Главное
Гид по Москве
Приметы и советы

Автор

Инесса Рассказова
Очки дороже флага
[b]В понедельник «ВМ», ссылаясь на собственные достоверные источники, написала о том, что от Курниковой пришло письмо с отказом выступить на Олимпиаде.[/b]Однако вице-президент ВТА Александр Каливод в интервью «Вечерке» не стал комментировать эту информацию, он только подтвердил: письмо на самом деле получили, только вот содержание его решено не разглашать до заседания правления ВТА, где будет утверждаться состав сборной России.И вот состав утвержден, а «ВМ» оказалась права на все сто, поскольку Курникова в этом составе не обнаруживается, разглядывай его хоть с супермощной лупой. Да и сам Шамиль Тарпищев, теннисный президент, уже официально подтверждает: Аня не пожелала умирать за Родину в Австралии.Она-де хочет сыграть на Открытом чемпионате США, который, видите ли, для нее важнее, так как там можно подзаработать денег, да и рейтинговые очки набрать. За Олимпиаду-то очки не даются, и деньги платятся по теннисным меркам смешные.Ну что на все это скажешь? Невольно вспоминается фрагмент из интервью все того же Александра Васильевича Каливода, которое он дал «Вечерней Москве» в пятницу: «Нам, честно говоря, безразлично, согласится Курникова или откажется. Все помнят, как пару месяцев назад нам впервые за несколько лет удалось заполучить ее в сборную России на матчи Кубка Федераций. И Курникова сыграла там так, что это ни в какие ворота не лезло. Чем так играть, лучше б вообще не приезжала».Сейчас, после того, как состав объявлен, Каливод говорит: «На самом деле для тех девочек, которые попали в команду — для Лены Лиховцевой, Лены Дементьевой, Насти Мыскиной, — поездка в Сидней намного важнее, чем для Курниковой.Не потому что для них Россия, в отличие от Ани, еще что-то значит, и они будут стараться на сиднейских кортах гораздо больше, чем старалась бы Курникова. Просто Аня там, даже если бы решила вдруг приехать, прошла круг-другой, толком и не вспотев, а потом с чувством выполненного перед Родиной долга собрала бы вещи.Может быть, Дементьева или Мыскина тоже пройдут лишь два круга, но для них это будет бесценным опытом. А в их будущее я верю больше, чем в будущее Курниковой хотя бы потому, что они хотят чего-то добиться в теннисе, Аня же, ни для кого не секрет, озабочена совсем другими вещами».Понятно, что очередная выходка Курниковой, когда она опять-таки в очередной раз повернулась, подобно сказочной избушке, к собственным выгодам передом, а к России кормой, никого до глубины души не потрясла. И все же в разговоре с Каливодом я не могла эту тему не затронуть. Александр Васильевич, давно уставший, как и все, от финтов подружки Сергея Федорова, лишь пожал плечами: «А что тут говорить? Такие вещи надо было предвидеть много лет назад, сразу же после развала Союза, когда наши теннисные звезды наконец вырвались на вольные хлеба. Вот тогда и надо было создать правовую базу в отношениях с ними.И это было бы справедливо: потому что играть в теннис та же Курникова начинала здесь, за счет государства, и ее первый тренер Лариса Преображенская, зарплату не у Курниковой, а у государства получала. И корты с раздевалками были к услугам юной Курниковой на Ширяевом Поле за здорово живешь. Но ни в каких бумагах это не зафиксировано, потому Аня и считает, что так и должно было быть, что России она совершенно ничего не должна».Ну да ладно. Бог с ней, в самом деле, с Курниковой. Зато Кафельников, всегда приезжавший в сборную, и на этот раз не подвел. Хоть Шамиль Тарпищев и попугал слегка граждан на прошлой неделе, объявив, будто участие Кафельникова в Олимпиаде под большущим вопросом. Мол, перед Женей стоит нелегкий выбор: за время Олимпиады он мог бы заработать миллион долларов. И никто не поручится, что Кафельников с легким сердцем махнет ракеткой на этот миллион.А Женя махнул. И Кафельников, и Марат Сафин в Сидней едут. Они включены в состав мужской сборной, которая из них двоих, собственно, и будет состоять.
Спорт
ЛОШАДИ МИСТЕРА МЕЛЛИГЕРА ПРЕДЪЯВЛЕНО ОБВИНЕНИЕ
[i]Вилли Меллигер решил обставить свою победу в Кубке мэра красиво. Перехватив повод одной рукой, другой, словно заправский тяжеловес, он поднял над головой увесистый приз. Замелькали фотовспышки, прицелились глазки телекамер. И вдруг серая в яблоках Анаконда-10, лошадь Вилли, насмерть перепугалась. Анаконда, обычно само спокойствие, видимо, усмотрела угрозу своему здоровью во взметнувшейся вверх в руке всадника неподъемной чаше. Нервно шарахнулась в одну сторону, тут же — в другую, заставив фотографов броситься врассыпную, и уже готова была встать на «свечу», но [b]ВИЛЛИ МЕЛЛИГЕР [/b]предупредил этот порыв, попросту... отбросив в сторону Кубок: «У меня был выбор, что принести в жертву: Кубок или лошадь. Конечно же, я не мог рисковать лошадью», — скажет он после.Несмотря на свои внушительные размеры, чаша имени мэра оказалась творением очень хрупким. Спустя полчаса я видела, как ее принесли в конюшню: от нее почти ничего не осталось. «Ничего, как-нибудь отремонтируем, — с грустью оглядывая тяжело травмированный приз, параллельно раскуривал свою неизменную сигару один из лучших всадников мира. — Конечно, у меня много призов, но все равно обидно, что пришлось так поступить.[/i]Ну что поделаешь, это Кальваро у меня заслуженный-перезаслуженный, на нем я ни разу не возвращался с чемпионата Европы без медали и дважды становился там первым. А сколько этапов Кубка мира мы с ним выиграли, серебряную медаль привезли с Олимпиады в Атланте... Кальваро привык к церемонии награждения, да и я привык, что все обычно проходит спокойно. Поэтому и позволил себе кое-какую вольность. А для Анаконды-10 все это пока в диковинку. На этой кобыле я выступал всего лишь на нескольких турнирах, а выиграл вообще в первый раз».В мистере Вилли Меллигере, к большому нашему счастью, в Москву зачастившем, на самом деле заслуживают подробного описания несколько сюжетов.Сюжет первый — его сигара, которая, похоже, становится неофициальным символом Кубка мэра. Помню, в прошлом году Вилли прямо-таки потряс всеобщее воображение, когда появился в пресс-центре и первым делом ее раскурил. От этой сценки пахнуло не только едким гавайским дымком, но и романтикой энхаэловских легенд, впервые долетевших до России в далекие семидесятые.Заокеанские хоккейные профи, выходившие на лед без шлемов, тоже раскуривали сигары в раздевалке до, после и даже в перерыве матчей. Таков и Вилли Меллигер, попыхивающий сигарой даже на конкурном поле, когда перед выступлением выходит посмотреть маршрут. Самое интересное, что швейцарский миллионер в отношении сигар сама экономность: недокуренную сигару он не выкидывает, а, тщательно упаковав окурок, припрятывает в карман, а после, при удобном случае, берется за нее снова.Сюжет второй — жена Вилли, Надя, которую на этот раз Меллигер взял с собой в Москву и которая выступала во всех конкурах, прошедших в уикенд в Лужниках, в том числе и в самом Кубке мэра. В отличие от своего супруга, лавров Надя не снискала, но прыгала просто здорово. Каково же было мое удивление, когда Вилли рассказал: — Конечно, это отлично, когда у мужа и жены общие интересы. Но Надя — не профессионал, ее главная работа — дом, дети. Мы женаты семь лет, и когда познакомились, Надя выступала исключительно на любительском уровне — прыгала по метру. От меня она получила хороших лошадей и, конечно, массу ценных уроков. И теперь, как видите, не тушуется на высоте 160.Даже не знаю, как это прокомментировать. Я прежде таких любителей просто не видела: чтобы в возрасте хорошо за 30 перескочить с метровых конкуров на уровень, где не все наши профессионалы с блеском справляются... В общем, Надя Меллигер — страшная сила.И, наконец, сюжет номер три, который на самом деле должен идти под номером первым. Это выдающийся конь Меллигера — Кальваро. Когда в прошлом году Меллигер приехал без него, все понимающе зашептались: он просто боится сюда его везти. Эта лошадь — диких денег стоит.Кстати, по поводу «диких денег»: у Меллигера спросили, за сколько он согласился бы отдать Кальваро. Вилли улыбнулся краешками губ: — Да, Кальваро может быть продан. Но таких денег нет ни у одного швейцарского банка и ни у одного нефтяного шейха.Даже если вся Америка скинется по десять долларов, ей не удастся наскрести на Кальваро. На этот раз отсутствию Кальваро есть очень уважительный повод: Олимпиада в Сиднее. Кальваро уже там, в Австралии.Вилли Меллигер отправил Кальваро в Сидней заранее, чтобы лошадь прошла акклиматизацию. Между прочим, так поступили и другие звезды мировой величины, приехавшие в Москву на запасных лошадях.Хотя от этого смотревшиеся на боевом конкурном поле в Лужниках не менее солидно. Вот что рассказал мне, например, голландец [b]ЙЕРО ДУББЕЛДАМ[/b], выигравший московский этап Кубка мира. У нас получилось весьма эксклюзивное интервью сразу после его победы, да еще рядом с денником неостывшей лошади, которой усиленно занимался грум Дуббелдама: — Конечно, со стороны может показаться, что мне лучше было бы сосредоточиться на Олимпиаде и не мотаться в Москву. Но, поверьте, это не так. Ничего, что моя основная лошадь сейчас готовится без меня: у меня очень хорошие помощники, мы созваниваемся по несколько раз на дню, и пока там, в Австралии, все в порядке. Да, и я мог бы быть там, но видите ли, в чем дело: тренировки — штука довольно монотонная. А для того, чтобы выиграть Олимпиаду, нужен кураж. Вояж в Москву, выступление здесь — это меня очень встряхнуло, дало именно тот эмоциональный заряд, который сейчас пришелся кстати.Было бы нескромно утверждать, что я — один из главных фаворитов, но поверьте, так оно и есть. И я сам, и моя лошадь готовы отлично, и теперь все зависит только от удачи.Для западных конкуристов выступление в Москве стало отличным разогревом перед Сиднеем, нашим же, к сожалению, об Олимпиаде мечтать не приходится. Как, впрочем, не приходится пока мечтать и о победах над конкуристами уровня Меллигера. [b]АЛЕКСАНДР АНИКАНОВ[/b], один из наших лучших всадников, прокомментировал неудачи России в Лужниках в разговоре со мной лаконично, но предельно откровенно: — Вот здесь выступает семнадцатилетняя девочка, немка. Ее зовут Йорне Спрех. У нее папа — миллионер. И знаете, сколько ее лошадь стоит? Шесть миллионов долларов. Вам все понятно? Лично мне — да.Кстати, о Йорне. В конюшне удалось подсмотреть забавный эпизод. Штрих к портрету юной миллионерши, что ли. Иду вдоль денников: не покладая рук трудятся грумы Меллигера, Дуббелдама, Эрве Годиньона, Жака Бонне. «А где ваш босс?» — спрашиваю у них. Они смеются и машут рукой: «Босс давно в отеле». И вдруг наталкиваюсь на Йорне. Даже не переодевшись после выступления, дочь немецкого миллионера сидит на перевернутом ведре и чистит для своей лошади морковку. Белоснежные бриджи перепачканы, но Йорне не слишком этим обеспокоена. «А где ваш грум?» — неподдельно удивляюсь я. Йорне весело отвечает в тон: «А он уже в отеле.Я его отпустила».Да, и снова на тему «они и мы»: [b]ХАРЛАМ и НАТАЛЬЯ СИМОНИЯ[/b], «наши Меллигеры», в призеры не попали ни разу. «Даже толком не могу объяснить, что произошло: и у меня, и у Харлама лошади сейчас явно не в порядке, — говорила мне Наталья. — Такое ощущение, будто порчу на них навели. Может быть, переезд плохо перенесли, может, еще что. Но у Хромогена, основной лошади моего мужа, обострилась старая травма спины, поэтому на Кубке мэра Харлам даже не смог доехать до финиша. А Кассиус Клей, на котором тоже выступал здесь Харлам, еще слишком молод, и от него рано требовать по максимуму. Что же касается меня... Вы знаете, странная ситуация. Я ехала вроде бы нормально, грубых ошибок не делала, а вот не сложилось, не повезло: сбивала жерди и, как следствие, получала штраф.Еще один наш всадник, [b]ВЛАДИМИР ТУГАНОВ[/b], вообще упал. И так, что трибуны охнули от ужаса. Владимир рухнул вместе со своей лошадью, Резцом, на последнем препятствии, а сверху на него еще обрушилась груда жердей. «Нет, сам я не испугался. Ну что поделаешь, такое иногда бывает.Я недавно на тренировке точно так же упал. Слава Богу, и на этот раз все обошлось: отделался ушибом плеча. А вот лошадь захромала. Вообще-то я не рассчитывал на сверхудачное выступление. Дело в том, что Резец — это вообще не моя лошадь. Я перед тем, как ехать в Лужники, на нем всего один раз и сидел. А мой основной конь, Борис де Мельнир, к сожалению, был травмирован. Сейчас он уже приходит в себя; я провел на нем одну тренировку, но о выступлениях пока думать рано».Лучшим из россиян в Лужниках оказался абсолютный чемпион России [b]МИХАИЛ САФРОНОВ[/b]. Миша в двух конкурах попал в призеры, а вот на Кубке мэра ему это сделать не удалось, причем по совершенно нелепой причине. Жеребец Сопосто, на котором выступал Михаил, испугался... зрителей. Шел сильный дождь, болельщики раскрыли зонты и слишком близко подошли к конкурному полю: Сопосто разнервничался и «наломал дров». Кстати, этих же зонтов испугалась и серая кобыла Франка Геннадия Гашибоязова... Миша был очень расстроен: — Да, Сопосто у меня очень нервный. Я, если заметили, даже на награждение накануне выезжал на другой лошади — Валентино. Потому что если Сопосто выходит на конкурное поле, он тут же рвется прыгать, и удержать его на месте просто невозможно. Если бы я рискнул поехать на награждение на Сопосто, церемония превратилась бы в шоу одного актера. И по этой же причине я, кажется, единственный из всадников, кто выступает без шпор и без хлыста. Если я надену шпоры, то мы с Сопосто можем и через трибуну перелететь. Но в то же время, несмотря на всю свою впечатлительность, когда Сопосто идет по маршруту, для него не существует ничего и никого вокруг. Он видит только препятствия. Поэтому случай с зонтами лично для меня необъясним. Помню, мы выступали на чемпионате Европы, и там над конкурным полем нависали пальмы. Сопосто это невиданное доселе зрелище потрясло до глубины души. Но едва началось наше выступление, конь о пальмах начисто забыл.Да, лошади пугливы, и с этим ничего не поделаешь. В прошлом году, на этапе Кубка мира, уже по выездке произошел похожий случай. [b]ИНЕССА ПОТУРАЕВА [/b]на Таргиме даже не смогла выехать на поле: конь испугался телекамер и отказался выступать. Зато на этот раз Инесса стала серебряным призером, уступив Нине Меньковой буквально самую малость.Впрочем, Инесса особенно не отчаивалась: — Жаль, сделала две грубых ошибки, и из-за этого не смогла выиграть. Еду ли я на Олимпиаду? Увы, нет. Дело в том, что мой Таргим недавно перенес очень тяжелую операцию и чудом остался жив. Он стал задыхаться, мы вызвали очень известного ирландского профессора, тот прооперировал Таргима, а из наркоза мы лошадь вывести никак не могли. Бились целых четыре часа: конь не приходил в сознание. В отчаянии испробовали последнее средство: привели другую лошадь, и Таргим за ней пополз.Вот так стадный инстинкт оказался сильнее смерти. Потом, когда Таргим оправился, и мы начали работать, не хватило времени: всего лишь нескольких дней, чтобы набрать нужные для олимпийской лицензии баллы. Впрочем, может, это и к лучшему. Неизвестно, как Таргим перенес бы перелет в Сидней.
Спорт
Павел Колобков: Слава богу, что в меня почти никто не верил
[i]Павел отбросил свою шпагу, сорвал маску: такого бурного ликования, таких прыжков и кульбитов, которые Колобков продемонстрировал прямо на дорожке, я, признаться, давно не видела.Обычно наши радуются на порядок сдержанней — с советских времен еще привычка осталась. Павел вроде из того поколения, вырос при том режиме, но прыгал, падал на дорожку, лежал и снова вскакивал, словно не у нас родился, а у них, где буря чувств из распахнутой настежь души — именно то, что нужно.Позже, когда я подожду его у двери с надписью «Допинг-контроль», уже успокоившегося и очень уставшего, он признается, чуть опустив голову: «И здорово я там прыгал? Наверное, некрасиво получилось, да?» Там, по пути от дверей допинг-контроля до машины, куда Колобков шел в сопровождении сиявшего от счастья президента федерации, все время повторявшего: «Нам сейчас так тяжело, нашему фехтованию так нужна была эта победа», мы и говорили. Ничего, что на ходу: чего-то подобного мне и хотелось — простого, человеческого, совсем не того, что обычно «толчется» на пресс-конференциях.[/i][b]— Павел, когда вы давали интервью ТВ, то от волнения даже заикались. Вы хоть помните, что происходило, или все прошло, как в тумане? [/b]— Какие-то моменты я, конечно, помню. Но, по правде говоря, очень смутно. Весь сегодняшний день — он проскочил, как одно мгновение. Хотя так со мной бывает всегда, мне понадобится, наверное, несколько дней, чтобы восстановить свои сегодняшние поединки в памяти, вспомнить подробности. А именно сейчас — пустота, тишина.[b]— Вы выиграли в финале, по-моему, очень уверенно. Или это только видимость, ведь на Олимпиадах ни в чем нельзя быть уверенным? [/b]— Нельзя, это точно. Но в то же время сомнений именно перед этим поединком у меня не было никаких. Юга Обри — мой старый знакомый, и ему со мной катастрофически не везет. Вот и в этом сезоне я у него постоянно выигрывал. Мне на самом деле гораздо тяжелее было с корейцем сегодня справиться, Ли Сон Ки.Прилично я с ним повозился.[b]— Корейцы, они вообще очень упорные.[/b]— Да, но этот — особенно.[b]— А Юга Обри, для которого вы так фатальны, — он, наверное, еще до боя сдался? Ведь когда все время проигрываешь, это очень давит на психику.[/b]— Покажусь, конечно, нескромным, если вот сейчас объявлю, что перед встречей со мной нервничают все. У меня большой авторитет в фехтовании, было много побед, и любой шпажист скажет вам, что не слишком радуется, когда в соперники ему достается Колобков.[b]— Вы уже успели позвонить маме, жене? [/b]— Маме пока нет, но как только сяду в машину, тут же номер ее наберу. А моя жена, кстати, здесь, в Сиднее. Приехала вместе со мной.[b]— Так она была в зале? [/b]— О, нет. Осталась в гостинице. Она так волнуется за меня, так переживает, что просто отказалась идти на мое выступление. «Я там с ума сойду», — так и сказала.[b]— Но по телевизору хоть смотрела? [/b]— Думаю, даже не включала его. Во всяком случае, жена ездит со мной всего второй раз и в прошлый раз поступила точно так же: и в зал не пошла, и по телевизору не смотрела. Я ее прекрасно понимаю: она испытывает те же дикие, запредельные чувства, которые захлестывают меня каждый раз, когда я на дорожке. Но я хоть выплескиваю их тут же, в борьбе, а как быть ей — выплеснуть некуда. А держать и носить в себе такое просто невозможно.[b]— Вы недавно поженились, и она, может быть, еще просто не привыкла? А через некоторое время...[/b]— Да нет, что вы, женаты мы очень давно. У нас двое детей: девочка и мальчик. Дочка уже большая, в школу ходит, ей восемь лет. Просто, повторюсь, дело в том, что привыкнуть к этому нельзя. Каждый шаг по фехтовальной дорожке, каждое движение шпагой — оно на пределе нервов, при атомном сердцебиении. Только так, и не иначе.[b]— А дочка, Павел, как вам кажется, поймет, чего сегодня добился ее папа? [/b]— Скорее нет. Она любит, когда меня показывают по телевизору, смотрит с большим интересом, знает, что я хороший фехтовальщик. Но уровень, на котором я выступаю, — этого она до конца не сознает. Видимо, должны пройти годы, прежде чем у нее появится понимание всех моих успехов.[b]— Вам как первому нашему олимпийскому чемпиону в Сиднее обещаны удвоенные призовые. Вместо 50 тысяч долларов, которые полагаются за победу, вы получите 100 тысяч. Какое значение имеют для вас эти деньги? [/b]— Трудно сказать, я их в руках еще не держу, даже мысленно. А вообще, когда я ехал сюда, о деньгах особенно и не думал. Деньги приходят, а потом уходят. А вот победа на Олимпиаде — это на всю жизнь.[b]— Павел, как вам кажется, после этой победы что-то сильно изменится в вас самом, в вашей жизни? [/b]— Нет, наверное, особенно ничего. Как жил, так и буду жить. Если уж на то пошло, то у меня и без звания олимпийского чемпиона было предостаточно громких титулов. Я везучий, мне многое удавалось.[b]— И все-таки, если бы ушли с дорожки, так и не став олимпийским чемпионом, чувствовалась бы, наверное, какая-то недосказанность? [/b]— Конечно, но в то же время я не стал бы очень жалеть и головой о стенку биться, что Олимпиаду вот не выиграл. Да, вы только что спрашивали, изменится ли у меня что-нибудь, а еще раньше я сам говорил, будто победа важнее денег. Все правильно, так оно и есть, но... Я сейчас подумал: а, пожалуй, деньги кое-что могут изменить. Благодаря им у меня появится больше уверенности в будущем. Теперь я обеспеченный человек, а это при нашей-то жизни много значит.[b]— Кстати, почему вы на Олимпиаде в Атланте не смогли выиграть? [/b]— Там очень глупо получилось: травма бедра. Не на самой Олимпиаде, а когда готовился еще. Ну и восстановился, видимо, не до конца. А потом и с жеребьевкой не повезло. Соперник попался очень для меня неудобный — приблизительно такой же как я сам для Одри.[b]— У вас бывали минуты отчаяния, когда хотелось все бросить, уйти? [/b]— Они у меня постоянно бывают, после каждого поражения. А потом проходит день-другой, смотришь: жизнь налаживается.[b]— Сегодня вы с каким чувством проснулись? [/b]— Открыл глаза и подумал: «О-о, до чего же все противно. Какая гадость!» Хотите верьте, хотите нет — совсем не хотел фехтовать. А что делать? Пришлось...[b]— Извините, Павел, я не хочу вас обидеть, но далеко не все в вас верили. Двукратный олимпийский чемпион Марк Ракита, например, с которым мы вместе летели в самолете, прямо так и сказал: вряд ли Колобков сможет выстрелить.[/b]— Ничуть меня это не обижает. Наоборот — я рад, что в меня не особенно верили. А то когда все ставят только на тебя, это сильный психологический пресс: «Надо, ты должен...» С такими мыслями выиграть трудно.[b]— Куда вы сейчас пойдете, если не секрет? Спать или гулять? [/b]— Очень хочется спать, но ничего не поделаешь — уже заказан ресторан, его заранее из Москвы заказали. Еще до отлета на Олимпиаду.[b]— Что-о? Так вы все знали заранее? [/b]— Я — нет, ресторан заказали мои друзья. Это они, получается, все знали. Вернее, знать, конечно, ничего не могли, просто до такой степени в меня верили.[b]— Но считается, заранее делить медвежью шкуру...[/b]— Считается, а у меня вышло наоборот. О чем это говорит? Приметы все врут.
Спорт
Еремин разозлился и разбомбил испанию
[i]За два часа до матча с испанцами я встретила [b]Никиту Моргунова [/b]у входа на арену. Никита стоял, глядя куда-то в пространство.Предыдущий матч с югославами для него явно не сложился. Еремин вынужден был даже выпустить Сергея Панова на его место. И если теперь команда что-нибудь из ряда вон не предпримет — Моргунов рисковал так и не запомниться ничем на Олимпиаде, кроме, разумеется, собственной загадочности.[/i]— Всего ничего ведь югославам проиграли. Каких-то шесть очков. Я не люблю слово «не повезло». Сформулируем так: чегото не хватило для победы. Ведь в первой половине матча мы заставили югославов поджать хвост. Но потом ситуация изменилась и, увы, не в нашу пользу.[b]— Когда Панов сел на скамейку с четырьмя фолами? [/b]— Даже не в тот момент, а когда в начале второй половины югославы ушли в отрыв. Отрыв не катастрофический, но с такой командой, как сборная Югославии, подобное допускать нельзя.[b]— Вот и с Ребрачей вы справиться не смогли. Задавил он вас? [/b]— Да, я мог бы сейчас начать заверять, что никаких проблем у меня с Ребрачей не было. И доля истины, между прочим, в этом была бы. Поскольку, если заметили, в одиночку Ребрача тут никого не обыграл. Он был силен прежде всего во взаимодействиях с «маленькими»: ему всегда было куда скинуть мяч, его очень надежно страховали практически в каждом эпизоде. Повторюсь: нам только нужно наладить игровые связи, и тогда никакой Ребрача не помешает выигрывать. Да, если судить по тем прогнозам, которые довелось читать и слушать еще перед нашим отъездом в Сидней, самое большее, о чем мы можем здесь мечтать — четвертьфинал. (Улыбается). Ну что я могу ко всему этому добавить? Постараемся разочаровать наших доморощенных скептиков. И можем, поверьте пожалуйста, это сделать. У нас хорошая команда.[b]— Только ей надо впредь поаккуратнее играть. А то слишком много фолов.[/b]— Я о других ребятах говорить не буду, только за себя. Из моих четырех фолов три были абсолютно не по делу. На пустом месте, что называется. И получил от судьи за это по полной программе. Очень обидно. Если собирать фолы, то за дело, с пользой для команды. А тут мои фолы родились именно из-за того, что стремился именно поаккуратнее сыграть. Судья к тому же явно перестарался. Странно он как-то правила трактовал. Нет, явно югославам он не помогал.Просто слишком много придирался по мелочам. Да, местами у нас шел жесткий баскетбол, но это же Олимпиада, по-другому здесь и быть не может.Никита душой не покривил, обещая от имени всей нашей сборной посрамить скептиков. 71:63 — и какие-либо комментарии, по-моему, излишни. Под конец испанцы были настолько раздосадованы, что стали откровенно бросаться на наших, как бык на тореадора, несмотря на то, что сами как раз играли в красном. Панову от души врезали по рукам в тот момент, когда, сделав перехват, Сергей раздумывал, кому бы сбросить мяч.Чикалкина в другом эпизоде и вовсе сбили с ног, выкинув за линию. [b]Станислав Еремин [/b]сорвал в эти секунды голос, умоляя свою команду: «Только не фолите! Не фолите!» Сбиться и начать отвечать на выходки испанцев действительно было никак нельзя: Россия вела в счете, и нужно было просто дотянуть до финальной сирены.И вот уже идет по коридору с площадки [b]Сергей Панов[/b], не растерявший от усталости бездонные закрома своих шуток: — Мы сегодня сыграли действительно лучше, чем с югославами. И знаете, почему? Соперник был слабее! [b]— А если серьезно? [/b]— Но я же серьезно! На самом деле первое поражение нас капитально встряхнуло, и к этому матчу мы подошли уже более готовыми. Прежде всего в психологическом плане.[b]— В этом матче команда уже намного меньше нервничала, чем когда играли с югославами? [/b]— Команда, может, и не нервничала, а я вот нервничал. Видите, какие у меня штаны мокрые... «На самом деле мы просто уже успокоились. Стартовая лихорадка прошла, мы потихоньку начинаем привыкать к мысли, что играем на Олимпиаде. И в этот раз показали баскетбол ближе к своему обычному уровню», — сказал мне капитан сборной [b]Евгений Пашутин[/b].[b]— Как вы себя чувствуете в роли капитана? Привыкли уже? [/b]— Для меня стало большой неожиданностью, что меня выбрали капитаном. Пока не было возможности полностью себя реализовать в этом качестве. Конечно, в игре с югославами я старался поддерживать ребят морально, заводил их, но при этом помнил: у нас у всех одно состояние. И даже от мандража я избавлен не был. Поэтому было довольно тяжело. Теперь же, когда, как я уже сказал, волнение улеглось, с меня спрос, особенно в решающих играх, будет очень большим.[b]— Следующая игра у вас с Австралией. По идее, ничего сложного там быть не должно? [/b]— По идее, да. Хотя не знаю, как поведут себя судьи. Впрочем, как бы ни повели, Австралию, по-моему, не обыгрывать просто нельзя.
Спорт
Алексей Немов: Я сделал это ради сына
[i]Абсолютный олимпийский чемпион.Даже тем, кто так же далек от гимнастики, как декабристы были далеки от народа, понятно, что это звание дорогого стоит.«Леша — молодец! Спокойно, уверенно, без лишней суеты и без ошибок прошел все снаряды.Я, честно говоря, и не сомневался, что он выиграет. Я просто видел, как он вступал здесь с самого начала: уже в квалификации лично мне было ясно, кто станет здесь олимпийским чемпионом.С Немовым по сложности, по чистоте исполнения элементов здесь не мог сравниться никто. В команде он тоже был лучшим, другой вопрос, что остальные ребята не дотягивали до уровня своего капитана. Само слово «Олимпиада» их парализовало. В отличие, повторюсь, от Леши», — мы разговариваем с Дмитрием Карбаненко, в прошлом звездой нашей сборной, а теперь — французским гражданином.[b]Дмитрий КАРБАНЕНКО [/b]то и дело оглядывается на экран, во всю ширь которого — счастливое потрясение Алексея Немова: [/i]— Я вот сейчас подумал: а ведь это очень справедливо, что абсолютным олимпийским чемпионом здесь стал именно он, Лешка. За те четыре года, что прошли со времени Олимпиады в Атланте, он очень повзрослел.Это уже не тот веселый, немного наивный мальчишка, совсем ребенок, на которого свалилась неподъемная ответственность и который тогда с хрустом во всех суставах ее все же поднял. Может быть, сам до конца не осознавая, как это получилось. Леша через многое прошел и многое испытал. Да и в любви у него было так много черных полос, что справиться со всем этим было не проще, чем с травмами.[b]— Разве? Но он недавно вполне счастливо женился.[/b]— Женился, да. И сейчас все в порядке. Я говорю о прошлом, правда, надеюсь, вы меня поймете, если я не соглашусь объяснить, что именно имею в виду. Но, поверьте, у нас с Лешей очень доверительные отношения. И я знаю, о чем говорю. А сам Алексей Немов, вернувшийся с награждения и тут же препровожденный на прессконференцию, никак не мог выйти из состояния прострации.И молча умолял ощетинившуюся диктофонами и камерами прессу не очень его мучить. — Я совсем не был уверен сегодня, что смогу выиграть. Когда понял, что стал абсолютным олимпийским чемпионом? Только когда все закончилось, и я посмотрел на табло. До этого момента, ей-богу, на табло не взглянул ни разу. И даже не знал, лидирую я, иду ли на втором месте или вообще плетусь где-то в хвосте.[b]— Как это не знали? Разве такое возможно? [/b]— Для того, чтобы вы меня лучше поняли, попробую описать свое состояние. Я приехал сюда, что называется, во всеоружии и потому очень хорошо прошел квалификацию. Но потом уверенность слетела с меня, словно пыль, по которой прошлись мокрой тряпкой. И сегодня я выступал совершенно неосознанно, как автомат, робот.И в голове дятлом стучала одна и та же мысль: «Сейчас сорвусь, сейчас упаду!» И это была не паника. Я, правда, до такой степени не чувствовал своего тела, что мог упасть в любой момент. И в какой-то мере даже удивлен, что этого не произошло.[b]— Но теперь-то страхи позади и вы счастливы? [/b]Леша, выслушав этот вопрос, вдруг почти растерянно взглянул на спрашивающего журналиста и совсем искренне, полушепотом, признался: «Я… не знаю. Мне не с чем сравнивать. Я ведь и абсолютным чемпионом мира-то ни разу не был».[b]— Но Олимпиада ни с каким чемпионатом мира не сравнится! [/b]— Мне еще предстоит это осознать. Могу сказать пока только одно. Я сделал это в первую очередь даже не для себя, а для своего сына, который родился второго сентября в тот момент, когда я готовился к Олимпиаде, и которого пока я еще ни разу не видел!
Спорт
Алексей Петров: Целый месяц ел одни пирожные
[i]Кто-кто, а выдающийся наш штангист, герой Атланты, мировой рекордсмен Алексей Петров, не просто потенциальный чемпион Сиднея, но и джентльмен, каких поискать.Иду по Олимпийской деревне, а он навстречу — с охапкой дивной красоты цветов: — Вот, девочка у нас в команде, Валя Попова, серебро выиграла. Не могу не поздравить.Специально в город съездил — выбрал самый лучший букет.При этом несет с собой два бигмака из «Макдоналдса»: [/i][b]— А это тоже девушке? [/b]Алексей смеется: — Это уже мне. Перекусить решил. Вот так, с разных пустячков, цветов и бутербродов, разговор у нас и завязался.[b]— Хорошо вам, штангистам. Никаких диет, лопай, сколько хочешь? [/b]— Мне особенно «хорошо» было, когда я в другую весовую категорию перешел. С 91 кило на 94. Кстати, не только я так поступил, многие звезды параллельно со мной переходили. У нас произошли большие перемены в весовых категориях, коечто сместилось. К тому же получилось так, что я локоть очень серьезно повредил на тренировке: у меня рука вывернулась в сторону. И теперь уже тот вес в рывке, который раньше поднимал, вытащить не смогу. Долго лечился, надеялся восстановиться полностью, но, к сожалению, надежды не сбылись. А ведь рывок — мой конек, я в нем на прошлой Олимпиаде в Атланте установил мировой рекорд. В новом же моем весе — немножко другие требования.[b]— Один мой знакомый боксер, когда тренер просил его в другом весе выступить, выпивал перед боем ведро воды.[/b]— И у нас это практикуется. Пьешь, пьешь — невеселое, я вам скажу, это занятие: литрами в себя воду вливать через силу. А потом на помост идти. Да и в новый вес переходить мне тоже было непросто. Временами даже заставлял себя есть.[b]— Тортики, пирожные? [/b]— И это тоже. Целый месяц ел пирожные и давился. (Смеется.) Все шло в дело. Кроме, конечно, допинга.[b]— К Олимпиаде хорошо готовы, как сами ощущаете? [/b]— Вроде бы все в порядке. У меня здесь, в общем, два главных конкурента. Грек Каха Кахиашвили, бывший наш человек — он в Цхинвали родился. Но мама у Кахи — гречанка, вот он и уехал в Афины насовсем. Каха — личность знаменитая, его нет нужды особенно расписывать. А второй — молодой парень, поляк по фамилии Кальчицкий. Действующий чемпион Европы, между прочим.[b]— И на Европе, как помнится, он уже вас победил? [/b]— Я, честно говоря, к чемпионату Европы особенно не готовился. И не думал даже туда ехать. Но меня уговорили: неплохо бы, мол, медаль тебе выиграть. Причем, что важно: можно сделать это без особенного напряжения. Обычно же на чемпионат Европы перед Олимпиадой никто не ездит. А тут вдруг заявились все самые-самые. Тоже, наверное, захотели чемпионами Европы стать. А поляк вдруг изза всех этих могучих спин и выскочил. Конечно, я мог бы его обойти. Сам виноват: во время рывка нервы сдали, распсиховался. И зачем, думаю, я поехал сюда? Лучше бы готовился спокойно к Сиднею.[b]— Но там вам и не нужно было у этого поляка выигрывать, правда же? [/b]— В принципе, да. Я особенно себя не изводил. Потому что главное — Олимпиада. И здесь мы с Кальчицким уже совсем по-другому встретимся. Как, впрочем, и с Кахой. И бороться будем иначе. Жестоко. До хруста в костях. А там посмотрим, кто кого.
Спорт
Хоркину вдохновила акулья пасть
[i]«Ну и денек» — любит повздыхать одна наша популярная радиостанция. Но на этот раз вздохи категорически неуместны.[/i]Россия в Сиднее, мучительно долго запрягавшая, наконец поехала. За два выходных было выиграно больше, чем за всю первую неделю Олимпиады. Особенно распогодилось в воскресенье — в переносном, но никак не в прямом смысле. Ближе к вечеру хлынул ливень — в Австралии с начала Олимпиады дождей не видели, но именно этот дождь пришелся нам как нельзя кстати.Особенно кстати пришлась непогода прыгуну в высоту Сергею Клюгину. Не думал, конечно, Сережа, выезжая днем из олимпийской деревни, что его сумка к возвращению потяжелеет на определенное количество граммов. Сколько там в золотой медали? Да-да, именно на эти бесценные граммы она и потяжелела. И великий и могучий кубинец Хавьер Сотомайор, способный перепрыгнуть, кажется, даже через хрущевскую пятиэтажку, конечно же, никак вообразить не мог, что в этот вечер не возьмет банальную для себя высоту 2,35. Наш Вячеслав Воронин откололся даже раньше, чем подняли планку на 2,35, а Клюгин этого момента дождался. И с первой же попытки свободно и легко через нее перелетел. После этого хлынул дождь, смывая свежие еще, только отпечатанные следы Клюгина и одновременно — надежды. Надежды всех остальных. Кто-то, как Сотомайор, сносит планку рукой, кто-то — спиной. Но это уже становится неважным. Сережа сидит, опустив глаза, и не находит в себе сил посмотреть, как последний высотник, алжирец Абдурахман Хамад, просто пробегает под планкой, посылая трибунам воздушный поцелуй. И сразу же после этого начинает свой разбег Сережа Клюгин: под дождем, с сумкой на плече, останавливаясь возле каждой трибуны. С кем-то целуясь, а кому-то кланяясь, сгибаясь в поклоне пополам.Кому? Это и так понятно. Тем, кто верил в него, именно в него.«Я так счастлив, что даже не могу говорить», — признался мне разрываемый журналистами на части Сергей в «смешанной зоне», где в этот момент находились десятки кубинцев, желающих знать, что это за фазан помешал их неподражаемому Сотомайору стать сегодня олимпийским чемпионом. И десятки русских, пытающихся хотя бы дотронуться до рукава куртки этого нового героя и вырвать у него хотя бы несколько красивых признаний. Но красивых признаний не было. Были только шок и бесконечность времени между полетом над планкой и дорогой к пьедесталу.Светлана Хоркина тоже в воскресенье дождалась своего счастья, но у нее оно получилось обильно смоченным слезами.Она и на брусья шла с таким жутким лицом, что я, глядя на нее, подумала: как бы она опять не упала. Плотно сжатые губы, крупные капли пота на лбу (уже, хотя не начиналась еще даже разминка) и остановившийся, ничего не осознающий взгляд.«Она должна выиграть, должна, — прошептал мне тренер Светы Борис Пилкин. — У Светы здесь самая сложная комбинация на брусьях, столько крови, боли в нее вложено, и не может быть, чтобы это не окупилось. Оттого, что комбинация такая трудная, Света здесь и срывалась два раза. Это в самом деле очень непросто исполнить. Да и состояние, в котором была Света во время многоборья, — врагу не пожелаешь. Хорошо, хоть сегодня ночью она более-менее нормально поспала. Вы не представляете, каких трудов мне стоило ее успокоить и заставить настроиться на сегодняшние брусья».Свою суперсложную комбинацию Света исполнила блестяще. И сама почувствовала, что выиграла, бросившись в объятия к главному тренеру сборной Леониду Аркаеву.Просиял и Аркаев, впечатав в лоб «Беатриче» отеческий поцелуй. Если поцелуй Аркаева был отеческим, то сама Хоркина по отношению к своей выстраданной победе испытывала чуть ли не материнские чувства. «Я наконец родила!» — прямо так и сказала. Света пришла в зал для пресс-конференций с большой бутылкой воды, из которой каждый раз отпивала, когда на глаза наворачивались слезы. Она несколько раз была близка к тому, чтобы разрыдаться, и все время вспоминала эту историю с «конем»: - У меня отняли золотую медаль в многоборье, и этот день я навсегда вычеркнула из своей жизни. Он остался где-то далеко, на Северном полюсе. Но я ничего не забыла. Мне бы хотелось, чтобы кто-то ответил за это. За то, что девочка, англичанка, повредила на «необычном» коне ногу, за то, что только чудом никто не убился. А это ведь вполне могло случиться. Я, например, искренне удивляюсь, как осталась жива. Как вы понимаете, сегодня мне кровь из носу нужно было выиграть. В общем-то, я была спокойна. С утра съездила в аквариум, посмотрела на акул, как-то немножко отвлеклась от всего. К тому же приехала моя младшая сестра Юля, тоже, кстати, гимнастка, и тоже высокая. Так похожа на меня, что я даже думаю: может быть, ее завтра вместо себя на вольные выпустить. В общем, единственное, чего я боялась: как бы еще брусья не оказались нестандартными.Света должна была прыгать еще и злополучный для себя опорный прыжок, но решила от него отказаться. «У нее до сих пор болит нога. Упав в многоборье, Света растянула связки колена. И поэтому мы отдали право ее выступления Замолодчиковой. Так было, помимо всего прочего, еще и честно, — объяснял Борис Пилкин. — У Лены Замолодчиковой было больше шансов выиграть. А России сейчас очень нужны победы. Кстати, и руководство сборной придерживалось того же мнения: на опорный прыжок лучше выпустить Замолодчикову. Как видите, правильно мы поступили. И Лена Замолодчикова стала олимпийской чемпионкой, и Свете повезло. Так всегда бывает: сделаешь доброе дело, тебе оно добром и откликнется».Хоркина же заявила: «Я теперь считаю себя двукратной олимпийской чемпионкой Сиднея».Но по-моему, если задуматься, еще неизвестно, кому победа далась тяжелее. Да, Хоркина настрадалась порядочно, тем не менее один раз из трех она должна была все-таки не упасть с брусьев. И почему-то мало кто обратил внимание, каково было Лене. Начнем с того, что Лена Замолодчикова чуть ли не за несколько часов только узнала: на опорный прыжок идти ей. И какой психологический груз на нее при этом свалился.Стоило ей прыгнуть плохо — и со всех сторон косые взгляды: и зачем только ею Хоркину заменили. «Меня поддерживало то, что я была чемпионкой мира в опорном прыжке. Следовательно, могу хорошо прыгать, нужно только сосредоточиться».В общем, Аркаев должен быть доволен. Еще до Олимпиады главный тренер сборной говорил мне, что если выиграет меньше трех золотых медалей, посчитает это для себя неудачей. Три уже есть, и мэтр, для которого сегодня вечером заканчивается седьмая по счету олимпийская нервотрепка, может возвращаться домой с гордо поднятой седой головой. И, наконец, сабля. Станислав Поздняков, Сергей Шариков и Алексей Фросин, замаравшие свои сабли поодиночке, собравшись в команду, отчистили свои клинки золотым песочком.
Спорт
Аркаев везет домой ведро
[i]Только сейчас, когда все закончилось, на лице Аркаева проступила усталость. Раньше он гнал ее от себя прочь, потому что надо было успокаивать потерявшую ориентацию во времени и в пространстве Хоркину, заставлять снова и снова собираться на каждый снаряд, как на последний, Алексея Немова. И вдыхать отвагу в маленькую, робкую, похожую на школьницу Лену Замолодчикову. [/i]Делать так, что на помосте она робкой совсем не казалась. Правда, я не знаю, что было бы, если бы Аркаев собрался продаться грекам, как было растиражировано по всему миру, когда тренер был уже в Австралии, на сборе в Аделаиде, и готовил там своих гимнастов к Олимпиаде. Со свойственной ему прямотой Леонид Аркаев с ходу назвал сенсацию «уткой» — и задышалось свободнее. Как-то невозможно представить, что будет, если он уйдет. И кто еще сможет выиграть для России столько медалей — только золотых пять, а если бросить абсолютно все завоевания его команды в Сиднее в ведро, оно наполнится до краев. Последний гимнастический день прозвучал особенно мощным аккордом. Алексей Немов побеждает на перекладине, а Лена Замолодчикова — на вольных.Мне как-то даже неудобно было приставать к Аркаеву с вопросами: настолько измученными и опустошенными были его большие светлые глаза. До сих пор в глазах этого железного человека никогда, по-моему, не видели слез. А в последний день они проступили. Когда Алексей Немов спрыгнул с перекладины и упал в объятия тренера. Выиграл!!! Первый! Они спрятали лица, каждый — за плечом другого, по лицам текли слезы, плечи судорожно вздрагивали.[b]О том, как жутко нам не везло [/b]Когда плачут такие несгибаемые мужчины, как Аркаев и Немов, становится просто не по себе. Когда рыдали во весь голос Хоркина с остальными девчонками, это выглядело чем-то само собой разумеющимся. А здесь выплеснулось все нечеловеческое напряжение последней недели. И мокрые глаза Аркаева сказали больше, чем любые его слова.Но все-таки я нашла тренера за кулисами... Чтобы услышать, как тихим голосом он говорит о своем сожалении: — Да, пять золотых медалей, а мысли об упущенных возможностях все не оставляют меня в покое, немножко мучают.Можно было выиграть и обеими командами — девочки могли выиграть, ребята. Но, пожалуй, мы сделали максимум. Несмотря на то, что удача была не на нашей стороне, явно не на нашей. Если бы повезло чуточку больше... Только что об этом сейчас говорить? Тоже, знаете ли, приятное чувство, особенное: ни в одной победе — ни капельки везения, каждая добыта непосильным трудом. Можно сказать, приступом взята.[b]О широких жестах [/b]...Приступом — да. Но если бы мне предложили выбрать из этих приступов самый фантастический, я бы, наверное, дала ему имя «Замолодчикова». Которая стала двукратной олимпийской чемпионкой, превзошла саму Хоркину. Кто бы мог подумать... Но Аркаев соглашаться со мной не захотел. Скорее всего, он просто не хочет сталкивать Лену с Хоркиной, вызывать какую-то совершенно ненужную ревность, зависть. И поэтому, не взяв и паузы на раздумье, он прерывает мой восторженный монолог: — Почему никто не мог подумать? Я, например, именно так и думал. Еще перед началом Олимпиады говорил, что у нас среди девочек четыре лидера и каждая может выдать нечто потрясающее. А в то же время я бы не стал особенно выделять Замолодчикову. Она, конечно, простите за каламбур, молодец, но и другие девчонки не хуже.Хоркина, если бы не злополучный «конь», легко могла выиграть многоборье и стать вместо Радукан абсолютной олимпийской чемпионкой. И это тоже не главное. У нас была команда, в которой каждый сделал все, что мог, и был за других горой. Чем плоха Катя Лобазнюк? Или та же Хоркина — уступила свое место в опорном прыжке Замолодчиковой, и она выиграла, а ведь Света имела полное право таких широких жестов не делать.[b]О Хоркиной, ляпающей сгоряча [/b]...Однако этот широкий жест Хоркина сделала и стала тут же называть себя двукратной олимпийской чемпионкой Сиднея и крестной матерью Лениной победы. Но, помимо всех этих красивых слов, прозвучали и весьма странные. Когда Хоркина давала интервью телевидению и ее спросили, останется ли она до следующей Олимпиады, Беатриче заявила: «Останусь, но буду там выступать не за Россию».Правда, тут же в свойственной ей манере добавила, что пошутила. А если нет? Аркаев просто предлагает не очень во все это верить: — Да это скорее даже не шутка, потому что лично я ничего смешного здесь не вижу. Так, сгоряча ляпнула что-то. С кем не бывает...[b]О Немове, за которого не стоит бояться [/b]...Почему же после выигранной Немовым перекладины не выдержали даже нервы Аркаева, нервы, способные выдержать все на свете... Я подумала: Леша ведь накануне был очень расстроен. Не исключено, расклеился из-за своей совсем глупой ошибки на вольных, когда победа, такая близкая, уплыла к малоизвестному латышу. И Аркаев, возможно, просто боялся, что Алексей не сможет взять себя в руки, отработать перекладину как надо. Да нет, ничего тренер, как выясняется, не боялся. Должно же было как-то выплеснуться его напряжение, вот и выплеснулось.А за таких, как Немов, уверяет Леонид Яковлевич, бояться никогда не нужно: — Да я знаю Лешу, как самого себя. Он настоящий боец. Я видел, как он готовился, чувствовал: он полностью сосредоточен и очень зол на себя. А злость в таких случаях очень помогает.[b]О судьях, раздающих слонов под ковром [/b]Злость помогает, но иногда мешают судьи. Они явно со скрипом давали медали России. Такое чувство — все уже решено под ковром, под столом: ни в коем случае не кидать кому-то слишком много кусков. Свежий пример — Алексей Бондаренко. Восторг Немова стал одновременно его трагедией. Алексей выступал на перекладине последним, уже было ясно, что Немов выиграл, но Бондаренко вполне мог стать вторым. И сделал все блестяще, а когда объявили оценки, зрители даже засвистели.— Да, и Бондаренко не попал в призеры, в то время как был единственным гимнастом из выступавших на перекладине, кто приземлился идеально, «в доскок». Я с вами согласен: некий подковерный передел существует. Но Россия все равно выиграла в гимнастике больше всех медалей. Мы — первые, и это главное.[b]О потерявшемся Крюкове [/b]Но вот кто, наверное, откровенно разочаровал Аркаева, так это Николай Крюков. Абсолютный чемпион мира, первый и пока единственный из наших после развала Союза, кто этого добился. А на Олимпиаде он как-то потерялся. «У меня не то что плохое настроение — у меня его вообще нет», — признался он мне. В чем же дело — не успел восстановиться после тяжелой травмы, которую долго лечил во Франции? Нет, у тренера другое мнение: — И снова я не хотел бы бросать в кого-то камень. Коля нормально выступил в команде, не подвел ребят. А в многоборье и на отдельных снарядах не сложилось... Почему? Крюкову было очень тяжело. Нет, травма ни при чем, он после нее уже оправился. Скорее проблема в том, что Крюков из-за травмы долго не выступал и потерял тонус, кураж, который приходит только во время выступлений...[b]P.S. [/b][i]Что ж, все или почти все самые невероятные виражи этой недели мы с Леонидом Аркаевым, по-моему, перебрали. Не стали разве особенно муссировать тему «коня», добившего Хоркину, но об этом столько сказано и написано, что ничего и добавить невозможно. Только одно осталось за кадром. Прошел слух, что у румынок нашли допинг. Вернее, будто бы не у всех румынок, а именно у абсолютной олимпийской чемпионки Андреа Радукан. Но это значит — могут дисквалифицировать всю сборную Румынии. Тогда что же — их командное золото переходит к нам? Но это, повторюсь, всего лишь слух, нигде не нашедший подтверждения и не получивший официальной огласки. И, не исключено, огласки он и не получит.[/i]
Спорт
ОЛЕГ РОМАНЦЕВ: Я НЕ СПАЛ ДЕСЯТЬ СУТОК
Тихо в Тарасовке: вслушиваясь в эту тишину, которую только совсем чуть-чуть теребит шум деревьев, как-то не очень веришь, что скоро среда, судный день: то ли для «Байера», то ли для «Спартака».— Я не представляю, как настроить команду на этот матч...Олег Романцев говорит мне это, и я не сразу понимаю, о чем он. Тренер «Спартака» объясняет: — Ну а как настраиваться на матч, в котором можно проиграть два мяча?! В моей практике ничего подобного еще не было...[i]И правда, парадокс, но сам «Спартак», он ведь тоже парадоксален. То, что для других, может быть, и трудноразрешимо, для «Спартака» — просто и легко. Кто бы мог подумать, когда только стало известно, какая компания нам досталась в Лиге чемпионов, что «Спартак» без видимого напряжения обыграет в Москве «Байер», только чудом не выиграет в Мадриде и, наконец, заставит португальский «Спортинг» ретироваться с поля практически вперед ногами.Правда, список парадоксов на том не исчерпывается. После фантастической португальской победы недельной давности восторгались далеко не все, кто-то умудрился обвинить Олега Романцева в том, что он слишком быстро ушел с послематчевой пресс-конференции. Чудны дела твои, Господи. «А что там, собственно, было? Португалец, который вел пресс-конференцию, несколько раз переспросил, есть ли еще вопросы. В зале висело гробовое молчание. Ну, естественно, мы встали и вышли. А что нам нужно было делать — сидеть и молчать?» — пресс-атташе «Спартака» Александру Львову ничего не остается, кроме как удивляться. А я, например, даже не знаю, как это комментировать. Сразу вспоминаю цитаты из тех же португальских газет на тему поражения их «Спортинга»: «Играли слабо», «Спортинг» был на себя не похож». Но ничего подобного той истерии, которая всколыхнулась у нас несколько лет назад после хрестоматийного поражения «Спартака» от «Кошице», не было и в помине. На этот раз «Спартак» выиграл, но почему-то снова в чем-то виноват.«Я читаю в газетах о чем угодно, кроме того, что пишут о футболе», — на месте Олега Романцева так, наверное, поступил бы любой.[/i][b]— Олег Иванович, чем может быть опасен «Байер»? [/b]— Прежде всего, наверное, тем, что он очень непредсказуем. И тренер там еще какой непростой. Кристоф Даум. [b](Во время этого разговора до Москвы еще не долетели вести о скандальных событиях, случившихся в лагере «Байера», — см. P.S.)[/b]Футбол понимает потрясающе и может придумать что-то такое, от чего волосы дыбом встанут. В Москве я смог устроить ему ловушку. Так что в Леверкузене все, наверное, снова зависит от того, кто из нас кого перехитрит: то ли снова я его, то ли он меня.[b]— Много говорят о том, что «Спартак» сейчас очень изменился, немного отступив от своего прежнего стиля, который принято было называть «романтичным».[/b]— Я бы не сказал, что «Спартак» изменился. Просто людям, наверное, хочется каких-то перемен, вот они и пытаются у нас их разглядеть. А ничего особенного не произошло. Просто меняется состав, и каждый из тех, кто пришел в «Спартак», привносит в игру что-то свое.[b]— Олег Иванович, а ведь когда вам достались «Реал», «Байер» и «Спортинг», поначалу было ощущение, что это конец.[/b]— Ну — конец, не конец, но когда я узнал, с кем придется играть, естественно, не обрадовался. Во многом нам и повезло, конечно. А впрочем, что значит, повезло? Я считаю, мы должны были выигрывать в Мадриде, просто непонятно, как получилось, что «Реал» вытащил этот уже, казалось бы, проигранный для них матч. А вот если говорить, например, о «Спортинге», то, несмотря на то, что мы забили им в общей сложности шесть мячей, должен заметить: «Спортинг» такого не заслуживал. И в чем-то, особенно в португальском матче, без попутного ветра не обошлось.[b]— Этим попутным ветром был, в том числе, и судья? «Спартак» в Лиге на этот раз, по-моему, на удивление нормально судят.[/b]— Русских никогда не будут судить нормально. И мы до такой степени к этому привыкли, что стоит арбитру один раз из трех решить по справедливости, тут же начинаем превозносить до небес. Мы получили в Лиссабоне четыре желтые карточки. И ничего хорошего, а тем более нормального, я в этом не вижу.[b]— Ну так с судьями работать надо...[/b]— Как работать? Денег давать? Мне это неинтересно. Хотелось бы честно что-то выиграть. И пока вроде бы получается.[b]— Уже второй раз за последние годы вы сталкиваетесь с «Реалом». «Реал» изменился с тех пор? [/b]— Ничуть не изменился. Все то же самое. Никакой командной игры, но целый веер суперзвезд, каждая из которых может вытащить «Реал» практически в одиночку.[b]— Если в Леверкузене что-то не сложится, все для вас будет решаться в Москве. Именно с «Реалом»...[/b]— Знаете, чего я больше всего боюсь? Что «Реал» выставит на этот матч второй состав. Для Мадрида все уже практически ясно. Они в любом случае выходят из группы. И поэтому могут дать своим дорогостоящим раулям отдохнуть. Выскочат на поле дублеры, которым до смерти надоело сидеть на скамейке, и начнется побоище. Не футбол, а именно побоище. Мне же хотелось бы с «Реалом» в нормальный футбол сыграть. В котором, может быть, Рауль забьет нам, может быть, Титов им, и шансы в общем равны.[b]— Кстати, о Титове. Снова заклубились слухи о возможной продаже Егора в «Бордо».[/b]— Мне непонятно, откуда все это берется. Разве сам Егор хоть раз заявил, что вел переговоры с «Бордо»? Или, может быть, я говорил о том, что мне звонили из «Бордо»? Не припомню такого. Но, конечно, могу допустить, что газета, которая выносит в шапку звонкое восклицание «Егор Титов уходит в «Бордо», будет лучше продаваться. И что мне делать? Можно подавать на такие газеты в суд. Честно говоря, просто некогда этим заниматься.[b]— Однако рано или поздно вам придется расстаться с Егором. Вот киевское «Динамо» отдало Шевченко в «Милан», когда появилась возможность заработать на нем бешеные деньги.[/b]— Пока я могу лишь сказать, что у нас с Титовым контракт. Добавить к этому, по-моему, нечего.[b]— Олег Иванович, а в сборной вы не разочаровались? Понимаю, это звучит странно, при том, что пока и там выигрываем. Но кто у нас на чемпионате мира будет играть — вот вопрос. Карпин и Мостовой не молодеют, а за ними, судя по всему, никого нет...[/b]— Да, молодежка играет не то чтобы здорово. Но я пока не драматизирую. Все-таки впереди два года, и не может быть такого, чтобы за два года у нас ничего не проклюнулось. Говорят, медведя на велосипеде можно за три месяца научить кататься. А здесь два года — чувствуете разницу? [b]— Пожалуй. Но есть мнение, что «Спартак» сейчас сильнее сборной примерно на голову. Иначе как объяснить такую, на первый взгляд, странную вещь, что вы отпустили из «Спартака» Максима Бузникина, а в сборную его берете? [/b]— Я думаю, если «Спартак» сыграет со сборной, мячика четыре ей забьет. А кроме шуток, все очень просто. Со сборной же нет возможности работать так много, как со «Спартаком». К тому же, если говорить о Бузникине, то в «Спартаке» в нападении могут сыграть многие, начиная с Ширко, Робсона и заканчивая Титовым или Безродным. В сборной такого большого выбора у меня нет. Ну Панов, ну Бесчастных.Можно еще кого-нибудь из нестабильных форвардов, играющих в России, пригласить. Кириченко из «Ростсельмаша» или Терехина. Но они, к сожалению, забивают через раз.[b]— Олег Иванович, вы не отказались еще от идеи облачения в майку с надписью «Россия» инородных тел? Я, например, не могу понять, действительно ли нужно давать гражданство Чуйссе? Александр Мостовой рассказывал, что как раз сейчас в Испании в сборную стали вызывать одного темнокожего. И во всех газетах не стихают дебаты: «До чего докатилась Испания!» В моем недоумении нет ни капли расизма, но все же...[/b]— Я думаю, надо проще смотреть на вещи. У сборной есть проблемы в обороне, и Чуйссе отчасти может их решить. К тому же пока не было речи о приглашении его в сборную. Пока речь лишь о том, чтобы оформить Чуйссе российское гражданство. А дальше будем с ним работать. И мне даже трудно сказать, сколько должно пройти времени с того дня, когда Чуйссе положит в карман российский паспорт, до того дня, когда он действительно выйдет на поле за сборную. Может быть, и год, и два. Все будет зависеть от того, будет ли он расти.[b]— А Робсон? [/b]— Что Робсон? Историю с Робсоном раздули журналисты. Я лично ему никаких предложений на тему смены гражданства не делал. Это все утка чистейшей воды.[b]— Вас сильно подкосил перенос матча с югославами? [/b]— Очень сильно. Сейчас у них молодая команда, у которой еще нет игры, и вдруг югославы получают такой подарок — полгода на подготовку. Можно не сомневаться, что они как следует подготовятся, и нам будет с ними ох как непросто. А самое интересное то, что в Белграде в тот момент можно было играть. Ничего там такого ужасного не происходило, настолько ужасного, чтобы нельзя было матч провести. Мне сами югославы об этом говорили.[b]— Но ведь можно было бы сыграть и на нейтральном поле. Как в случае с «Лидсом», помните? Никакими политическими катаклизмами в Москве не пахло, англичанам всего лишь не понравился подмерзший газон. И — все...[/b]— В том-то и дело. Я до сих пор возмущен. Но что от меня зависело? Решение принималось не мной.[b]— Какие у вас сейчас отношения с Колосковым? [/b]— Прекрасные. Для сборной делается все — у меня нет ни одного замечания.[b]— Олег Иванович, не так давно «Спартак» написал новый гимн для России. Я знаю, что вы его отправили в Кремль, но потом эта история как-то заглохла.[/b]— Да, нам пока ничего по этому поводу не ответили. Насколько мне известно, изучаются разные варианты, и мы просто решили поучаствовать в конкурсе. А насчет того, что это написал «Спартак», слишком общо сказано. У нас работает Валентин Покровский, он пишет стихи, песни. Теперь написал гимн для России. Мне лично он понравился.[b]— Помните, когда Владимир Путин стал президентом, вы мне сказали, что еще, будучи премьером, он обещал с вами встретиться, но теперь, видимо, ничего не получится...[/b]— Мы с Владимиром Владимировичем тем не менее встретились, причем дважды. Но говорили на отвлеченные темы — не о футболе. Может быть, как-нибудь и о футболе поговорим. Я просто не стал президента беспокоить своими проблемами. Показалось как-то неэтично, что ли. У него сейчас и без нас проблем хватает.[b]— Начали с «Байера» — «Байером» и закончим. В ночь перед игрой спать не будете? [/b]— А я перед такими матчами спать вообще не могу. У меня недавно был случай: как-то все навалилось — и Люксембург, и «Спортинг»... Я не спал десять суток. Вы можете себе такое представить? [b]— С большим трудом.[/b]— Десять... Потом, правда, отключился на двое суток подряд.[b]P.S. [/b][i]Олег Романцев думал, как ему перехитрить Кристофа Даума, и никто, конечно, не мог в тот момент предвидеть, что Даум сложит свои скипетр и державу, а подхватит их легенда бундесфутбола Руди Феллер. Причем история вышла небывало скандальная. Тренера «Байера» давненько обвиняли в том, что он употребляет. Причем не шнапс под селедочку, а кое-что посерьезнее — наркотики. Улыбаться бы Кристофу Дауму загадочно или, на худой конец, громогласно возмущаться. А Даум сделал то, чего, наверное, делать совсем не стоило.Взял и сдал волосы на анализ, как того добивались злопыхатели. Медики изучили волосяной покров тренера «Байера» и авторитетно подняли вверх палец: «Виновен!» Кристоф Даум сразу же после вердикта комиссии уехал в США, правда, пообещал вернуться и доказать свою невиновность. Но «Спартаку», конечно, от этого не легче. Можно себе представить, как понесется вперед «Байер», как встряхнется от смены тренера, как забудет о своем кризисе.[/i]
Спорт
МАРАТА ПОНЕСЛО
[i]Ну наконец-то Марата прорвало. А то в прежние годы играл наш чемпион US Open в Москве не слишком удачно: прямо скажем, плохонько играл. Всякий раз дальше первого круга не проходил. А тут уже прошел, и, может быть, пора говорить о преодолении Маратом «кремлевского» комплекса. 6:4, 6:4 — с таким счетом Сафин обыграл немца [b]Райнера Шуттлера[/b].[/i]Конечно, очень нужна Марату «кремлевская» победа: ведь после того, как он стал первой ракеткой мира, корт стал предательски уплывать у него изпод ног. Поражение на Олимпиаде в первом же матче, серия других не менее обидных поражений, последовавших, как акулы, учуявшие кровь за Маратом в других турнирах. А, как признается сам Сафин, побыл он первой ракеткой «хорошо, но мало»: — Я даже вернулся к своему бывшему тренеру, испанцу [b]Рафаэлю Менсуа[/b]. Пока мы договорились, что поработаем до конца года, а там видно будет. С одной стороны, кажется, что сошлись мы ненадолго, но в то же время мне предстоит сыграть еще ряд очень крупных турниров, так что сотрудничество с Менсуа весьма пригодится.Марат решил сыграть на Кубке Кремля не только одиночку, но и пару. Причем по иронии жребия вышло так, что тут же напоролся со своим малоопытным партнером [b]Денисом Головановым [/b]на Кафельникова и Зимончича. Кафельников с Зимончичем, как известно, были биты. Но не слишком ли большую нагрузку взвалил на себя Марат? Раз уж он хочет снова стать первой ракеткой мира, то надо бы поберечься для главного, а не размениваться на пару: — Не переживайте, я не перегружусь. И потом, деньги мне тоже не помешают. А с неба они не падают. Кроме того, игра в паре мне отчасти заменяет тренировку. Это, кстати, к вопросу о том, не слишком ли много я по турнирам катаюсь. Но вы сами посудите: когда тренируешься, тратишь столько же энергии, да плюс с банковского счета все время что-то уплывает. А когда играешь в турнире — это та же тренировка, за которую тебе еще и платят. Выгодно во всех отношениях.Бывает, правда, — не платят, а, наоборот, отнимают. Марату припомнили случай, когда он на Открытом чемпионате Австралии расстался с внушительной суммой за то, что «не сопротивлялся сопернику». «Очень, очень тяжело было расставаться с деньгами, — лукаво вздохнул юморист Марат. — Но я решил все-таки отдать их, не портить отношения. А то могли бы ведь и силой отнять — некрасивая бы получилась история. И с тех пор дал себе слово сопротивляться, чем до сих пор и занимаюсь».А все-таки — кто реально может помешать Марату стать первой ракеткой мира? Ведь Сампрас, проиграв Сафину в Нью-Йорке, заверял, что «этот русский будет доминировать долгие годы».— Я думаю, что прежде всего это Кафельников, Куэртен, Фереро, Норман. Но вообще-то таких ребят гораздо больше. Примерно тысяча, и каждый хочет стать первым.Вчера вслед за Сафиным поздно вечером играла и Курникова, выступающая здесь в паре с самой Мартиной Хингис. Неслабую Аня заполучила партнершу. Не то что Марат, которому, по его собственным словам, «все время приходится объяснять Денису, что происходит на корте, и на это уходит уйма времени». Аня и Мартина «задвинули» Сабину Аппельманс и Соню Джессилен — 6:2, 6:0.[b]Другие результаты сыгранных во вторник матчей первого круга: [/b][i]Магдалена Малеева (Болгария) — Лина Красноруцкая (Россия) — 4:6, 6:1, 6:3. Елена Дементьева (Россия) — Сандра Драгомир (Румыния) — 6:7 (6:8), 7:5, 6:1.Вера Звонарева (Россия) — Елена Бовина (Россия) — 6:7 (5:7), 7:5, 6:2. Паола Суарез (Аргентина) — Галина Фокина (Россия) — 7:5, 2:6, 6:3, Андрей Черкасов (Россия) — Марк Россе (Швейцария) — 2:6, 4:6.[/i][b]НА ФОТО: [/b][i]Анна Курникова и Мартина Хингис: две девчушки под окном...[/i]
Спорт
СЕМИРУКИЙ ВОСЬМИКРЫЛ
[i]Большим грозовым облаком накрыло Европу после спартаковской мощно-морозной победы над «Арсеналом», и вместо привычных для нашего европейского климата осадков с неба посыпались утиные перья. А может, все-таки не утиные, и то, что «Барселона» хочет закупить Олега Романцева, Вячеслава Грозного и Егора Титова — самая искренняя правда? [/i]Нет, серьезно, чем плох для «Барсы» спартаковский президент и тренер Олег Иванович Романцев? Чем мог бы не устроить ее деятельный помощник с царской фамилией, и с чего бы вдруг не пошла красно-синяя майка капитану Егору Титову так же, как шла ему все эти годы красно-белая? Ну, с Егором как раз все проще простого: какой же порядочный футболист откажется по-хозяйски попробовать бутсой отменную растительность легендарного «Ноу Камп». Если «Барса» предложит за Титова большие деньги, то президент Романцев (пока это на уровне теории, конечно) вполне может уговорить Романцева-тренера. Грозный опять же гипотетически рискнет направить свой парус к каталонским берегам в том случае, если тот же ветер подует в паруса Романцева. А вот сам Романцев… Вот это уже, признаться, вопрос вопросов.Олег Иванович, как известно, сидит у нас на трех стульях. На трех стульях сидеть еще можно, а вот на четырех — только лежать. Помню, не таким слякотным, но весьма заснеженным декабрем, уже после закончившегося очередным чемпионством сезона разговаривали мы с Олегом Ивановичем в притихшей и опустевшей Тарасовке.Если точнее, то это было в прошлом году. «Вам не хотелось бы с каким-нибудь европейским клубом поработать? С таким, который мог бы достать для вас с футбольного неба какую угодно звезду, а значит, дал бы вам возможность раскрыться как тренеру так, как вы никогда не сможете раскрыться в «Спартаке»?» Об этом я спрашивала Олега Романцева, но еще до того, как он ответил, поняла по его лицу, что мы, боюсь, так никогда и не узнаем, на что на самом деле способен Романцевтренер. И слова, произнесенные после некоторой паузы, полностью повторили то, что читалось и в глазах: — Боюсь, что это невозможно. Если это случится, то мне придется ходить на работу, как… на работу. А здесь, в «Спартаке», я не работаю, я — живу.Можно подойти к идее приглашения Романцева в «Барселону» и по другой диагонали. В которой лиризма намного меньше. В случае, если предложение «Барселоны» абсолютно реально и Олег Романцев вдруг решается его принять, то как быть с его многочисленным стульями-должностями? Ну, поста тренера «Спартака» он лишается автоматически. Идем дальше. А дальше получается то, что и со сборной России намечается расставание. Не может же тренер, обретающийся в испанском чемпионате, руководить сборной, зная о том, что происходит в чемпионате российском, используя не собственные глаза, а видео и разведданные от помощников. К тому же вряд ли «Барселона» была бы так великодушна, чтобы позволила включить в контракт пункт, дающий возможность отлучаться в сборную. В Европе, как известно, такое вообще не принято — чтобы один и тот же тренер руководил и сборной, и клубом. Там тренеры все больше освобожденные. Вот совсем недавно Руди Феллер выбирал, кем ему быть — главным в леверкузенском «Байере», или в бундессборной. А вариант совмещения даже не рассматривался, несмотря на то, что «Байер» — клуб немецкий. Остается президентство. В свое время Олег Романцев уже передавал тренерский свисток Георгию Ярцеву, и оставался на сезон только президентом — без вмешательства в тренерские вопросы, с нейтральной ролью консультанта. Но и сейчас бы и такой номер не прошел: президентский голос из испанского далека может доходить в «Спартак» только в искаженном варианте. Получается, Олегу Романцеву придется расстаться абсолютно со всем, что было им сделано за последние десять с лишним лет. И начать жизнь с «зеро». «Зеро», который вполне может и не превратиться даже в единицу. Потому что если вдруг у него с ходу что-то не получится, а это вполне возможно, учитывая языковой барьер и нюансы местного менталитета, то президент «Барселоны» Гаспар не станет долго дожидаться акклиматизации. Олег Романцев очень любит Пушкина, но вряд ли ему захочется увидеть ремикс «Сказки о рыбаке и рыбке» с самим собой в главной роли, причем не в роли рыбки.Может быть, изначально не стоило обсуждать так серьезно предложение, которое напрямую Олегу Романцеву еще не поступило. А отнестись к нему так же, как отнеслись спартаковские фанаты, почти не почтившие на своих сайтах эту сенсационную информацию вниманием. Все, что мне удалось выловить — отрывочные и вполне ленивые замечания вроде: «Бред какой-то… Хорошо, что ОИР — президент. Хозяина не переманишь». Или: «Боюсь, не вышло бы, как у Бориса Буняка. Языками не владеют… ну разве что еще робсоновского переводчика с собой возьмут».Реакция чуткого фанатского уха, безошибочно чувствующего информационную какофонию, вполне показательна. Но и сам слух, он ведь тоже еще как показателен. Уважают...
Спорт
СЛЕЗНЫИ БАЛАНС И ЛЕДЯНОЕ ПРОКЛЯТИЕ
[b]За спиной шустрого тапера [/b]Отдавив по ходу чьи-то ноги, мы, наконец, протиснулись на свободное кресло, сели, оглянулись по сторонам и возрадовались: «Красотища-то какая! Есть на что приятно посмотреть!..» Трибуны лужниковской ледовой арены, как в старые добрые времена, были полнешеньки. Тамсям мельтешили мотыльками флажки-триколоры. Тапер-невидимка бойко зашустрил умелыми пальчиками по клавишам органа, зал подхватил знакомую мелодию и вожделенно застонал: «Оле, оле, Россия, вперед!» Трибуны жаждали нашей победы. И получили ее.Команда Бориса Михайлова, впервые явив себя живьем перед московской публикой, скромненько, но со вкусом укатала в стартовом матче Кубка «Балтики» сборную Финляндии — 2:1. Вероятно, кое-кто из болельщиков, из кого еще не выветрился великодержавный дух, по своей заскорузлой привычке продолжает числить финнов далеко позади нашей команды. Зря, батеньки, зря.Сборная страны вечной трезвости давно уже выросла из плюгавых штанишек. И стала для нашей команды сущим ледовым проклятием. Если не верите, вот статистика: из девяти последних матчей на уровне сборных мы одержали всего лишь одну-единственную победу на прошлогоднем Кубке «Балтики». А в нынешнем сезоне успели уже проиграть им дважды подряд. Сначала на турнире «Ческе Пойиштовны», а затем и в Кубке «Карьялы». Слезный баланс, однако… Верный своим принципам Михайлов комплектует сборную строго по клубному принципу: звено из «Лады», пятерка из «Ак Барса». Планировалась тройка из Магнитки, но заболел Равиль Гусманов, а из омского трио в последний момент выпал из-за травмы Дмитрий Затонский. И еще один принцип, от которого Михайлов пока не отступился: ставка — исключительно на «аборигенов». В сборной еще не появлялся ни один легионер. Когда Михайлова спрашивают, почему он игнорирует «иностранцев», он отвечает примерно так: во-первых, мы не видим, как они играют в своих клубах, а на основании каких-то отрывочных сведений нельзя приглашать игрока в сборную. А вовторых, по мнению наставника, вряд ли кто-то из хоккеистов, выступающих в Европе, может сейчас усилить сборную. Зато есть возможность постоянно прокручивать через серьезные баталии молодых, не искушенных в международных делах игроков. Одним из таких новичков, вышедших на матч с финнами, был защитникуниверсал из Ярославля Андрей Евстафьев. В чемпионате России он почти не забивает. А тут поди ж ты — прорвало. На 5-й минуте богатырским щелком от синей линии засадил каучуковый диск точно в левую девятку, открыв счет в матче. Единичка с нулем маячили на табло до 41-й минуты, когда Андрей Разин, не растерявшись на пятаке, запустил финнам в сачок еще одну «рыбку». Гости не остались в долгу и через три минуты наказали наших, реализовав численное большинство — 2:1. На том команды и разошлись, пожав друг другу руки.На пресс-конференции после матча Борис Михайлов был неожиданно предельно сух, без пафосного славословия: «Обе команды очень хотели победить, волновались и в результате наделали массу ошибок как в обороне, так и в атаке. Хотя итоговым результатом я, естественно, доволен.Особенно настроем и отдачей игроков, которые старались от начала и до конца выполнить установку на матч».[b]— Борис Петрович, на сбор перед турниром вы вызывали трех вратарей. Наименьшие шансы закрепиться в составе были, казалось, у Виктора Чистова. Однако именно он отстоял против финнов. А лишним во вратарской троице оказался Илья Брызгалов. Почему? [/b]— Я не понял, как это игрок может оказаться «лишним». Просто тренерский состав, посовещавшись накануне, решил выбрать из трех кандидатов Чистова и Тарасова. Это нормальное дело. А лишней может оказаться только бутылка пива… В другом матче сборная Чехии победила шведов — 4:2.[b]Александр ЗАЙЦЕВ: «К Буре после Питера я стал относиться по-другому» [/b]Есть тренеры, которые верят, что судьи делятся на «фартовых» и «нефартовых», хотя, может быть, сами в этом не хотят признаваться. Известный арбитр Леонид Вайсфельд как-то рассказывал, что Борис Михайлов, недавно снова ставший главным в сборной России, будто бы верит.Александр Зайцев на прошлом Кубке «Балтики» на решающий матч нашей сборной экипировался в пожарном порядке: его «выбросили» на площадку взамен другого судьи, во время игры «сломавшегося». Сборная России Кубок, как известно, выиграла. Получается, Зайцев — фартовый.Жаль, что на этот раз Александр Зайцев сидит на трибуне и по кулуарам прохаживается не в полосатом одеянии, а в штатском — в сером костюме с галстуком. Но разговорились мы, в общем-то, совсем не по этому поводу. Просто суждения арбитра мне показались нерядовыми.Пусть временами его высказывания и выглядели очень категоричными, но это его мнение, а высказывать свое мнение никому не возбраняется.Поскольку мы увиделись после победы сборной России над финнами, невольно с ее обсуждения и начали.[b]— Александр, как вам эта победа — впечатлила? [/b]— Дело даже не в самой победе, а в том, что приятно было смотреть на нашу сборную. В команде появились опытные люди, которые делают ее игру более содержательной. Например, Дмитрий Квартальнов, чемпион мира такого далекого образца, как восемьдесят девятый год. Но больше всех мне, честно говоря, Андрей Разин из «Магнитки» понравился. На сегодняшний день он из играющих в нашем чемпионате лучший. Все умеет Андрей — ни одного слабого места у него нет.[b]— Разин сегодня, кстати, и забил финнам второй гол, оказавшийся победным.[/b]— Уникум, что и говорить. Я недавно судил как раз матч их «Металлурга», когда они играли в Челябинске с «Мечелом». Андрей Разин в одиночку игру сделал — сейчас таких хоккеистов в России почти не осталось.[b]— Только что мы разговаривали с Виктором Тихоновым, и он мне сказал: «После того, что случилось в Петербурге, для нашей команды любая победа — на вес многокаратного бриллианта». Отталкиваясь от этого, что бы вы, интересно, посоветовали тренеру, который берется руководить сборной страны, испытавшей такой шок? [/b]— Этим летом у нас были сборы в Испании. И вот я иду по набережной вместе со своей женой, и нас останавливает чех. Он обратил внимание на мою майку с символикой чемпионата мира2000: «Вы с хоккеем как-то связаны?» — «Да, отвечаю, я хоккейный судья». После чего чех мне сказал: «Мы на Кубке мира четыре года назад дурака сваляли, попробовав пригласить одних профи, и сборная Чехии не вышла даже из группы. Больше так никогда не сделаем». Понимаете, я, видевший, как на трибунах в Петербурге плакали люди, уже по-другому стал относиться к тому же Буре.[b]— Но один Буре на площадке не воин.[/b]— А если при этом он капитан? На Павла играла вся команда, а он вместо того, чтобы забивать, собирал штрафы. Капитан не должен позволять себе такое — получать по четыре минуты за смену. Всякий раз, когда Павла прижимали к борту, он тут же отмахивался, отвечал. И отправлялся на скамейку. Буре привык, что за океаном чуть что не так — за него подерутся. А здесь «телохранителей» у него не оказалось. И надо было терпеть, а Буре терпеть не захотел. Я уже не говорю о том, что он и близко не показал той игры, на которую способен.[b]— Странно: как быстро забыто Нагано. А ведь это было совсем недавно, и тогда о Буре говорили подругому.[/b]— На Олимпиаде в Нагано им просто повезло. Это был случайный успех. Если бы наша сборная «налетела» на Канаду, не играли бы мы в финале. Просто по-серьезному нас там никто не проверил. И, кстати, если уж на то пошло, то я не считаю это серебро успехом. И не может гордиться серебряной медалью команда, которая не смогла обыграть вполне заштатных чехов, у которых звезд было не так уж много. Хотя чехи как раз стали олимпийскими чемпионами заслуженно.Правда, для меня так и остаются загадкой их успехи в последние годы. Чемпионаты мира выигрывают, Олимпиаду. А на чемпионатах мира у них играет в команде не пойми кто. Только Райхел тянет на роль звезды, а кто еще, собственно? [b]— Ни Буре, ни Юрзинов серебром Нагано не гордились.[/b]— Тем не менее Владимир Владимирович пришел на прямой эфир одной из утренних телепередач с орденом, полученным за Нагано. Юрзинов надел этот орден — для меня это говорящий штрих. Кстати, сейчас многие требовали Владимира Владимировича в тренеры сборной. Я не из их числа. Я считаю Бориса Михайлова более оптимальной кандидатурой.[b]— Почему? [/b]— Юрзинов давно не был в России, он уже давно забыл, что такое русский менталитет, и потому не сможет заварить в сборной ту кашу, которую Михайлов как раз заварит.[b]— А вы думаете, менталитет можно забыть? И имеет ли он вообще такое большое значение? [/b]— Имеет. Борис Петрович — человек, уже обжигавшийся на легионерах, и больше он в эту воду не войдет. Пригласит на чемпионат мира троих, от силы четверых из НХЛ, и тогда сыграем. Я не просто верю в нашу сборную, я верю, что она и чемпионат мира может выиграть.[b]Виктор ТИХОНОВ: «Нам теперь на каждую победу молиться надо» [/b][i]Почему-то из хоккейного общества, постоянно бывающего в Лужниках на матчах чемпионата, на первую игру сборной России в Кубке Балтики прибыли немногие. Но мэтр, бывающий даже на самых заштатных играх, первый выход в большой свет нашей сборной в Москве с новым тренером никак не мог пропустить.Виктор Васильевич, как всегда, приехал вместе с генменеджером своей команды Валерием Гущиным, который недавно попал в аварию и теперь перемещается на костылях. Прихватил Тихонов и сына Василия, трудящегося тренером в Финляндии и в Москве появляющегося нечасто[/i].[b]— Виктор Васильевич, как вы оцениваете матч с финнами? [/b]— На пятерку. Вообще после Петербурга нашей сборной победы нужны как никогда. Особенно если обыгрываем таких серьезных людей, как финны.[b]— Но с чехами и шведами посложнее будет? [/b]— Сыграют ребята так, как с финнами, — и никаких сложностей не будет. В чем-то, конечно, вы и правы. Я вот не знал, например, этого, а сын мне рассказал: у финнов строго расписано, когда и каким составом играет сборная в Евротуре. В Чехию и в Россию они привозят одну команду, а дома и на Шведских хоккейных играх играет совершенно другая. На Кубке Балтики и в Чехии финны смотрят «ближайший резерв», а вот на Кубке Карьяла и в Швеции играет уже та команда, которая потом на чемпионат мира поедет.[b]— А почему так? [/b]— Ну, с одной стороны, дается возможность тренерам просмотреть как можно больше игроков — это то, что касается турниров в России и Чехии. Дома у себя играть несильнейшим составом, как вы понимаете, неудобно. А что касается Шведских хоккейных игр, то там уже чемпионат мира на носу — не до экспериментов.Но все это вовсе не значит, что надо ценность победы над финнами принижать. Финны всегда финны. И потом, у тех, кто в сборной еще не закрепился, а очень этого хочет, мотивация выше.
Спорт
ЗАПРЕЩЕННЫЙ ДМИТРИЕВ
[i]Поздно вечером чуть больше месяца назад мы сидели небольшой компанией в кафе ледового дворца «Крылья Советов». Буфетчица быстро накрыла стол у окна.Это кафе — тихое, уютное — на первом этаже Дворца, налево от входа. Сюда обычно после тренировок и матчей приходит команда.[/i]Странно, но едва мы вошли в кафе, как меня слабо кольнуло ощущение: что-то не так. В тот момент я не вполне поняла, к чему оно относится. А после, когда стала разглядывать стены, необъяснимая поначалу реакция была уже совершенно понятна.На стене в кафе висят портреты, яркие плакаты: веселый и бесстрашный «пингвин» Дарюс Каспарайтис пружинисто пригнулся перед рукопашной, расслабленно улыбается Павел Буре, собственной рукой расписавшийся в наилучших пожеланиях «Крыльям», еще один энхаэловец Алексей Морозов замер с клюшкой в руках.Без шлема и явно позируя. Он, правда, в отличие от первых двоих, прежде чем уехать за океан, поиграл в России именно за «Крылья», у Дмитриева.А вот портрета самого Игоря Дмитриева в почетно-парадной галерее не было. Он умер всего три года назад — главный тренер сборной России. Президент и бессменный тренер «Крылышек». А еще прежде — многолетний капитан команды. Помощник Виктора Тихонова в сборной СССР времен великих побед. И вот именно его почему-то не оказалось в импровизированном и явно составленном без злого умысла «Зале славы». Правда, некая система в импровизации все равно угадывалась: каждый из изображенных отмечен своей причастностью к НХЛ. Не к «Крыльям», и не к невероятным каким-то победам, а прежде всего к НХЛ.Тогда я еще не знала многого. И вдруг от совершенно разных людей, имевших в разное время отношение к «Крыльям Советов», стала слышать подробности.«Имевших отношение» — именно так, в прошедшем времени, потому что те, кто «имеет отношение» во времени настоящем, на тему Игоря Дмитриева говорить категорически не хотят.«Понимаешь, если скажу, как отношусь к этому на самом деле, меня не поймут. Просто не поймут», — сказал мне один хороший знакомый, работающий в «Крыльях Советов». Похожий ответ я услышала и от вдовы Игоря Дмитриева: «Я не хотела бы говорить об этом. Жизнь все расставит по своим местам».Обет молчания накладывает, наверное, цепочка случайных совпадений. Все началось, может быть, даже через каких-то несколько недель после смерти тренера, когда выяснилось, что из офиса клуба пропали все его личные вещи. Не оказалось даже блокнотов с его тренерскими разработками: все исчезло стремительно и совершенно таинственно.Но тогда в «Крыльях» еще висели, по крайней мере, его портреты.Я сама видела в кабинете напротив раздевалок, где часто занимался делами новый президент Андрей Румянцев, большой черно-белый портрет на стене и другой — цветной, на секретере. Теперь фотографий Игоря Дмитриева в «Крыльях» не найти: те оба портрета вдове тренера было предложено забрать вскоре после ухода Есмантовича, который был президентом после Румянцева, когда власть в «Крыльях» в очередной раз сменилась. Предложение было облечено в такие слова: — Портретам Дмитриева место у него дома или на кладбище! — Тогда я приду и заберу их, — сказала Лидия Николаевна Дмитриева.— Сделайте одолжение! Холодный голос на том конце провода сменился нервными короткими гудками.И вот уже старейшина тренерского цеха Анатолий Кострюков подходит к фотостенду — выпущенному современными «Крыльями» и выставленному на всеобщее обозрение. Кострюков вглядывается и не верит своим глазам: «Постойте... А где же Игорь?» Да, на этом иконостасе представлены разные времена из жизни «Крыльев», а бывший капитан, президент и главный тренер изредка мелькает на групповых снимках команды, так, что его лицо теряется среди других лиц. Есть фотография с чемпионским Кубком времен семьдесят четвертого года, но снова — в массовке.А после президент «Спартака» Борис Майоров замечает на вахте Дворца фотографию вдовы Игоря Дмитриева, которая лежит среди снимков тех, кого не стоит пускать на матчи «Крыльев»: — Вы что? Немедленно уберите! Под сводами Дворца, там, где вывешены флаги с номерами знаменитых игроков сначала появляются свитера Запрягаева, Кучевского и Гурышева. Болельщики начинают спрашивать: — А когда появится Дмитриев? — Ну, видите, мы начали с пятидесятых годов. Дойдет очередь и до Игоря Ефимовича.Но очередь Игоря Дмитриева снова, словно невзначай, огибает.В торжественной обстановке вывешивается номер Сергея Капустина. Капустин в самом удачном для «Крылышек» сезоне, в семьдесят четвертом, когда «КС» выиграли и чемпионат, и Кубок СССР был самым молодым игроком. В то время, как Игорь Дмитриев — уже много лет капитаном и символом. Пропущено целое поколение. Или снова только один человек — Дмитриев? Случайности на том не исчерпываются. Когда на Ваганьково открывали памятник Игорю Дмитриеву, мама хоккеиста Владимира Терехова, Анна Ивановна, много лет проработавшая в кафе «Крыльев», приехала накрыть на кладбище небольшой столик. Через несколько часов она была уволена из клуба без объяснения причин. Опять совпало? Хорошо? Если бы так. Был, кстати, столь же скоропостижно уволен администратор второй команды «КС» Павел Дмитриев. Кто-то горько пошутил: «За фамилию».Директор Дворца Юрий Привалов, с которым у Игоря Ефимовича были очень теплые отношения, поначалу присылавший людей помогать убирать могилу тренера, больше этого не делает. Говорят, его предупредили: не стоит.Полгода назад, кажется, в конце мая или в начале июня (мне поразному называли дату) загорелась могила Игоря Дмитриева. Сначала вспыхнуло росшее рядом с ней дерево, потом огонь охватил памятник, сильно его испортил, уничтожил фотографию и все венки, которых было очень много.А недавно, 21 декабря, на три года со дня смерти Игоря Ефимовича на кладбище приехали многие. Пришел главный тренер сборной России Борис Михайлов. Его помощник в ЦСКА Игорь Тузик сразу после тренировки приехал с хоккеистами, которые играли раньше в «Крыльях» у Дмитриева, а сейчас оказались в ЦСКА. Но в то же время из команды, в которой Дмитриев прожил всю жизнь, не было ни одного человека.Многие из тех, кто приехал на кладбище, удивлялись, видя, что незнакомый им юноша возится у могилы Игоря Ефимовича: — А вы, собственно, кто? — Да как вам сказать... Болельщик...Это был Андрей Бебенов. Бывший руководитель клуба болельщиков «Крыльев». Это он все время приезжает на кладбище и помогает ухаживать за могилой тренера. Я хорошо помню Андрея: невозможно было приехать в «Крылья» во времена Дмитриева и не встретить там этого паренька: — В начале девяностых я, тогда еще школьник, начал ездить вслед за «Крылышками» по всей стране, ночевать там в раздевалке... Да, Игорь Ефимович нас пускал переночевать в раздевалку. А если была возможность устроить нас в гостинице, Игорь Ефимович обязательно устраивал. И кормил нас вместе с командой, каждого спрашивал: «Ты поел? А ты?» Я знаю, многие были недовольны тем, что Игорь Ефимович не умел зарабатывать и той роскоши, которая существует в клубе сейчас, при нем не было. Может быть, но вся эта роскошь, на мой взгляд болельщика, какая-то бездушная. Из «Крыльев» ушел их настоящий дух, то, что отличало нас от других команд. Во времена Игоря Дмитриева ставка делалась на своих хоккеистов. А сейчас из своих в команде никого и не осталось. Собрали хорошую команду, я ничего не говорю. Но эти ребята — они же играют за деньги. Деньги закончатся — они уйдут, и с чем останутся «Крылья»? Болельщики, кстати, эти невидимые постороннему глазу перемены очень тонко почувствовали. Раньше у нас были аншлаги, сами хоккеисты, которые играли в «Крылышках» при Дмитриеве, а сейчас просто порой наведываются на матчи своей бывшей команды, удивляются: прежде, даже когда проигрывали, люди приходили на трибуны, сейчас если и выигрываем — все равно пустота. Охрана, видеокамеры, кодовые замки. Вы у Игоря Ефимовича хоть одного охранника видели? Вот и я не видел.И, наконец, главное. Когда я уходил из «Крыльев», собирал свои вещи, хотел взять еще и исторический буклетик, посвященный «Крыльям Советов». Тоненькая такая, ничем не примечательная книжонка. А мне и говорят: «Ты особенно не утруждай себя, скоро у «Крыльев» будет другая история». Вам все понятно? Вот и ответ на вопрос, что сейчас происходит в «Крыльях».... Кому выгодно так тщательно заштриховывать любые упоминания об Игоре Дмитриеве? Может быть, те, кто сейчас пришел к власти в «Крыльях», не были при жизни тренера в безоблачных с ним отношениях. И все, что было тогда, хотят поскорее забыть и стереть. Не только свои личные обиды, но и все, что связано с именем Дмитриева. Даже его однофамильцев вроде администратора Павла. Но разве можно вот так, одним взмахом ластика, выхватить из истории клуба его капитана, президента и тренера? Выстричь невидимыми ножницами несколько десятков лет — и так, чтобы ампутация осталась незамеченной, смотрелась органично.— А знаешь, Дмитриев, пожалуй, одно из самых светлых воспоминаний в моей журналистской жизни...Я это сказала «человеку сегодняшних «Крыльев», когда мы стояли под трибуной. Он очень просил не упоминать его имени, я и не упоминаю. Так вот, этот человек мне задумчиво отвечал: — А ты не хочешь предположить, что с тобой он был одним, а есть люди, которые знали его совершенно другим? И они это помнят...Я вполне могу это предположить. А только мог ли Дмитриев быть настолько разным — с разными людьми. «Я не знаю, когда у нас появится тренер сборной, который будет подвозить на своей «Вольво» безногого болельщикаафганца после матчей», — написала я вскоре после смерти тренера.Для себя, печатая эти строчки, я, конечно, давно осознавала, что... и в самом деле не знаю.Мне было девятнадцать лет, когда я начала писать о хоккее, и в этом смысле мои воспоминания снова очень похожи именно на воспоминания Андрея Бебенова: «Ты знаешь, мне только что на глаза попалась твоя статья. Вот в этом эпизоде ты не права. Ты пишешь так, потому что не понимаешь еще некоторых нюансов. Поэтому я и позвонил — объяснить.Если вам не объяснять, вы так ничему и не научитесь. А кто еще сделает это, если не мы?» — Игорь Дмитриев мог бы сказать «если не я», потому что кроме него этого никто больше не делал. А он часто звонил мне: тренер и президент клуба, главный тренер сначала молодежной, а потом и национальной сборной находил время даже на то, чтобы учить начинающих журналистов.И это навсегда останется для меня одной из тех вещей, которые внутренне я обязательно буду помнить. Так, как я помню, например, шведа Петера Форсберга. Только что забивший «золотой» гол на Олимпиаде в Лиллехаммере, восходящая, а после и взошедшая звезда НХЛ, он приехал в Москву на «Приз Известий» со сборной Швеции. Он стал первым, кто когда-либо говорил мне за интервью «спасибо». Не за то, что уже прочитал в газете, а за внимание к себе: а я, между тем, выстояла к нему довольно длинную очередь, сплошь состоящую из корреспондентов всемирно известных изданий.А Дмитриев... К нему на сбор в Новогорске можно было приехать без звонка. Я будто вижу снова один солнечный августовский день: Игоря Ефимовича еще не было, и я села дожидаться его на лавочку перед малым корпусом, где обычно живут хоккеисты. И вот послышалось ворчание мотора его машины. Дмитриев вышел — с легким саквояжем — и медленно пошел ко мне. Он нисколько не удивился моему приезду, сел рядом, поставил саквояж на пыльный асфальт и сказал: — Ты не представляешь, что у нас творится...Он был пронзительно откровенен: никогда не боялся, что его откровенностью воспользуются, напишут то, что говорится «не для печати»: — Я не имею права публично говорить все, что происходит на самом деле. Не люблю скандалов, да и есть вещи, которые лучше оставлять за кадром. А вот вы знать правду должны... Иначе не сможете писать.Нет, в этих неформальных разговорах он не поливал никого грязью. Скорее, мог что-то нелицеприятное рассказать о самом себе.И это я тоже запомню, потому что обычно бывало и бывает наоборот.Ему можно было позвонить по мобильному прямо на лед, во время тренировки, и Игорь Дмитриев выходил в боковой коридор на коньках. Разговаривал, и было во всех подробностях слышно, как грохотали о борта шайбы.«Ты читала вот такую книгу? Я только что прочел и хочу дать ее тебе. Тебе обязательно надо прочитать», — так говорил мне Дмитриев и приносил книгу. Он никогда не забывал привезти ее — даже когда уже был тяжело болен.Нет, это можно вспоминать до бесконечности и никогда не добраться до главного.А что же мне кажется главным? Чтобы его именем назвали Дворец, в котором играют «Крылья», или детскую школу... И это тоже, но прежде всего — другое.Как часто приходится слышать, что наш хоккей обокрали те, у кого мы так красиво выигрывали во время суперсерий семьдесят второго и семьдесят четвертого, Кубка Канады восемьдесят первого.Обчистили, когда свитер «Детройта» надел Сергей Федоров, присягнули «Нью-Джерси» Фетисов и Касатонов, а Буре — «Ванкуверу». И все же до такой степени, как это получилось, американцы и канадцы даже не мечтали нас обобрать. Можно ли себе представить в кафе на «Джо Луис Арене», где играет «Детройт», плакат со Славой Фетисовым во всю стену, и чтобы на этой же стене не оказалось Горди Хоу, доигравшего с «крылатым» колесом на груди почти до пятидесяти? Могу вкрадчивым шепотом подсказать: скорее там могут забыть повесить Фетисова, взявшего с «Детройтом» два Кубка Стэнли.Мы долго сидели тогда, около месяца назад, в кафе, до самого закрытия, и говорили, конечно, совсем не об этом. Но все же, когда буфетчица начала собирать со стола посуду, я уже готова была спросить у нее о Дмитриеве, вопрос почти сорвался, но в последнюю секунду замер. Я одернула сама себя: «Зачем?» Тем более, что мне и ответ был известен.В виде ответа почему-то вспомнилось, как Александр Могильный, первый хоккейный диссидент, бежавший через Атлантику девятнадцатилетним мальчишкой, приехал потом в Россию уже мультимиллионером, всемирной звездой, и с какой-то совсем беззащитной улыбкой признался в разговоре со мной: «Да, можно говорить, что угодно. Но только самой моей большой победой все равно остается Олимпиада в Калгари в восемьдесят восьмом, которой я добился (пауза — как легкий взмах крыльев бабочки) в свитере сборной СССР. А с тех пор я ничего и не выиграл».Можно было бы вспомнить и последний чемпионат мира в Санкт-Петербурге («Чего же после этого мы хотим?»), но это было бы как-то слишком пафосно, а пафоса как раз хотелось бы по возможности избежать. Хотя, говорят, Александр Якушев в первый же день повесил в раздевалке сборной портрет Харламова, который специально привез с собой из Москвы. Тренер попытался, видимо, что-то объяснить своей сборной, но ничего у него не получилось.
Спорт
АЛЕКСАНДР СТЕБЛИН: «О ПРЕЗИДЕНТЕ СУДЯТ НЕ ПО СБОРНОЙ»
[i]Одно малозначительное совпадение почему-то навело на мысль о том, что в хоккее надвигается «война компроматов». Грядут выборы самого главного президента, вот президент действующий (Александр Стеблин) и отлично сохранившийся со времен еще прошлой предвыборной гонки кандидат Михаил Безруков почему-то решили повстречаться с репортерами в один и тот же день и в одно и то же время. Из-за спины Михаила Безрукова выглядывало лобби, сплошь состоящее из громовых имен.[/i]Трехкратный олимпийский чемпион Александр Рагулин, двукратный олимпийский чемпион Владимир Петров… И еще два выдающихся в прошлом хоккеиста ЦСКА Евгений Мишаков и Игорь Ромишевский вознамерились поддерживать именно оппозицию.[b]Александр Стеблин[/b], в свою очередь, вышел в пишущий народ в не менее эффектной компании. С нынешним главным тренером сборной Борисом Михайловым и бывшим — Александром Якушевым.Но на совпадении времени двух хоккейных раутов приметы надвигающихся стихийнокомпроматных бедствий как-то исчерпались сами собой. Во всяком случае президент сразу дал понять, что своему оппоненту грабли под ноги подкладывать не собирается. «А, представьте, я даже не знал, что Безруков назначил встречу тоже на три часа дня, — сказал [b]мне СТЕБЛИН[/b]. — Я думаю, что это совпадение».[b]— Вы считаете Безрукова серьезным противником? [/b]— Ну это, наверное, не мне судить. Голосовать же не я буду. Кого выберут — того и выберут. Я сейчас вообще могу только о себе говорить, оценивать свою работу.[b]— И как бы оценили, Александр Яковлевич? [/b]— Кстати, именно в вашей газете фразочку интересную прочел после победы нашей сборной над чехами в первом матче Шведских хоккейных игр. О том, что победа над чехами — вещь приятная, только вряд ли она станет для Стеблина перед выборами серьезным вистом. Но на мой взгляд, у нас не все понимают, какова роль президента и в чем его работа заключается.[b]— Вот и пояснили бы.[/b]— Хоккейная федерация отвечает прежде всего за организацию дела. За то, чтобы сборные ни в чем не нуждались. Чтобы премиальные выплачивались, с формой был полный порядок. Контрактные обязательства перед тренерами соблюдались и так далее. Вот если это не делается, с нас и надо спрашивать по первое число. А за сборную отвечают прежде всего тренеры. Мы им даем полную свободу действий и спрашиваем только одно — результат.[b]— А если сборная России на чемпионате мира еще хуже, чем в Петербурге прославится? [/b]— Во-первых, я думаю, что такое больше не повторится. По крайней мере, победа на «Кубке Балтики» и то, что мы остались вторыми в Евротуре, кое о чем говорит. А во-вторых, я же не говорил, будто я вообще к сборной никакого отношения не имею. Просто каждый должен заниматься своим делом. Тренер — руководить сборной, а чиновники — создавать команде условия.[b]— После Петербурга все наперебой разглагольствовали о том, что во всем виноваты легионеры. Теперь после неудачи на Шведских хоккейных играх Борис Михайлов сказал, что в шоке от своих, домашненьких. Даже предложил купить каждому по совковой лопате и подчистить за собой то, что натворили. Не слишком ли вы в каждом случае горячитесь? Теперь вот с Борисом Петровичем лично собираетесь в Америку на переговоры с энхаэловцами… [/b]— Мы едем в первую очередь говорить даже не о чемпионате мира, а об Олимпиаде в СолтЛейк-Сити. Сроки-то поджимают. До 25 марта восьмерых должны заявить.[b]— В прессе мелькнули уже четыре фамилии… [/b]— А я бы не стал так спешить. Вот съездим за океан, поговорим с каждым игроком поподробнее, и тогда можно будет назвать фамилии.[b]— Но на чемпионате мира легионеры все-таки у нас будут? [/b]— Будут. Но в разумных пределах. Не в таком количестве, как в Петербурге — в этом я могу вас заверить. А вообще-то об этом лучше у Бориса Петровича спрашивать.[b]Борис МИХАЙЛОВ [/b]отвечать не отказывался. Однако по сравнению со Стокгольмом его высказывания были уже гораздо спокойнее.[b]— После Шведских хоккейных игр, судя по вашим словам, многие дождутся следующего приглашения в сборную не скоро.[/b]— Вовсе нет. Я ругаю — да, критикую — обязательно. Но вот ставить на человеке крест обычно не тороплюсь. А что же я за тренер после этого буду, если после поражений и, главное, такой безвольной игры, которую я увидел в исполнении команды во время матчей с финнами и канадцами, и слова упрека никому не скажу. Да, я говорил на собрании команды в жесткой форме. Но другой тон там был неуместен.[b]— Борис Петрович, что же произошло? Раньше ведь у вас таких серьезных претензий не было?[/b] — И для меня, и для моих помощников это был самый настоящий шок. Казалось бы, только-только отлично отыграли с чехами, достойно — со шведами. Накануне матча с финнами долго говорили с ребятами, предупреждали, что если нагло с финнами не сыграть, так же нагло, как играют сами финны, ничего хорошего не жди. По тактике мы ничего принципиально не меняли. И вдруг — такой провал. Не проявили характер — вот что самое страшное. Я не представляю, что без характера на чемпионате мира можно делать. Как и без такого понятия, как честь родины.[b]— Опять о патриотизме… [/b]— Да, опять. Я собираюсь звонить, а возможно, и съезжу в клубы, где играют кандидаты в сборную, и попрошу президентов и тренеров, чтобы они с ребятами сами еще поговорили. Объяснили как следует, что деньги — это одно, но есть же что-то дороже денег.[b]— Думаете, получится? Можно ли это внушить? И как вы себе это представляете: «Ты должен родину любить»? [/b]— Ну, необязательно в таких выражениях. Всегда можно найти слова, было бы желание. Вот если не пытаться, тогда точно ничего не получится.[b]— Стеблин по поводу приезда легионеров на чемпионат мира посоветовал обратиться к вам. Обращаюсь.[/b]— На данный момент могу сказать, что я вел переговоры с двумя игроками и получил их согласие. Это Александр Харитонов и Павел Буре.[b]— Кстати, то, что чемпионат мира снова будет проходить в Германии, как тот, победный для вас в 93, имеет для вас какое-нибудь значение? [/b]— Абсолютно никакого.
Спорт
НИКТО НЕ ЗНАЕТ, О ЧЕМ ДУМАЕТ РОМАНЦЕВ
[i]Московский матч с «Баварией» все ближе — до среды остается каких-то два дня, а ясности не прибавляется. Будет ли «Спартак» играть дома, в Лужниках, или делегат УЕФА, как полтора года назад, придирчиво пощупав подошвой поле, категорично замотает головой. И придется «Спартаку» в срочном порядке грузиться в чартер и вылетать куда-нибудь подальше. Говорят, в «Спартаке» готовы к тому, что из-за мороза играть в Москве не дадут, и вроде бы зарезервирован уже стадион на Кипре. Но пресс-атташе красно-белых [b]Александр ЛЬВОВ [/b]в интервью «ВМ» утверждает, что это не так.[/i][b]— Александр Львович, когда же станет известно, где будет играть с «Баварией» «Спартак»? [/b]— Боюсь, что это может выясниться окончательно только в день самой игры. Помните, ведь так же было и с «Лидсом». Другой вопрос, что тогда нам пришлось перенести матч в Софию прежде всего из-за того, что на «Динамо» подогрев не справлялся с морозом.[b]— А в «Лужниках» система всетаки помощнее...[/b]— Помощнее — это да. Но тут вообще очень много нюансов. Самое ужасное, что у нас не только погода непредсказуема но и, пардон за каламбур, те, кто ее предсказывает. Если бы наши синоптики так часто не ошибались, можно было бы заранее принять решение. А так может получиться вот что: прилетит, например, «Бавария» в Москву во вторник, в три часа дня. А в половине четвертого как разгуляется метель — и все. Нам придется взять на себя все расходы «Баварии» за этот оказавшийся бессмысленным вояж в Москву, срочно искать место, где можно было бы сыграть.[b]— Но место уже как будто найдено — Кипр? [/b]— Я не пойму, откуда берутся все эти слухи. Может быть, комуто просто выгодно их распространять. Существует же мнение, что Лига чемпионов сделана исключительно для богатых — «Барселоны», «Милана», «Реала» или той же «Баварии». Под них и реклама дается, и, соответственно, их матчи приносят гораздо больший доход. И для них существует негласная «зеленая улица». Когда наш гендиректор Юрий Заварзин был в Швейцарии, к нему словно невзначай подходили европейские футбольные бонзы и намекали, что пора бы уже выбрать место для матча: «Монако, например, чем вас не устраивает?» [b]— Однако вы же играли с «Арсеналом» при десятиградусном морозе, и ничего.[/b]— Но тогда был ноябрь, и снега было не так много. А помимо состояния самого поля учитываются и другие вещи. Например, в правилах есть пункт, в котором говорится об угрозе здоровью болельщиков. Ведь если повалит снег, ступеньки на трибунах тут же обледенеют и станут скользкими. Погода нежаркая, народ у нас и летом-то попивает, а тут нетрезвеньких будет гораздо больше — согреваться же надо как-то. И начнут падать на ступеньках, может возникнуть давка...[b]— А как в Мюнхене воспринимают ситуацию? Конечно, им выгоднее, чтобы матч перенесли, но неопределенность ведь тоже, наверное, действует на нервы «Барварии»? [/b]— После мюнхенского матча в вопросах немецких журналистов стали проскальзывать истерические нотки. «Вам, конечно, выгоднее встречаться с «Баварией» на нешуточном морозе, вы ведь привычны к такой погоде?» — такой вопрос был задан Романцеву. Я встал и сказал: «Братцы, о чем вы говорите? Кто же у нас в «Спартаке» такой морозоустойчивый? Может быть, бразильцы, камерунец, или македонец? Или Ирисметов, толькотолько приехавший в Москву из Узбекистана?» [b]— А если вернуться к матчу в Мюнхене — это поражение все-таки закономерно? [/b]— Многими высказывалась мысль, что «Спартак» больше заслуживал ничьей, и лично я присоединяюсь к этому мнению. Хотя, конечно, нам сейчас очень тяжело. Мы и в отпуск ушли позже всех — 11 декабря, в других командах в это время уже отпуска к концу подходят. И нагрузки после возвращения из отдыха Олег Романцев вынужден был взвалить на ребят для этого времени года небывалые. Романцев пошел на огромный риск, но по-другому было нельзя...[b]— В Лионе Олег Иванович сказал: «Теперь я верю, что мы выйдем из группы». И это прозвучало после того, как «Спартак» получил три безответных мяча в свои ворота. Что же Романцев имел в виду? [/b]— Я точно не знаю. Но я понимаю его слова так: матч с «Лионом» особенно четко показал, в чем проблемы «Спартака». В частности, что центральная зона защиты очень нуждается в укреплении. А впереди было межсезонье и масса возможностей поработать над недостатками.[b]— И словно в продолжение своих слов Романцев приехал в Мюнхен в прекрасном расположении духа, много шутил. Или он просто пытался таким образом скрыть волнение? [/b]— На самом деле никому и никогда не дано понять, что на душе у Романцева. Его внутренний мир закрыт ото всех, даже от тех людей, кто постоянно находится рядом. Я, например, помню, был поражен выражением его лица во время того знаменитого матча с французами. Когда нам забивались голы, а Романцев сидел на скамейке с невозмутимым выражением лица. После я спросил его об этом. В ответ же услышал: «А я знал, что мы все равно выиграем».[b]— Снова о предстоящей игре: стоит ли на свой страх и риск ждать до последнего милостей от природы, не подстелив себе соломки в виде запасного варианта на Кипре? [/b]— Стоит. Мы действительно будем ждать до последнего. Потому что забитые до отказа «Лужники» — наш двенадцатый игрок, это уже не однажды доказывалось.[b]— А будут ли «Лужники» забиты до отказа в такой мороз? [/b]— Я почему-то верю, что люди придут. И, между прочим, по моим данным, уже раскуплено почти пятьдесят тысяч билетов. С одной стороны, я, конечно, понимаю, что лучше взять бутылочку, а лучше две и посмотреть матч по телевизору. Но, как видите, многие решили поступить по-другому.
Спорт
ШУМАХЕР ПРИМЕРЯЕТ МАСКУ ТАТЬЯНЫ ЛАРИНОЙ
[i]Подобно Татьяне Лариной, которая, уже став генеральшей, так хотела отдать все «за полку книг, за дикий сад» из тех времен, когда была она деревенской девушкой и любила Онегина, Шумми мысленно возвращается к замасленной спецовке механика из своей юности.[/i]Когда зарплата его измерялась двумя тысячами марок в месяц и это казалось, цитирую, «огромнейшими деньгами»: «Если бы мне кто-нибудь шепнул тогда, что я буду зарабатывать миллионы, я просто расхохотался бы над этой неумело состряпанной шуткой». Тем не менее шутка под названием «доходы господина Михаэля Шумахера» сейчас выглядит еще какой умелой. В этом сезоне Шумахер станет безоговорочным лидером по объемам своей казны, куда должны плавно перетечь 110 миллионов марок. 75 из них на счет Шумахера перечислит «Феррари», а еще 35 дадут рекламные контракты. Воспоминания Шумми о юности, прозвучавшие несколько дней назад, изрядно приправлены философскими сентенциями наподобие «если бы из меня не получился пилот, я, наверное, до сих пор трудился бы в гараже и был счастлив».Можно только позавидовать такой душевной гармонии: ни малейшего намека на «направо пойдешь — коня потеряешь, налево пойдешь…» Получается, в какую бы сторону ни повернулся руль болида шумахеровой судьбы, все у него было бы в порядке.Впрочем, без душевной гармонии Шумахеру сейчас никуда: в начинающемся чемпионате ему снова отводится роль лошадки, на которую с особой охотой принимаются ставки, и снова на пути у него расположился Мика Хаккинен, а значит, нервной системе предстоит выдержать столько же встрясок, сколько гонок в сезоне.Шумахер не только покачивается на волнах воспоминаний не первой свежести, но и не забывает по-джентльменски снимать шлем перед Микой: «Хаккинен — лучший соперник, у которого я когда-либо выигрывал и которому проигрывал.Это замечаешь почему-то только после его поражений, хотя странно называть второе место проигрышем — нас здесь всего двое, больше никому не удается вклиниться в погоню за главным трофеем, и кто-то неизменно оказывается пониже, а кто-то повыше».Шумахер заводит пластинку о поражениях Мики, а ведь перед Гран-при Австралии почему-то многие верят в Мику больше, чем в Шумми. Сквозь щели в дверях краснознаменной «конюшни» Шумахера «Феррари» бочком протискиваются слухи о том, что «Феррари» недостаточно радиво подготовилась к сезону. Слухи во многом подтвердил президент «конюшни» Лука Монтеземоло, храбро заявив: «Нам не помешали бы еще несколько недель, чтобы довести до ума болиды. В прошлом году мы потели над созданием новой машины вплоть до последнего круга последнего Гран-при, и создается впечатление, что чуть-чуть недоработали. Серьезных поводов для беспокойства пока нет, однако нельзя не признать, что еще немного поработать не помешало бы». Не исключено, что подобные признания президента «Феррари» — всего лишь лукавство, которым он рассчитывает немного успокоить конкурентов из «Макларена», заставить их расслабиться. Те, кстати, тоже вовсю поскуливают, оглашая окрестности Мельбурна жалобами на трудности. «Во время тестов я почувствовал, что мотор у моего болида оставляет желать лучшего. Машина недостаточно надежна, поэтому не исключено, что в Мельбурне я увижу клетчатый финишный флаг далеко не первым, — говорит сам Хаккинен. — Но меня это не пугает. Я слышал, Шумахер сказал, что не имеет принципиального значения, кто из нас победит на Гран-при Австралии. Честно говоря, я тоже думаю, что это неважно.Ведь основная борьба развернется гораздо позже, и вот тогда-то мой болид, надеюсь, не подведет».Шумахеру же, по его собственным словам, стоит опасаться не только своего слегка недоработанного болида, Мики Хаккинена, но и второго пилота «Феррари» Рубенса Барикелло, который становится все опаснее. Шумахер и сам это чувствует: «Я думаю, Рубенс в этом сезоне будет еще быстрее, чем прежде, и недалек тот день, когда он вплотную приблизится ко мне». «Мы с Михаэлем начнем сезон на одном уровне, — вторит Шумахеру его партнер. — А вот смогу ли я удержать этот темп, однозначно утверждать не возьмусь. Буду бороться изо всех сил и ни за что не сдамся — вот что я могу сейчас пообещать».
Спорт
ЗАВТРА БЫЛ «АРСЕНАЛ»
[i]«Призрачный шанс», «шанс теоретический» — это повторяется сейчас с частотой всем надоевших рекламных слоганов наподобие «мне нравятся умные, но вам это не грозит».Положение, в котором очутился «Спартак» на втором лиго-чемпионском этапе, выглядит грустновато: три поражения подряд, последнее место в группе, и уже кажется предзнаменованием почти зловещим то, что на завтрашний матч с «Арсеналом» «Спартаку» придется выйти в черной форме. («Арсенал» тоже красно-белый, и, поскольку играть будут в Лондоне, это дает ему право остаться при своих цветах.) Если «Спартак» проиграет, то, как известно, разговоры о «призрачном» и «теоретическом» сменятся тягостным молчанием. Однако что бы в Лондоне ни случилось, вряд ли это станет поводом для отказа «Спартаку» в уважении. Наверное, найдутся охотники по нему потоптаться, только нельзя выбрасывать из подсознания, на мой взгляд, главное: только благодаря «Спартаку» Россия, пропустившая в последние годы и чемпионат мира, и чемпионат Европы, еще окончательно не вымарана с европейских футбольных глобусов.Перед вылетом в Лондон мы немного поговорили с [b]Димой Парфеновым[/b]. Спартаковский защитник отвечал коротко, может быть, излишне коротко, но... его ведь можно понять.[/i][b]— Дима, 0:3 в Лионе, 0:1 от «Баварии» в Мюнхене и 0:3 от той же «Баварии» в Москве. Если откровенно, ожидали чего-то подобного? [/b]— Видимо, и через такое надо пройти.[b]— А это при том, что «Спартак» выглядел вполне достойно и таких поражений явно не заслуживал.[/b]— Согласен. От «Лиона» еще куда ни шло, тогда мы все-таки были слишком уставшими, а вот то, что произошло в наших матчах с «Баварией», — действительно несправедливо.[b]— Олег Романцев сказал: «Такой команде мы проигрывать не имели права».[/b]— Романцев прав. Что же случилось? Реализация голевых моментов у нас оказалась не на уровне. И, конечно, не повезло... А впрочем, нет: не люблю я такие разговоры. Везение здесь ни при чем. Мы сами во всем виноваты. Мы, и только мы.[b]— Ваш тренер посчитал, что в Москве с «Баварией» судья Антонио Лопес Ньето вовсю старался для немцев. Вам тоже так показалось? [/b]— По поводу судьи — тоже второй вопрос. Второй, десятый, двадцатый. А первым, как ни горько сознавать, остается все то же, о чем я только что говорил: надо было забивать.[b]— Кстати, тогда же Романцев заметил, что, не выпустив на поле Писарева, ошибся. Значит ли это, что Писарев сыграет в Лондоне? [/b]— Я думаю, если Олег Иванович и решит выпустить на поле Писарева, то команда узнает об этом лишь за несколько часов до игры. Что же касается моего мнения, то я лично за то, чтобы Коля вышел против «Арсенала». Он человек опытный, может помочь.[b]— И тем не менее «Спартак» при определенном развитии событий может пройти дальше. Вы сами в это верите? [/b]— Надо верить. В футболе всякое бывает. Пока остается даже микроскопический шанс, нужно попытаться в него вцепиться.[b]— У вас есть какие-нибудь предчувствия перед отъездом в Лондон? [/b]— Пожалуйста, давайте не будем о предчувствиях. У меня перед матчем с «Баварией» были хорошие предчувствия, а видите, чем все закончилось. Так что в предчувствия я больше не верю.[b]— «Арсенал», по-моему, неплохо показал себя с «Лионом»...[/b]— По-моему, тоже, но я видел и другую их игру, уже в английской премьер-лиге, против «Манчестер Юнайтед». Ту самую, которая закончилась с таким интересным для «Арсенала» счетом — 1:6. Так что давайте воздержимся от какихлибо прогнозов. Да они здесь, кажется, и невозможны.[b]— От того, что «Спартак» играет на втором этапе Лиги чемпионов, невольно расправляются плечи, а побои, которых вы здесь натерпелись, заклеивают эйфорию пластырем отчаянья. Какое чувство вам ближе? [/b]— Если воспринимать ситуацию только эмоционально, то, разумеется, я в шоке. А если объективно, то давайте не будем забывать, что такие клубы, как «Барселона» или «Ювентус», во второй этап, в отличие от нас, вообще не прошли. Что такой клуб, как «Лацио», рухнул, как и мы, на последнее место в своей группе, причем имея всего одно очко.
Спорт
Эксклюзивы
Вечерка ТВ
Приметы и советы
Проще, чем кажется
Мнения
Виктория Филатова
Виктория Филатова

Мечтать никогда не вредно

Екатерина Рощина
Екатерина Рощина

Победило старое и понятное

Михаил Щипанов
Михаил Щипанов

Индия попала под пошлины

Александр Лосото
Александр Лосото

Тяжкий выбор: ум или здоровье

Все мнения
О проекте
▲
vm.ru

Установите vm.ru

Установите это приложение на домашний экран для быстрого и удобного доступа, когда вы в пути.

  • 1) Нажмите на иконку поделиться Поделиться
  • 2) Нажмите “На экран «Домой»”

vm.ru

Установите vm.ru

Установите это приложение на домашний экран для быстрого и удобного доступа, когда вы в пути.