Сырой утренний туман, печальное бездонное небо, полупрозрачные облака. Горные пейзажи, лес, какой-то сказочный, но сказка эта вовсе не радостная, а скорее страшная. Кавказ, Гора Машук — именно здесь будет застрелен на дуэли поэт Лермонтов.

Сама природа, кажется, влечет любителей поэзии в Пятигорск. Как убили Лермонтова, почему? Вот и новый фильм Бакура Бакурадзе, премьера которого состоялась в середине октября, идет сейчас вовсю в кинотеатрах. Правда, без особого аншлага. Слишком он медитативный, слишком тягуче-печальный. В основном — только один-единственный день показан там; тот самый, июльский день 1841 года, когда и состоялась роковая дуэль. «Лермонтов» Бакурадзе — это вам не нашумевший «Пророк» о Пушкине, вызвавший бурю обсуждений. Там в каждом кадре — какой-то эпатаж и драйв. А «Лермонтов» скорее кино для подготовленного зрителя. Оно — атмосферное и, пожалуй, передает скорее не сюжет (и так всем понятно, чем закончится дуэль). Главное здесь — великолепные пейзажи, скрупулезная четкость деталей — от гладкого лоснящегося лошадиного бока и до унылого умывальника в маленькой каморке… Ванны: их принимают «господа». Утром же начинают пить шампанское — просто так, от скуки, а может, подлечиться после вчерашнего.

Фото: public domain

Сплетничают. Обсуждают одиночку Лермонтова: дерзок, мизантроп, зло вышучивает и презирает окружающих. Лермонтова, кстати, играет стендап-комик Илья Озолин, на поэта похожий очень отдаленно. Вообще, режиссер как-то Михаилу Юрьевичу не симпатизирует и жалости к главному герою не вызывает; вот, например, придумал ему какую-то прическу странную, как у героя Джима Керри в разгар его карьеры… Рой томных дам, ищущих любви, прогулки парами, сплетни, тоска. Дама просит зарядить ружье и стреляет — ах, ох, столб дыма, и страшно, и весело! Но мы-то все знаем, что если ружье появилось в кадре, то просто «ахом» не отделаешься.

А секунданты пытаются вроде примирить вчерашних приятелей, Мартынова и Лермонтова; причина-то пустячная! Дурацкая шутка. Но — вот еще одна реплика: если даже примиримся сегодня, завтра мы все равно будем стреляться. Невозвратность действия. Лермонтову скучно, невыносимо скучно, он зол и ненавидит — но более всех ненавидит, кажется, себя. Маленький упрямый всадник, кажется, несет на своих плечах тяжелое, словно гранитное, небо. Кому под силу выдержать такую ношу?

За кадром и биография Лермонтова, и характер Мартынова, и остается, в сухом остатке, один-единственный день — волею режиссера перенесенный из солнечного июля в золотой октябрь. Просто — для красоты.

Выстрел. И поэт сражен — и падает, некрасиво и неэффектно, и хлещет дождь, которого ждешь с первого кадра. И совершенно понятно вдруг, что ему просто все это до смерти надоело: ни к чему не обязывающие романы, глупые шутки, бестолковые разговоры, скука.

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции