Если бы ты знала, как помогла мне твоя любовь

В январе 1941 года Нину Васильевну Попову вызвал к себе первый секретарь Московского горкома партии Александр Сергеевич Щербаков.  — Мы вам предлагаем работу председателя Краснопресненского райисполкома.  Нина испугалась:  — Я ведь не знаю хозяйства…  Но он настоял:  — Ваша кандидатура самая подходящая. Время наступает сложное.  И она поняла: надо готовиться к войне. Изучила материалы по гражданской противовоздушной обороне Лондона и Берлина. По ее распоряжению на Шелепихе строили пекарни, в которых в земле учились выпекать хлеб. Копали водоемы. Когда 22 июня в четыре часа утра их вызвали на совещание и объявили о нападении Германии, она была готова. Хотя как к такому будешь готовой…

У войны не женское лицо

Райисполком перешел на военное положение. И Нина, по сути, ночевала на работе, ведь Красная Пресня — сердце Москвы. В цехах предприятий района готовились легендарные катюши, мины, снаряды.

На «Трехгорке» шилось обмундирование. Шло формирование народного ополчения.

Командный пункт оборудовали недалеко от «Трехгорки».

Сюда поступала информация службы противовоздушной обороны. Отсюда объявлялась воздушная тревога, когда немецкие самолеты совершали налеты на город. Взрывы, разрушенные дома, первые жертвы. Но москвичи были готовы: тушили зажигательные бомбы, дежурили на крышах, сдавали кровь для раненых, оплакивая убитых.

7 сентября 1941 го да по радио состоялась трансляция грандиозного Антифашистского митинга, на котором с обращением ко всем женщинам объединиться во имя мира выступила Нина Попова. А пока...

Пока шла ежедневная тяжелая работа.

Город выживал, находя резервы там, где в мирное время это было немыслимо. Гознак эвакуировали. Денег не было, а рабочим уже два месяца не выдавали зарплату. Пожаловались Щербакову. Как вспоминала первый секретарь Замоскворецкого райкома Олимпиада Козлова, выслушав, Щербаков отдал приказ: — Срочно на Гознак. Заберите все, что осталось.

Июнь 1943 года. Перед битвой на Курской дуге. Слева направо: сестра Василия Орлова Мария, Нина Попова и Василий Орлов / Фото: ИЗ ЛИЧНОГО АРХИВА

Но денег там не оказалось, вернее, были, но недоделанные. И Щербаков принял решение запустить в обращение их: нельзя разрушать товарооборот. Так и гуляли эти деньги до реформы 1961 года.

Самые страшные дни — 13–17 октября. По городу шепотом разносится: немцы вот-вот возьмут Москву. Получен приказ — быть готовыми взорвать все предприятия. Поздно вечером 16 октября Нину Васильевну вызвали в Московский горком партии.

— Формируется подполье, — завел разговор Щербаков. — Мы хотели поручить вам создание специальной группы.

Готовить подпольную типографию. Но прошу — не спешите с ответом. У вас все же маленькая дочь.

— Я уже подумала. — Нина говорила тихо, но уверенно. — В случае моей гибели прошу отдать ее в детский дом.

— Но у Рениты же есть отец? — удивился Щербаков.

— Есть. Но вы, наверное, знаете, мы давно не общаемся. Да и я детдомовская. После смерти родителей туда попала.

Знаю, что там Ренита вырастет настоящим человеком.

А уже 19 октября 1941 года вышел приказ Сталина: Москву не оставлять.

7 ноября наши солдаты, пройдя Парадом по Красной площади, уходили на фронт. Москва не сдалась.

Любовь не выбирает время

Нина стояла у окна рабочего кабинета, вглядываясь в темноту. Холодно... На улице, в здании, на душе. В дверь уверенно постучали, и в кабинет вошел крепко сбитый молодой человек.

— Командир танкового батальона, полковник Василий Федорович Орлов, — повоенному отрапортовал он.

Орлов приехал по делу: на заводах Красной Пресни ремонтировали его танки. Процесс буксовал, и он пошел к начальству с требованием ускорить его. Не ожидал, что увидит молодую — всего 33 года, как он потом выяснил, — женщину. Вопрос решили, но он искал повод для встречи. То, на что у многих уходят годы, он понял в один момент — это его судьба.

Василий Орлов был личностью легендарной. Честный, прямой, бесстрашный. В середине 1930-х годов учился в Ленинградском индустриальном институте, затем в Военной академии механизации и моторизации, однако не закончил ее — его исключили за то, что позволил себе, не согласившись с мнением коллектива, заступиться за товарища. Войну он встретил под Ленинградом. Участвовал в тяжелых боях под Москвой.

В один из вечеров Нина пригласила его домой — на улицу Горького. Они пили чай. Нина рассказывала о детстве в родном Ельце. Она тосковала по семье, в которой все крепко и надежно, по тем временам, когда они с родителями собирались за большим столом.

Расставаться не хотелось, но зазвонил телефон — оказалось, уже шесть утра, и за Ниной Васильевной приехал водитель. Она заторопилась.

Даже толком не простились…

Нина Васильевна!

Я много думал, можно ли написать Вам это письмо, — решил, конечно, что нет — и все же прошу вас прочесть его, а затем уже сердиться на меня за это. Нина Васильевна! Вспомните на эти минуты, что Вы можете разбираться в человеке не только с точки зрения Вашей работы… Для меня во все время войны не существовало ничего личного, для меня главное и единственное в жизни — это быть на фронте, поэтому ничего не стоит отдать жизнь, когда это будет нужно... а сейчас и у меня оказались те чувства, о которых я не думал, которые, возможно, и не должны были появиться теперь...

По правде говоря, мне сейчас тяжело — из-за безнадежности этого письма... Вот почему я прошу Вас очень извинить меня и верить тому, что мотивы письма были глубоки и честны.

24 февраля 1942 года.

Ответа на письмо Василий не ждал, вернее, не надеялся на него. Но она ответила. И завязалась переписка. При каждом удобном случае Орлов вырывался в Москву — повидаться.

Нина переживала: не ко времени. Да и рана, нанесенная первым мужем, не заживала.

Фото: Из архива

А ведь она рисковала, когда Андрея как врага народа арестовали летом 1938-го. Тогда она ходила к следователю, настаивала на его невиновности.

Ее запугивали, но она не сдавалась. Андрея отпустили.

Правда, работать отправили в подмосковный Дмитров.

А она осталась в Москве. Расстояние сыграло свою роль.

Андрей встретил другую. «Ты должен уйти», — Нина была непреклонна. Потом сильно переживала — у них все же дочь. И как теперь Ренита воспримет нового мужчину?

Нина Васильевна…

Любимая! Вы должны быть счастливы... Вы больше, чем кто-либо, заслужили этого… Ренита — трудно сделать, чтобы это было безболезненно для нее, но это можно, об этом хочу поговорить еще с Вами. А ее любовь я заслужил бы…

24 декабря 1942 года

Она зря опасалась. Дочь и Василий сразу подружились.

В первую же встречу устроили в квартире футбольный матч —  оба болели за «Спартак». Но как посмотрят на ее чувства коллеги, подчиненные? Со своими страхами пришла к Щербакову.

— Я влюбилась, Александр Сергеевич. Понимаю, что права не имею…

— Так вы что, любви своей стыдитесь? — спросил он.— Или жертву приносите? Да кому же любовь мешала, если она настоящая? Кто он?

 — Танкист,— по щекам Нины текли слезы, совсем по-детски. — Я все понимаю, а душа болит…

Щербаков улыбнулся:

 — Болит? Ну и слава богу…  А то без души на партийной работе нельзя…

В загсе, когда они расписывались, старушка-регистраторша плакала и все время приговаривала, извиняясь: «Это я от счастья».

Большая семья

Орловы сразу приняли Нину в свою дружную семью. Для них она стала любимой дочерью, сестрой.

В самом начале войны отец Федор Михайлович, георгиевский кавалер, прошедший русско-японскую, Первую мировую и Гражданскую войну, в возрасте 63 лет записался в народное ополчение командиром роты и встретил Победу на подступах к Германии. Старший брат Владимир погиб в 1941-м под Ленинградом. Среднего, Евгения, война застала на Дальнем Востоке. Узнав, что жена и сын умерли в блокадном Ленинграде, он отпросился в танковую бригаду, которой командовал Василий. А сестра Мария служила инженером авиационного полка под командованием Марины Расковой. Василий в семье был младшим.

Первое знакомство с матерью — Марией Иосифовной — Нина вспоминала потом со смехом. У нее совещание. И тут в кабинет заходит пожилая женщина.

— Вы ко мне? — Нина оторвалась от чтения документов.

— К тебе, милая. Думала, дождусь, а народ все идет и идет.

Вася, уезжая, наказывал: «Ты, мама, побереги ее, ведь она себя совсем не бережет».

Нина вспыхнула, поняв, кто это. Присутствующие засобирались: мы попозже зайдем.

— Не уходите, здесь на всех хватит, — и Мария Иосифовна поставила на стол содержимое принесенного с собой узелка. — Вот тут котлетки… Это было самое счастливое время.

И в этих письмах жизнь

Получив возможность, Нина едет на фронт, чтобы повидать мужа накануне крупного танкового сражения — Курской дуги. Из таких коротких встреч и состояла их жизнь.

А потом снова были письма.

...Знаешь, слово «боготворить» звучит как-то чуждо, но оно смыслом своим передает единственное отношение, которого ты достойна…

7 июля 1943 года

Он торопился сам и торопил других: быстрее, быстрее бить немцев, чтобы вернуться к любимой. Часто рисковал.

…Долго не мог писать тебе, так как ушел далеко в прорыв на территорию противника, а за нами другие части пришли только через 7–8 суток, да все равно тылы остались за 120–140 км… После этого были опять бои по ликвидации Корсуньской группировки, и только на днях пришли тылы… Ниночка, сегодня день моего рождения.

28 февраля 1944 года

Его писем Нина ждала с нетерпением. Ждала их и Ренита.

Фото: Из архива

Она называла Василия Федоровича папой. Гордилась, когда по радио передавали сводки и в них звучала фамилия Орлова. Да и начальство заметило его талант. В 1944 году Орлов стал самым молодым командиром корпуса в Красной армии. Ему было 28 лет.

…Приехал в тот же день Лелюшенко (командующий 4-й гвардейской танковой армией. — «ВМ»)... а 3 декабря он позвонил и приказал принимать корпус... Очевидно, согласовал это с Коневым (маршал Советского Союза, командующий 1-м Украинским фронтом. — «ВМ»). И теперь командую 6-м гвардейским Краснознаменным Львовским механизированным корпусом…

7 декабря 1944 года

К тому времени Попову назначили первым секретарем Краснопресненского райкома. Работы было по-прежнему много. Город восстанавливал мирную жизнь, но предприятия работали на фронт.

…Беспокоюсь я, как здоровье твое... Выдерживай режим, что обещала мне — хотя бы два раза в неделю быть дома не позднее 11 вечера и в остальные дни не позднее часа ночи.

8 декабря 1944 года

…28 февраля — день моего рождения. Выпил, думая о тебе, 1 рюмку вина... Если бы только знала, как помогла мне твоя любовь… Приходилось бороться не только с противником, но и ломать рутину сложившейся в корпусе манеры воевать… До Берлина осталось 85 километров.

28 февраля 1945 года

…Вчера большую группу командиров собирал Конев и высоко оценил работу корпуса.

Поздравил со званием генерала, сказал, через несколько дней должны оформить в Москве. Родная, это не было моей целью, но хочу с тобой поделиться, ибо приятно именно от него, при его скупости оценок, услышать высокую оценку своей работе. Ниночка моя, осталось недолго, когда все время будем вместе…

8 марта 1945 года

А через 10 дней Василий Федорович Орлов будет смертельно ранен под Штефандорфом.

Маршал Конев прислал тогда за ним свой самолет, торопились отправить в Москву, в госпиталь, думали, успеют спасти. Не успели.

Обещание она сдержала

В июне 1945 года в кабинете Нины Васильевны, работавшей уже секретарем ВЦСПС, раздался звонок: надо лететь в Париж на конференцию французских женщин, участниц Сопротивления. Попова как председатель Антифашистского комитета советских женщин возглавляла делегацию. Они летели через Берлин. Пока заправляли самолет, Нина попросила отвезти ее в Штефандорф. С трудом вышла из машины. Липкая тоска легла на сердце. И она заплакала: «Буду работать так, чтобы быть достойной тебя, любимого, близкого, родного, чтобы наши женщины не теряли мужей, а дети — отцов...» — Нина Васильевна, пора возвращаться… — позвал шофер.

Это было 24 июня 1945 года.

В Москве, на Красной площади, в этот день шел парад в честь Великой Победы.

Судьба не давала ей ни минуты покоя. 1 декабря 1945 года в Париже состоялся конгресс, на котором была создана Международная демократическая федерация женщин. И Нина Васильевна стала ее вице-президентом.

А в 1958-м осуществилась давняя мечта Нины. На базе Всесоюзного общества культурной связи с заграницей был образован Союз советских обществ дружбы. Язык культуры в отличие от языка политики понятен всем. Сотни международных научных конференций, выставок, концертов, гастролей. И это в условиях холодной войны. Настоящая дружба связывала Нину Васильевну с премьер-министром Индии Индирой Ганди, которая охотно пользовалась ее советами. Она много ездила по миру. Встречалась с Джоном Кеннеди, Элеонорой Рузвельт, выполняя миссию народной дипломатии. Она сдержала обещание, данное мужу.

ИЗ ЛИЧНОГО ДЕЛА 

 Письма Василия Орлова к Нине Поповой и ее дочери Рените / Фото: ИЗ ЛИЧНОГО АРХИВА

Нина Васильевна Попова родилась 22 января 1908 года. Окончила Московский институт философии, литературы и истории. С 1925 года была на комсомольской и партийной работе.

В 1941–1945 годах — председатель Краснопресненского райисполкома, а затем первый секретарь Краснопресненского райкома ВКП(б) Москвы. После войны была секретарем ВЦСПС, председателем Комитета советских женщин, вицепрезидентом Международной демократической федерации женщин, председателем президиума Союза советских обществ дружбы.

В 1961–1976 годах — член ЦК КПСС. Умерла в 1994 году. Похоронена на Новодевичьем кладбище.

Письма Василия Орлова к Нине Поповой и ее дочери Рените / Фото: ИЗ ЛИЧНОГО АРХИВА

Василий Федорович Орлов родился 15 февраля 1916 года в семье унтерофицера царской армии.

Учился в Ленинградском индустриальном институте и Военной академии механизации и моторизации. Работал на Ленинградском авторемонтном заводе, в 23 года став главным инженером предприятия. Служил в армии. В начале войны ушел на фронт. В 1944 году стал самым молодым командиром корпуса в Красной армии. Был трижды ранен во время войны. Награжден тремя орденами Красного Знамени, орденом Почетного легиона, медалью «За оборону Ленинграда».

6 апреля 1945 года ему посмертно присвоено звание Героя Советского Союза. Похоронен на Новодевичьем кладбище.

РЕДАКЦИЯ БЛАГОДАРИТ ЗА ПОМОЩЬ ДОЧЬ Н. В. ПОПОВОЙ РЕНИТУ АНДРЕЕВНУ ГРИГОРЬЕВУ И БИОГРАФА НИНЫ ВАСИЛЬЕВНЫ НАТАЛЬЮ ВАЛЕРЬЕВНУ БОРИСОВУ