Леонид Печатников: Экзамен должен выявить лучших врачей

- Леонид Михайлович, как сейчас развивается программа «Московский врач»?

- Она стартовала в апреле прошлого года по инициативе мэра столицы Сергеем Собяниным. Это проект постдипломного образования и, что, на мой взгляд, самое главное, постдипломного тестирования на высокое качество подготовки медиков.

Это трудный экзамен, состоящий из трех частей — теста, практики и собеседования, во время которого эксперты из комиссии задают кандидату на получение статуса «Московский врач» дополнительные вопросы, рассматривают конкретные практические ситуации. Вся процедура экзамена приближена к зарубежным аналогам. Всего на данный момент 165 человек по 15 специальностям получили статус «Московский врач», а пробовали сдать экзамен как минимум в десять раз больше врачей. Но то, что медикам не удалось пройти тесты и собеседование, совсем не говорит о том, что они плохие врачи. Они просто пришли без предварительной подготовки, не повторив материал. Им действительно необходимо подтянуть свои знания. Ведь статус необходим, чтобы выявить лучших специалистов.

- Сейчас получить статус могут врачи по 15 специальностям. Будет ли этот перечень расширяться?

- Да, будет расширяться. Добавятся такие направления, как стоматология, онкология, гастроэнтерология, скорая медицинская помощь, клиническая лабораторная диагностика. Это непростой процесс: необходимо разработать тестовые вопросы, практические задания по каждой специальности. Все это должно проходит несколько проверок на уровне экспертного сообщества. К этому процессу привлечены ведущие медицинские вузы. Они получили гранты от правительства столицы, чтобы разрабатывать тесты.

- Кто может претендовать на этот статус?

- Любой врач, даже если он не работает в московской системе здравоохранения. Успешно сдав этот экзамен, специалист может претендовать на работу в одной из столичных клиник. Таким образом мы стараемся привлечь и хороших врачей из других регионов.

- А как обычному москвичу узнать, что у врача есть этот статус?

- Во-первых, каждый врач носит на халате специальный значок. Во-вторых, у него в кабинете весит диплом. При получении статуса мы выдаем им два варианта диплома, подтверждающего успешное прохождение тестирования – один небольшого формата, его можно хранить дома, а второй – большой в рамке, которые можно повесить в кабинете, чтобы пациент знал, что он пришел к доктору, который получил этот статус.

- Как известно, пациенты сейчас могут сами выбирать себе врачей. Не выросла ли нагрузка на тех, кто получил статус «Московский врач»?

- Потоки пациентов всегда были неравными, потому что сарафанное радио работает лучше, чем все средства массовой информации. Всегда у врачей была разная репутация, и когда мы предоставили больным возможность выбирать себе врача, в том числе и участкового, мы увидели, что это нагрузка распределяется неравномерно. Мы сегодня ориентируем главных врачей на то, чтобы и зарплата медицинских работников зависела от их нагрузки. На мой взгляд, это справедливо. Если говорить о нагрузке врачей со статусом «Московский врач», то пока не могу сказать, возросла ли она, потому что их пока мало. Отследить статистику посещаемости пока нет объективной возможности.

- Доступность медицины в столице растет?

- Количество госпитализаций в Москве растет из года в год, доступность стационарной помощи увеличивается. Если говорить о количестве приемов, то я не думаю, что мы должны стремиться к увеличению числа больных. Мы должны ориентироваться на интегральные показатели. Давайте возьмем другие цифры. По итогам 2017 года достигнут исторический минимум 9,5 процента смертности, а ожидаемая продолжительность жизни в столице по итогам прошлого года – это практически 78 лет. Москва – в числе мировых лидеров по темпам прироста продолжительности жизни.

- В своем обращении федеральному собранию президент России Владимир Путин сообщил о реализации программы по онкологии. Какова роль Москвы в ней?

- Столица начала в ней участвовать задолго до послания президента. Сейчас можно говорить, что острота проблемы сердечно-сосудистых заболеваний в Москве снижается. По итогам двух месяцев 2018 года внутрибольничная летальность от инфарктов миокарда в городе составила 6,23 процента. Это рекордные цифры, которые превосходят многие страны старой Европы. К таким показателям стремятся во всем мире. Я не говорю, что мы в этой области решили все проблемы, но сделали ряд революционных шагов. Помимо инфарктной сети в Москве работает сеть инсультных центров. В городе в девяти центрах инсультной сети проводят операции тромбоэкстракции. Мы не просто растворяем тромбы, а удаляем их из сосудов головного мозга. Поэтому для нас онкология стала проблемой номер один уже довольно давно. Терапия онкологических патологий сегодня состоит их трех компонентов: хирургия, лекарственная терапия и лучевая терапия. В городе 70 процентов операций проводятся с применением лапароскопической техники, но сегодня все меньше онкологических заболеваний требуют вмешательства хирургов - это общемировая практика. Все более значительный вклад влечение онкологических патологий вносит лекарственная терапия. Сегодня в дополнение к обычной химиотерапии используются препараты таргетной и иммунотерапии. Они уничтожают раковые клетки, не уничтожая здоровые. И, конечно, большую роль в лечении играет лучевая терапия. И, если в хирургии и химиотерапии мы обеспечиваем большую часть наших потребностей, то доступность лучевой терапии необходимо повышать. Мы планируем предпринять ряд мер, направленных на увеличение парка медицинской техники для лучевой терапии в городе. Привлекаем и частных инвесторов. Тарифы ОМС уже вышли на уровень рыночных, и у представителей бизнеса есть возможность вкладывать в эту очень дорогостоящую технику. Главная задача – предоставить возможность получения полноценной лучевой терапии всем нуждающимся. Мы пока в этом отношении немного отстаем. Но в течение двух-трех лет это отставание ликвидируем. В Морозовской больнице уже началось строительство лучевого центра, где будет установлена, в том числе, и техника для протонной терапии. Я думаю, что в ближайшие годы, молодежь точно до этого доживет, мы будет говорить, что рак – не приговор. Рак будет излечим.