинять там чего-нибудь запредельного? Авторское право распространяется, безусловно, на произведения — песни и записи. В фильме Учителя, кстати, использованы композиции Цоя, и это судебная зацепка, которая может позволить положить картину на полку. Но как быть с опороченным именем героя? Где та тонкая грань, отделяющая увековечение памяти и поклонение кумиру от вопиющей пошлости? Кто может определить соотношение этой самой пошлости, правды жизни и художественного вымысла?

Сейчас любят с каким-то сладострастием развенчивать кумиров. Выходят книги «Анти-Ахматова», «Другой Пастернак». Собрал ошеломительную кассу пошлейший фильм «Высоцкий. Спасибо, что живой» — о нем умница Евгений Гришковец сказал:

— Самое лучшее, что вы можете сделать, зная Высоцкого и любя его или не зная его вовсе, — это не ходить и не смотреть этот фильм, не тратить своего времени и душевных сил, не поддаваться постыдному любопытству, чтобы не гневаться потом на увиденное или, уж тем более, чтобы не стыдиться, как я стыжусь сегодня.

В августе этого года исполнилось 30 лет со дня гибели Виктора Цоя — к этой дате и снимался фильм Алексея Учителя. А мертвые, как известно, сраму не имут.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции