Трудности перевода: почему Западу так нужны восточные языки

Западный мир, по данным исследователей, испытывает серьезную потребность в изучении восточных языков, а азиатская поп-культура все сильнее проникает во все сферы европейской жизни. Не вытеснят ли со временем восточные языки языки европейские, «Вечерняя Москва» поговорила с экспертом.

Возможно ли, что большинство людей на планете начнет разговаривать не на английском, а, скажем, на китайском языке? Об этом мы спросили у декана переводческого факультета Московского государственного лингвистического университета, кандидата филологических наук Екатерины Похолковой.

— Екатерина Анатольевна, как вы в целом смотрите на все большее распространение азиатской культуры в Европе? Будут ли шире изучать азиатские языки?

— У меня нет сомнений в том, что тенденция будет развиваться — по многим причинам — и историческим, и культурологическим, и политическим. Увлечение ориентализмом (от латинского orientalis — «восточный») и Азией началось в Европе не вчера. Европа знакома с культурой стран Востока, западное увлечение китайским фарфором, например, отразилось даже на нашей Гжели — через голландский фарфор. Европейский романтизм в литературе и искусстве во многом связан с далекими культурами Востока.

В Париже в 1900 году прошла Всемирная выставка, где были представлены разные направления восточной культуры: шинуазри (китайский стиль, подражание китайской культуре), достижения искусства Китая, Японии, Кореи, Индии, Турции и так далее.

И сейчас, когда мы наблюдаем бурный экономический рост азиатских стран, усиление БРИКС (Межгосударственное неформальное объединение наиболее динамично развивающихся крупных стран) и ШОС (Шанхайская организация сотрудничества) — крупных международных организаций, — и западный мир, Россия, которая граничит с рядом стран на Ближнем и Дальнем Востоке, будут обращать все больше внимания на Восток. В душе русского человека всегда есть живой интерес к исследованию чего-то иного, нового.

Китай, Япония и Корея уделяют очень серьезное внимание продвижению бренда страны, придерживаются так называемой политики мягкой силы за рубежом.

— Во всем мире популярна корейская поп-музыка, К-поп, дорамы (корейские сериалы. — «ВМ»).

— Это эффект корейской волны — многолетняя работа корейской креативной индустрии и гуманитарной политики страны. Это не спонтанное явление. Нам всем есть чему поучиться у корейцев.

— А первым трендом «новейшего» времени была Япония. В 90-е все ели суши. Почему именно эта страна?

— «Китайский бум» в Европе начался с XVIII века, «японский бум» пришел в Европу в ХIХ веке, а мода на суши в 90-е — это один из «постэффектов» открытия страны. Японцы построили свой бренд на идее закрытости, элитарности. Это культура для посвященных, тех, кто понимает. Япония так и остается загадочной шкатулкой с драгоценностями для избранных. А Корея — наоборот — предложила массовую культуру, доступную для всех. И в первую очередь это видно на примере языка.

В Японии три письменности, которые очень сложно освоить, одна из них иероглифическая. А у корейцев — алфавит, который можно выучить за один день и научиться читать. Кроме того, западному миру Корея предложила некий «фьюжн» — смесь корейских традиций и западных стилей. Корея стремится дойти до каждого — от подростка до пенсионера. И получает аудиторию гораздо более обширную, чем Япония.

— Кажется, у Китая хуже получается. Мы позаимствовали у него только Новый год.

— Я бы не сказала, что получается хуже. У Китая немного другая стратегия. Они продвигают себя через многочисленные достижения в бизнесе, туризме, спорте, литературе. Например, через литературу. Бестселлеры нобелевского лауреата Мо Яня известны во всем мире.

Также Китай очень развивает туристическое направление. И активно продвигает свой язык. В России множество вузов и общеобразовательных школ вводят изучение китайского языка, есть ЕГЭ по китайскому, есть отличные учебники. Маньхуа — китайские комиксы — сегодня переживают пик популярности наряду с корейскими.

— Китай — один из лидеров мировой экономики. У России интеграция с китайцами идет успешно, а на Западе жалуются на недостаток специалистов, владеющих китайским языком.

— Россия была одной из первых стран, где зародилось востоковедение — при Петре Первом, который отправил дипмиссии в Китай.

СПбГУ, ИСАА, ДВФУ, МГЛУ, многие другие университеты и институты РАН глубоко и серьезно занимаются странами Востока. В нашем университете, например, аудиторным занятиям по восточному языку в учебном плане выделено 16 часов в неделю все годы обучения.

Но масштабные исследования по Востоку всегда вели и Франция, и Великобритания: Школа востоковедения и африканистики, подразделение Лондонского университета, является одним из ведущих мировых учреждений, специализирующихся на изучении стран Азии и Африки. Но коллективный Запад — это большое количество стран, некоторые из них обратили внимание на Восток позже. А в США такого направления, как Oriental Studies — востоковедение — не существует в классификаторе специальностей.

Кроме того, наше востоковедение базируется на глубоком изучении именно языка. Возможно, именно поэтому наши востоковеды добиваются более серьезных успехов. Они опираются не на англоязычные и франкоязычные источники, а преимущественно на первоисточники.

— Есть популярная мысль, что скоро весь мир будет говорить по-китайски.

— Я бы хотела опровергнуть эту мысль. Английский язык еще долгое время будет главным языком международного общения. Во-первых, много людей долгие годы изучали именно его, чтобы общаться с иностранцами. Во-вторых, китайский язык — один из самых архаичных языков в мире, который сохранил древнюю письменность, изучению которой нужно посвятить очень много времени. Большинство современных людей не имеют такой возможности.