Цунами

[b]Эта квартира похожа на жилище закоренелого холостяка. Монументальная аудио- и видеотехника, электрогитара в углу, кровать в полстены и полное отсутствие штор на окнах. Всюду – книги и пепельницы. Черная глыба пса-волкодава, символизируя скрытую угрозу, вальяжно покоится на цветах пледа. А между тем хозяйка квартиры – женщина.[/b][i][b]О природе пола[/i]— У вас есть ощущение внутренней гармонии?[/b]— Мы живем в то время, когда гармонии нет вообще. И попытка ее найти – в музыке ли, в литературе, любви — мне кажется обреченной на провал. Единственное, что осталось, это бессознательная память о том, как был устроен мир до его разрушения. Эта память сохранилась в женщине: связь с маленьким ребенком, которая носит космический характер, ее колдовское очарование, ее умение лечить заговорами и травами… [b]— В мужчине колдовского очарования нет?[/b]— В мужчине его и не было никогда. Но в нем было другое — то, что он утратил. Мужчина когда-то был тем, кто знает путь жизни.[b]— А женщина не знает?[/b]— Нет. Женщине это и не нужно. Она ориентирована на приход мужчины. На любовь и материнство.[b]— А как же амазонки?[/b]— Амазонки – это исключение. Это протест против фаллического начала. Если вы имеете в виду историю. А если вы имеете в виду социальных амазонок, директоров заводов, менеджеров – то мне такие женщины не интересны. В женщине должна присутствовать тайна, которую мужчина стремится открыть. А какая тайна может быть в директоре завода? [b]— У вас очень, я бы сказала, мужское отношение к женщине. Она должна сидеть и ждать, причем еще и с тайной внутри.[/b]— Ну какое же это мужское отношение! Такова природа женщины.[b]— А какова, по-вашему, природа мужчин?[/b]— Мужчины забыли свою природу. Мужчина изначально – это свобода. Это дух и огонь. Это покорение и сила. Это стремление познать истину, услышать тишину. А что представляет собой мужчина теперь? Прибитый землей, своим скарбом, своим имуществом, которое он так боится потерять, не способный победить. В насмешку природа оставила ему фаллос, и он полагает, что этот рудимент дает ему право называться мужчиной! А право на это дает совсем другое. Мужская цель.[b]— Как, скажем, у Александра Македонского?[/b]— К примеру.[b]— А если бы вы встретили Александра Македонского, обратили бы на него внимание?[/b]— Я думаю, что он не обратил бы на меня внимания. Хотя я бы сделала все, чтобы обольстить его. И родить от него сына.[b]— Вы специально держите расстояние «от мужчин», чтобы ничего не разрушить?[/b]— Расстояние создает сама жизнь. Мужчины не будят во мне сексуального интереса.[i][b]О природе любви[/i]— Женщины для вас интересней?[/b]— Безусловно. Женщина способна причинить невероятное наслаждение и боль. Я всегда вижу женщину, которая подарит мне трагедию.[b]— Зачем вам это?[/b]— Только в пограничных состояниях мы понимаем, что из себя представляем.[b]— Любовь для вас — пограничное состояние?[/b]— Конечно. Любовь – это столкновение двух космосов. Любая любовь основана на противостоянии и войне.[b]— А любовь-милосердие, самоотдача без всякой войны, вам знакома?[/b]— Для меня это не любовь. Любовь – это удар. Прямо в солнечное сплетение. Когда разогнуться не можешь. Ну какое тут милосердие?! [b]— Вы способны жалеть женщину?[/b]— Жалеть? Зачем? А если пожалею, то уже никак не полюблю. Для меня интересна женщина, которая, как монумент, который хрен сломишь! [b]— И тогда в вас просыпается мужское начало?[/b]— Может быть. Это совершенно неважно. Иногда хочется, чтобы меня растоптали. Иногда – наоборот. На самом деле любовь – это «кто кого».[b]— Вы смогли бы созидать, а не разрушать?[/b]— Все дело в том, что невозможно созидать, прежде чем не разрушишь ту неприступную крепость, которая зовется человеком. Надо сорвать скорлупу, чтобы докопаться до того, кто я, что я, и на что я способна. Надо раскопать себя. А в современной тоскливой суете как иначе вы сможете себя узнать? Ну заработать деньги я способна. Но когда тебе почти пятьдесят, начинаешь соображать: «Какого черта?! Это все так не важно»! А тщеславных мыслей стать кем-то у меня никогда и не было.[i][b]О природе чуда[/i]— И в юности?[/b]— В юности мне хотелось жить. Получать радость. Путешествовать. Я очень много ездила, жила в горах – на Памире, на Алтае. Повторяю, мне очень хотелось жить.[b]— Вы нигде не учились?[/b]— Никогда.[b]— А как на это смотрела мама?[/b]— Мама была молодая. У нее была интенсивная любовная жизнь. Но временами она спохватывалась: «А как же пенсия?» Но какая пенсия может волновать человека в 17 лет?[b]— Она вас любила?[/b]— Конечно! Я была ее единственным ребенком. Просто меня скрутить было невозможно. И она это понимала. Не хотела зубы ломать.[b]— А ваш отец?[/b]— Мой отец познакомился с мамой в тюрьме. Я родилась в заключении. Через год маму освободили. Отец был старше ее, он умер, так и не выйдя на свободу. Я его, к сожалению, не помню.[b]— Это было в Москве?[/b]— Это было в Свердловске. В Москву я переехала в 21 год, когда поняла, что в Свердловске мне больше неинтересно.[b]— У вас тут никого не было?[/b]— Нет.[b]— И как вы тут устроились?[/b]— Всегда надо надеяться на чудо. Я брела по Тверской, тогда еще улице Горького, смотрю – надпись «ЖЭК». Захожу. Сидит какой-то очень милый пьяненький начальник. Я говорю ему: «Знаете, хочется остаться в Москве. Давайте я к вам каким-нибудь дворником устроюсь». Он говорит: «Не надо дворником. У меня тут есть один заброшенный дом, дай мне двести рублей и живи в нем». И я прожила в нем полтора года.[b]— Где этот дом?[/b]— Там сейчас гостиница «Тверская». В центре Москвы. И еще – к вопросу о чуде. В моей жизни оно всегда случалось. Я иду по Москве, вижу – стоит парень, сдает комнату. Дешево, потому что нет горячей воды и нет ванны. За театром кукол. Мы идем туда, вроде бы ничего. Только сосед какой-то странный. Начинаю жить. И хозяина моего собираются сажать за какую-то растрату. И получается, что я должна вылетать из этой комнаты. А на улице уже кромешная зима. И я подхожу к этому моему соседу и говорю: «Слушай, ты не хочешь на мне жениться? Мне нужна московская прописка». Он соглашается, потому что ему делать в этой жизни тоже особенно нечего. И я получаю московскую прописку и становлюсь Дебрянской Евгенией Евгеньевной. Через год подходит его очередь на квартиру. А я его жена. И мы получаем квартиру и меняем на две однокомнатных.[b]— Вы работали?[/b]— Нет. Я как-то иначе отношусь к жизни. Я люблю просыпаться, когда захочу. Я ездила автостопом по стране. А по закону автостопа денег с собой брать нельзя. Тогда все будет нормально. Тогда тебе будет и ночлег, и пища. Тогда тебя бережет Провидение.[b]— А как же дети?[/b]— Когда мой сын подрос, стал со мной кататься. Он и сейчас продолжает это делать, только со своей девушкой. Он сейчас уже больше месяца в Таиланде.[b]— Тоже автостопом?[/b]— Да.[b]— И все же: как можно было жить с двумя детьми, не работая?[/b]— Можно. Я не могу постоянно заниматься чем-то одним. Меня угнетает обыденность.[b]— Я не об этом. Я в смысле денег.[/b]— В смысле денег раньше было другое время. Другие отношения. Трудно было умереть с голоду. Я начала работать в сорок лет, когда на меня и на всех нас свалился рынок. И я даже стояла одно время на Киевском вокзале и продавала газеты. Правда, очень недолго. Потом мой друг, у которого свой гей-клуб, предложил мне устраивать там вечеринки для моих девчонок. Чем я и занимаюсь уже шестой год подряд.[i][b]Это была феерия![/i]— А если вернуться назад, на улицу Горького, к тому жэку, вы бы все повторили?[/b]— Да. Только у меня было несколько встреч, которые я бы хотела ускорить. Например, встретить отца моего младшего сына Артура не в 30 лет, а в 20.[b]— Этот мужчина сыграл в вашей жизни особую роль?[/b]— Огромную. Он придал мне ускорение. Он был таким сверкающим парнем. Я поняла, что это именно тот человек, который меня расшевелит. Мне было тридцать, ему – на десять лет меньше. В тридцать лет наступает другая эпоха, пора уже рождаться заново. Вас кто-то должен родить еще раз. И этим человеком оказался отец Артура. Все то, что он говорил, обрушилось на меня, как лавина. Из этого романа я вышла совершенно иным человеком.[b]— А сейчас вы общаетесь?[/b]— Сейчас я читаю его книги. Он известный публицист, геополитик. Я понимаю, о чем он пишет, мне интересно.[b]— То есть иногда мужчина способен разбудить в вас некое интеллектуально-духовное чувство. А что может разбудить в вас женщина?[/b]— Женщины подарили мне страсть. В той дикой боли, которую подарила мне моя последняя любовь, мои прежние обрывочные мысли стали вдруг складываться в довольно стройное повествование. Чего я от себя никак не ждала. И я благодарна ей именно за то, что она меня бросила. Именно в тот момент, не раньше и не позже. Она смогла мне нанести величайшую боль. И я переродилась в третий раз в своей жизни.[b]— А когда было первое перерождение?[/b]— Моя первая любовь была еще в городе Свердловске. Такая совершенно невменяемая женщина. Для меня, молоденькой девчонки, она была, как цунами. Она была намного старше меня. Как она жила жизнь! Не о чем не думая, просто идя до конца! Погибнет она, не погибнет – это совершенно ее не волновало. И я, выросшая в тепличных условиях, когда открываешь рот, и тебе кладут ягодку, конечно, была просто сломлена этой женщиной. Это была феерия. Но, конечно, она меня бросила! [b]— Сказали вы с удовлетворением.[/b]— Как человеку мне это не нравится. Но я знаю, что, если бы этого не случилось, меня не ждало бы перерождение. Открытия бы не произошло. Хотя как женщине мне было обидно.[b]— Что она вам давала?[/b]— Во-первых, она постоянно называла меня дурой. По трезвому размышлению, так оно и оказывалось. Она считала, что я ничего не знаю, ничего не понимаю, не то читаю, не так одеваюсь и не так хожу. Мне кажется, что она меня терпеть не могла. Она была крайне образованным человеком.Музыкантша, лингвист, знаток языков. Самолюбие мое крайне страдало. Я садилась и учила языки, чтобы хоть как-то соответствовать. Она научила меня не прятать глаза. Когда я встретилась потом со своими одноклассниками, меня никто не узнавал.[i][b]В битве достойных проигравших нет[/i]— Если я вас правильно поняла, сила любви зависит не от пола, а от личности.[/b]— Гипотетически. Гипотетически я могла бы полюбить мужчину. А реально не получается. Исключение – отец Артура. Потому что, мне кажется, я наделена молниеносным пониманием человека, которого вижу. И я никогда не попадала в эти бесполезные мужские тенета. И этой глупой возни с мужчинами я стараюсь избегать. Отношения с мужчинами всегда носят какой-то слишком человеческий характер. Они не понимают силу сна, силу слова. Их интересуют только они сами. Они оставляют женщине какое-то унизительное второе место. Они вываливают на женщину монологи о себе, даже не спросив, хочет ли она их слушать. Они деформированы. Мужчина должен победить женщину. И здесь не надо бояться поражения. Поражения, настоящего поражения в достойной битве никогда не бывает. [b]— Это ваш совет мужчинам?[/b]— Это мой совет женщинам. [i]Уходя из этой квартиры в сырой апрельский вечер, я поймала себя на мысли, которая меня напугала. Вернее, это была не мысль, а некое чувство. Оно заключалось в том, что мне хотелось туда вернуться. Почувствовать боль, умереть и родиться вторично. Если, конечно, повезет.[/i][b]Досье «ВМ»[/b][i]Евгения Дебрянская – лидер и идеолог лесбийского движения России. В годы перестройки — активный член Демократической партии России, соратница Валерии Новодворской. Родилась в 1953 году в Екатеринбурге. С 1974 года живет в Москве. Пишет книги, снимает кино. Имеет двоих сыновей.[/i]