Что остается от эпохи, которая закончилась? Даже не память, нет. След праздника. Ведь нет уже ни поколения, что еще помнило огненные всполохи революции, ни присущего ему внутреннего горения, ни зримых символов — алых стягов, воспетого в скульптуре, на полотнах, в кино скрещения серпов и молотов.

Осталось другое. Воспоминание. Которое делает бессмысленной попытку оценить этот день положительно или отрицательно. Оно прощает этому дню многое, оставляя его безусловно значимой, переворотной датой в истории страны. Лишь за то, что в течение многих лет этот день воспринимался миллионами людей как праздник светлый и радостный. Но не потому, что случилась революция. За годы своей жизни он просто трансформировался в некий символ надежд на будущее и справедливость. И хотя многим из надежд сбыться было не суждено, он собирал всех за столом и дарил огромную радость единства, сегодня обретаемого нами заново. Мы попросили известных людей и наших читателей рассказать, какое 7 ноября запомнилось им больше всего.

Анатолий Степунин, ветеран Великой Отечественной Войны:

— Самый памятный для меня день 7 ноября был в 1941 году. Нет, я не участвовал в параде на Красной площади. Мне было всего 16 лет. Я учился в ремесленном училище, а по ночам защищал от фашистских зажигалок крышу своего дома на Арбате. Сейчас это Дом-музей Марины Цветаевой, а тогда это была коммуналка.

На парад я не попал. Мне удалось только увидеть расходившиеся войска, которые шли по тыльной стороне Арбата. Помню, погода была сырая, шел снег. Но как раз хорошо, что небо было закрыто облаками — при ясном небе парад оказался бы под угрозой с воздуха. Мне никогда не забыть того ощущения веры в наши силы, которое парад дал всем москвичам. Да и всей стране, наверное.

Анна Шатилова, диктор и телеведущая:

— 7 ноября я всегда вела прямую трансляцию с Красной площади. Утром надо было тщательно выбрать туалет — ведь мы стояли под открытым небом, а хотелось выглядеть красиво. Помню, как-то раз случился снегопад. Все члены Политбюро вышли на трибуну в накидках от дождя. А мы-то с Игорем Кирилловым были без накидок. И вот демонстрация идет, у нас еще текста полно. А режиссер, в шапке, в наушниках, делает безумные глаза: «Все, заканчиваем!» Сценарий пришлось свернуть из-за этого сумасшедшего снегопада. А последние 14 лет я каждый год 7 ноября веду трансляцию с марша, который проходит в память о параде 1941 года.

Лев Лещенко, певец:

— 7 ноября всегда устраивали концерт в Кремле. После одного из таких концертов был прием в банкетном зале. Меня попросили спеть для людей, пришедших на банкет. Перед сценой сажали 16 человек членов Политбюро, они слушали концерт, а остальные поедали продукты. Я набрался смелости, и хотя микрофоны выключали, я предложил: «Давайте исполните нашу любимую песню «Подмосковные вечера». Леонид Ильич, — обратился я к Брежневу, — если вы не начнете, то никто не споет».

Он повернулся и пропел (имитирует дикцию Брежнева. — «ВМ»): «Не слышны в саду даже шорохи…» В Колонном зале я познакомился со многими интересными людьми, с которыми в других обстоятельствах бы не встретился. Например, с Юрием Васильевичем Силантьевым, дирижером прекрасного оркестра. Это было в начале моей творческой карьеры.

А еще я там встретил свою первую жену (Алла Абдалова, жена Лещенко в 1966–1976 годах. — «ВМ»).

«ЕСЛИ ОНИ ТАК БУДУТ ДЕЙСТВОВАТЬ И В БОЮ, ПОБЕДА ЗА НАМИ»

Наш читатель С. А. Сафонов (к сожалению, полное имя он не указал) прислал в редакцию рассказ о своей учебе в Московском экономико-статистическом институте. Военной кафедрой в МЭСИ заведовал генерал-лейтенант Кузьма Синилов (1902–1957).

В 1941 году Кузьма Романович был военным комендантом Москвы, руководил подготовкой знаменитого парада 7 ноября. Однажды он рассказал курсантам курьезный случай, который произошел тогда: «Один из танков, проехав до середины Красной площади, вдруг развернулся и ушел к проезду Исторического музея. Я стоял у мавзолея, думал, меня хватит удар! Выяснилось, командирский танк застрял в проезде, и командир сообщил об этом по радио ведомым. У нас тогда было слабо налажено взаимодействие в бою между экипажами.

Танкистов обучали безусловно выполнять команды старших командиров. Вот и отправился танк с Красной площади выручать танк командира, застрявший на подъеме у Исторического музея».

5 ноября на радио «ВМ» историк и писатель Дмитрий Фост прокомментировал эпизод, дорасказав то, что осталось за рамками письма:

— Танкисты подцепили отставшую машину на тросы. И протащили по площади, отдавая честь. Сталину это очень понравилось. Он сказал: «Если они будут действовать так и в бою, победа будет за нами». Был и другой значимый эпизод. Английский посланник сказал своему военному атташе, стоявшему рядом на трибуне: «Мне на память приходит только одно: «Ave, Caesar, morituri te salutant» («Славься, Цезарь, идущие на смерть приветствуют тебя», фраза, которую произносили гладиаторы, отправляясь в бой. — «ВМ»)». Это было ощущение Третьего Рима.

[AUDIO=1]

ЕЩЕ ПО ТЕМЕ

«Я думала, что знамена — в мою честь»

Главное — не расплескать налитый в крышку от термоса «чай», где коньяка больше, чем заварки. И не примерзнуть ботинками к трибуне. Но лучше — выиграть конкурс и стать супербабушкой. Наш журналист узнал, каким был этот праздник у разных горожан, участников былых парадов. (далее)