Владимир Мирзоев: Виктория Исакова выбора мне не оставила — только Чехов!

В октябре состоялась премьера киноверсии спектакля Драматического театра Пушкина «Вишневый сад», созданная проектом «Театральная Россия» при поддержке Минкульта РФ. Режиссер-постановщик спектакля Владимир Мирзоев рассказал «Вечерней Москве» о своем отношении к спектаклю и порассуждал об аристократии, революции, реформах и нынешнем положении дел в театрах.

— Владимир Владимирович, в интервью нашей газете вы как-то говорили о том, что «театр и кино — это разные миры, со своими художественными средствами, способами, языками». Легко ли вы откликнулись на предложение о создании киноверсии спектакля «Вишневый сад»?

— Поскольку права на спектакль принадлежат театру Пушкина, то моего согласия не требовалось. Но мне удалось посмотреть киноверсию до выхода на экран, и я успокоился. Качественная работа. Тем более, если учесть, что съемка происходила во время спектакля, когда в зале были зрители, ведь и это усложнило процесс. Несмотря на то, что театр по своей природе не слишком киногеничен, и потери в экранной версии неизбежны, хорошо, что создана видеозапись моей постановки. Если раньше я считал, что для спектакля важнее легенда, чем фиксация его на пленке, то «Театральная Россия» меня переубедила.

— В вашем спектакле играют звезды первой величины: Виктория Исакова, Александр Петров, Максим Виторган, Таисия Вилкова. Изначально вы были нацелены на зрительский и коммерческий успех?

— «Вишневый сад» я ставил к юбилею Вики Исаковой. Наше желание поработать друг с другом было взаимным, но не легким в реализации. Дело в том, что между мной и Викторией разница в 10 лет, и когда мы стали выбирать материал, то наши вкусы резко разошлись. Антон Павлович Чехов оказался единственным автором, на котором мы «совпали». Правда, до нашего диалога с Викторией Исаковой я считал, что Чехова режиссеры «замучили», исчерпав из колодца его драматургии всю воду. Но поскольку Виктория не оставила мне выбора, я приступил к постановке последней пьесы Чехова. Когда стал репетировать, понял, что «валял дурака», защищая Чехова от себя и других режиссеров. В «Вишневом саде» столько глубины, что хватит на всех и надолго.

— Как вы увидели в Александре Петрове, совсем тогда молодом, Лопахина?

— Сашу Петрова предложил худрук театра Пушкина Евгений Писарев. Евгений Александрович увидел Петрова в спектакле театра имени Ермоловой, в труппе которого он работает по сей день. С Сашей мы сразу нашли общий язык и стали работать. Максима Виторгана позвал я, понимая, что он идеально подходит на роль Гаева. Исполнителей других ролей — Веру Воронкову, Михаила Жигалова — я знал раньше и рад был встретиться с ними в спектакле «Вишневый сад».

Фото предоставлено проектом «Театральная Россия»

— На спектакле сразу образовался актерский ансамбль?

— Театр — это синергия, в которой слышат друг друга, чувствуют и подходят на химическом и эмоциональном уровне. Понятно, что когда приходишь в театр, где раньше не работал, да еще с приглашенными артистами, то адаптация неизбежна. Я люблю работать с актерами, с которыми уже что-то сделал, поскольку хорошо их знаю, понимаю, но и открывать новых тоже интересно.

— Владимир Владимирович, не кажется ли вам, что сегодня многие режиссеры в своем желании стать хозяевами в театрах, напоминают купца Лопахина?

— Думаю, что это связано с желанием режиссеров создать свою компанию в театре. Не секрет, что работать со своими людьми некоторое время удобно и, как правило, результативно. Правда, по моим наблюдениям, такие отношения через некоторое время себя исчерпывают, и все участники неизбежно попадают в ловушку. Необходимо поймать тонкий момент, когда отношения уже не такие яркие, и расстаться. Для режиссера и актеров очень важно обновлять пейзаж, ситуацию, атмосферу, и если говорить масштабно, то для этого нужна реформа в театре. Неправильно, когда режиссер руководит театром 25 лет, работая с одними и теми же актерами. Эти режиссеры и себя обкрадывают, и артистов. В идеале репертуарный театр, на мой взгляд, должен выглядеть как Дом актера, Дом труппы, в который приходит в качестве руководителя режиссер на три–четыре года. Причем приходит с четкой программой. Тогда была бы здоровая конкуренция в театре, и маститые режиссеры честно существовали вместе с молодыми, и лучшие оставались «вечно молодыми». Вообще если бы была здоровая конкуренция, и возможность худруку одного театра стать худруком более престижного театра, то все происходило бы без упорного отстаивания своего положения. Такое движение было бы выгодно и для артистов. Каждый новый руководитель приводил бы в театр других режиссеров, с другой эстетикой, и театр бы обогащался и обновлялся.

— Если вернуться к пьесе Чехова «Вишневый сад» и объективно посмотреть на русскую аристократию начала ХХ века, в том числе и на неравнодушного к политике и реформам Гаева, то…?

— Русская аристократия, к которой принадлежит семья Раневской, была во многом хороша. Образованные люди с опытом жизни за границей, люди культурные, воспитанные. Особенно о женщинах конца ХIХ — начала ХХ века хорошо отзывались мемуаристы. Сергей Волконский говорил, что «лучше русских дворянских женщин нет никакого на свете». Они были образованными, просвещенными и на тот момент не очень вовлеченными в сугубо мужские дела — бизнес, политику. Раневская и Гаев любят свою Родину, свою землю, но плохо ориентируются в том, что сулит наступивший ХХ век. Русская аристократия промахнулась, пожадничав поделиться с народом частью своих земель, которые, по большой части, простаивали. Возможно, если бы они это сделали, то революции 1917 года бы не было.

Фото предоставлено проектом «Театральная Россия»

— На ваш взгляд, главные герои пьесы «Вишневый сад» виновны в том, что «имение продано»?

— Покупка сада — колоссальная драма для семьи Раневских. Крестьянский мальчик Лопахин получил исторический приз. Виноват ли Лопахин, что Раневская не послушала его деловое предложение? Его чувство реванша объяснимо. Рабство — это чудовищно. Веками одни люди владели другими людьми, и в этом бич России. Рабство есть рабство, и оно исказило нашу историю.

— В одном из лучших театров России и мира — имени Вахтангова — вы поставили ряд спектаклей с Максимом Сухановым в главных ролях, в частности «Безумный день, или женитьба Фигаро». Будут ли новые работы?

— На столе художественного руководителя театра Римаса Туминаса лежит басня Эзопа «Лиса и виноград», которую я хочу поставить с Максимом Сухановым. Надеюсь, что это произойдет если не в этом театральном сезоне, то в следующем.

Читайте также: Эльмира Щербакова: Будущее театра — это взаимопроникновение культур разных стран