Маршем к звездам: ветеран из Донецка Карим Якубов — о боевом прошлом и об освобождении Праги

Для Донецкой Народной Республики празднование Дня Победы в этом году имеет особое значение. Как и в тяжелых сороковых, дончане вместе с Россией ждут победы над нацизмом. Здесь остались и те, кто своими руками приближал окончание Великой Отечественной войны. Один из них — полковник запаса Карим Якубов. Он рассказал «Вечерней Москве» о своем боевом прошлом, взятии Берлина и освобождении Праги.

7 ноября Кариму Якубову исполнится 98 лет, но ветеран до сих пор полностью самостоятелен — разве что двигается и говорит медленно, «по возрасту». Гостей выходит встречать в берете и кителе, позвякивая медалями. Их у Карима Хасановича накопилось немало, и это неудивительно — военной службе ветеран отдал 25 лет своей жизни. Еще девятиклассником пытался уйти на фронт.

— Когда началась война, я жил у старшего брата, в Ленинабаде — это Таджикистан, — вспоминает Карим Якубов. — Мамы тогда уже не было — она умерла в 1930 году, отец успел снова жениться. С мачехой они к началу войны переехали в Киргизию, город Узген. Отец там работал в тресте «Дубитель», занимались кислицей — такое растение, в котором есть дубильные вещества, выращивали ее в предгорье Тяньшаня. Брата призвали в армию. Мы тогда тоже с классом пошли в военкомат — хотим, значит, служить, чтобы нас призвали.

Отправиться на фронт в тот раз не вышло: в военкомате отказали, сославшись на возраст. Отправили доучиваться с формулировкой «надо будет — призовем». Тогда Карим Хасанович поехал к отцу в Киргизию, начал работать на складе. Оттуда и отправился на призывной пункт.

— Приходит повестка — прибыть такого-то числа, иметь при себе то-то, — говорит ветеран. — Мы жили от Узгена в 30 километрах тогда, склад базировался в каком-то ущелье. Отец запряг лошадь, телегу, мы с мачехой сели и поехали в военкомат, на призывной пункт. А мачеха перед этим каравай какой-то принесла.

Отрезает краюху, подносит и говорит: на, мол, откуси. А у меня приступ малярии ночью был, я ей страдал, аппетита не было. Не хочу, говорю. Заставляет: кусай! Краюху с этим укусом она сохранила до конца войны, пока я не вернулся из армии. Такая была народная примета.

Материн оберег, по всей видимости, сработал: в Кариме Якубове с его восемью классами — по тем временам это был хороший уровень образования — разглядели потенциал и отправили во Фрунзенское пехотное училище.

Курсы

Учиться военному мастерству пришлось недолго: уже через четыре месяца, в декабре 1942 года, батальон Карима Хасанова направили на фронт.

— Мы должны были попасть под Сталинград, но в начале марта добрались только до Харьковской области. Битва уже закончилась, — вспоминает ветеран. — Тогда нас стали распределять. Я попал в армию Чуйкова, на пополнение.

Здесь снова сыграла роль грамотность Якубова: его отправили в учебный батальон в районе Изюма, на курсы младших лейтенантов. Здесь Карим Якубов стал наводчиком станкового пулемета.

— Тогда армию Чуйкова вывели во второй эшелон, мы были километрах в пяти–шести от передовой. Ночью было видно зарево с фронта, — говорит ветеран.

Фото: Кирилл Васильев

Через расположение батальона часто пролетали вражеские самолеты.

— Смотришь на небо — там рама. «ФоккеВульф», двухфюзеляжный, — говорит Карим Якубов. — А в километрах шести–семи за лесом уже наша железнодорожная станция, там советские танки, идет формирование подразделений. Вызываем истребитель, чтобы сбили, те прилетают — рамы нет! Покружатся, уйдут на базу. А рама тут как тут. У меня вторым номером в расчете был казах Акаев.

Я ему говорю: давай сами собьем самолет, чего он летает через нас? У нас был пулемет станковый, стандартный — на треноге. Установили, нацелили туда, откуда вылетает бомбардировщик. Слышу — летит! Ну мы зажигательных, бронебойных патронов зарядили. Бабах! Бабах! Разворачивается, улетает — не попали. Ну ладно, Акаеву говорю — завтра вернется, попробуем сбить. После неудачной попытки расчет решил подкрепиться. Казах Акаев пошел за кашей, принес, сели завтракать у куста.

— Тут слышу — летит обратно! И как дал очередь по нам, только пыль поднялась! — вспоминает ветеран. — Ну, пронесло. Я тогда Акаеву говорю: черт с ним, пускай пока летает.

После учебного батальона Карима Якубова и еще троих его сослуживцев послали повышать квалификацию в глубокий тыл, где в эвакуации работало Ленинградское стрелково-снайперское училище. Там Карим Хасанович был до февраля 1944 года, пока ему и товарищам не «прилепили по одной звездочке» и не отправили на фронт, приписав к 30-му отдельному полку резерва офицерского состава (ОПРОС).

Фронт

В ОПРОСе Карим Якубов пробыл около недели, а после распределился командиром стрелкового взвода в 371-й полк. С этим полком дошел до самого Берлина.

— Это была не мотопехота, а просто пехота. На пузе ползали, — рассказывает Карим Хасанович. — Взвод-то должен быть 40 человек, а у меня было всего 26. Половина уже участвовали раньше в боях, а половина были с запада Белоруссии. Когда ее освободили, их тоже приписали к воинской части.

В апреле, продвигаясь к Берлину, Карим Якубов получил свое первое ранение.

— Было это где-то в апреле, когда мы уже подходили — и танки, и пехота по обочине шли. И надо было пройти один городишко, маленький, я даже названия не помню, — говорит Карим Хасанович. — Там улицы узкие, немецкие. Справа дома горят, слева дома горят. И тут самолет. А мы идем как на ладони, я кричу: «Ложись, в кювет!» Там грязь, вода. Но все равно попадали в кювет. Тут, значит, осколком меня и ранило.

Потому что там вообще улицы — булыжник мощеный. А когда стреляют и попадают, фейерверк огненный вылетает. Кого-то убило, кого-то ранило. Мне тоже досталось. И меня, значит, положили, когда мы прошли за этот городишко. Ногу перевязали. Могу ходить? Могу! Ну и пошел, значит. Наш санинструктор меня перевязал, в мягкую часть попал осколок. Потом только через какое-то время кусочек осколка вытянули, и все. Так к Берлину и подошли.

Берлин

Армия маршала Конева, к которой был приписан Якубов, атаковала германскую столицу с юго-востока.

— Жуков шел штурмовать город, но там были еще два оборонительных пояса, и мы попали в одну из линий, — вспоминает Карим Хасанович. — Задача была — не выпустить никого из Берлина. Вторая цель — чтобы с тыла не прорвали.

Штаб батальона расположился в двухэтажной вилле. Мимо проходили три дороги, где нужно было расставить оборонительные позиции.

— Командир батальона был казах, майор Ахмедов. Он спрашивает: ну, как ты будешь войска расставлять? Говорю, где перекресток этих дорог, там поставлю станковый пулемет, — рассказывает ветеран. — А он говорит: нет, ты туда ставь, ближе к штабу. Приказ есть приказ, я подчинился.

Когда стемнело, Кариму Якубову стало неспокойно. Он решил поменять оборонительную схему: на перекресток, как и хотел, выставил мощный станковый пулемет. У штаба поставил расчет с ручным.

— Когда все расставил — думаю, прилягу, отдохну, — вспоминает Карим Хасанович. — Потом часу в третьем–четвертом — а это апрель, светать раньше начало, слышу, пулемет мой заработал, солдаты давай стрелять. Немцы на своем что-то орут. Не знаю, сколько их было. Думаю, молодцы, пулемет не проспал. Когда дали очередь, немцы начали кричать. У нас кричат «ура», а у них там шум какой-то. Думаю, молодцы, отбили атаку. Фрицы там раненых, убитых унесли с собой. И вижу — под кустом лежит немец. Солдаты подходят — куда его? Там коляска детская была, они немца посадили и отвезли в штаб батальона. А он пьяный, кричит — Гитлер капут, то капут, это капут. У командира батальона была охрана, человек пять солдат. Ну говорит Ахмедов — ты спроси, что, откуда они. А он сидит и только «Гитлер капут», и все. Ну наши видят — такое дело, бесполезный. Там склон был, немца взяли и с коляской столкнули туда.

2 мая 1945 года войска получили весть: Берлин пал! Карима Якубова с его подразделением отвели от города и направили в Прагу, где начиналось антигерманское восстание.

— Они попросили помощи. Мы были на юго-востоке, нас и повернули на юг, к Чехословакии, — говорит Карим Якубов. — Пехота есть пехота. Мы пешком, ускоренным маршем направились.

Рассказывая о своем чешском походе, ветеран вспоминает: так же, как и украинские нацисты, сторонники немцев использовали подлые приемы, чтобы уйти от правосудия.

— По пути к Праге мы остановились на привал, сели отдыхать. Вдруг видим — по дороге пылит виллис, военная машина такая. За ней грузовик. В виллисе полковники сидят, подполковник в грузовике. Слезает, к нам подходит. «Вы не видели, не проезжала машина какая-то здесь?» Мы — мол, никто не проезжал, вы первый. Он выругался матом и сел обратно — поехали! А минут через 10–15 второй виллис подъезжает, и там капитан. Слез и спрашивает, не проезжали здесь? Ну мы: как не проезжали? Подполковник, полковники проехали. Он опять ругаться — мать туда-сюда! А это были уже СМЕРШ, наши. А первые, оказывается, были немцы, переодетые в русскую форму. Да и подполковник их на чистом русском языке спрашивал. Эх, упустили главарей.

До Праги дойти не пришлось — первыми в город вошли танки, помогли восставшим. Подразделение Якубова направили в город Ческа-Липа, за сто километров от чехословацкой столицы. Там остановились на три месяца, а после — пешком в Советский Союз. В город Брест. Уже там полк начали расформировывать.

— Солдат быстро уволили, а офицеры несколько месяцев болтались, — рассказывает ветеран. — Для нас проводили смотр — каждое утро выводили на плац, проверяли, все ли на месте. И в один прекрасный день мы построились, и нам командир начал зачитывать приказы.

Этот офицер направляется в училище, этот в другую часть, третий в академию. А меня не называют, и все. Ну я волнуюсь, но себя успокаиваю — моя фамилия на последнюю букву. Наконец зачитывают и про меня: уволить в запас.

А мне-то всего 21 год! Обрадовался, уволился и приехал в Целинобад — то есть в Душанбе.

Краткий мир

Вывоз автомобиля Opel из Германии, май 1945 года / Фото: public domain

После увольнения в запас Карим Якубов хотел учиться. Пришел в техникум, попросил зачислить его сразу на второй курс. Отказали — нет аттестата. Пришлось доучиваться среди 14–15-летних мальчишек и девчонок. Через два года Карим Хасанович забрал документы, поступил в финансово-экономический институт — заочно, работал в банке старшим ревизором, успел жениться. Но оказалось, что армия так просто его отпускать не хочет.

— Тогда, в 1953 году, уже Хрущев был, он сократил армию, офицеры поувольнялись. А тут холодная война началась, — рассказывает ветеран. — Меня в военкомат вызывают. Вы, значит, офицер, человек грамотный, хотим призвать.

Но я для себя решил: свое отвоевал. Не могу, говорю, учусь в институте. Супруга тоже не отпускает. Они все равно продолжают — говорят, по тебе есть уже решение. Начали таскать по инстанциям. Там, где стоял районный военкомат, рядом, через забор, был и республиканский.

И меня то туда вызывают, уговаривают, то туда. Уговаривают написать рапорт, что я хочу служить. Я не согласился. Потом управляющему банком говорю: направьте меня в командировку, подальше куда-нибудь, а то затаскают же. Ну в Курган-Тюбинскую область послали меня.

Прибываю, работаю, а потом через неделю вызывает военком района. Говорит, даем вам 24 часа, за этот срок вы должны быть уже в Целинобаде. Позвонил управляющему — он говорит, «мы бессильны против военного министерства, приезжай». Пришлось сдать дела и отправляться. А мне уже пришла повестка с красной полосой — призвать меня, значит. В сентябре месяце 1951 года забрили меня снова в армию второй раз. Отправили в Ташкент, в отдел кадров округа. Прихожу, там сидит подполковник. Я сел напротив него, он листает бумаги. Я опять напомнил: Карим Якубов прибыл. А он мне: где ваш рапорт, что вы хотите служить? Я говорю, что рапорт не писал. На это глаза закрыли, был уже приказ министра обороны о призыве, назначили меня в часть.

Служба пошла по второму кругу. Воинский долг Карим Якубов нес в Новосибирске и Средней Азии.

— Послали на курсы старших офицеров, в Кызыл-Куме был. А там часов с десяти начинается ветер. Он затихает — мы выходим с лопатами, отгребать от дверей песок, чтобы можно было нормально зайти-выйти, — вспоминает ветеран. — Жена уже взмолилась, чтобы меня куда-нибудь отправили, хоть к черту на куличики.

У нас уже к тому моменту и дочь была. И тут вызывают в штаб полка: поедете в Германию? Поеду. Это 1958 год был. Направили в Лейпциг.

В Германии Карим Якубов прослужил пять лет, потом был направлен в Прикавказский военный округ, город Хмельницкий. После, в 1968 году, попал в Чехословакию вместе с советскими войсками.Там, в Брунтале, к 1974 году Карим Хасанович дослужился до звания майора. Предлагали построить блестящую карьеру — но ветеран решил, что военной службы с него хватит.

— Вызывают в штаб дивизии, предлагают направиться в Польшу, сулят высокую должность и звание, — вспоминает Карим Хасанович. — А я уже майора получил. Думаю — зачем мне это все? И жена говорит: надоело, постоянно переезжаем с места на место с твоей службой. Мне тогда говорят: если не хотите переводиться, то мы вас увольняем. Ну увольняйте. Мне уже 50 лет, выслуги 25. Хватит погоны носить.

После службы ветеран отправился в Хмельницкий, а после по приглашению свояка переселился в Донецк. Здесь и живет с тех пор — в Ворошиловском районе, на улице Шекспира.

Интерьер квартиры Карима Хасановича хранит моменты его биографии: картины, фотографии родных и друзей. Есть в квартире ветерана мандолина и губная гармошка. А еще в молодости Карим Якубов неплохо рисовал, даже готовился поступить на архитектора в Ташкентский строительный институт — но планы оборвало нападение Германии на СССР.

Годовщину Великой Победы Карим Якубов, в запасе получивший звание полковника, встретит вместе с молодым поколением: 9 мая к нему придут в гости местные школьники. Им Карим Хасанович расскажет историю своей жизни и Великой Отечественной войны, которую украинские нацисты не смогли стереть из народной памяти.

ДОСЬЕ

Карим Хасанович Якубов родился 7 ноября 1924 года в поселке Семиозерный Кустанайской области Казахской СССР. Призван в армию в 1942 году Узгенским районным военкоматом в возрасте 18 лет. Служил под Харьковом и Изюмом, участвовал во взятии Берлина, операции по освобождению Праги. В боях получил ранение в ногу и контузию.

Награжден орденом Отечественной войны второй степени, медалями «За боевые заслуги», «За взятие Берлина», «За победу над Германией», юбилейными медалями. Уволен из Вооруженных сил в запас в 1946 году. Вторично призван в армию в 1953 году. Служил в Новосибирске, германском Лейпциге, в чехословацком Брунтале, в Хмельницком, Марах, Тахи-аТаше, Чарджоу. Уволен из Вооруженных сил в 1974 году. Полковник запаса.