Главное
Истории
Гоголевский бульвар

Гоголевский бульвар

Буланова

Буланова

Развод Диброва

Развод Диброва

Премии

Премии

Питер ФМ

Питер ФМ

Cарафан

Cарафан

Бальзам звездочка

Бальзам звездочка

Мияги

Мияги

Летнее чтение

Летнее чтение

Секрет успеха. Наталья Павлова. Блиц

Секрет успеха. Наталья Павлова. Блиц

Без характера никуда: Александр Пашутин — о профессии актера, военных фильмах и истории

Сюжет: 

Эксклюзивы ВМ
Общество
Без характера никуда: Александр Пашутин — о профессии актера, военных фильмах и истории
Фото: Денис Гришкин / АГН Москва

Список киноролей Александра Пашутина более чем впечатляющий и давно перевалил за две сотни. А его кинодебют состоялся 55 лет назад в телефильме «Штрихи к портрету Ленина».

Перед встречей с Александром Пашутиным я посмотрел его телеинтервью, в одном из которых узнал, как настойчиво он отговаривал дочь от выбора актерской профессии.

— И аргументировали вы свой совет, Александр Сергеевич, тем, что помимо таланта, артисту нужен еще и характер. Но разве не должны актеры быть «служивыми людьми», полностью под режиссерами «ходить»?

— Характер нужен в любой профессии!

— Ну как это? Режиссер говорит Пашутину: «Саша, надо то-то и так-то сделать!» А Александр Сергеич возражает: «Нет, я так не считаю!»

— Нет-нет… Такого никогда не было. Характер для чего актеру нужен? Вот, допустим, роль не получилась или взяли на нее кого-то другого… И в этот момент важно не сникнуть, не смякнуть, уметь держать удар, а они в нашей работе бывают очень чувствительными. Вот, например, моя любимая Люся Гурченко, с которой я имел счастье сниматься... Уж как по ней били, был период, когда ее не снимали, и какие-то статьи подметные выходили, и это было очень тяжело. Это ж какой надо иметь характер, чтобы выстоять, не спиться, не впасть в отчаянье, держать себя в форме!

— А в вашей карьере были периоды, когда вас не снимали?

— Нет. Сейчас вот что-то не снимают. А раньше — не было такого. Другое дело, что не всегда были крупные роли. Но я почти на все шел. По многим причинам. Прежде всего финансовым: надо было кормить семью, и убирал я свое самолюбие в одно известное вам место.

— Но плохо же сочетается — «нужен характер» и «убрать самолюбие»?

— А что делать? А как? Чтобы дочка голодала? Недоедала?

— Ну, до такого не доходило все-таки?

— Не доходило, поэтому я и снимался. Но я знаю многих людей, у которых и до этого доходило. Я думаю, что все равно обо мне будут судить по каким-то значимым картинам, в которых я сыграл…

— А какие картины из своей фильмографии вы к таким относите?

— «Парад планет», «Плюмбум», «Одиссея капитана Блада»… Если брать из последних, очень люблю «На безымянной высоте»…

— Хотелось бы вам в какой-то классике сыграть, в костюмном фильме?

— Хотелось бы, но чтобы это была какая-то сочная, яркая работа.

— Так любую же роль можно сыграть сочно, ярко…

— Ну, не любую, материал все-таки должен быть, основа. У меня были роли, от которых я отказывался. Я даже хотел вести дневник, чтобы записывать их туда. Клянусь, не вру.

— Вам с режиссерами везло. Вы с такими работали титанами! А что-нибудь есть общее у великих режиссеров?

— Талант.

— Это понятно. А отношение к актерам у всех одинаковое?

— Да. Все они любят актеров. А у Никиты (Михалков. — «ВМ»), смею его так называть, потому что знаком с ним 63 года, атмосфера на площадке просто удивительная, актер для него — все. Он заботится, чтобы артисту было удобно и хорошо, чтобы он думал о роли, а не о том, где поесть, чтобы был обогрет любовью группы.

— А вот на Рязанова мне многие жаловались, что он мог быть грубоват. Может быть, он по-разному к актерам и актрисам относился?

— Ну, со мной такого не было, хотя я у него в нескольких картинах снимался. Если его что-то не устраивало, он мог наорать, накричать, человек был темпераментный, но моментально отходчивый, в секунду просто.

— Вы на своих студентов орете?

— Нет, что вы. Я их всех так люблю! Как они играют! Некоторым актерам надо у них поучиться. Но суть даже не в этом. Я хочу, чтоб они вышли из Института театрального искусства с уверенностью, что педагоги их любили. Вот я в Школе-студии МХАТ учился, и когда покидали ее стены, мы знали, что педагоги не только хотели нас научить профессии, но при этом еще и любили. И я знаю, как важно это ощущение для ребят, пусть даже не все из них в дальнейшем станут актерами.

— Никогда не было сожаления, что вы для себя эту профессию выбрали?

— Даже секунды сомнения не было! Я верил в свои силы, знал, что смогу.

— А пять лет, проведенные вами в Суворовском училище, даром не пропали?

— Конечно, нет! Я там, вопервых, пел, ведь я пришел туда из хора Локтева, будучи солистом. И потом, у нас была драматическая студия. И вела ее Капитолина Максимовна, я, к сожалению, не помню ее фамилию. Она была актрисой Театра имени Кольцова в Воронеже. Это она ввела мне «театральную вакцину », назовем это так. Я в студии играл дворника. Помню, борода, усы у меня были… И так мне все это понравилось: «Все, буду артистом!» В общем, понеслось. Я написал письмо в студию при Театре Станиславского, мне сказали: «Приезжай!» Я приехал и был совершенно счастлив, когда Лев Яковлевич Елагин ( актер, режиссер, педагог, годы жизни 1918–1986. — «ВМ») принял меня в студию.

— А когда потом вам роли предлагали, опыт Суворовского училища пригодился?

— Конечно. Я знал, как говорится, кухню изнутри, например, как разговаривает военный с вышестоящим по званию. Вот я в одном фильме видел — сидит генерал за Т-образным столом, а на другом конце стола... сидит майор. Такого быть не может! Никогда. Точно так же вы никогда не могли бы увидеть маршала Жукова в распахнутом мундире. Потому что еще в юности у курсантов вырабатывается привычка: все должно быть аккуратно, никакой расхлябанности. А иначе — два наряда вне очереди, иди туалеты мыть.

— Но имеют ли значение детали, если интересна фабула, если актеры хорошо играют? Может, не стоит обращать внимания на такие мелочи?

— Ну как не стоит?! Для меня в этом плане пример фильм Алексея Германа «20 дней без войны». Какая там точность в деталях! Вот тогда ты веришь в то, что видишь на экране. Или его же картина «Мой друг Иван Лапшин», там каждая деталь — из того времени, в котором происходят события ленты.

А недавно посмотрел фильм: 1941 год, война только начиналась, а Сталин на портрете — уже генералиссимус, уже в погонах... Но званието только в июне 1945 года ввели!

— А в советскую эпоху не было таких накладок?

— Конечно, нет! Потому что были консультанты. Возьмите любой военный фильм времен СССР и прочтете в титрах: «Консультант — генерал-майор такой-то, полковник такой-то…».

— Одни люди считают, что снимать фильмы про войну сегодня вообще не надо, поскольку есть много хороших советских военных фильмов и надо почаще их показывать. А другие говорят, что снимать надо — для того чтобы рассказывать историю уже новым киноязыком. Ваше мнение?

— Не знаю… Я очень люблю две картины про войну: «Апостол» и «Ликвидация». Могу смотреть с любого места. Потому что они сняты в лучших традициях советского кино.

— Многие ваши коллеги считают, что для актера главное — все-таки театр, а не кино. Вы придерживаетесь другой точки зрения?

— Вы знаете, 50 на 50… Смотря какой театр и какой актер. Скажем, Кирилл Лавров в «Мещанах» на сцене БДТ и Лавров в фильме — это равнозначно. Или возьмите «Юнону и Авось» Театра Ленком; Коля Караченцов на сцене и на экране — это равнозначно.

— Кстати, многие из поклонников Николая Караченцова, не говоря уже о вдове, возмущались тем, что спектакль продолжал идти после его ухода. Вы, если бы были на месте Марка Анатольевича Захарова, сохранили бы спектакль для зрителей?

— Рассказываю. Мы с Колей играли в теннис, это был тот самый день, когда он вечером попал в аварию. Помню, отыграли, он сидел, отдыхал, курил, сын его тут же был. И Коля признался: «Саша, я хочу, чтобы уже кто-то другой играл эту роль. Я столько играл… У меня уже возраст…» Я говорю: «Коля, неважно, сколько тебе лет, сколько ты играешь. Я был на твоем спектакле с дочкой, а теперь хочу прийти на него уже с внучкой, тебя посмотреть». Короче, Караченцов уже тогда хотел, чтобы его кто-то заменил. Мы с ним разъехались: «Коленька, пока!» — «Пока-пока». А вечером с ним случилась беда.

Я всегда привожу один выдающийся пример — царя Федора в спектакле «Царь Федор Иоаннович» в свое время блестяще играли три гениальных актера: Иван Москвин, Василий Качалов и Борис Добронравов. И еще должен был сыграть Николай Хмелев, но умер на репетиции... И у каждого был свой рисунок роли, у каждого был свой Федор Иоаннович. Но это нормально, это театр.

— В советское время был такой формат, как «телеспектакль»: постановки специально снимались для телеверсии. Вот эти записи, по-вашему, имеют какую-то ценность или спектакль надо смотреть только в театре?

— Я убежден: обязательно надо снимать и показывать телеверсии! Благодаря им мы можем, например, посмотреть сегодня спектакль «На дне» с великим Качаловым или ту же «Юнону и Авось» с Караченцовым. К счастью, есть запись «Мещан», и я смотрю и просто оторваться не могу от игры Евгения Лебедева. К тому же на записях таких актерских работ можно учить студентов.

— Разве не надо их затачивать специально для экрана или для сцены?

— Нет. И Татьяну Доронину, и Олега Басилашвили, и Олега Ефремова никто не учил сниматься в кино. Учили театральному искусству, а дальше уже — пожалуйста. Фантазия — та же самая, правда существования — тоже. Как Доронина поет «Опустела без тебя земля» в фильме «Три тополя на Плющихе», с ума сойти!

— Кстати, насчет пения. Я знаю, что вы ведь не только исполнитель, но и композитор, романс написали.

— Какой я композитор?! Хотя в титрах так и написали, да. Тут такая история. Я в Театре имени Моссовета репетировал одну хорошую роль. И для нее сочинил романс. Спел под гитару Хомскому (Павел Хомский, в 2000– 2016 гг. — художественный руководитель Театра имени Моссовета. — «ВМ»), и романс вставили в постановку. Но потом спектакль по определенным причинам со мной не состоялся, а романсик остался. Затем Юрий Грымов вставил его в свою картину. И когда я увидел в титрах, что я композитор, я упал под кресло! И никогда больше не буду этим заниматься.

— Почему? Не удовлетворены результатом?

— Нет-нет, я доволен, но столько есть замечательных песен, например, у Олега Митяева. Он сказал мне однажды: «Александр Сергеич, пойте, пойте все, что вам нравится из моего репертуара!» Позже, когда мы с ним встретились, он спросил: «Вы поете?» — Отвечаю: «Я пою!» Но я понял, что должен ему бутылку виски.

— Прошлый год у вас — юбилейный. Когда перешагиваете через очередное десятилетие, меняется отношение к жизни?

— Да нет. Поехали дальше... Я, как спортсмен, должен просто бежать длинную дистанцию. На все воля Божья. Вот когда он скажет: «Санечка, ну-ка иди сюда!», ну что тут поделаешь… Так что не надо подводить итогов.

— А теннис с какого времени в вашей жизни появился?

— Это был год восемьдесят первый. Мы все в футбол играли — Никита Михалков, Саша Пороховщиков, Карен Шахназаров… И вдруг я узнаю, что Никита играет в теннис. А я, значит, не играю?!

И вот мы снимали фильм «Профессия — следователь» в Таллине, и там я купил ракетку, называлась она «Дуэль», 13 рублей 50 копеек стоила. Вернулся в Москву и начал учиться… Но должен сказать, что это дорогой вид спорта. А как мы играли с 7 до 8 утра во время съемок «Парада планет»! Алеша Жарков, Сережа Шакуров, Олег Иваныч Борисов… А позже в Санкт-Петербурге я играл с великой Навратиловой.

— Вот вы и ответили на вопрос, который я не задавал: как вам удается поддерживать форму...

— Да, смотрю на время — 7 часов вечера. Рядом — кот, напротив — телевизор, здесь — сумка со всей амуницией теннисной. Жена Люба говорит: «Саша, ну давай, вставай!» Как же тяжело бывает поднять одно место с кресла! Но подымаю и иду.

— Характер налицо!

ОБ АВТОРЕ

Евгений Додолев — известный журналист и медиаменеджер, в настоящее время ведущий авторских программ на каналах «Россия 1» и «Москва 24».

Эксклюзивы
vm.ru

Установите vm.ru

Установите это приложение на домашний экран для быстрого и удобного доступа, когда вы в пути.

  • 1) Нажмите на иконку поделиться Поделиться
  • 2) Нажмите “На экран «Домой»”

vm.ru

Установите vm.ru

Установите это приложение на домашний экран для быстрого и удобного доступа, когда вы в пути.