Поздно пить «Боржоми», или Праздник на Веселой улице

- А почки не отвалились, они просто набухли! Скоро лопнут! – восторженно качнул ветку сухонький Ботаник.

- Типун тебе на это самое место, - ругнулся Профессор. – Набухли! Да ни приведи Господь. Просто весна. Вот природу и прет.

- Так и я о зелени, Профессор, - надулся Ботаник. – Ну что вы так. Я тоже расстроен до крайности. Места-то знакомые. Родные. Вот я и расчувствовался.

Они присели на лавку. Ботаник достал рулетку, отмерил от лавки пятнадцать метров, ткнулся в пустоту и счастливо вздохнул. Курить можно. И пепельница есть. Хорошо!

Никто не помнил, сколько лет они знакомы и дружат. Но в Царицыно они провели бок о бок массу времени – ведь именно тут, на улице под названием Веселая, находилось знаменитое на всю столицу ЛТП. В 1994 году все подобные заведения, где пьющих пытались превратить в непьющих, постепенно канули в Лету и вытрезвители. Не просто нелюбимые, а ненавидимые прежде, ныне они воспринимались друзьями как милые символы их бурной молодости.

Прочитав название проекта, Ботаник позвонил Профессору в крайнем возбуждении:

- Это может быть только оно! Возвращение к истокам!

- Вернуться к истоку, дорогой, это снова сесть на спирт «Рояль», зеленый символ 90-х, - вздохнул Профессор.

Вздохнул и Ботаник. Он тоже помнил, как после звонка Профессора глубокомысленно говорил жене, что у друга свободный билет в консерваторию, на Дворжака. И друзья встречались во дворе, в их славном дворжике, ибо жили неподалеку.

- Профессор, а может правда ЛТП восстанавливают? Наш добрый милый клуб по интересам... Ведь какие люди там встречались, помните? Какие светлые умы выпутывались там из коварных колец зеленого змия?!

- Надо разведать, а то мы и правда брошенные какие-то получаемся, - подытожил Профессор. – Если там наши, прибьемся! Есть в Москве места силы, они притягивают. И названия говорящие есть. ЛТП – на Веселой равно что НИИ психиатрии – на Потешной.

...Разочарование было острым. Алкоголем под сводами храма медицины не пахло. Да и фамилии Буянов, оказалось, принадлежала чудесному хирургу.

- А я думал – тоже знак. Все же не Смирнов какой, не Уколов. Был же у нас асс, санитар Белогорячкин, помнишь?

- А, етить твою мать, Профессор. Иди сюда, выпей с нами! – раздалось за их спинами.

- Стакан! Ты ль! Ой, молодца! И ты повелся...

Краснощекий как снегирь Стакан присел рядом.

- А то. Думаю, точно клуб возрождают. Но нет! Намек углядел, обрадовался. Пришел, говорю как людям – и где тут отцы демократии, братья мои, измученные нарзаном? А мне говорят – вам на гастроскопию или куда? Сплошной у них там ЖКТ, ливер в народе.

- А «Ливерная» в иные времена была не дурна-с... - вздохнул Профессор.

За прошедшие годы Стакан изменился мало – похахатывал, травил байки, бойчился, но все равно начал кряхтеть.

- Моя говорит – раньше у тебя зарплата, у меня отпуск. Я ж после получки непременно душу дезинфицировал! Но душа – загадка. Лечишь ее, а томится печень. Я как прочел про «Поздно пить «Боржоми»», сразу на часы – глядь! У меня ж биочасы без завода ходят, как одиннадцать стукнуло – я готов к труду и опохмелу. Смотрю – а уже полдвенадцатого! И давай сюда. Думаю, если все так, хоть друзей повидаю. А тут дудки. Жена вон недавно Путину письмо писала: мол, восстановите ЛТП и вытрезвители, весь подъезд наш просит! Зря надеялись...

Из видавшей виды авоськи Стакан извлек яркий календарь, вздохнул.

- Вон, с тоски альтернативный календарь питейщика издал. Теперь отрывных-то календарей днем с огнем не найти, а нет календаря – нет и повода. Я ж тут каждый денек расписал. Вон, 7 ноября – чем хороша дата?

- Дак революция была, - вспомнил Ботаник.

- А вот и нет! – печально улыбнулся Стакан. – Аккурат в этот день в 1902 году в Туле был организован первый вытрезвитель в России «Приют для опьяневших». Врач Федор Сергеевич Архангельский постарался. Светлая память...

Почтили молчанием, на сухую.

- А 4 марта собраться хотели, 76 лет медвытрезвителям ведь исполнилось бы... - вздохнул Ботаник. – Но проспали дату. Все под откос. А времена-то были. В 2006 году, помню, ЛТП уже не было, а вытрезвители-то работали. В Москве тариф стольничек был. В Питере – два стольничка. Во Владимире халява – полтос.

- В Нижнем Новгороде вообще бесплатно обслуживали, - блаженно улыбнулся Стакан. – Помню, в командировке я там был, от нашего института, сразу после докторской. Ну и пали мы с коллегой, так сказать, жертвами наших разногласий... А потом мы с ним в Якутске удачно пересеклись, так там нелюди – в 2700 побывочка обходилась! Нелюди! Но все равно хорошо было. Забудешься, впадешь, так сказать, в неподобающее состояние, а просыпаешься на простынях, хоть и не пять звезд, а сервис.

- Может, нам самим клуб наш возродить? Сообразим сейчас учредительный документ на троих, наши потом подтянутся – жива еще старая гвардия...

... Из дверей больницы вышел человек, тоже явно недомученный нарзаном. Он нервно отвечал на вопросы жены, потягивая кефир:

- Что, что?! Гастрит, гастродуоденит, овсянка по утрам, кисель и повторный визит. Черти что.

- Ну, а чего ты хочешь? – фыркнула женщина.

- Мусик хочет водочки, - пропел Ботаник. – Явно наш кадр! Эх, может и будет еще праздник на нашей улице, на Веселой...

Р.S. Согласно данным «Левада-центра», 80 процентов россиян поддерживают возрождение вытрезвителей. Кроме того, подавляющее большинство опрошенных в прошлом году высказались за возвращение лечебно-трудовых профилакториев (ЛТП) для алкоголиков.