Кому оно нужно, чужое прошлое
Сюжет:
БЕЗ КОРОНАВИРУСАЧудом они оказались спасены: соседка, тоже художница, приютила работы у себя и предложила их отдать в добрые руки. Более 40 картин разлетелись как горячие пирожки. Радостно: теперь у каждой из них начинается новая жизнь в новом доме. Но как холсты оказались в беде? Ответ страшен в своей простоте. Их выбросил… сын Светланы Ковальской. Пару недель назад художница попала в больницу, где и умерла. Родственник вынес картины на помойку, как ненужный хлам. Ему не нужный.
Некрасиво копаться в хитросплетениях чужой жизни. Может быть, у него были резоны обижаться на мать или не любить ее творчество… Соседка, та самая, которая картины подобрала и пристроила, призвала не осуждать мужчину. Дескать, он помешался с горя. Если бы случай был единичным, то, вероятно, можно было бы как-то анализировать историю именно этой семьи, ужасаться — как же так получилось… Но ситуация-то слишком банальная. Просто нечасто выбрасывают картины. А как часто другое, тоже памятное и ценное для ушедшего человека? Альбомы с фотографиями, письма, дневники, рукописи и записки, коллекции фарфоровых статуэток, вышивки, книжки… Наследники торопятся начать жизнь новую, незахламленную, без чужого прошлого. Охотно принимают только «золотые» квадратные метры и тут же начинают ремонт. Говорят рабочим: выбрасывайте все без разбора. Это все — хлам… Не прилагают даже малейших усилий, чтобы разобрать архивы, личные вещи бывшего уже хозяина.
Книжки выставляются аккуратными стопочками в подъезде у почтовых ящиков. Фотографиям и письмам везет меньше, чем книгам: их сразу выносят на помойку, но из какой-то деликатности, что ли, стесняются бросить в бак и кладут прямо на асфальт. Ветер треплет письма, дождь размывает чернила, и становится понятно, что какого-то старичка в нашем доме не стало. Ведь раньше, когда-то давно письма писали чернилами… А вскоре раздается бодрый и веселый вой дрели: начинается ремонт. Потом въезжают новые соседи. Бодрые, полные сил, они начинают собирать свои архивы, свои коллекции, которые когда-нибудь постигнет та же участь.
Мы все Иваны, не помнящие родства. Для нас, современных и циничных, задушенных «лишними» вещами, уже нет святого в архивах, передающихся из поколения в поколение. Легко и беззаботно мы расстаемся и со своей памятью, стараясь ничего не хранить, не привязываться к вещам. Эта новая философия антивещизма, когда хламом нарекается буквально все, заманчива и свидетельствует о какой-то внутренней свободе. Вот только свобода эта кажущаяся.
Сын, выбросивший на свалку картины матери, — плохой сын, какими бы мотивами он ни руководствовался. Иногда я думаю: хорошо, что сейчас почти уже перестали печатать фотографии и писать бумажные письма. Мы — первое поколение, которое не оставит после себя материальных следов. Все будет в виртуальном мире. В нем «убить» или «выбросить» куда проще и безболезненнее — для этого достаточно нажатия одной кнопки. Да, в старости не придется перебирать в искривленных пальцах письма и пожелтевшие от времени фото, разглядывая в лупу любимые когда-то лица. Но зато и не оставишь этих бумажных сиротинушек на поругание.
Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции