Религия на научной основе. Студенты Исламского института выбирают дипломы теологов

Занятия начинаются ровно в девять утра. Студенты рассаживаются по своим местам в небольшой аудитории, стараясь соблюсти правила мусульманской этики — молодые люди занимают первые ряды, девушки выбирают места подальше. В полной тишине начинается урок русского языка, обязательного предмета в программе Московского исламского института. К студентам на лекции присоединилась и корреспондент «ВМ».

ЗАКОН ЕСТЬ ЗАКОН

История института началась в 90-х. Сразу после развала СССР стало ясно: в России не осталось ни одного высшего учебного заведения исламского толка. В Союзе их было ровно два, и теперь оба вуза находились на территории другого государства — соседнего Узбекистана.

В начале в столице появилось несколько медресе (исламских воскресных школ. — «ВМ») при мечетях, затем возник Московский исламский колледж. На его базе в конце концов был создан университет с религиозным уклоном.

— Я возглавил этот вуз в 2012 году, — вспоминает ректор Дамир Хайретдинов (на фото). — В 2013 году мы стали Московским исламским институтом и были аккредитованы Министерством образования России по специальности «теология».

Узкая специализация статус университета сохранить не позволяла, но не это было главным. Основным стало желание выдавать выпускникам дипломы государственного образца.

— Из всех исламских вузов России, а их около десятка, государственной аккредитацией можем похвастаться разве что мы и Российский исламский институт в Казани, — продолжает Дамир Зинюрович. — Конечно, наш институт — частное учебное заведение, находящееся под патронажем Духовного управления мусульман Российской Федерации. Но мы работаем по государственным образовательным стандартам. При этом многие духовные учебные учреждения так и остаются под контролем закона «О свободе совести и религиозных объединениях». Нас такая позиция не устраивала.

ОТ ДЕТСКОГО САДА ДО ВУЗА

Институт, вопреки ожиданиям, расположен далеко от всех действующих мечетей столицы. Место для него нашлось в районе Люблино, среди жилых многоэтажек.

— Правительство Москвы согласилось выделить нам здание пустующего детского сада в начале 2000-х годов, — рассказывает ректор. — Может, это не идеальное место для вуза, но главное — оно у нас есть. В институте учатся порядка трехсот студентов.

Формы обучения стандартны — очная, заочная и вечерняя. Одна беда — общежития нет.

— Это одна из причин, почему здесь не так много учащихся, как в Грозном или Казани, — продолжает Дамир Хайретдинов. — Впрочем, цифры нас устраивают.

Создать отдельные мужские и женские группы было бы, по словам ректора, неплохо. Такое деление соответствует исламской этике. Но возможности здания не позволяют.

— У нас очень небольшие группы, — рассказывает Дамир Зинюрович. — Самые многочисленные насчитывают до 30 человек, а средние — 15– 20 студентов. Как правило, лекции заканчиваются уже в три часа дня. Особенностью нашего расписания является разве что намаз, на который выделяется 20 минут в обеденный перерыв. Но мы стараемся, чтобы по пятницам, в священный для мусульман день, было поменьше занятий.

ОСОЗНАННЫЙ ВЫБОР

Сюда приходят люди с сильной мотивацией, знающие, чего хотят. К примеру, большинство учащихся заочного отделения — действующие имамы (исламские духовные лица. — «ВМ») или их помощники. Но есть и те, кто кардинально изменил свой путь.

Когда Рашид Юнеев решил поступить сюда, ему исполнился 41 год. За спиной уже есть два высших образования — экономическое и юридическое, а еще несколько лет работы младшим оперуполномоченным в органах внутренних дел родного Домодедова.

— Мне необходимо повысить свой уровень знаний о религии, — объясняет свой выбор Рашид. — В дальнейшем я планирую работать в домодедовском Исламском культурном центре.

Я вырос в семье, где религиозная практика была неотъемлемой частью жизни, так что ислам всегда был со мной. Мое появление здесь — очень логичный шаг.

Вместе с Рашидом в прошлом году студентом института стал 19-летний Альберт Азизов. Молодой человек с открытой улыбкой сразу признался: иного пути для себя не видел, а в выборе его поддержали и родственники, и друзья.

— Я из татарской семьи, — рассказывает Альберт. — С детства верую в бога. После окончания школы я отслужил в армии и приехал сюда поступать. Мои друзья из деревни, в которой я вырос, как и мои родные, восприняли мой выбор как само собой разумеющийся факт. Еще один сегодняшний первокурсник успел стать известным человеком в родном Дагестане.

Корреспондент исламской газеты «Ас-салам» Ариф Тухаев поставил себе цель — связать свою жизнь с религией, но в качестве лица скорее светского, чем духовного.

— Ислам — это образ жизни, и стоит его закрепить и с научной точки зрения, — рассуждает Ариф. — У нас мало знаний, а из-за этого, как вы сами видите, сегодня в мире слишком много проблем. В Московском исламском институте придерживаются традиционного вектора ислама, что привлекает к нему особенно.

Как и Рашид Юнеев, перед поступлением в столичный теологический вуз Ариф Тухаев получил вполне светское образование, окончив факультет международных отношений одного из университетов Махачкалы.

— Я останусь в Москве и буду работать по роду своей деятельности, — делится планами Ариф. — В Духовном управлении можно быть не только имамом. Главное — приносить пользу обществу.

ПРОСТОР ДЛЯ РЕАЛИЗАЦИИ

Диплом государственного образца открывает перед своим обладателем большие возможности. Сегодня выпускник Исламского института, получив глубокие академические знания, может распорядиться ими по-разному. Совсем не обязательно становиться имамом, если душа не лежит к проповеди. К тому же студенткам пока этот путь заказан. В истории России была лишь одна женщина, занимавшая пост кади (шариатского судьи. — «ВМ») — легендарная Мухлиса Буби, татарская просветительница, жившая в Поволжье еще до революции 1917 года.

— После окончания института мне бы хотелось стать переводчиком или преподавателем арабского языка, — рассказывает студентка второго курса Гульназар Ахунова. — То, что я получаю здесь, дает мне серьезный стимул к развитию.

Корановедение, изучение языка, религиоведение — здесь я нашла все, чего недоставало в учебных заведениях родной Башкирии.

С дипломом бакалавра Гульназар без проблем сможет продолжить свое обучение в магистратуре какого-либо иного вуза. Пока стать магистром, не покидая стен Московского исламского института, не получится.

— Многие наши выпускники успешно поступили в магистратуры ведущих университетов России, — рассказывает Дамир Хайретдинов. — Другие стали имамами или их помощниками. Мы получаем много звонков из регионов. Нас благодарят за подготовку хороших кадров.

Но на этом перечень возможностей исламского бакалавра-теолога не исчерпывается. Специалисты в области ислама сегодня востребованы.

— Наши выпускники могут работать везде, где пригодятся их знания, — говорит Дамир Зинюрович. — К примеру, они справятся с ролью преподавателей «Основ исламской культуры» в школах или смогут стать хорошими наставниками для учителей, которым нужно освоить этот предмет и потом правильно преподнести его детям. Также наши выпускники могут развиться как религиоведы, эксперты в своей области. Они могут понадобиться где угодно: от сферы журналистики до Московского уголовного розыска, борющегося с этнической преступностью.

И наши выпускники могут продолжить изучение ислама в самых известных исламских университетах мира, как Аль-Азхар в Египте или высшие учебные заведения в Иране и даже Саудовской Аравии.

БЕЗ РЕКОМЕНДАЦИЙ НЕ БРАТЬ

Одна из самых острых проблем современного исламского образования — поток студентов, выезжающих за пределы России на учебу в мусульманские страны. Эти процессы сегодня практически не контролируются, а это рождает причины для тревоги и волнений.

— Молодые люди приезжают в другое государство, там где-то чему-то у кого-то учатся, числясь студентами знаменитых исламских университетов, но при этом могут даже не появляться на лекциях, — комментирует ситуацию Дамир Хайретдинов. — Потом они возвращаются в Россию и заявляют о себе как о крупных богословах. Но они никто и звать их никак! Конечно, речь идет далеко не обо всех российских студентах, о единицах. Но чтобы посеять смуту, большинство не нужно. Достаточно пары-тройки человек.

К сожалению, у вернувшихся на родину недоучек с непомерными амбициями подноготная не написана на лице, а те, к кому они обращаются с проповедями, вряд ли решатся спросить у них диплом. Иногда хватает того, что человек говорит, пишет и читает на арабском языке, чтобы убедить окружаюших: он действительно просвещенный духовный лидер и учитель.

— Не дай бог доверить строительство ракеты троечнику-недоучке, — продолжает Дамир Зинюрович. — То же самое может случиться и с исламом. Обучаться за границу, если действительно есть такое желание, нужно ехать уже с базой, полученной здесь, в России. И сам поток наших студентов должен контролироваться как Духовным управлением мусульман, так и государством, ведь если из сотни прибывших в иностранный вуз обучение прошли и закончили только 2–3 человека, то это говорит о впустую потраченных средствах и наших обманутых надеждах.

Непростую ситуацию в сфере богословского образования российские преподаватели стали решать путем четких договоренностей с иностранными университетами.

— В марте 2016 года представители Совета по исламскому образованию России, куда в числе прочих входит и наш вуз, отправились в Египет на переговоры с Аль-Азхаром, одним из самых известных исламских учебных заведений в мире, — рассказывает ректор. — Мы договорились, что теперь он будет принимать наших студентов только с дипломами российских профильных учреждений и лишь по рекомендации совета. Эти студенты будут поступать не на первый, а на более высокие курсы сразу же.

Еще одна проблема — попытки студентов иностранных вузов по возвращении на родину привнести в быт зарубежную исламскую практику.

— Я сам учился в Саудовской Аравии и могу сказать, что в сути, в религиозном плане мы ничем не отличаемся, — говорит Дамир Зинюрович. — Мы изучаем те же суры и аяты Корана, те же хадисы (истории из жизни пророка Мухаммеда. — «ВМ»), тот же фикх (исламское правоведение. — «ВМ»). Но есть тонкости. Например, Саудовская Аравия — мусульманское государство, а Россия — светское. И этот статус нас полностью устраивает. Здесь неприменимы законы, которые саудиты основывают на своем понимании шариата (исламского законодательства. — «ВМ»). Да и не все арабские государства применяют эти нормы. Многие давно перешли на смешанный вариант правового регулирования. К тому же у нас с этими странами разные мазхабы, или правовые школы. В России в основном распространен ханафитский мазхаб — самый либеральный из всех, ведь он формировался в изначально немусульманской среде. Еще одно наше преимущество: мы разрабатываем как систему, так и отдельные элементы права мусульманского меньшинства. Мы приучаем наших студентов к тому, что положения шариата нужно выбирать так, чтобы они не нарушали общественного диалога, государственных законов и были своевременными и уместными. Тогда будет соблюден необходимый для нас баланс.

ПРИНЦИП СОТРУДНИЧЕСТВА

Не первый год в России действует программа президентской поддержки исламского образования. В ее рамках не только профильные, но и абсолютно светские вузы готовят специалистов-исламоведов.

— Эти учебные заведения также являются нашими постоянными партнерами, — рассказывает Дамир Хайретдинов. — В частности, Московский исламский институт прикреплен сразу к двум государственным вузам — Институту стран Азии и Африки МГУ им. М. В. Ломоносова и Санкт-Петербургскому государственному университету, где мы сотрудничаем с восточным факультетом. Конечно, никто не пишет нам программ, как нужно молиться и исполнять свои религиозные обязанности.

Этим занимаемся мы сами. Но коллеги помогают решать многие методологические задачи, например как в рамках изучения курса философии запустить часы, посвященные именно исламской мысли.

Сегодня студенты института изучают порядка 40 процентов общеобразовательных предметов, входящих в государственный стандарт по дисциплине «теология». К тому же на базе вуза проводятся регулярные курсы повышения квалификации имамов при участии как преподавателей института, так и государственных деятелей. Лекции духовным лидерам мусульманских общин читают представители власти, сотрудники правоохранительных ведомств, представители других традиционных конфессий.

В ближайшем будущем руководство института надеется на открытие магистратуры в собственных стенах, а также на новое здание в непосредственной близости от Московской соборной мечети, о котором уже не раз упоминал глава Духовного управления мусульман Российской Федерации Равиль Гайнутдин.

ПРЯМАЯ РЕЧЬ

Рушан Аббясов, заместитель председателя совета Муфтиев России:

- Поддержка Исламского института — одна из приоритетных задач Духовного управления мусульман Российской Федерации. Еще в 90-е, когда стало понятно, что нам необходимо готовить своих имамов и других специалистов религиозной сферы. Московский исламский институт — первая ласточка в становлении исламского образования в России. Сегодня можно сказать точно: этот вуз востребован не только среди российских студентов. К Духовному управлению обращаются из Казахстана, Кыргызстана и других стран СНГ, отправляют сюда молодежь. Последнее крупное достижение вуза — государственная аккредитация. Она позволила ему активнее участвовать в общественных процессах. Мы планируем развивать не только теологию. Особое внимание уделяется философии и истории. Что касается нового здания института, то этот вопрос не сходит с повестки дня. Мы занимаемся его технической проработкой, ведем переговоры с властями столицы о месте, на котором можно будет его построить. Все запросы с нашей стороны уже сделаны. Осталось дождаться решения, и мы верим: эта проблема разрешится положительно для всех.

СПРАВКА

В столице действуют следующие духовные учебные заведения: Православный Свято-Тихоновский гуманитарный университет, Московский теологический институт, Общедоступный православный университет им. Александра Меня, Российский университет Святого Иоанна Богослова, Православный лицей им. Серафима Саровского.