Главное
Гид по Москве
Приметы и советы

Автор

Константин Кудряшов
Сила народная в двух километрах от Москвы
[b]Толпа на втором от МКАД километре Ярославки издали похожа на толкучий рынок. Эти люди действительно торгуют вразнос. Кроме своих рабочих рук, продавать им нечего. Живой товар в количестве двухсот человек – плиточников, каменщиков, штукатуров, отделочников, плотников, столяров, заборостроителей, канавокопателей и представителей прочих строительных специальностей – всегда в продаже. С раннего утра до позднего вечера. Летом некоторые бригады дежурят и по ночам.[/b]Апрельское утро, 8 часов. Трудящиеся, пожалуй, из всех республик бывшего СССР толпятся у винно-водочно-коньячных палаток. Нет, не в расчете на выпивку, в расчете получить работу. Вокруг редких еще заказчиков роятся крикливые «талибы» (так на местном сленге называют приезжих из Средней Азии). Мало-, бело- и великороссы стоят в сторонке. Краснолицый работодатель охрипшим прорабским голосом извещает собравшихся, что на большую стройку нужны пять плиточников, три маляра, четыре человека, «что-то понимающих по-столярному, со своим инструментом», и восемь землекопов.– Оплата – по выполнении. Работы дня на два. Сделаете быстрей – премия. Халтуру не оплачиваем (обращается специально к «талибам»).Толпа работяг, посовещавшись, выделяет из своей среды пятерых плиточников, четверых «что-то понимающих по-столярному», но очень плохо – по-русски, и необходимое количество землекопов. Все садятся в пригнанную нанимателем «Газель».Солнце поднимается все выше, и заказчики подъезжают все чаще. Пассажиры раздолбанных «Жигулей» ищут рабочих для починки дачных заборов. Машины попрезентабельней забирают рабочих на ремонт квартир. Целый караван автозаков с надписью «Люди» повез «бригаду» на строительство очередной высотки. Однако жаждущих получить работу на площадке не убывает. Подтягиваются все новые и новые. Кто они? Почему оказались здесь?– Ну, бесплатно тут тебе никто ничего не скажет, – говорит мне сорокалетний, в меру непьющий мужик славянской внешности.У него я начал выпытывать обычное «че да как, да как дошли до жизни такой». «Пытуемый» тут же представился: «Юра. С Кинешмы».– Бесплатно только кошки отдаются», – подхватывает Юрин кореш – тридцатилетний, в меру непьющий мужик молдавской внешности. И тоже представляется: «Рома. С Бендер».Засвидетельствовав таким образом, что они крутые парни и им «палец в рот не клади», мужики заговорили наперебой.На труд и на подвиги нас вдохновил...Жизнь «у Лукоморья» (здесь рядом распивочная «Лукоморье») скучна и размеренна. Не то что на Трех вокзалах. Напротив выхода со станции «Комсомольская-кольцевая», рассказывают мне, тоже своеобразная биржа труда. Там – «веселуха». Работу получишь вряд ли, а вот бутылкой по башке – весьма вероятно. Здесь такого нет, здесь – люди серьезные. Заработки – 300–800 рублей в день. В среднем – пятихатка. У славян. У «талибов» – поменьше. Но это если не кинут.– Что, бывает?– А то! На больших стройках – только так…Тут в разговор вмешивается Рома, рассказывает, что не далее как позавчера они с корешами завершили работу на постройке дома в Жулебине. А менеджер, причем тот же, что нанимал, «зенки, падла, вылупил» и заявил, что всех их видит впервые в жизни и никаких «башлей» за неделю самоотверженного труда им не заплатит. И ничего ни Юра, ни Рома, ни их кореша поделать не смогли, так как бумаг никаких не подписывали и даже не знали, как данная стройка официально называется. С экономными частниками – полегче. Их можно наказать.– И как же вы их наказываете?– Полно строительных приколов разных, – авторитетно заявляет Рома.Строительные «приколы» – это замуровать, например, в стену скупому дачнику обычное куриное яйцо. При скудном доступе кислорода разлагаться и вонять оно будет года три. Можно пустую бутылку. Под порывами шквального ветра стеклотара издаст звуки столь жуткие и загробные, что и упертый атеист решит: «Нечистая!» Друг с другом работяги ладят.Никакой межнациональной розни. Хотя славяне иногда обижаются на азиатов. «Талибы», по их словам, «дешевят» и, бывает, халтурят.– Смотри, смотри, – перебивает Рома, указывая на притормозившую «девятку».Две забальзаковского возраста дамы с переднего сиденья заводят разговор с группой белорусских рабочих. Беседа длится недолго. Густо наштукатуренные лица дам меняют томное выражение на оскорбленно-возмущенное. И «девятка», взвизгнув колесами, улетает на Ярославку.– Видел?– Ну да.– Пацаны помоложе даже таблички вешают: «Бригада каменщиков. Интим не предлагать».– А чего так строго-то?– Так ведь тут не топ-модели хахалей цепляют. Тетьки жирные, лет за шестьдесят, – возмущается Юра.– И дядьки, – спокойно добавляет Роман.Предлагаю Роме с Юрой взять меня с ними на работу, с ними съездить. Но мой ответ на вопрос «че делать-то умеешь?» их разочаровал.– Только копать? Ну это к «талибам»…После того как я пообещал трем молодым,весьма басмаческой внешности людям из славного города Ташкента пробухать с ними свой дневной заработок, в дело меня взяли без вопросов. А делом нашим было – «рыт траншэй». Ребята еще вчера договорились и теперь ждали заказчика.Поинтересовался, почему это они (все трое, как выяснилось, монтажники-высотники) берутся за такую неквалифицированную работу.Мне напомнили, что случилось на базаре с любопытной Варварой. Но потом все-таки растолковали. Потому что в их родном Узбекистане, зарабатывая десять долларов в месяц, ты уже достаточно зажиточный человек, имея двадцать – почти бай. А зарабатывая «пятьдесат зеленых амэриканских рублэй» – нанимаешь оркестр, который круглосуточно мотается за тобой по улицам и наяривает, скажем, «Прощание славянки».– А оркестр-то зачем?– Чтобы соседи уважали.Сквозь грозы сияло нам солнце свободы...А мораль из всего этого такая: сшибить поскорее долларов четыреста чистой прибыли и слинять из этой холодной Москвы, от этих ментов, скинов и квартирных хозяек. Живут коллеги неподалеку, снимают дом рядом с железнодорожной станцией Тайнинская – пятнадцать человек в комнате.– А что же милиция?– А как ты думаешь?Собственно, милиция здесь не так уж часто промышляет. Это заповедные угодья мытищинского ОМОНа. Прибыв, «космонавты» метут, не разбирая, всех, кто посмуглей. Сидеть им в отделе часов шесть. Впрочем, бить омоновцы – не бьют. «Если трезвые, конечно».Гораздо хуже попасться именно ментам. Ибо ездят они сюда не просто так, а по делу. И после проверки, показавшей, что задержанный не вор, не шпион и не Шамиль Басаев, «товарищу» определят фронт работ по ремонту помещений отдела. Бесплатно, разумеется. Покушать, может, дадут и курева, если добрые. Могут и не дать…Разговор обрывается. Сметая все (в том числе и автора этих заметок) на своем пути, сотня серьезных восточных мужчин бросаются врассыпную. Легок на помине, подъехал милицейский «козел». Из его недр выпрыгнули два молоденьких сержантика. Походили-походили, помахали дубинками, посмотрели пристально и повязали двух подвернувшихся под руку «талибов».Когда стражи порядка уехали, серьезные восточные мужчины вернулись на свои места. Но своих знакомых я среди них уже не нашел. Как сквозь землю…Да, чуть не забыл. О том, что у них есть какие-то там права (ну по крайней мере где-то записанные), придорожные пролетарии даже не подозревают. О существовании такого официального документа, как КЗоТ, если и слышали, то давно забыли.Путают с дзотом.
Общество
Рабы компьютерного клуба
[b]Общеизвестно, что пристрастие к компьютерным играм – это тоже наркомания. Дети, у которых компа дома нет, сбегают с уроков, отказывают себе в мороженом и кое в чем покрепче, тырят мелочь из родительских карманов. И все лишь затем, чтобы побыстрее прибежать в компьютерный клуб, усесться за клавиатуру – и маньячить, маньячить, маньячить.[/b]Десяток ломающихся голосов вопит на все помещение: «Вали, вали его, шестирукого вали, да не того, м...дак, ну вот, опять меня убили...». Человек пять, потише и повзрослее, сидят себе тихо и пользуются своим Интернетом, причем пользующиеся цивильными сайтами сидят поближе к выходу, ползающие по порнухе и всяким наркоманским ресурсам – подальше. А в правом, ближе к двери, углу всего этого великолепия, в позе Доцента (из «Джентльменов удачи») сидит за своим компьютером администратор. Периодически он вскакивает и тоже вопит: «Щас поругаетесь мне здесь матом, времени, блин, лишу, уе...ки малолетние, тебя, белобрысый, тоже касается». Впрочем, о чем это я, компьютерный клуб-то все видели. Но дело не в этом.Дело в том, что недавно, я совершенно случайно был вынужден разыскивать начальство одного такого клуба. Этому предшествовал разговор с администратором, в котором со стороны автора (меня) произносились реплики типа «Ну ты охренел совсем, за две странички «яндекса» – «20 мегабайт, 80 рублей с вас за трафик». Начальство я нашел в каком-то чулане с табличкой «Директор» на двери. А внутри, в качестве этого самого директора валялся на продавленном диване и слушал нацистские марши мой одноклассник Славка. Я уж не помню, когда его последний раз встречал. Все тут же решилось в мою пользу. Ну я его на свою голову начал расспрашивать, «че да как, да как до жизни такой дошел». Он и начал сообщать.– Человека, говорит, который месяц в компьютерном клубе проработал, можно расстреливать без суда и следствия. Админы (это те, которые в зале сидят), это вообще караул какой-то. Крадут-то ладно, я все понимаю, но это ведь маньяки. Ты думаешь, они сюда деньги зарабатывать приходят? Сейчас, над людьми издеваться им хочется, ролевое садомазо какое-то, один тут вообще до мальчика двенадцатилетнего домогался, сколько уж он ему часов казенного игрового времени предлагал за акт, я не в курсе...[b]– Ну и что, домогся?[/b]– Даже не знаю, уволили мы его на х...Об одноклассниках, общих знакомых, Славка говорить не хотел ни в какую – только о клубе своем, ужасном.По словам Славы, клиенты тоже больны тяжелейшей болезнью, киберзависимостью называется. Родители, причем болезнь данную поощряют, имудобно, что чадо целыми днями не бегает по подъездам, не пьет, не курит, клей не нюхает, а сидит себе вцепившись в клавиатуру, и гоняет по экрану призрачных немецко-фашистских захватчиков. Они (родители, а не захватчики) даже в клуб приходят, рекомендовать администрации, как за их ненаглядными отпрысками лучше присматривать, не позволять в Интернет лазить, голые сиськи зырить.– По мне, так пусть лучше обдрочатся, чем этих, блин, монстров мочить по 10 часов в день, – авторитетно заявил господин директор.– А может, пивка?– добавил он.– Ну давай, пойдем сходим.– Зачем! Пошли в зал.В зале мы подошли все к тому же администратору, Слава шепнул ему чего-то на ухо, администратор заорал: «Белобрысый, сюда иди!» «Белобрысый» акселератского вида, лет четырнадцати от роду не просто пошел, а побежал и встал перед нами чуть ли не по стойке «мирно».Приняв от посыльного (он действительно вернулся минут через пять – странно, учитывая, что до ближайшей работающей палатки – метров пятьсот) баклажку древнего напитка, мы вернулись в чулан.[b]– Значит, дедовщину здесь устроили, над клиентами издеваемся...[/b]Славка объяснил, что все дело в том, что родители денег дают из расчета, что они после уроков сюда идут. А у детишек то «химичка заболела», то «физкультуру отменили», – вот и сидят они вместо проспонсированных 6 часов в день по 8–10 и попадают в самую настоящую кабалу к администрации.– За пивом там сбегать, в помещении подмести, сортир вымыть... – не больше, – поклялся Слава. – Я когда людей на работу нанимаю, первым делом спрашиваю: «А ты, братуха, случаем, не гомосексуалист?» Половина отсеивается. А некоторых и спрашивать не надо. Опять-таки проверка на вшивость, если человек время у клиентов крадет, обсчитывает их всячески, мегабайты приписывает – значит нормальный, а вот, если честный – это настораживает: увольняю при первом удобном случае.– Да гонишь ты все, говорю, накручиваешь, говорю.– Да я и сам думаю, тут просто случай был недавно, недели две: клиент один десятилетний, просил, просил еще часок в кредит, а админ у нас такой был, Леха, он все не давал, не давал... В результате у ребенка эпилептический припадок случился, «скорую вызывали», Леху этого уволили сразу, конечно. Я вот думаю, может действительно лучше геев нанимать, они б человечнее относилились.[b]– А что, девушки вообще не заходят?[/b]– Девушки – нормальные, они почту посмотреть приходят, реферат скачать, текст набить. Так что никаких рычагов давления.– Да, говорю, печально все.Почему, прикольные вещи тоже бывают. Тут у нас внучок деда на «варкрафт» подсадил. Солидный такой дед, в пиджаке, с бородой, Василием Семенычем зовут, прапорщик бывший. Они, правда, сюда больше не ходят, компьютер купили, теперь дома маньячат на пару, старый и малый.Я тоже решил пошутить и на прощание спросил: «Ну чего, Слав, может, возьмешь к себе на работу?» Одноклассник изменился в лице, отодвинулся и пробормотал, что никогда за мной ничего подобного не замечал.[b]P.S.[/b] [i]Когда я Славу спросил, мол, можно я обо всем этом текст сделаю, глазки у него забегали: «Только имени моего не пиши, названия не пиши, адреса не пиши, города не пиши. Нет, город можешь написать: Москва».[/i]
Общество
ДИКИЕ ЖИТЕЛИ ДИКИХ ДОМОВ
[b]Это в Нью-Йорке километры и километры (квадратные, разумеется) городских территорий вполне заслуживают наименования terra incognita. Гарлем, Южный Бронкс, например. Копов туда не заманишь - знают, чем чревато:население этих мест никем не подсчитано, жизнь оно ведет темную и преступную, а мирному обывателю стоит туда идти, лишь предварительно заказав по себе любимому панихиду. Москва пока еще не Нью-Йорк, но догоняем, догоняем... И похожие места в Первопрестольной и Белокаменной уже появились. Не квадратные еще километры, скорее гектары, но все же. Ни на какие карты данные территории не нанесены.[/b] Обнаружил я эти дома случайно, как водится. Провожал друга. До поезда полтора часа, ну его на фиг, этот Павелецкий вокзал, пойдем-ка куда глаза глядят и выпьем по-человечески, а не под «Я чеколадный заяц»...Глаза глядели в сторону улицы Летниковской (направо от вокзала, свернуть в первый поворот тоже направо). Сели, как белые люди, на бревнышко рядом с одноколейкой. Мы и не видели, откуда милицейский «УАЗ» взялся. - Ну че, пацаны, с кого клифты сняли?-без всяких предисловий начали подошедшие граждане начальники. Размахивая документами, я доказал, что я человек приличный, а не уличный грабитель, и куртку купил. - Так вы не отсюда? - разочарованно протянул сержант. - Вам жить надоело?! - скорее утвердительно, чем вопросительно добавил его коллега. Впрочем, темнить сотрудники не стали, а быстро объяснили, что приперлись мы прямиком в район заброшенных домов, населенных бомжами и личностями с уголовным прошлым, настоящим и будущим. Что они сами (сотрудники милиции)стараются здесь не показываться. Что два лишних трупа им на участке не нужны и чтобы «валили мы отсюда подобру-поздорову, пока целы» . - Ну а как же, мы же это... - промычал мой товарищ, показывая на спиртное.Сотрудники официально разрешили нам «нарушать» непосредственно на вокзале. Разумеется, через пару дней я вновь пришел на улицу Летниковскую. С фотоаппаратом в одном кармане и оставшимся со времен беспутной школьной юности свинцовым кастетом в другом. ...Из дворика потянуло дымом костра, пригоревшей кашей и прочими туристическими ароматами. Пошел на запах. Двое кашеваров парень лет двадцати пяти и дама чуть помладше - жгли костер, тяжело переживали похмельное утро и разговаривать не хотели. Дружба, она, известное дело, начинается с бутылки. Вот и извлек я из рюкзака одну, белую... - Водки... Водки - это можно, признался кашевар. - Коляном меня зовут...- Света, - представилась девушка. Помыться и одежду постирать им, конечно, не помешало бы, но человеческого облика мои собеседники пока не потеряли. Бутылка только ополовинилась, а я уже знал, что живут в этих домах человек двадцать. Что сбежали они в Москву, спасаясь от провинциальной нищеты, милиции или бандитов, или того, другого и третьего сразу. Коля из Астрахани, Света из Вологды, кто откуда. Сейчас все «на промысле» :раскопки в «салатницах» (помойки), сбор бутылок и цветмета...Совсем подобревшие и ставшие гостеприимными хозяева повели меня на экскурсию в ближайшую трехэтажку. Кое-где лестница обвалилась. Влезать вверх приходилось по ее обломкам, проявляя чудеса ловкости. Двери в доме выставлены, стены - в выбоинах, будто попали под огонь крупнокалиберного пулемета, с потолков течет. Заброшенный дом и есть заброшенный дом. В первом же «жилище» под грудой тряпья спал краснолицый человек. От шума наших шагов человек проснулся, назвался Витей, выпил предложенные пятьдесят граммов, поднял с пола перочинный ножик и удалился: «По делам в центр» . - Кто такой? - поинтересовался я у Коляна. - Хрен его знает - недавно он тут. А жильцы в бывшей квартире №8 («Саня тут живет с-под Костромы и баба с ним какая-то, Машка, что ли, зовут» )явно старались, чтобы все как у людей, чтобы уютно. Туалетный столик из двух пластмассовых ящиков. Драные одеяла аккуратно накрывают из тех же ящиков и досок сработанную кровать. Пустые фунфурики одеколона «Саша» расставлены в углу, а не валяются где попало. Сложная система выдавленных в полу канавок позволяет капающей с потолка воде стекать в проем лестницы, а не застаиваться лужами в жилом помещении. Да, чуть не забыл:на туалетном столике - кипа разрозненных страниц из разных порноизданий, будильник, который никогда больше не прозвонит, и мобильный телефон, по которому, кажется, проехал трактор. В остальных «квартирах» примерно то же, только порядка поменьше, а совершенно нефункционального хлама побольше. Синдром Плюшкина. На мое замечание:«Холодно ведь» , спутник согласился:«Да, не жарко» . - А топить вы не пробовали?- Пожарных еще здесь не хватало. Да и все равно получится, что улицу отапливаешь. Закончив экскурсию, мы вернулись к костру. - Слушай, Коль, а вот менты мне говорили, что живым отсюда не выйдешь, поножовщина, драки постоянные?- Ложь это все, - поклялся Колян, - вранье и неправда. Мы мирные люди, просто ментам удобно всех собак на нас вешать. Помолчав, добавил:- Да, говорят, было. Раньше, сейчас - нет. -Ну это вечером, как напьются, уточнила Света. - Да тут вчера. . . -Не п... ди, чего не знаешь, - осек Колян спутницу жизни. И она осеклась. -И что, любой может сюда прийти поселиться?-Да приходи, живи... «Крысить» у своих не будешь, подстав там разных кидать, - пальцем никто не тронет. Менты? Да на фиг мы им нужны, че с нас брать-то? Бывают, конечно, так сказать, эксцессы. - А не лучше ли работать устроиться, чем вот так? - спросил я на прощание. - Работать - это «с проживанием», что ли? Так там хуже, чем на зоне. И принялся Колян рассказывать о двенадцатичасовом рабочем дне, о жизни в неотапливаемых вагончиках, о козлах из службы безопасности, которые чуть чего (опоздал, например, или брак)-резиновой палкой по хребтине. О зарплате 1, 5 тыс. (после всех вычетов). И что дают ее в зависимости от настроения начальства. Если плохое - не дают вообще. - Ну нажраться там в зюзю пару раз в месяц можно. Это никто не запрещает. А хреновей всего на таких работах бабам. Трахают их все, кому ни лень, и попробуй пикни. Здесь, пожалуй, и лучше, - резюмировал Колян и пошел доедать свою кашу. Кстати, геркулесовую, без молока. Но с сахаром.
Общество
ОТ КРЫМА ДО МОСКВЫ НА ЭЛЕКТРИЧКАХ
[i]– До Москвы ничего нет до 4 сентября, до Харькова на завтра и послезавтра тоже ничего нет, на 30-е одно место, только СВ. Хотите, езжайте до Днепропетровска, на послезавтра места есть. Не знаю я, чего вам делать! Да заколебали вы меня! [/i]Проблемы с билетами Крым–Москва в двадцатых числах августа – начале сентября были всегда. Но опять же всегда можно было взять билеты в проходящие поезда, договориться с проводниками… На Симферопольском вокзале я оказался вечером двадцать четвертого августа. С твердо сложившимся решением: «Устал я от этого юга. Домой хочу!» – и со ста пятьюдесятью тремя гривнами в кармане. Примерно столько стоит плацкарта до Москвы.Ночь я провел в судорожных метаниях между кассой и платформами.Кассирша брызгала слюной, вопила, что я «уже надоел», и обещала вызвать милицию. Проводники же отказывались совершить тяжкое служебное преступление (подсадка в поезд «левого» пассажира). Потому как «местов ни хрена нету». Поэтому, увидев сдающего билет (на 10.08 двадцать восьмого августа) харьковчанина, я в него просто вцепился, угрожая конкурентам кулачной расправой. И наплевать, что билет был в СВ и на него ушли почти все мои деньги (146 гривен). Просто мне очень хотелось ехать. Хоть куда-нибудь. Мой же товарищ по несчастью Вадим, басист широко известной в узких кругах московской группы, заявил, что он «белый человек» и поедет прямо до дома. И он действительно купил билет до Москвы. Аж на четвертое сентября.В семь утра двадцать восьмого августа я снова очутился на вокзале.Вадим оброс щетиной и покрылся грязью. Он очень эмоционально рассказывал о том, как сдал мобильник (дорогой и новый) за двадцать гривен (сто двадцать рублей). О восьмикратном «конкретном шмоне» в вокзальной ментовке, о том, что «у этих… (непечатные оскорбления в адрес украинского государства и братского славянского народа) хохлов» – амнистия. О том, как двое вчерашних зэков («Голодные они, как черти, разутые оба. Я их, в принципе, понимаю») пытались отнять у него ботинки. Показывал рельефный бицепс правой руки, обезображенный рваной необработанной раной. Он рукой прикрылся от удара ножом в горло. О том, как пьяная сестра милосердия из медпункта послала его,сами понимаете, куда. О том, как опер из того же привокзального отделения по имени Олег, вертя в руках его, Вадима, паспорт, разглагольствовал: «Гражданин России, говоришь… Щас я эту твою филькину грамоту порву, и ты перестанешь быть гражданином России. Ты останешься у нас. Надолго. Понял, козел? Так что вали отсюда со своим заявлением. Знаешь куда?» И многое, многое другое рассказал мне басист, «широко известный в узких кругах…» И вообще, обозрев Симферопольский вокзал, можно было подумать, что здесь не курорт, здесь война идет. А обитатели всяческих вокзальных залов – это не отдыхающие, это беженцы. Очень по многим было видно: давно здесь сидят. От длительного ожидания и неизвестности вчерашние курортники пребывали на грани истерики. Яростно собачились друг с другом за десять квадратных сантиметров вокзального пола. А через пятнадцать минут вполне дружелюбно рассуждали о том, где можно по относительно вменяемой цене сдать телефоны и золотые побрякушки разные. Называли безумные адреса каких-то симферопольских спальных районов. У кого оставались хоть какие-то деньги – с боем брали билеты на Киев, Одессу, Ростов-на-Дону, надеясь хотя бы оттуда добраться до столицы. Будь я чуть менее бескорыстен, я б за лекции о том, как добираться автостопом либо на электричках, заработал бы на билет не то что до Москвы – до Парижа.В вагоне поезда «Севастополь–Харьков» четыре москвича, два питерца, два туляка и один екатеринбуржец активно завидовали харьковчанам. Они сегодня дома будут. Харьковчане выражали понимание. Сочувствие. Делились припасенной в дорогу снедью и поили спиртными напитками.В Харькове были в восемь вечера.Там, на платформе, от которой идут пригородные электрички, – турникеты. Чугунная ограда, короче. Все как у нас. Но это они для лохов деревенских турникеты поставили. Мы, москвичи, за пять минут разобрались, как их обойти. И провели за собой не столь искушенных двоих питерцев, двоих туляков и одного екатеринбуржца.Электричка до Наумовки (первая российская станция) отправлялась в ноль часов сорок пять минут и была населена отъявленными контрабандистами. Харьковчане везли в Россию велосипеды, чеснок,носки. На станции Козачья Лопань (последняя украинская станция) вошли украинские таможенники, все как один страдающие последней стадией ожирения. Приветливо поздоровались с контрабандистами и лениво собрали с них взятки. Мне пришлось с пеной у рта доказывать, что я-то не преступник и пятнадцать гривен им не должен. Для этого открывал баул и тряс перед тучными собеседниками ластами, маской, трубкой, пакетом с грязными носками. Контролерам отдал предпоследнюю гривну.От Наумовки шла электричка до Белгорода. Перед гораздо более поджарыми российскими таможенниками тряс документами, доказывая, что я не чеченский террорист и не такой дурак, чтобы везти с собой на электричках «чего-нибудь запрещенное».Пакет с грязными носками опять подвергся тщательному досмотру. Контролерам отдал последнюю гривну.В Белгороде были в семь утра. В 8.38 – электричка до Курска. В ней полчаса скандалил с контролером.Отдал-таки ему десять рублей из тридцати имевшихся в наличии.В Курске – в 13.07. В 13.54 – электричка до Орла. Там полчаса скандалил с двумя тетками-контролершами. Ничего им не дал.В Орле – в 16.45. В 17.55 – электричка до Скуратова. Только начал объяснять здоровенному, злобного вида контролеру, что, мол, из Крыма еду, денег нет, хочешь – высаживай, а он мне: «Да ты чего, брат, я все понимаю, счастливо тебе добраться, завтра утром дома будешь…» И подарил пирожок с печенкой.В Скуратове перебежал на электричку до Тулы. Она уже на платформе стояла. Контролеров там не было.Ночевал в Туле на вокзале.В 4.05 – электричка до Серпухова.Оттуда – уже до Москвы. В Подольске высадили-таки контролеры. Дождался следующую, их там много. В метро прошел бесплатно..
Общество
АВТОСТОП NONСТОП
Автостопом можно ездить всем, а не только модным московским мальчикам и девочкам (так можно судить по СМИ, представляющим стопщиков весьма замкнутой московской тусовкой). Это не экстремальный вид спорта и отдыха, как утверждают разнообразные апостолы автостопа. Автостоп – это возможность, встав с лавочки на Тверском бульваре и имея в заднем кармане джинсов 20 (двадцать) рублей, назавтра очутиться в Питере или Ростове-на-Дону, послезавтра в Перми или Сочи. Во Владивостоке – через месяц. Причем, по истечении этого месяца, вполне возможно, в том самом кармане будут лежать те же самые двадцать рублей. Правда, карман существенно пообтреплется.В России стопом ездят в основном две категории граждан. Первая – неформалы, они вообще склонны к кочевьям. Спросишь у такого: «А ты где живешь?» – он скажет «Вообще-то...», минуту подумает и назовет с десяток «вписок» в Москве, Питере, Мелитополе и иных культурных центрах. «У меня нету дома, потому что у меня нету дома, дом – это придуманный способ обмана». Денег у неформалов тоже нет, и поэтому автостоп для них – образ жизни.Вторая категория – пропившиеся в пух и перья, пробирающиеся домой курортники, сибиряки в основном. Для этих, в мирной жизни вполне благополучных и сытых людей, автостоп – небывалое приключение, заканчивающееся достижением дверцы домашнего холодильника.В Европе же и Штатах данный способ передвижения практикуется куда шире. И люди до 30 ездят так чуть ли не чаще, чем на поезде.Можно, конечно, добираться и по-другому. «Впрашиваться» в пассажирские поезда, впрыгивать на полном ходу в вагоны товарных, тормозить самолеты, пароходы, подводные лодки и ракеты с ядерными боеголовками я, честно говоря, не умею.Самый незамысловатый способ – «на собаках», на электричках то бишь. Ну, знаете, Москва – Рязань, из Рязани в Мичуринск, оттуда в Грязи, оттуда в Воронеж... Через четверо суток ты в Cочи. Cпособ прост как валенок, но... Эти дни придется беспрестанно собачиться с контролерами, по шесть часов ждать следующей электрички.Покрываться совершенно особой, черной, как антрацит, и маслянистой вокзальной грязью, на каждом вокзале подвергаться унизительному обыску со стороны железнодорожных ментов, отшивать различные мелкоуголовные элементы. Уже на следующий день начинаешь всего бояться: ментов, контролеров, дворника. Синдром бомжа. Считаешь часы и минуты до прибытия... Стопом – легче и быстрее.Это делается так. Утром, настолько рано, насколько в состоянии проснуться, выходишь на трассу. Можно сразу за МКАД, можно чуть проехать на электричке. Оказавшись непосредственно у обочины – поднимаешь в призывном жесте руку.– День добрый! Стопом еду, в сторону Воронежа не подбросите?– Я недалеко, тут километров сорок.– Ну, сколько по пути. Если не сложно, конечно.– Да без базара, садись, братан.Вот так примерно происходит, «подсадка» в машину. За два-три дня пути эти фразы приходится произносить десятки (может сотни) раз, что порядком надоедает.Будут останавливаться легковушки, причем все подряд, от «запоров», до «ауди». Этим людям нужно особенно подчеркнуть, что едешь автостопом, то есть платить не собираешься.Впрочем, денег просят очень редко и тоже сразу. Водитель по внешнему виду прекрасно понимает, кто вы такой и чего вам, собственно, нужно.Кстати, о внешнем виде. Категорически нельзя быть грязным, пьяным и оборванным, кто вас такого в машину к себе посадит? Наоборот, одеваться нужно прилично, и в яркие цвета, желательно. Если едет большая компания – нужно разбиваться – шоблу из двенадцати мужиков никто не посадит.Существуют негласные правила: один парень на трассе – хорошо, одна девушка – опасно, две девушки – куда ни шло, парень с девушкой – идеально, два парня – практически бесперспективно.Голосовать надо сразу за постом ГАИ (по направлению движения), за поворотом или за заправкой. Населенных пунктов следует избегать.Если взявшая вас машина едет в город – просите высадить на объездной. Ежели местность холмистая – обязательно голосовать на горке. Потому что в противном случае не будут останавливаться большегрузные фуры, они набирают скорость перед подъемом. А за баранками этих фур сидят дальнобои – главные друзья автостопщика. С ними можно проехать и двести километров и пятьсот и даже тысячу.Есть неписаное корпоративное соглашение: стопщик в кабине дальнобойщика не спит и не молчит. Дальнобои ведь и голосующих-то подбирают, чтобы за рулем не заснуть. Ты ему рассказываешь анекдоты, свою жизнь и вообще, как наши космические корабли бороздят просторы Большого театра. А он – о том, что думает про сотрудников ГИБДД. Думает он о них в основном матом. Надоедает...Спать, вероятнее всего, придется в придорожной посадке, на сырой земле и под жужжание комаров. Поэтому неплохо прихватить с собой пенку, спальник и бутылку водки. Первые два предмета спасут от сырой земли, третий от всего остального. Можно, конечно, не брать пенки и спальника, а обойтись двумя бутылками водки, но сами понимаете...Неплохо бы рассказать какие-то прикольные случаи? Я уже лет десять таким образом путешествую, но даже не знаю, чего припомнить.Можно описать ночную поездку с польским дальнобойщиком нетрадиционной сексуальной ориентации. Я не гомофоб, но он ведь и меня хотел склонить. А еще он был здоров, как буйвол, а я, к сожалению, нет.Короче, я всю дорогу держал в правой руке большую, тяжелую, чугунную пепельницу. Смешно мне не было. Разве только чуть-чуть, когда брат-славянин оставил сексуальные домогательства и принялся обращать меня в католицизм. Псалмы пел по-латыни.Вспоминается и то, как мы с новороссийскиим дальнобойщиком Славой выпили бутылку моего «снотворного» и запили Славиным пивом (он его вез как груз). В итоге протаранили сарай в станице Афипской (пригород Краснодара).Никогда, конечно же, не забудутся и те двести километров на трассе между Воронежем и Ростовом, что я проехал на «девятке» с прихиппованным, вусмерть укуренным водителем. Со средней скоростью 140 км/ч – и все по встречной, по встречной...Впрочем, если разобраться, веселого и в этих случаях мало. Повторюсь, автостоп – это не развлечение, а занятие весьма муторное и однообразное. Доехать, конечно, можно, но если есть деньги – лучше на поезде, если много денег – на самолете, а еще лучше на личном.
Общество
КОРОЛЕВСТВО ПУСТЫХ БУТЫЛОК
[b]«Работать хочу!» – с этой сакраментальной фразой я обращался к начальству очень-очень многих пунктов приема стеклотары. На ул. Заморенова (ст. м. «1905 года»), на Беговой, на Пражской, на Мещанской (от д/м Васнецова сразу налево, мимо помойки и потом опять налево). И везде начальство отвечало мне не менее сакраментальным: «Бог подаст». И лишь в Подмосковье, на станции Быково (Казанская ж/д, 18 км от МКАД) директор по имени Витя спросил:– Запойный?– Нет, в пределах разумного, даже не каждый день…– А чё ж тогда получше себе ничего не нашел?Я принялся было что-то плести о больной бабушке и голодных детях и чуть было не расплакался от жалости к себе.– Ладно, завтра в девять приходи, но раньше 16.00 бухать нельзя. Засеку – уши отрежу. – И немного погодя добавил. – Рублей триста за день можно отбить, но это въ…вать надо. Колов на двести рассчитывай.[/b]Пункт приема – это два оцинкованных ангара в непосредственной близости от станции. Народная тропа к ним не зарастет никогда. Не только потому, что асфальтированная.В 8.30 утра мои коллеги-грузчики (все иногородние, живут непосредственно на складе) еще спали. А вот клиенты – уже нет. Люмпены без страха и упрека, деды и бабульки от московских Лефортова, Выхина, Жулебина до далеких Луховиц были уже тут как тут, и каждая электричка приносила новую порцию. Рабочий день у них начался часа в четыре утра, помойки были уже очищены от стеклотары, и наступило время получать гонорар. Расценки таковы: пивную бутылку примут по 1 руб. 20 коп., водочную по 50 коп., алюминиевую банку по 25 коп., стеклобой (пивные бутылки зарубежного образца) по 10 коп. за штуку. Цены уже очень давно не меняются. Так что и разговаривать им не о чем. Приемщики Володя и Слава, грузчики Миша, Муса и Сергей были серьезны и молчаливы. Ни опохмелиться, ни умыться они толком не успели – поэтому.«Сдатчики»-люмпены исчезают часов в десять, и тут-то у тружеников бутылочной индустрии появляется время для утреннего туалета и всего прочего.– Главное в нашем деле – надежность. Вот у других бизнесменов то ящиков нет, то денег за товар расплатиться. Этого не должно быть никогда. Клиент должен быть уверен, что тару мы всегда примем, а он сшибет себе на ханку.Так говорил директор Витя, вышедший покурить с работягами.А я в это время работал. Раз бутылка, два бутылка, три бутылка… двадцать бутылка. Ящик. Несу его в глубину склада, где более квалифицированные Саня и Михаил упаковывают палеты (такие здоровенные поддоны по 170 бутылок в каждом). От мелькания разнообразной стеклотары рябило в глазах. Зажмуривался – не помогало, она все равно мелькала. Перезвон бутылок заглушал все прочие звуки.«Синь» сползлась ближе к полудню. Штук по двадцать бутылей у каждого. Выручив требуемую сумму, мчались к станции за любимым напитком. Не в ларьки (водка – это непозволительная роскошь), а к ближайшей самогонщице тете Вале. Возвращались. И изо всех окрестных кустов слышались бульканье, кряканье, разговоры: «Путин – это голова.И Грызлов – это голова. А Путин с Грызловым – это две головы». Потом истошные вопли и храп. Кое-кто из коллег в эти кусты наведывался. Выходили заметно повеселевшими.– Шабаш, мужики, обедаем, – закричал Слава. И хотя официально обеденного перерыва не предусматривалось, мы сдвинули пластмассовые ящики и сложили на них принесенные из дому сало, соленые огурцы, хлеб. Немногочисленным посетителям предложили подождать. Сначала вежливо.За обедом и познакомились. Миша, Саша, Сергей и Володя – россияне, кто откуда. Слава и Муса из Узбекистана. Хорошие ребята, веселые, пьют не то чтобы мало, но и не столько, сколько полуденная клиентура.За обедом узнал, куда идут собранные бутылки. А идут они чуть не по всей России. Пивные бутылки – на «Балтику», водочные – на ацетоновый завод. Только бизнес не очень прибыльный. Заводы как в 1997 году установили закупочные цены (пивные – 1 руб. 70 коп., водочные – 1 руб. 30 коп., стеклобой – 20 коп.), так и держат их до сих пор. Впрочем, зарплату администрация платит в срок и вообще не притесняет. А все остальное рабочим, понятное дело, до фонаря.После обеда клиентов немного. Автолюбители в основном. В том числе и на весьма дорогих иномарках. Стеклотару они привозили пыльную, заляпанную горюче-смазочными материалами. По этому поводу (пыльность и заляпанность) они и вступали в нескончаемые пререкания с приемщиками. И вообще склочность и склонность удавиться за копейку показались мне характерными признаками данной категории посетителей. Каковые качества (склочность и склонность) совершенно не свойственны остальной клиентуре.– Это чё! – разглагольствовал Миша, провожая взглядом относительно новый, но уже весьма покоцанный «мерин». – Тут «аудюха» такая приезжает, что она одна дороже всего этого склада со всеми потрохами. А на хозяине «голды» столько, что страшно. Как сотню-другую бутылей накопит, так везет.– А зачем ему?– А бог его знает, Может, тоска по юности, может, жадный…Под вечер снова потянулись «профессионалы». Те же самые, что с утра. С новыми порциями бутылок. И синяков на некоторых лицах прибавилось.Выдававший деньги директор искренне удивился, увидев меня трезвым. И решил, что я не местный. Какой москвич сюда пойдет? Денег мало, работа тяжелая… «Да мне и самому весь этот утиль осточертел», – грустно сообщил он.
Общество
Эксклюзивы
Вечерка ТВ
Приметы и советы
Проще, чем кажется
Мнения
Александр Хохлов
Александр Хохлов

Беспилотная «зрада»

Александра Ерошенко
Александра Ерошенко

То самое платье Наденьки

Екатерина Рощина
Екатерина Рощина

Навязчивый сервис

Митрополит Калужский и Боровский Климент 
Митрополит Калужский и Боровский Климент 

Сделать хоть что-то

Все мнения
О проекте
▲
vm.ru

Установите vm.ru

Установите это приложение на домашний экран для быстрого и удобного доступа, когда вы в пути.

  • 1) Нажмите на иконку поделиться Поделиться
  • 2) Нажмите “На экран «Домой»”

vm.ru

Установите vm.ru

Установите это приложение на домашний экран для быстрого и удобного доступа, когда вы в пути.