Евгений Герчаков: Я смотрю только свои фильмы

Премьера спектакля «Любовь по Фрейду» состоится 28 января на сцене Московского Театра Луны. Автор проекта и исполнитель главной роли — Зигмунда Фрейда — народный артист России Евгений Герчаков в интервью «Вечерней Москве» рассказал о своей работе в новой постановке и о других любимых ролях на театральной сцене и в кинематографе.

Евгений Герчаков известен не только поклонникам театрального искусства. Недавно на XX фестивале кинокомедии «Улыбнись, Россия!» артист был награжден за работу в комедии «Бабушка легкого поведения — 2», где исполнил комедийную роль Николая Петровича Рубинштейна. Вот такой широкий диапазон актерских возможностей...

— Евгений Аркадьевич, ходят слухи, что уже пишется сценарий «Бабушки легкого поведения — 3». Вы довольны зрительским успехом проекта?

— Я очень много переиграл ролей трагических — царя Эдипа, Холстомера, Короля Лира, Парфюмера. Конечно, я скучаю по комедии. Новая «Бабушка», видимо, будет называться «Интербабушка», но пока еще не известно, куда именно занесет моего героя, какие темы и локации обозначатся на этот раз. Думаю, эту комедию зрители любят потому, что она поднимает острые темы — тему пенсий, тему олигархов... Ведь те, кто сумел оторвать кусок побольше, живут во дворцах, а другие — до сих пор в коммунальных квартирах...

— В «Бабушке» ведь в роли сына олигарха снялся ваш сын Егор. А в вашем новом спектакле «Любовь по Фрейду» в Театре Луны, где вы выступили как режиссер, играет ваша дочь. Сложно играть вместе с детьми, тем более что в спектакле дочь играет вашу возлюбленную?

— Сложно. Но Ольга знала, на что идет, я ее предупредил сразу. К тому же она — профессиональная актриса, ГИТИС окончила. Этот спектакль сделан по пьесе талантливого драматурга из Минска Сергея Гиргеля. Спектакль я ставил к своему юбилею, работал два месяца ежедневно. Мой Зигмунд Фрейд — шарлатан и клоун, хулиган и провокатор, гений и наркоман, ведущий откровенные, а порой и шокирующие беседы со своими пациентами, друзьями и врагами. Это спектакль про несостоявшуюся любовь Фрейда и его собственные проблемы. Он занимается проблемами других, а у него самого их куча, на этом и построен сюжет. В спектакле играют лучшие артисты — Михаил Полосухин, Владимир Тяничев, Людмила Светлова, Олег Чудницов, Денис Светличный и моя ученица Танечка Солнцева. Что касается моей дочери Ольги Герчаковой, то она играет бывшую женщину Фрейда. Она к этому спектаклю оказалась подготовлена не просто профессионально, но еще и самой жизнью. У нее тоже было всякое, разные перипетии. Ольга молодец, справилась с ролью лихо.

— Какая она на сцене?

— Безумно талантливая. Но не выставляет этот талант, что очень важно для артиста. Талантливым надо быть, а не представляться.

— Я слышала, что вы сегодня как продюсер работаете над новым кинопроектом о драматической истории жизни Соломона Михоэлса…

— Да, и собираюсь сыграть самого Михоэлса, великого человека, страница жизни которого нами не перевернута. А жизнь его невероятна. Это был человек исключительного таланта и харизмы, много сделавший для СССР, для победы. Его, орденоносца и гениального художника, Сталин решил отправить в Америку за деньгами. Это документальная история. И вот он едет, привозит миллион долларов, на эти деньги делают танки, снаряды для СССР. А через какое-то время Сталину и Молотову приходит в голову Михоэлса уничтожить, поскольку он свою партию уже отыграл. Его отправляют в Минск, там убивают. Потом устраивают пышные похороны, а театр разгоняют. Трагическая фигура, трагическая история. Режиссером фильма будет Владимир Алеников.

— Ого! Мои поздравления. Это очень хороший режиссер…

— И важно, что это — его тема, важно, что он хочет это снять. Тем более что на нашем экране подобного героя еще не было. Хотя было уже двадцать Сталиных, пятьдесят Берий, с десяток Молотовых. А Михоэлса словно стерли из истории.

— Раз мы заговорили на темы повторов и тиражирования в киноискусстве, то поделитесь вашим отношением к современному кино.

— Мне сейчас гораздо легче об этом рассуждать, потому что я больше десяти лет провел на площадке рядом с великим Алексеем Германом-старшим в его не слишком удачном, на мой взгляд, последнем фильме «Трудно быть богом».

— Ну, с тем, что он не слишком удачный, не соглашусь. Есть картины, которые сморишь, ерзая на стуле весь сеанс, но потом мысленно возвращаешься к ним всю жизнь.

— И прекрасно, что вы со мной не соглашаетесь. Но у меня есть собственное ощущение. Сниматься у Германа, притом что все мы понимали: это — гений, было дико трудно. По-моему, картина вышла слишком уж монотонной. Мне кажется сегодня, что Алексей Юрьевич и сам был не слишком уверен в этом фильме, поэтому, возможно, и не дожил до премьеры. Хотя я вторгаюсь в сферы неведомые и запрещенные, но тем не менее… Главное для меня, конечно, что я долгие годы стоял рядом с великим человеком, работал, и за это время сам изменился — и как актер, и как личность. Богом быть действительно трудно. И это Герман доказывал своей жизнью тоже, потому что трудно снимать такую картину. Я думаю, что если бы фильм вышел на пять лет раньше (а он, повторюсь, снимался 10 лет и еще четыре года ушло на озвучивание), то «Трудно быть богом» стал бы предвестником Майдана. Герман был супергением потому, что он провидел Майдан задолго и практически показал его нам в фильме метафорически.

Собираюсь сыграть самого Михоэлса, великого человека, страница жизни которого нами не перевернута / кадр из фильма «Графиня де Монсоро»

— В чем актерская сложность работы с Германом-режиссером?

— Когда артиста просят ничего не играть, то любой задаст вопрос: «А зачем тогда я сюда приехал?» Но если артист понимает слова буквально, то тот же Герман спрашивает: «Ты что, бездарь, что ли? Ты что, пришел сюда пустой, как бочка?» Это тонкая грань, я ее не сразу уловил. Но за десять лет разобрался. И теперь знаю, что какая-то сермяга в этом есть, потому что все, что с нами происходит, — относительно. Мы все что-то можем или чего-то не можем, мы все ощущаем себя гениями — без этого ведь невозможно работать. Но мало ли что ты думаешь о себе...

— У Германа артистам приходилось сниматься на натуре, в полях, в грязи. А доводилось ли вам когда-нибудь сниматься на улицах Москвы?

— Конечно. Я очень люблю Москву. Например, в знаменитом меньшовском фильме «Ширли-Мырли» мы снимали прямо около консерватории. Там была сцена, когда мы сажаем в машину роскошно одетых жениха и невесту, а я играю директора знаменитого оркестра. Кстати, этот фильм тоже ведь был не сразу воспринят, критика была неслабая, а сейчас он считается классикой. Это — к продолжению темы Германа: время все расставляет по своим местам, и самым главным судьей является зритель. Я это уже понял.

— Комедии и мелодрамы уровня меньшовских не часто встречаются на пути артиста. А какую собственную роль вы вспоминаете с особой теплотой и благодарностью?

— Пожалуй, роль в очень тонкой мелодраме Игоря Апасяна «Вино из одуванчиков», которую он снял по произведению Брэдбери. Я там сыграл одну из главных ролей — мистера Лео Ауфмана, изобретателя, искренне наивного человека, каким я уже никогда не буду. Человека, абсолютно верящего в то, что он делает. Это качество очень трудно сохранить в себе. Моими партнерами были Иннокентий Смоктуновский, Лия Ахеджакова, Вера Васильева, Владимир Зельдин.

— Какое кино вы смотрите сегодня?

— А я — как Герман. Я смотрю только свои фильмы (смеется).

— Ну, а как отдыхаете?

— Отдыхаю я на сцене. Нет, правда! Выхожу и отдыхаю. Я там счастлив, очень счастлив. Там я могу уйти от обыденности, от рутины, от быта и быть самим собой. Это самое главное. На сцене я имею такую возможность.

— Даже если играете такого парадоксального человека, как Сальвадор Дали? Ну, как можно сыграть Дали, оставаясь собой?

— Дали умер, его сыграть невозможно. Надо играть себя в предлагаемых обстоятельствах. Ты предполагаешь, что ты сегодня вечером — Сальвадор Дали. Это так просто, хотя мой герой противоречив и гениален!

— Есть ли роль, которую вы очень хотите сыграть?

— Я хочу сделать Мюнхгаузена. В комичном мюзикле, который мог бы стать продолжением истории. Мюнхгаузен возвращается с Луны. Это ведь вечный герой? Вечный. Значит, он может вернуться когда угодно и куда угодно. Например, в сегодняшнюю Москву. Я думаю о театральной постановке, ее вполне можно сделать, музыку можно написать красивую. Но вот пьесу написать не так просто: соревноваться с Григорием Гориным бесполезно. Надо искать что-то свое, а для этого нужна сверхидея.

И ЭТО ТОЖЕ ОН

Такси-блюз, 1990. В фильме Павла Лунгина Евгений Герчаков сыграл роль музыканта в такси.

Путешествие Вениамина III в святую землю, 1990. В спектакле Николая Шейко Герчаков исполнил роль деревенского чудака Вениамина.

Я расскажу мою историю любви, 2014. Евгений Аркадьевич на сцене московского Театра Луны на творческом вечере.

Ширли-мырли, 1995. В фильме Владимира Меньшова зрители увидели Герчакова в роли арфистки и директора оркестра.

Бабушка легкого поведения – 2, 2019. В фильме Марюса Вайсберга актер выступил в амплуа Николая Петровича Рубинштейна.

ДОСЬЕ

Евгений Герчаков родился в 1949 году в городе Находка Приморского края в семье морского офицера и драматической актрисы. Карьеру начал в Центральном театре Советской армии. Сейчас работает в Театре Луны, также занят в двух спектаклях театра «У Никитских ворот». В фильмографии актера больше 40 ролей, в том числе в таких фильмах, как «Русь изначальная», «Вино из одуванчиков», «Ширли-Мырли» «Что сказал покойник», «Журов», «Петр Лещенко...» и других.

Читайте также: Алексей Лысенков: Решение закрыть «Сам себе режиссер» от меня не зависело