Главред газеты «Донецк вечерний» Александр Дмитриевский: Украина устраивает городу пытку жаждой

Днем 27 февраля Донецк опять обстреливали. Снаряды украинских гаубиц рвались в жилых кварталах в районе проспекта Панфилова. Были также повреждены электросети: без света остались сотни жилых домов, социальных объектов. Но жителям Донецка, к сожалению, не привыкать к таким «подаркам» с украинской стороны, они даже не оборачиваются на звуки канонады. О том, что он показал бы в родном городе фейкоделам и лжецам из западных СМИ, спецкору «ВМ» рассказал главный редактор издания «Донецк вечерний» Александр Дмитриевский.

— Первый вопрос наш, цеховой: как в сложившихся непростых (и это очень мягко говоря) условиях СМИ работают в Донецке? Я вот, например, слабо это себе представляю…

— Отвечу очень просто: работают. И не только в Донецке, но и в целом в республике. Чтобы убедиться в этом, достаточно заглянуть в любой газетный киоск: свежие номера изданий в продажу поступают в соответствии с графиком.

Нас неплохо закалила пресловутая коронавирусная пандемия. Чтобы подготовить газету к печати, нам совсем не обязательно находиться в каком-то конкретном помещении: все вопросы оперативно решаются при помощи современных систем телекоммуникации. Помню, как однажды готовил и сдавал в печать номер прямо в салоне междугородного автобуса, когда возникла необходимость неотложной поездки...

Касательно нынешнего витка войны — тут свои сложности: постоянно приходится работать за двоих, потому что часть сотрудников — на фронте. Еще одна сложность — мало того, что называется «событийкой»: далекому от Донецка человеку сложно представить, что буквально еще несколько недель назад городская жизнь была весьма насыщенной. Например, театры и филармония все восемь лет войны у нас собирают постоянные аншлаги, а билет на премьеру надо покупать очень даже заранее, чтобы не пробираться зайцем на галерку.

Опять же, у нас целая дюжина высших учебных заведений, причем некоторые из них были возрождены после провозглашения ДНР. А есть такие, которые вообще созданы с нуля. Несмотря на войну, нам удалось сохранить промышленный потенциал, причем ряд предприятий не останавливался вообще, а другие благодаря указу президента России о гуманитарной помощи Донбассу начали набирать силу после долгой консервации. Иными словами, нам было о чем писать.

Понятно, что сейчас вся повестка подчиняется известному лозунгу: «Все для фронта, все для победы!»

— У нас с вами даже названия изданий похожие. Мы — городская газета Москвы, вы — Донецка. Поэтому лучше всех в курсе городских проблем. Как сейчас в целом живет осажденный, по сути, город? С какими основными проблемами сталкиваются его власти и жители?

— Сделаю небольшой экскурс для москвичей: Донецк — это огромный город, в плане напоминающий ромб с диагоналями 25 километров с севера на юг и 55 километров с запада на восток. Для того чтобы проехать между крайней западной и крайней восточной точками Донецка, надо сделать минимум пару пересадок и потратить не менее двух с половиной часов.

Касательно истории города: Донецк формировался из множества рабочих поселков, постепенно сливавшихся в один большой мегаполис. До войны в Донецке проживало около миллиона человек, а одно время город вообще был стопроцентным миллионником, правда, позднее утратил этот статус по причине тотальной постсоветской депопуляции. Это к тому, что в каждом из девяти районов города есть свои, присущие только ему проблемы, хотя есть проблемы и общие.

До нынешнего военного обострения Донецк являлся настоящим городом контрастов: из ухоженного центра, в котором мало что напоминает о войне, можно было на трамвае, как в блокадном Ленинграде, доехать до прифронтовой окраины с ее несмолкающей канонадой.

Если говорить о проблемах города, то одной из самых острых является водоснабжение. Дело в том, что своей воды в Донецке очень мало. Основная ее масса поступает по каналу Северский Донец — Донбасс. Многие представляют этот канал как какую-то рукотворную реку, а на самом деле по большей своей части — это огромная труба диаметром как тоннель метрополитена, по которой под баснословным давлением вода поднимается на водораздел Донецкого кряжа. И в случае прорыва этой трубы «заплатку» на нее может установить лишь специальная инженерная машина на шасси от тяжелого танка. Так вот, большая часть этого канала пока еще подконтрольна Украине, которая устраивает городу пытку жаждой. Но, надеемся, скоро эта проблема будет вспоминаться нами как страшный сон...

Тот же городской транспорт хотя и поддерживается в работоспособном состоянии, но по большей части уже нуждается в обновлении парка, а транспортная инфраструктура — в капитальном ремонте. И это те проблемы, о которых можно сказать, что называется, навскидку.

— Неужели к обстрелам и вправду можно привыкнуть?

— Да, можно. Причем Донецк, по сравнению с теми же Горловкой или Докучаевском, в плане обстрелов — еще не самое страшное место.

— Как вы считаете, почему наши с вами западные «партнеры» восемь лет не замечали истекающий кровью Донбасс? А тут сразу на все голоса запели…

— Да потому, что в основе мировоззрения Запада лежат двойные стандарты. Запад считает, что ему позволено все и противиться этому — грех. Тот же Евромайдан Запад устроил своими руками, тех же нацистов взрастил. А когда против этого беспредела восстал Донбасс — это совершенно не входило в планы Европы и Америки. Ну а когда ему дали конкретный отпор — тут он и взвыл...

Могу сказать про мониторинговую миссию ОБСЕ: весной 2014 года многие русские активисты сотрудничали с ней, пытались донести до Запада факты нарушения прав русскоязычного населения. В итоге вся информация поступала в распоряжение СБУ. Многие из тех журналистов, которые пытались взять комментарии у сотрудников миссии ОБСЕ, уже на следующий день оказывались занесенными в списки пресловутого бандеровского сайта «Миротворец»...

Касательно обстрелов наших городов нацистами и похищения наших граждан: ОБСЕ на это просто закрывала глаза...

— Сегодня многие западные СМИ стали просто откровенными участниками грязной пропагандистской кампании и авторами неприкрытой информационной войны против ЛНР, ДНР и России. Если бы их представители неожиданно приехали в Донецк, куда бы вы их отвели и что бы им сказали?

— Я бы указал им на дверь: если они тогда о нас правду не говорили, то и сейчас не скажут.

— Как в Донецке отнеслись к признанию Россией ЛНР и ДНР? Ну и, конечно, к началу спецоперации...

— Радость от воплощения долгожданной мечты, к реализации которой приложено тобой немало сил, очень часто выражается в полном отсутствии эмоций, в полном отсутствии картинной красоты. В такой момент напрашиваются сравнения с ратником, перешагнувшим родной порог после дальнего похода. Он сбрасывает с плеч вещмешок, вытирает пот со лба пыльной ладонью, вешает клинок на стену, присаживается на лавку и тихо произносит: «Ну вот я и дома!» И никакие пылкие эмоции не могут сравниться своей силой с таким вот тихим чувством. Вот примерно такие ощущения были у большинства. Тем более что сдержанность в эмоциях — это часть нашего характера: у нас опасностей хватает и без войны. Например, тот же шахтер, уходя в забой, никогда не знает, отдаст ли второй жетон табельщику на этот раз.

— В сложившейся ситуации, когда на окраину города продолжают сыпаться снаряды, могу вам пожелать только мирного неба над головой. Когда все, наконец, закончится, что вы сделаете в первую очередь?

— Может быть, разочарую читателей, ожидающих от меня чего-то яркого и манерного, но просто буду жить, как жил и живу.

— Очень надеюсь уже скоро приехать в мирный, а не фронтовой Донецк и с удовольствием угостить вас бокалом чего-нибудь вкусного.

— Нам тоже есть чем вас угостить: вкусностей у нас и своих хватает... Те же донецкие сладости, то же донецкое пиво, которое, кстати, выпускается на заводе, построенном по указанию самого Сталина...