Тамара Клейман — все материалы автора

Тамара Клейман

Староверы научили Мишулина пробовать землю на язык

Сыгравший не один десяток ролей в кино, Спартак Мишулин всенародно стал известен все-таки как пан Директор из «Кабачка «13 стульев».А для юных зрителей вот уже нескольких поколений он Карлсон, который живет на крыше. Спектакль «Малыш и Карлсон» вот уже 34 года не сходит со сцены Театра сатиры, и все ближе 2000-й юбилей.А энергетически он подпитывается на своей даче, что в Балашихинском районе Московской области. — Спартак Васильевич, я своих детей тоже водила на этот спектакль. А некоторые мои знакомые помнят, как их самих родители водили на Карлсона… Что еще играете?— Занят в спектаклях «Молчи, грусть, молчи», «СчастливцевНесчастливцев», «Неаполь – город миллионеров». Играю у Враговой в театре «Модернъ» в «Счастливом событии», люблю роль Журдена в спектакле «Мещанин во дворянстве». Где-то снимаюсь, звонят, предлагают что-то… Работы хватает, не жалуюсь.— Это по нашей жизни самое главное – востребованность.Но нужно, чтобы и на отдых времени хватало: и на грядочках покопаться, и на солнышке погреться.— Это жена огурчики в парниках выращивает, травку, укроп.Огурцов завал бывает, а что с ними делать? — Как! А в баночки на зиму?! — Нет, не закрываем – времени не хватает. Хотя и погреб есть.А вот малосольные – да, в обязательном порядке.— Огурчики, вы сказали, выращивает жена, а вы чем занимаетесь?— Я больше картошку сажаю.Но у меня почва глинистая, и картофель больше в ботву идет, чем в клубень. Поэтому надо обогащать: навоз с черноземом смешивать и добавлять в почву.А то у меня еще бывает так, что осенью и урожая-то нет, а весной выкапываю хорошие, не замерзшие клубни. Зимует картошка там, по-видимому. Еще по телевизору говорили, чтобы картофель в клубень шел, нужно ботву подрезать. Что ж, надо будет попробовать.— Спартак Васильевич, вы так обстоятельно про картошку рассказываете, что создается впечатление, будто вы и не артист даже заслуженный, а обычный сельский житель.Откуда в вас это? — Вообще к земле-то я с детства приучен. Во время войны приходилось на тракторах работать, это в Кемеровской области было. И познакомился я там со староверами. Они землю знали и любили, настоящими хлебопашцами были. Так вот они научили, что перед тем как бросить в землю семя, надо ее на язык попробовать, к щеке прижать, чтобы узнать, согрелась ли она, можно сеять или нет. Это так же, как кузнец закалку стали пробует, так и настоящий человек земли должен уметь определять, готова ли она принять семя.— Здорово! А вы сейчас тоже так можете? — Да нет, многое ушло, забылось. И сколько мы выращиваем, нам и без лишних премудростей хватает, да еще соседям и знакомым раздаем.— Скажите, а охотой, рыбалкой занимаетесь? — Что такое охота, я не понимаю. Как это ходить и стрелять? Да и рыбалка тоже… Хотя многие мои знакомые этим увлекаются.А я там устаю: не могу часами сидеть и смотреть в одну точку. Но я тут как-то попробовал, отправился со знакомым на рыбалку.Плывем на лодочке. Он на крючок нанизывает этакую мелкую рыбешку (уж и не знаю, как этот вид рыбной ловли называется), закидывает удочку и ждет, пока клюнет. Ну, час проходит, еще сколько-то. Мне это дело уже надоело, а он кайф ловит. «Слушай, — говорю, — мы еще долго?» «Да как получится, — отвечает, — пока рыбешка не кончится». Ну, думаю, тут этой рыбешки еще часов на шесть. Нет, так дело не пойдет. И когда приятель ко мне спиной поворачивался, я потихоньку наживку за борт выкидывал. Сунулся он в очередной раз за рыбкой, чтоб на крючок надеть, а не тут-то было: рыбка-то вся кончилась. Я, конечно, в содеянном покаялся, но зато на рыбалку меня больше никто с собой не берет.

Макароны по-гоголевски

[b]Сейчас трудно сказать, насколько Н. В. Гоголь, рожденный под теплым небом Украины – тогдашней Малороссии, – прикипел сердцем к Москве. Во всяком случае, он неоднократно бывал здесь, а в последние годы жизни и жил практически непрерывно; и упокоился в московской земле, в ограде Даниловского монастыря… «Москва больше расположена ко мне», – заметил он, уезжая за границу в 1836 году.[/b]О частной, интимной жизни Гоголя сохранилось не так много свидетельств. А посему детские воспоминания Дмитрия Михайловича Погодина, сына знаменитого историка, писателя и журналиста, в доме которого неоднократно останавливался и подолгу жил Николай Васильевич, особенно ценны.«…Несмотря на жар в комнате, мы застали его (Гоголя) еще в шерстяной фуфайке поверх сорочки. «Ну, сидеть, да смирно», – скажет он и продолжает свое дело, состоящее обыкновенно в вязании на спицах шарфа или ермолки или писании чего-то необычайно мелким почерком на чрезвычайно мелких клочках бумаги……Из платья он обращал внимание преимущественно на жилеты: носил всегда бархатные и только двух цветов, синего и красного. Выезжал из дому редко, у себя тоже не любил принимать гостей, хотя характера был крайне радушного.До обеда он никогда не сходил в общие комнаты; обедал же всегда с нами, причем был большей частью весел и шутлив. Особенно хорошее расположение духа вызывали в нем его любимые макароны; он тут же за обедом и приготовлял их, не доверяя этого никому. Потребует себе большую миску и с искусством истинного гастронома начнет перебирать их по макаронинке, опустит в дымящуюся миску сливочного масла, тертого сыру, перетрясет все вместе и, открыв крышку, с какой-то особенно веселой улыбкой, обведя глазами всех сидящих за столом, воскликнет: «Ну, теперь ратуйте, люди!» Весь обед, бывало, он катает шарики из хлеба и, школьничая, начинает бросать ими в кого-нибудь из сидящих, а то так – если квас ему почему-либо не понравится, начнет опускать шарики прямо в графин……В семь часов (вечера) он спускался вниз, широко распахивая двери анфилады всех передних комнат, и начинал хождение. А походить было где: дом был большой. В крайних комнатах, маленькой и большой гостиных, ставились большие графины с холодной водой. Гоголь ходил и каждые десять минут выпивал по стакану… Покончит второй графин и уйдет наверх.Николай Васильевич был в душе хлебосол, как всякий истинный малоросс, и только обстоятельства сдерживали его. Но один день в году он считал своей обязанностью как бы рассчитаться со всеми своими знакомыми на славу, и в этот день он уже ничего не жалел. То был Николин день – 9 мая…»В один из именинных дней, 9 мая 1840 года, тут, на нынешней Погодинской улице, гостями Гоголя были П. Я. Чаадаев, П. А. Вяземский, М. С. Щепкин и М. Ю. Лермонтов, который прочел свою поэму «Мцыри».Чем угощал их в саду Погодинского дома, где был накрыт стол, Николай Васильевич – осталось тайной. Может быть, своими любимыми макаронами?

Сказочник Старого Арбата

[b]Оказывается, автор столь любимой когда-то пьесы (а потом и фильма) «Сказки старого Арбата», известный драматург Алексей Николаевич Арбузов, никогда на этом самом Арбате не жил! И в Черкизово тоже не жил, хотя и написал пьесу «Домик в Черкизово»… И все-таки он настоящий москвич: в Москве родился, с ней был связан многие годы жизни…[/b]Но обо всем этом лучше расскажет сын писателя, актер и театровед Кирилл Арбузов.Родился Алексей Николаевич на Кузнецком Мосту в 1908 году. Помещение первой арбузовской студии было недалеко от консерватории, второе – в районе Каретного ряда – вот его район обитания, его Москва! Я тоже родился в Москве, на улице Горького, в доме 28, где в одной квартире, перегороженной шкафами, жили две семьи – Паустовских и Арбузовых. В этой же квартире у Татьяны Алексеевны (первой жены моего отца) и Константина Георгиевича Паустовского (за которого она вышла замуж после войны) родился сын Алеша. Впоследствии он стал талантливым художником, но, к сожалению, очень рано умер.Когда я был еще маленьким, Паустовский был уже зрелым писателем, совсем немолодым человеком. Впрочем, тогда я мало задумывался над тем, кто живет рядом в квартире. А когда это осмысление пришло, Паустовский уже все время болел: у него была астма, плохое сердце, и его жизнь протекала в основном в больницах и санаториях.До 1957 года мы так и жили на улице Горького, там, где сейчас отель «Мариотт». Но он расположен возле ресторана «Пекинская утка», а наша квартира была возле арки, там сейчас квартиры новых русских…Во времена моего детства рядом были два магазина – «Фруктовый» и «Детский». Мимо этого я в детстве не мог пройти без содрогания. Хотя в те годы мы были рады всему, что можно было купить в магазине, но разве «это» можно было сравнить с теми игрушками, которые привозил мне отец из-за границы? Помню, как в году 1954–55-м он поехал в Китай – это была одна из его первых загранпоездок – и привез мне много масок китайского театра! Они у нас до сих пор живут. И еще какие-то фигурки… Вместе с масками отец привез несколько деревянных мечей. Вот это был подарок! А однажды из поездки отец привез водяной автомат. Эта диковинка во дворе столько шума понаделала – ни у кого ничего похожего не было! Отец был в постоянных разъездах, а моим воспитанием занималась преимущественно мама, Анна Никифоровна. Ее судьба тоже переплелась с Москвой самым странным и причудливым образом. Юной девушкой она занималась в студии Всеволода Мейерхольда, где проучилась года полтора, пока в 1938–39-м училище не закрыли.После чего попала в первую студию Арбузова, где и познакомилась с отцом. А незадолго до начала войны они поженились.Мама была из крестьян, но детство у нее было примечательное: ее отец работал в доме на улице Грановского. Этот дом сегодня увешан мемориальными досками; здесь жили многие партийные лидеры. Дед сначала работал, по-моему, лифтером.Но потом у него вышел какой-то конфликт с С. М. Буденным, закончившийся благополучно: когда выяснилось, что дед (как и Буденный) воевал в Первой конной армии, то маршал даже как-то его возвысил. Мама вспоминала, что дружила с детьми Сокольниковых, Пятаковых; они вместе учились в школе. Она помнила, как старшее поколение арестовывали, высылали, а дети исчезали тоже. А лучшей маминой подругой была Ира Мануильская, дочь секретаря ЦК Украины, соратника Хрущева.Чем же был для отца Арбат? Он ведь никогда там не жил.Сейчас, по прошествии многих лет, об этом можно только догадываться. Я никогда не считал отца реалистом, для меня он был сказочником, и только сказочником. А раз он пишет сказку, то про некоторые места Москвы она пишется легче, а про некоторые – никак не складывается.Арбат – именно такое место, а поэтому и «Сказки старого Арбата» для него значили многое… Мне посчастливилось сниматься в картине Саввы Кулиша по «арбатской пьесе» отца. Я играл Кузьму Балясникова, сына главного героя, мастера кукол.Мастерская кукольника была «построена» в доме Нерензее, в Малом Гнездиковском переулке. Там такая идеальная съемочная площадка – из нее видна вся Москва! Здесь не только Савва снимал – и другие режиссеры тоже: все «балконные» сцены рязановского «Служебного романа» снимались на «Крыше».А несуществующий дом другого героя, которого играл Зиновий Гердт, находился на тогдашней улице Марса и Энгельса (ныне Староваганьковский переулок), ближе к реальному Арбату. На этих площадках мы снимали всю осень 1981 года, а когда в ноябре выпал снег, перебрались в павильоны «Мосфильма». И вообще театральная биография отца была куда шире реальной. Пьесы Алексея Николаевича и сегодня ставятся по всей Москве; нет, пожалуй, ни одного уважаемого театра, в репертуаре которого не было бы арбузовских спектаклей. А значит, и связь отца с Москвой не прервалась.

Пани Тереза с Патриарших прудов

[b]Ах, как мы, телезрители со стажем, переживали когда-то за пана Владека, как сочувствовали ему, когда пани Тереза, вечно чем-то недовольная, «доставала» мягкого и не умеющего дать отпор «мужа» во всеми горячо любимом «Кабачке «13 стульев». 15 лет телевизионной всенародной славы![/b]«Пани Терезу» – Зою Николаевну Зелинскую – до сих пор можно застать в Театре сатиры, где она работает уже многие годы, а в свободное время – в уютной квартире на третьем этаже симпатичного особнячка, стоящего у Патриарших прудов.[b]— Зоя Николаевна, у вас тут так просторно и в то же время уютно...[/b]— Да, квартира хорошая, в ней чувствуется перспектива. Но еще недавно она у меня была совершенно замечательной — этакая театральная квартира. Вот в этой большой комнате все было изумительно зеленое с белым — очень красиво! Карминно-красный коридор и желтая кухня. А в желтой кухне — зеленый пол...Потом мне все это надоело. Я тогда занималась строительством на даче, а заодно решила и здесь провести ремонт. А мне тут все так банально сделали — налепили, покрасили... Вроде бы модно — везде белый цвет. Но я считаю, что мне квартиру испортили, — мне все это не нравится, но переделывать нет желания.[b]— А вы давно здесь, на Патриарших?[/b]— Очень давно. Я ведь родилась в Москве, на Шмитовском проезде, не так уж далеко отсюда. Папа тогда работал в Моссовете и получил маленькую 10-метровую комнату. Зато она была с балконом! Туда же, в нашу десятиметровку, папа взял трех маминых сестер, которые все спали на полу, а мама с папой — на металлической кровати с набалдашниками. Ну а вскоре, впридачу ко всему, родилась еще и я. Но перед самой войной папа уехал на Колыму строить дорогу, и тогда мы жили в таежном поселке. А потом снова вернулись в Москву...[b]— Ну а в ГИТИС и потом в Театр сатиры вы поступили, видимо, тоже по территориальному принципу – поближе к дому?[/b]— Моя тетя была замужем за Александром Ширманом — представителем знаменитой цирковой фамилии, и я с малолетства бегала в цирк. (Я и до сих пор его обожаю!) Поэтому, еще учась в школе, я объявила своей тете, что пойду к Кио в ассистентки. «Ты что, с ума сошла?! — воскликнула тетя. — Иди учиться!» Вот так я попала в ГИТИС, на факультет музыкального театра.Что же касается Театра сатиры — тут особая история. Когда я заканчивала институт, то получила приглашение в Театр им. Ермоловой, который находился там же, где и сейчас, и где главным режиссером был тогда Андрей Александрович Гончаров, который к тому же был у нас педагогом на курсе. Я пошла на первую встречу в театр, опоздала, и у главрежа уже началось какое-то совещание. Тогда Андрей Александрович сказал: «Вот вы опоздали, теперь ждите, когда совещание закончится». Я походила посмотрела,и театр мне как-то не понравился, показался неуютным, хотя актеры здесь работали замечательные и театр был посещаем. А когда я зашла в зал, меня просто обуял ужас: там со всех сторон на меня глядели зеленые надписи: «Выхода нет», «Выхода нет»... И я убежала, решив, что здесь работать не буду! Дошла до Никитских ворот, а там, рядом с храмом Вознесения, был жуткий магазин, который назывался «Кровавка», куда все ходили покупать селедку, водку, и двери магазина практически не закрывались. А наверху в этом доме жила великолепная семья с дворянскими корнями. Это была семья знаменитого актера Федора Николаевича Курихина, такого солнечного, удивительного комедийного актера, очень любимого всеми. Я была с этой семьей очень дружна, поэтому и помчалась к ним: что делать?! Я вот убежала из Театра Ермоловой, а куда-нибудь в Свердловск я же не поеду!..» «А почему бы тебе не пойти в Театр сатиры? — удивленно спросили меня. – Ведь Федор Николаевич так хотел, чтобы ты работала именно в Театре сатиры!», — и тут же позвонили в театр. Я сыграла на прослушивании два отрывка, и меня сразу взяли. Так моя судьба и решилась.[b]— Наверное, это огромное удобство — работать в любимом театре, да еще рядом с домом?[/b]— Мне недавно Ольга Аросьева говорит: «Как я хочу переехать сюда, поближе к театру!..» А ведь я ее сколько уговаривала, чтобы она от своего «Аэропорта», переехала сюда. Нет большего удовольствия, когда ты выходишь из дома и идешь пешком на работу. А после спектакля неспешно бредешь домой — это очень большое счастье для любого человека, а для актера особенно. Это одна из самых больших радостей: просто так пройтись по Москве...Я вообще Москву люблю очень; с ней связано все — и моя жизнь, и мои воспоминания. Здесь мой родной ГИТИС, здесь и наш театр. Здесь неподалеку жил конферансье Смирнов-Сокольский; в его квартире с замечательной библиотекой я часто бывала... Короче говоря, здесь — все! Но старую Москву в последнее время очень стараются испортить.Вот здесь, рядом с нашим домом, в маленький квадратик умудрились втиснуть девятиэтажный дом. Так теперь пять домов не будут видеть ни солнца, ни света — считайте, что их просто уничтожили. А ведь там живут люди, растут дети...Сейчас многие ратуют за то, чтобы застраивать старую Москву гигантами; и тут наверняка имеет место чья-то материальная заинтересованность... Бог им судья! Но разве не жалко наш город?

Этот бесконечный Жюль Верн

[b]Увлечения у всех нас разные. Попадаются среди них и весьма своеобразные. Этикетки, открытки, пробки из-под пива, бутылки темного стекла, пивные кружки, фотографии любимых актеров, денежные знаки… Но чтобы с юности увлечься иностранным писателем и не только перечитать все его книги, но и собрать уникальную библиотеку его сочинений, составить библиографию всего о нем написанного – это уже нечто…[/b]А именно на эту стезю вывела Сергея Хохлова его детская любовь к французскому писателю Жюлю Верну.[b]— Сергей, откуда вдруг у вас, простого русского паренька, даже – как я знаю – не отличника, вдруг появилось такое странное увлечение?[/b]— Все началось с детства, с тех самых пор, как я научился читать. Тогда мне впервые попала в руки книга Жюля Верна, и очень понравилась. Потом перечитал все, что было в школьной библиотеке, в районной… Причем читал не только романы, но и предислесловия к ним, откуда черпал сведения и об авторе, и о книгах, им написанных. Начал что-то интересное для себя выписывать, составлять списки произведений писателя. До восьмого класса я прочитал все, что было издано у нас за подписью Жюля Верна с 1950 года. Но кончилось детство, и кончилось чтение. ПТУ, армия, работа…[b]— Но ведь потом как-то опять все возродилось?[/b]— Получилось все довольно странно. Просто шел по улице и вдруг подумал: а не заняться ли мне моим любимым Жюль Верном – собрать все его произведения, изданные в России? И я пошел по букинистическим магазинам, которых в то время было по Москве предостаточно. Так началось мое собирательство. Поскольку с книгами в стране было трудно, пришлось завести знакомых перекупщиков, сновавших тогда возле магазинов. А вскоре появился даже поставщик, подбиравший книги специально для меня. Во многом благодаря ему и появилась эта коллекция.[b]— Но, простите, а на какие средства это все приобреталось?[/b]— Как ни странно, но зарплаты электрика вполне хватало на все мои приобретения. Причем я уже покупал не только современные и дореволюционные издания, но еще и журналы, все материалы, в которых можно было найти хоть какие-то сведения о Жюле Верне. Но чтобы собирать, надо знать, что уже где-то есть. А потом я оказался в Библиотеке им. В. И. Ленина, и был уверен, что уж тут-то я найду все, что мне нужно. Поначалу так и было. Но однажды мне попалась книга, которой не было даже в Ленинке. Меня это сильно удивило, но заставило пойти в библиографический отдел этой самой большой библиотеки страны. Меня пустили в подсобку. Пришлось перекопать всю литературу практически за сто лет, начиная с 1863 года. Так появилась полная библиография российских изданий моего любимого писателя.[b]— И чем на сегодняшний день владеете?[/b]— Это более тысячи томов Жюля Верна. Это в большинстве своем издания советских времен, но есть и современные книги, и дореволюционные издания А. С. Суворина, И. Д. Сытина, П. П. Сойкина; есть уникальные книги и на французском языке.[b]— Сергей, а для чего все это?[/b]— Не знаю… А для чего люди ходят в театр, на футбол? Я вот занимаюсь этим. Мне это интересно. В то же время любой вид исследовательской деятельности развивает кругозор, увеличивает багаж знаний. Ведь мне приходится просматривать еще и массу газет, журналов, читать мемуары, записки, дневники всем известных людей. Ведь имя Жюля Верна упоминалось многими нашими знаменитыми соотечественниками: это Жуковский и Менделеев, Л. Н. Толстой и Тургенев, многие-многие другие.[b]— Вы уже более двадцати лет вы тесно «общаетесь» с фантастом. А с вами ничего фантастического не происходило?[/b]— Это, конечно, не фантастика, но любопытные случаи бывают. Так, например, я как-то выходил из гостей и на лестничной площадке увидел пачку газет. Выдергиваю наугад первую попавшуюся газету, и тотчас нахожу несколько строк, посвященных Жюлю Верну: заметка о том, что в городе Нанте есть стадион, одна из трибун которого носит имя писателя. И случаев такого рода предостаточно. То ли мысли имеют обыкновение материализоваться, то ли что еще…[b]— Просто в народе говорят: «На ловца и зверь бежит». Вы, наверное, и дни рождения своего кумира отмечаете?[/b]— Если получается, то отмечаю. Вот 8 февраля 1998 года 170-летию писателя был посвящен вечер в малом зале Политехнического музея. Было много и выступающих, и гостей, даже телевидение приехало. А к 175-летнему юбилею великого фантаста, который состоится в 2003 году, у меня есть некоторые издательские планы: хотелось бы выпустить библиографический указатель материалов о Жюле Верне в русской периодике [b]— Останавливаться, значит, на достигнутом не собираетесь?[/b]— А как остановишься? Это теперь на всю жизнь. В моем хобби – в библиографии – есть начало, но нет конца. Оно требует постоянной любви.

Александр Гуревич: Для чего дача? Чтобы можно было ходить по траве

[b]Александр Гуревич – человек серьезный, ведь он художественный руководитель компании Студия «2В», производящей любимые многими передачи: «Сам себе режиссер», «Своя игра», « Сто к одному», «Диалоги о животных», «Короткое замыкание», «Кинодвижение» и т.д. Зато когда он превращается в просто телеведущего своей программы « Сто к одному», то сразу становится более улыбчивым, много шутит и импровизирует. Хотя о своих взаимоотношениях с миром природы рассказывает без иронии.– Александр, скажите, а это правда, что вы, такой с виду неспортивный человек, увлекаетесь верховой ездой?[/b]– Как ни странно, это действительно так. Причем уже давно. А произошло это следующим образом. В летние каникулы после окончания мной 8-го класса мои родители почему-то как им только это в взбрело голову решили попробовать поехать в конный поход по путевке. Взяли меня с собой, и это при том, что они никогда верхом не ездили и я тоже. Поехали мы на Южный Урал, и нам это все понравилось, с тех пор и началось и у меня, и у родителей увлечение верховой ездой. Они потом и без меня уже ездили в конные путешествия и объездили таким образом полстраны. Я тоже когда с ними ездил, когда без них. Так с детства в моем сознании и запечатлелось, что это такое чудесное развлечение, замечательное времяпрепровождение. Поэтому я и свою 12-летнюю дочку Машу тоже вожу кататься на лошадях.[b]– Романтика странствий, общение с природой… Вы наверняка должны быть любителем дачных утех?[/b]– Из всех развлечений я больше всего люблю сон, и на даче как раз это можно осуществить по полной программе. А когда еще в гамак заберешься, если, конечно, комары не кусают… Больше всего мне нравится у нас на даче то, что ничего не растет, кроме сосен. Да там, я считаю, ничего и не должно расти, мы же не аграрии, не садоводы.[b]– И тут ваша правда, главное – чтобы было где жить, было удобно да имелось место, где разгуляться.[/b]– Вот мы в старом дачном поселке, основанном еще где-то в 20-е годы, и воздвигли место для проживания – крохотный домик, в котором тепло и можно жить и летом, и зимой, что я по возможности и делаю. Всей семьей стараемся жить за городом, хотя время от времени возникают проблемы с отправкой Маши в школу.[b]– У вас как дома, так и на даче, всеми вопросами наверняка занимается жена Галина, а вам что-нибудь достается?[/b]– Действительно, все хозяйство на ней, я же занимаюсь проблемами жизнеобеспечения. К тому же я очень рукодельный, правда. Практически любые строительные вещи могу: покрасить, поклеить, распилить, нарезать.[b]– Выходит, что годы обучения в инженерно-строительном институте не пропали для вас даром. И в строительство дома тоже вложен ваш труд?[/b]– Конечно, что-то делал, это нормально. Да там постоянно приходится что-то делать. Как во многих старых дачных поселках, там нет своей инфраструктуры для того, чтобы поддерживать нормальную жизнь. Крышу, правда, мне еще чинить не приходилось, но все время надо что-то делать руками.[b]– Скажите, Александр, для чего вам, москвичу, сугубо городскому жителю, нужна дача?[/b]– Дача нужна для того, чтобы почувствовать себя не засунутым в какую-то крошечную ячейку в городе, а для того, чтобы можно было ходить, почесывая живот и понимая, я имею на это полное право, никто меня там не видит, не слышит. И помимо того, что есть место, где я могу всегда жить, еще можно ходить ногами по земле и говорить – это мое! Поэтому все дачные радости мне присущи. И хотя водных пространств у нас поблизости и рыбалка для меня – это лишь воспоминания детства, когда я с бабушкой на даче за ручку ходил на речку и ловил там бычков сантиметров по 6, но все равно хорошо.

Наталья Гвоздикова и Евгений Жариков: Пока жена худеет, муж балуется вареньем

[b]Идеальная кинопара Наталья Гвоздикова и Евгений Жариков вместе уже практически 30 лет. Конечно, как и у всех смертных, были и у них в семье размолвки и обиды, недопонимание и недосказанность. Но они всегда умели выйти из затруднительной ситуации. И как им это только удается?![/b][b]– Наталья Федоровна, скажите, два взрослых мужчины в доме – это трудно?[/b][b]Н.Г.:[/b] У меня три мужчины в доме: Женя, сын Федя и пес Рональд. К тому же большие мужчины привыкли, что все делает маленькая женщина.[b]Е.Ж.:[/b] Мы занимаемся кое-чем другим. Например, машину надо починить. Все ездят? Все. А там что-то постоянно ломается, это Наташа не делает, это делаю я.[b]– Но роль домохозяйки все равно лежит на женских плечах?[/b][b]Н.Г.:[/b] Нет, я не считаю себя домохозяйкой, но женщиной, которая вынуждена гладить, стирать, готовить. Так что, в зависимости от своего настроения, желания, самочувствия и т.д., я или что-то делаю, или не делаю.[b]– А когда не делаете, кто делает?[/b][b]Н.Г.:[/b] Никто. Опять же я.[b]Е.Ж.:[/b] Почему, когда я остаюсь один, я делаю. Когда Федя – он делает. Когда ты присутствуешь, то тогда ты. Зато все, что вы тут видите, сделано мною. Вот в коридоре у нас два шкафа для инструментов и прочих хозяйственных дел построено моими руками, в каждый шкаф нужно было завернуть 300 с лишним шурупов. На кухне красил-белил, сам линолеум стелил, люстры вешал, прикручивал там… разное.[b]– Зато я не могу себе представить Наталью Федоровну с сумками наперевес![/b][b]Н.Г.:[/b] Вот тут действительно вы правы. Это крайне редко. И то, когда Женя уезжает. Женя и Федя водят машину, я нет, поэтому, если мы едем целенаправленно за продуктами, мы едем на машине. Закупаем картошку, морковку, капусту и прочее, прочее. Если Женя в отъезде, то Федор говорит: «Мам, я приду с работы, и мы поедем в магазин, не таскай, пожалуйста, сумки». Это было заложено с детства. И когда он еще не водил машину, он приходил из школы, шел со мной в магазин, и пер потом эти сумки. Крайне редко меня можно увидеть с торбами, как я их называю. А у Жени до сих пор еще сохранилась привычка еще с тех времен, когда у нас в магазинах ничего не было, все впрок покупать. Я ему все пытаюсь объяснить, что уже прошли те времена, когда нужно было что-то выклянчивать впрок, что сейчас можно через 3 дня пойти и купить свежее, не мороженное и так далее.[b]Е.Ж.:[/b] Зато Наташа у нас великий кулинар, хотя сама об этом никогда не скажет.[b]Н.Г.:[/b] Да ладно, как каждая женщина, которая должна уметь готовить, так и я.[b]– Интересно, какие в вашей семье блюда в почете?[/b][b]Н.Г.:[/b] Много что готовим: мясо, рыбу, тесто, овощи. Мясо больше на праздники, конечно, делаем, и его готовит Женя.[b]Е.Ж.:[/b] Зато на Новый год мы всегда ждем от нее, это раз в году происходит, ее фирменный «Наполеон».[b]Н.Г.: [/b]С ним, конечно, возни много, я два дня его готовлю. В первый день пеку коржи, на второй день делаю крем, потом нужно все это намазать, оформить, дать сутки, чтобы он пропитался. Иначе «Наполеон» не «Наполеон».[b]– Чудный пес Рональд на чьем попечении?[/b][b]Н.Г.: [/b]Ему скоро исполнится 15 лет, он у нас всеобщий любимец. Все им занимаются, но когда он болеет, я ему делаю уколы, грелки, примочки, свечки. Еще один ребенок, полноправный член семьи.[b]Е.Ж.:[/b] Уколы она не только Роньке делает, все терпим. Но она это делает прекрасно.[b]Н.Г.:[/b] Зато Женя при этом говорит, что я на нем вымещаю все, что накопилось. А я, чтобы ничего не накапливалось, обливаюсь каждое утро холодной водой – хуже, я думаю, от этого не будет.[b]– Наталья Федоровна, а как вам удалось так хорошо похудеть?[/b][b]Н.Г.:[/b] Ограничиваю себя в еде, на ночь не ем. Если вечером мне предстоит идти к кому-то на торжество, чтобы не чувствовать себя полной идиоткой и не вызывать раздражения у окружающих людей, которые сидят там и уплетают плов, к примеру, я в таком случае не ем днем: утром позавтракаю и до вечера ничего. Конечно, есть хочется, но призываю всю силу воли. И весы. Я каждое утром взвешиваюсь.[b]Е.Ж.: [/b]А я люблю пряники, печенье, пироги варенье, особенно крыжовенное, мне его теща варит. Не объедаюсь до безумия, но люблю.[b]– Скажите, чем занимается ваш сын, он не пошел по стопам родителей?[/b][b]Н.Г.: [/b]Федор работает в госструктуре, в солидной организации, занимается самолетостроением, ему 27 лет, и в артисты он не пошел. Он уже с детства отказывался от всяких съемок, хотя прекрасно знал и Клавдию Ивановну Шульженко, и Анатолия Дмитриевича Папанова, и Михаила Александровича Ульянова. Мы ведь снимались вместе, в концертах вместе работали. Ему и в «Ералаше» Боря Грачевский предлагал сняться – он ото всего отказывался. Моя сестра 25 лет проработала в Театре Райкина, сначала я там выросла, потом Федька, и с Аркадием Исааковичем был хорошо знаком. Но никаких поползновений пойти в мир искусства.[b]Е.Ж.:[/b] Хотя данные у него, безусловно, были. Он парень с юмором, любит разыгрывать и до сих пор это делает. Но самое главное, что мы его бросали на разных тетенек. Мы много работали, у нас было несколько нянек, которые даже не умели готовить, Наташа их учила. И то, что мы все время расставались с Федей, вот это самое главное, это, видимо, и сыграло свою роль. И он всегда говорил, что я свою семью не буду бросать.[b]– Вашу семью всегда называли идеальной и образцовой…[/b][b]Н.Г.:[/b] Когда нашу семью называют безоблачной, счастливой, образцовой, то я говорю, что это далеко не соответствует действительности. Другое дело, что всю грязь и мусор, которые случаются в нашей жизни, не хочется выносить на люди, это наше личное дело. Поэтому со своими проблемами, которые тоже возникают, пытаемся справиться сами.[b]– Из-за чего ссоритесь?[/b][b]Н.Г.: [/b]Ссоры разные бывают. Мы люди каждый со своим характером, каждый со своими недостатками, поэтому ссоры бывают всевозможные.[b]– Кто первым идет на примирение, у кого более покладистый характер?[/b][b]Н.Г.: [/b]Когда как. В зависимости от ситуации, от того, кто больше виноват. А характеры у нас очень разные. Сказать, что мы оба покладистые, я не могу, потому что мы не покладистые, все с характером. По-разному все происходит, и дать рецепт какой-то очень сложно.[b]– Вы познакомились на съемочной площадке и сразу влюбились?[/b][b]Н.Г.:[/b] Упаси бог! Мы сразу не понравились, не приглянулись друг другу, поэтому особого контакта по началу не было. Но, так как нам надо было работать, а тогда фильмы по-другому снимали, мы с утра до вечера были вместе – и в гримерной, и в костюмерной, и в пошивочном цеху, и на съемках. Стали присматриваться, приглядываться. Целый год ушел на то, чтобы узнать друг друга поближе. Потом перешло в более глубокое знакомство, наблюдали друг за другом. Я, во всяком случае, за ним наблюдала. Отмечала для себя какие-то его качества, что-то нравилось, что-то нет. Какие-то черты его характера в нем меня раздражают до сих пор. И всегда Жене говорю о том, что мне не нравится. Но мы встретились взрослыми людьми, со сложившимися характерами, со своими привычками, поэтому что-то изменить в этом очень сложно.[b]– Как бы вы хотели, чтобы сложилась личная жизнь вашего сына?[/b][b]Н.Г.:[/b] Мне бы хотелось, чтобы он встретил девушку, которую бы полюбил и она его тоже. А потом… как хватит ума!

Виктор Авилов: Красивых женщин надо постоянно усмирять!

[b]Заслуженного артиста России Виктора Авилова мы знаем по его ярким ролям в не менее ярких картинах. Это и «Узник замка Иф», и «Графиня де Монсоро», и «Петербургские тайны» и т. д. и т. п. Неординарная внешность, неординарные актерские данные… а каков он как мужчина, этот неординарный Виктор Авилов? …Интересный вопрос, правда?[/b][b]– Виктор Васильевич, многие знают, что актером вы стали, в общем-то, случайно…[/b]– Об актерстве никогда не помышлял. В 68-м окончил 8 классов и поступил в Московский индустриальный техникум по специальности «Монтаж и наладка систем контроля и автоматики». Окончил в 72-м и ушел в армию. Вернулся в 75-м и почти сразу попал в театр. Причем сам бы я никогда не пришел. Зазвал меня младший из братьев, Сергей Белякович, который всех наших дворовых уболтал тем, что будет делать театр. Вот он и собрал всех ребят, с которыми во дворе дружил, и они сделали театр, вот этот, на Юго-Западе, и старший из братьев, Валерий, теперь уже народный артист России, до сих по остается его бессменным главным режиссером. Но, что интересно. Одни пришли в театр, не имея о нем никакого представления и никогда не мечтая попасть в артисты. Другие всю жизнь стремились именно в артисты, мечтали об этом. И по иронии судьбы лет через пять именно тех, кто о театре мечтал, в нем практически не осталось, все ушли. А я не мечтал, но – остался.[b]– Как вы относитесь к сериалам?[/b]– Сериалы, они разные. «Петербургские тайны» – тоже сериал, но там есть материал, фундамент. «Графиня де Монсоро» – тоже сериал, но какой! Конечно, можно упрощенно сказать, что когда имеется хороший исторический материал, Дюма, к примеру, с костюмами, характерами, то будь это хоть сериал, хоть что, все равно в таком материале и сниматься приятно, и смотреть потом. Ну а эти современные – что о них говорить? Постоянно возникает фраза Станиславского: «Не верю!» Даже когда достают кейс с «бабками», сразу возникает ощущение, что даже деньги ненастоящие, что их только что отксерили.[b]– Какой фильм, какая из ваших киноролей вам запомнились больше всего?[/b]– Да я театр с кино даже никогда и не сравниваю. Я играю Мольера в нашем театре уже 23 года, и все равно каждый раз получаю удовольствие. А с камерой у меня нет теплых взаимоотношений. Что же до киноролей, то, пожалуй, Граф Монте-Кристо. Мы снимали фильм в Одессе. И оттуда я привез свою последнюю (на данный момент) жену. Лариса работала там ассистентом на нашей картине. Хотя не знаю, как точно называлась ее должность. Но стоило мне ее увидеть, и…[b]– Разве дело в должности? Была бы женщина красивая…[/b]– Ну да. Но только далеко не всегда так в жизни бывает: чтобы и красивая, и хорошая. Потому что красивая женщина – это все равно что норовистая лошадь: ее постоянно усмирять надо, хотя и это бывает занятием интересным.[b]– Усмирять, значит? Ладно, так и запишем. А еще какими достоинствами должна обладать ваша избранница?[/b]– Она обязательно должна быть блондинкой, пусть даже крашеной, потому что с брюнетками я не дружу. Ну, и желательны длинные ноги. Вот моя избранница Лариса всеми этими качествами и обладает.[b]– Лариса – не первая ваша супруга?..[/b]– Когда я только пришел из армии, то так соскучился по очаровательному слабому полу, что тут же женился на Тане, которая работала кассиром в магазине. Детей у нас не было, но и долго мы с ней не прожили – всего 4 года.[b]– И тогда вы нашли другую?..[/b]– С Галиной мы вместе работаем, так и познакомились. Да и прожили совместно немало, двух дочурок воспитали, Аню и Олю, им сейчас, соответственно, 22 и 18 лет. Старшая по театральной стезе не пошла, работала заведующей бутика. А вот Ольга два года пыталась поступать в театральный, теперь у нас в театре работает.[b]– Многие артисты бывают против решения своих детей пойти по их стопам, а вы как относитесь к дочкиному актерству?[/b]– Действительно, многие говорят: «В актеры, по моим стопам? Только через мой труп!» Нет, да ради бога, пусть идет. Может, у нее талант есть, так пусть попробует. Я считаю, что это их выбор, ведь у каждого свой жизненный путь.[b]– А ваш жизненный путь привел вас на съемки в Одессу, заставил оставить своих дочурок и создать новую семью?[/b]– Мне немножко странно, когда слово «семья» применяется, когда живут лишь двое – он и она, только мужчина и женщина. Я считаю, что семья – это когда много детей. А когда живут двое, какая же это семья? Они в любой момент могут разбежаться. А вот когда есть ребенок…–[b] Однако на собственном примере вы доказали, что и это не помеха… Виктор Васильевич, а уходить из семьи сложно? У вас такой опыт в этом деле…[/b]– Конечно, все эти уходы-переходы – вещь ужасная. Для всех. И я отлично понимаю свою прежнюю жену Галину, которой пришлось далеко непросто. Но нам удалось остаться друзьями.[b]– А с Ларисой часто ссоритесь?[/b]– Бывает… И причины для этого абсолютно разные. Хотя с возрастом я становлюсь все менее вспыльчивым, какая-то мудрость появляется, что ли. А ведь вместе мы уже 8 лет, и Лариса полностью посвятила себя заботам обо мне.[b]– Виктор Васильевич, на нынешний момент вы умудряетесь играть аж в четырех театрах, а с женой вместе где-то получается бывать, соблюдаете какие-то семейные традиции?[/b]– У меня традиция – почти каждый день в каком-нибудь театре играть спектакль. Лариса, естественно, ходит на все мои спектакли, она пересмотрела все и не по одному разу. Но при такой работе трудно поддерживать еще какие-то традиции. И все-таки пытаемся каждый год, желательно летом, ездить к ее маме в Одессу. Вот в этом году отдыхали не на море, а в горах, в Крыму. И то смогли выбраться только во второй половине октября.[b]– На чем, как вы думаете, основан прочный брак: на любви, сексе, взаимопонимании, на чем-то еще?[/b]– Вот видите, вы все уже сами и перечислили, мне и добавить нечего! Я не знаю, на чем стоит прочный брак, у меня нет ответа на этот вопрос. Наверное, на всем вышеперечисленном. Но главное, видимо – это взаимопонимание, его нужно было назвать первым. Оно должно появляться постепенно, но все в большем и большем количестве, потому что абсолютное взаимопонимание приходит не с молодости. Оно появляется в течение жизни, с опытом. Сначала превалирует секс, любовь. Но острота этих чувств, как ни крути, притупляется, и если не появляется взаимопонимание, то и секс, и любовь могут закончиться. И тогда люди могут и разбежаться.

Юлия Рутберг: Мы с сыном – одноименно заряженные частицы

[b]Актрису театра им. Евг. Вахтангова Юлию Рутберг трудно застать дома! Спектакли, антрепризы, съемки в кино и в сериалах, участие в программах телеканала “Культура” и в других передачах и телешоу. Бесконечная, хотя и безумно любимая работа. И как ее на все хватает, и где взять время на себя, на семью, на сына? Может, детский опыт – росла в артистической семье, и такая безумная занятость отлично ей знакома – помогает? – Вы всегда знали, что будете артисткой, пойдете, так сказать, “по стопам” ваших замечательных родителей?[/b] – Это правда, семья у меня замечательная. Мама Ирина Николаевна закончила дирижерскохоровой факультет и очень много в своей жизни преподавала. Она и пианист, необыкновенно музыкальный человек. Педагог от Бога. Как-то так получалось, что у нас все в семье сначала осваивали какую-то творческую профессию, а потом преподавали. Бабушка была грандиозной танцовщицей народного танца. Когда-то она в Лондоне покорила всех и вся, к тому же была красива невероятно. И эта европейской красоты женщина так танцевала узбекский танец, что никто не верил, что она не узбечка. К тому же бабушка потрясающе шила, а потом, уже позже, преподавала в кружке кройки и шитья. Дедушка танцевал классику и ушел на фронт из Большого театра. Но с фронта в балет не возвращаются, слава Богу, что просто вернулся. Он преподавал бальные танцы. Папа Илья Григорьевич Рутберг преподает всю жизнь режиссуру и пантомиму, имеет огромное количество учеников. И только я пока не занимаюсь педагогикой.Но зато со своей дальнейшей профессией я определилась в достаточно юном возрасте. С пятого класса знала, что пойду в артистки. А до этого мечтала быть пожарным, кассиром. Меня завораживал кассовый аппарат, я не могла понять, как появляется наружу чек! Мистика.[b]– Пожарным вам стать явно уже не “светит”. А насчет педагогики – так, может, все еще впереди?[/b] – Не знаю, как сложится. Меня часто зовут, но педагогика очень серьезная вещь, потому что ты, прежде всего, отвечаешь за тех людей, которых ты приручил, несешь на себе ответственность за тех, кто стал твоими учениками. Заниматься педагогикой на бегу, когда у тебя много всего другого, как бы между прочим – это несерьезно. Потому что меня учили педагоги, и так серьезно, что я до сих пор понимаю, до какой степени благодарна им. Это и Юрий Васильевич Катин-Ярцев, и Яков Михайлович Смоленский, и Алла Александровна Казанская – золотой фонд Щукинского училища, педагоги, которым мы все – и сегодняшние звезды, и люди, которые давно уже состоялись, и те, кто лишь делает первые шаги, очень обязаны.[b]– А дома вас чему учили?[/b] – Всему. Быть человеком прежде всего, как и я учу своего ребенка. Меня научили тому, что в жизни самое ценное – это люди, самое дорогое – это друзья.[b]– Своего семнадцатилетнего сына – по тем же принципам воспитываете?[/b] – Прежде всего, мне всегда хотелось, чтобы Григорий был порядочным человеком. Изначально, какую бы профессию он ни выбрал, в какую бы сторону он ни кинулся по своим пристрастиям, чтобы прежде всего он понимал, что в этой жизни есть заповеди, которые нельзя нарушать. Я всегда его приучала не врать. И он мне не врет. У нас с ним дружеские отношения. Всегда приучала его, что нужно заботиться о тех людях, которые рядом с тобой. Не привыкать к тому, что тебе будут вечно отдавать лучший кусок твои родные. Что родители тоже заняты, поэтому надо уметь организовывать свой собственный досуг, быть самостоятельным человеком. И достаточно рано пыталась ему объяснить, что он не есть пупок мира, что вокруг него такие же самоценные, значимые люди, которые когда-то, в силу того, что он был маленький, отдавали ему очень много времени, а сейчас он стал большим и во многом поменялся местами с теми же бабушками и дедушками, что теперь пришла пора в его жизни, когда ему нужно заботиться о тех, которые отдали ему столько души и сердца, да и просто физических сил.[b]– И как, заботится?[/b] – Да. В меру своих возможностей, конечно. Иногда ему приходится об этом напоминать, потому что как все дети, и как все любимые дети в семье, он эгоист. Но я пытаюсь ему прививать эти качества.[b]– Григорий чаще бывает с вами или с бабушками и дедушками?[/b]– Он сейчас чаще бывает сам с собой, потому что у него такой возраст. Хотя мы пытаемся с ним в мое свободное время соединяться. Он очень занят, у Гриши экстернат и подготовительные курсы в Международном институте рекламы. С декабря будет заниматься с учительницей английского языка. Хорошо, если он все это совместит, потому что я хотела бы, чтобы у него английский язык был освоенным: тогда легче будет жить.[b]– Именно поэтому вы берете его с собой во все дальние и не очень путешествия?[/b] – И поэтому тоже. Действительно, я считаю, если на что-то и нужно зарабатывать деньги, так это на то, чтобы посмотреть мир. Я понимаю, что, наверное, у дамы со статусом должна быть шикарная машина, по сегодняшним временам норковая шуба, бриллиантовые кольца и так далее. Но я абсолютно равнодушна и к первому, и ко второму, и к третьему. К бриллиантам я просто отношусь совершенно холодно, и даже когда они у меня бывали когда-то, то я их, как правило, теряла, забывала где-то. Я предпочитаю съездить в Париж или покататься на лыжах. Поэтому я такой пилигрим и путник. И сына к этому приучаю. Мы с ним любим путешествовать.[b]– А не было у него попытки пойти по вашей, актерской стезе, продолжить династию Рутбергов?[/b] – Ему предлагали сниматься в кино, но он не захотел. Единожды поучаствовал в этом процессе, но я, как любящая мать, тут же превратилась в Анну Маньяни из фильма “Самая красивая”: довела его до слез, сама рыдала. Видимо, мы с ним очень одноименно заряженные частицы и потому отталкиваемся. После этого мы прекратили подобные попытки. Но… кто знает свою судьбу? Все еще может быть…

ТЕЛЕВИЗИОННЫЙ РОМАН ЕКАТЕРИНЫ УФИМЦЕВОЙ

[i]Окончив театроведческий факультет ГИТИСа, а затем и аспирантуру, Екатерина какое-то время работала в различных газетах и журналах, писала о театре. Но вскоре поняла, что быть критиком — не ее призвание. Тогда мама чуть ли не за ручку привела Катю на телевидение в «Литдраму», где будущая телезвезда проработала несколько месяцев, а вернее сказать, проплакала, потому что то, чем приходилось заниматься, ей абсолютно не нравилось. Первый договор на самостоятельную работу ей предложили именно в тот день, когда Екатерина написала заявление об уходе. И вот уже более 10 лет она вместе с Сергеем Варновским, руководителем и главным режиссером программы, а по совместительству еще и мужем, ведет мягкую, добрую и всегда интересную программу «Театр +ТВ». [/i][b]— Катя, скажите, родители сыграли какую-то роль в вашем жизненном выборе?[/b]— Я москвичка и очень счастлива, что родилась в этом городе и в этой семье. Мой папа, Иван Васильевич Уфимцев, — классик мультипликации (пусть это звучит и не очень скромно) — ему принадлежит серия мультиков «38 попугаев». Кроме этого, папа известен тем, что часто снимался в кино. Хотя по образованию он актер, но съемки в кино почему-то всегда считал любительством и своим хобби. Он преподавал актерское мастерство и режиссуру, а друзья часто приглашали его сниматься в кино. Самая известная его роль — это Суворов в рекламе «Ждем-с». [b]— «Звезду графу Суворову», банк «Империал», русская история?[/b]— Да-да! А моя мама, Элеонора Сергеевна Таде, — журналист, театровед, она писала книги о кино, о театре, писала сценарии, работала на ТВ. И дальше все из этого и следует. Рассказы родителей о ГИТИСе, о театральном институте с его веселым времяпрепровождением с детства укрепились в моем сознании, и я поступила в ГИТИС. [b]— Выходит, что мама повлияла на вас с театральной стороны, а папа — с киношной?[/b]— Выходит, так. Я родилась на Садовой-Триумфальной, дом этот уже снесли. Это был старый московский дом дивной красоты, с медальонами на фасаде. Училась на Старом Арбате. Эта моя школа находилась рядом с церковью, которую Поленов нарисовал в своих «Московских двориках». В этой церкви находился «Союзмультфильм», где работал мой папа. За стеной этой церкви-киностудии была моя школа. Поэтому вся моя жизнь — это арбатские переулки, Старый Арбат. Это дорога из школы в церковь, к папе на работу, где постоянно происходили съемки. Я абсолютный ребенок этого города, который я обожаю![b]— А могли бы вы жить гденибудь еще, скажем, в Париже. . ?[/b]— Не представляю себе! И знаете, меня очень увлекает то, что сейчас город меняется. Иногда бывает так, что мы по нескольку дней проводим на монтаже в «Останкино», практически не покидая этих стен, а потом вдруг оказываемся в центре города и сразу замечаем, что что-то уже изменилось, что-то отреставрировано, отремонтировано, и меня это очень радует. Потому что мне нравятся эти здания, которые реставрируются, красятся новой краской. Даже напротив нас дом, который никогда не отличался особой красотой (я сейчас живу возле ст. метро «Аэропорт»), когда его два года назад покрасили какойто особой краской, даже он вдруг заиграл и не стал казаться таким уродливым, каким был. [b]— У вас есть какая-нибудь московская мечта?[/b]— Есть. Может быть, она простенькая, приземленная. Но дело в том, что моя мама редко выходит на улицу, потому что она больна, ей трудно ходить. И мне хочется посадить ее в машину и возить по этим улицам, потому что это другая Москва, чем та, которая осталась у нее в памяти. И я эту свою мечту по возможности осуществляю. [b]— А что вы уже с уверенностью можете считать своей осуществленной мечтой?[/b]— То, что я в свое время попала на телевидение и заболела им на всю жизнь. Оказалось, что эта «болезнь» — заразная, и проявляется она в том, что, кроме телевидения, тебе уже ничего не интересно. [b]— Ну как это — совсем-совсем ничего?! А муж?[/b]— Так это тоже был телевизионный роман! И у нас телевизионная семья. С Сергеем Варновским мы познакомились, когда он был оператором, причем первоклассным оператором. Я придумала тему, и мне дали на нее добро, и режиссер уже пригласил оператора, и меня с ним познакомили, как сейчас помню, в баре в «Останкино», и тогда-то я в первый раз и увидела Сережу, и это перевернуло всю мою жизнь. Потому что он уже к тому времени был болен ТВ, и именно он с первых шагов стал меня чему-то учить. Поэтому все, что я умею делать на ТВ, а я думаю, что умею немало, — все благодаря Сереже. [b]— Понятно: любовь с первого взгляда![/b]— Сережа меня многому научил. Он старше на 6 лет, он меня гораздо старше в плане телевизионного стажа: я только начинала, а у него уже был стаж лет 20. Но это свойство молодых девушек — влюбляться в своих учителей. И когда рядом с тобой очень сильный мужчина, который бесспорно талантлив, это играет очень важную роль. Я ничего еще не умела, и вот однажды мы оказались вместе в командировке, а вокруг были профессиональные люди, которые, видя мое страстное желание что-то сделать и в то же время полную беспомощность, просто сказали Сереже, чтобы он мне помог. И он стал мне помогать, хотя считает, что в то время я уже кокетничала с ним напропалую. [b]— Так ведь девушка так устроена, что не может не кокетничать?[/b]— Наверное! Но потом прошло очень много времени, прежде чем мы поняли, что должны жить вместе. Потому что мы изначально разные. Сергей — человек одержимый, фанатически преданный профессии и готовый ради этого жертвовать очень многим, а я гораздо более светский человек и в юности очень много времени проводила просто в болтаниях и компаниях с друзьями. Я это всегда любила и сейчас люблю. Так что наши увлечения разные. Но единым стало то, что мы были увлечены друг другом и одним и тем же делом. И тогда мы начали постепенно сближаться: я стала меньше бывать на разных тусовках, а он, наоборот, стал понемногу со мной куда-то ходить. В конце концов оказалось, что Сережа очень гостеприимный хозяин, чудно принимает гостей, ироничен и может быть очень веселым. Мы вместе больше 10 лет, и за это время у нас появилось немало общих друзей. [b]— Выходит, что союз «Катя + ТВ» очень быстро преобразовался в незыблемый триумвират «Катя + ТВ + Сергей»?[/b]— Да, выходит, что так. Действительно, мы с Сергеем оба влюблены в свою работу и можем говорить о ней все 24 часа в сутки…

МАРК РОЗОВСКИЙ - ПОСТОЯННО ВЛЮБЛЕННЫЙ

[i]Заслуженный деятель искусств России художественный руководитель «Театра у Никитских ворот» Марк Розовский – человек сугубо творческий. А потому к обыденной жизни мало приспособленный. Он, конечно, беспрекословно выполняет все домашние поручения, но жена Татьяна давно уже поняла, что проще сделать самой, чем долго объяснять Марку Григорьевичу, что же она от него хочет… [/i][b]– Марк Григорьевич, а трудно совмещать руководство театром с семейной жизнью?[/b]– По крайней мере, непросто. Ведь что вообще такое моя жизнь? С 11 до 3 дня – репетиция, с 3 до 7 вечера – дела театра и огромное количество всевозможного общения. В 19. 00 начинается спектакль, который идет часов до 10 или 11 вечера. Вот такой 12-часовой рабочий день. [b]– Но ваша жена Татьяна Ревзина тоже человек занятой, директор вашего же театра. Это же, наверное, как-то облегчает совместную театрально-семейную жизнь. Или нет?[/b]– Конечно, облегчает. Раньше мне приходилось быть еще и директором и нести на себе ответственность за финансовую часть. И хотя я, естественно, до сих пор в курсе всего происходящего и имею право первой подписи, но теперь все проблемы висят на Татьяне. К тому же она по-прежнему остается зав. музыкальной частью – то есть это та должность, на которую я году в 90-м и принимал ее в театр. Поэтому она еще и аккомпанирует нам во время спектаклей. [b]– Марк Григорьевич, да вы просто неплохо устроились! Эксплуатация жены по полной программе! Она не ропщет? К тому же еще у вас сын Сеня, который тоже требует немало заботы и внимания. Татьяне по дому хотя бы помогаете?[/b]— Да, вроде бы, нет. В том плане, что и не ропщет, и почти не помогаю. Она, видимо, уже поняла, что к домашним делам я человек не приспособленный. Нет, конечно, если мне скажут, что надо делать, я готов быть рабом и сходить и в прачечную, и в магазин, да куда угодно. Но проявлять инициативу? Не умею. [b]– А как произошло, что вы с Татьяной поженились? Ведь в то время, когда она пришла к вам на работу в театр, и у нее, и у вас были семьи?[/b]– Действительно, это мой не первый брак. А с Таней был такой сюжет странноватый. Она же проработала несколько лет в моем театре, и мы были абсолютно индифферентны друг к другу. Конечно, я как всякий нормальный мужик положил на нее глаз, но не позволял себе ничего, она была замужем. Поэтому у нас не было никаких связей, романов. А потом как-то все взорвалось, как оно и бывает в жизни. Эти вещи, конечно, имеют первопричины. Сперва возникли какие-то расщепления и у нее дома, и у меня – безотносительно друг к другу. Бывает, что с годами возникают какое-то отчуждение, взаимные претензии. Было тяжело, потому что это касалось ребенка, любимого мною ребенка. У нас с Ланой дочка Саша, которую я обожаю. Ей сейчас 15 лет, а тогда она была вообще крохой. Наверное, я во всем виноват, что так произошло. Но что толку жаловаться на кого-то или даже на самого себя? В конце концов жизнь заставила принять честное решение. [b]– И какие у вас отношения с детьми и бывшими женами?[/b]– Мы видимся, общаемся, и я своей дочкой Сашей очень горжусь. Она уже пошла по артистической стезе, играла в «Норд-Осте» Катю Татаринову. Причем она это сделала сама, без всякого моего вмешательства. С Ингой, моей первой женой и матерью Маши, моей старшей дочери, мы прожили не очень долго. Маша окончила факультет журналистики, где познакомилась со своим мужем Славой Флярковским. Сейчас она обросла детьми, а я, соответственно, – внуками. А тогда, давно, от ее матери Инги я ушел к Гале, балетной актрисе, с которой мы прожили вместе 13 лет. Это были очень счастливые годы. Но она погибла в автокатастрофе в 88-м году, и это была для меня очень тяжелая потеря. Поскольку одному было очень трудно, женился на актрисе своего театра Лане, с которой я разошелся уже из-за Тани. Наш с Татьяной сын Сеня – человек, несмотря на свой юный возраст, серьезный и увлекающийся театром. Он участвует уже в каких-то проектах, ходит в школу при Доме актера и исколесил с нашей труппой уже полмира. [b]— Марк Григорьевич, год назад вы отпраздновали свое 65летие. Но, глядя на вас, трудно говорить о солидном возрасте – вы веселы, энергичны, жизнерадостны. А вы могли бы сейчас влюбиться?[/b]– А зачем? Впрочем… Чем черт не шутит! Ведь сказал же Пушкин: «Быть может, на закат печальный блеснет любовь улыбкою прощальной…» Так что все может быть. Но мне не хотелось бы все разваливать, нет у меня такой потребности. Да, с одной стороны, никогда никому ничего не поздно. С другой, умейте управлять собой. Но я вас тоже сейчас огорошу. Ведь я должен, обязан быть постоянно в состоянии влюбленности. Это не значит, что эта влюбленность должна переходить в романы, приключения, какие-то сексуальные отношения. И совсем не обязательно в понятие влюбленности должны входить грязь и пошлость, измена и пр. Это просто должно быть состояние души. Ведь если тебе не нравятся актрисы, с которыми ты работаешь, то тебе просто нечего делать в театре!Я это и жене Тане могу сказать, она это знает, и я даже нередко замечаю, как она по-женски немного ревнует и настораживается: то осторожный взгляд кинет, зондируя почву, то еще какие-то женские уловки предпримет. Хорошо еще, что она тоже старается к этому относиться с юмором.

МУЖ И ЖЕНА - ОДНА САТАНА

[i]Жена – композитор, муж – певец. Такое сочетание встретишь нечасто. Но Лора КВИНТ и Андрей БИЛЛЬ вместе уже 13 лет и вполне довольны жизнью и друг другом. Как они сумели «притереться» друг к другу, как изменились их личные привычки и пристрастия?[/i][b]– Лора и Андрей, Андрей и Лора! Отвечайте, кто хочет, но на один вопрос: вы уже давно вместе. Как строятся ваши взаимоотношения? По какому поводу поссориться можете?[/b][b]АНДРЕЙ: [/b]А мы не ссоримся. Правда, вот не далее как перед вашим приходом я долго разговаривал по телефону… [b]ЛОРА [/b](перебивая): И именно в то время, когда наступает цейтнот, то есть должны прийти гости! Для меня это всегда большая нагрузка, я от этого просто зверею: надо навести порядок, убрать разбросанные вещи, да и себя в порядок привести, набросать что-то на лицо. Причем, если бы я была домохозяйкой, тогда понятно. Но я занимаюсь тем же, чем и он! Почему он должен вести деловые переговоры, а я должна бегать, как савраска? Это раздражает… [b]АНДРЕЙ[/b] (снова вступая в разговор): Поэтому пришлось отложить телефон и делать то, что нужно перед приходом гостей. . . Я в домашних делах, по возможности, стараюсь Лоре во всем помогать. [b]– Как с утра встаете, так сразу и помогать начинаете?АНДРЕЙ: [/b]Ну не так интенсивно, конечно. Утро у меня начинается, как правило, со звонков с восточных территорий – у меня же там концерты, выступления. А Лорины знакомые просыпаются только часам к 10, хотя, к примеру, с Ларисой Рубальской они могут беседовать уже в полдевятого утра. Ну а уже часам к 12 мы садимся завтракать. По утрам же я просто пью воду, а Лора – кофе. [b]– Конфликты в семьях нередко и возникают как раз по вопросам еды и питья. Вы в этом нашли общий язык?ЛОРА: [/b]В общем, да. Одно время мы очень четко следовали канонам раздельного питания. Но гастрольная жизнь не дает возможности питаться правильно. Хотя стараемся какие-то элементарные принципы соблюдать. То есть не есть мясо с картошкой и хлебом, а есть рыбу и мясо исключительно с овощами. И картошки желательно вообще поменьше. Да и хлеба употребляем крайне мало. Вообще, едим мало, в еде неприхотливы, и гурманство не является смыслом нашей жизни. [b]АНДРЕЙ: [/b]А вот курить я Лору отучил![b]ЛОРА: [/b]Да, курить я бросила. Потому что это вредно для моего мужа-тенора. Да и потом, когда муж не курит, а от жены пахнет табаком, то обоим неприятно. . . [b]– Как же вы здорово друг на друга влияете! И ни о каких утерянных в браке увлечениях не жалеете?АНДРЕЙ: [/b]Лора не выносит дома никаких животных. А я их очень люблю. Представляете, как мне тяжело?! Было время, когда у меня жили одновременно крыса, черепаха, кот, собака, сорока! Они все в один и тот же час выходили греться на солнышко. И это было замечательно![b]ЛОРА: [/b]В детстве я любила кошек. Я их и сейчас люблю, но абстрактно, дома не держу, потому что очень брезглива. Тут уж я ничего не могу с собой поделать. Но, с другой стороны, мы постоянно в разъездах. Кому оставлять животных? Зато в квартире цветов много. Они у нас тренированные и очень хорошо растут. Мы если и едем на гастроли, то дней на 10, максимум на две недели; и перед отъездом я с ними просто разговариваю: будьте умницами, мама уезжает, ведите себя хорошо, дождитесь меня. Немножко мы им воды, конечно, оставляем, и когда возвращаемся – они в полном порядке. [b]– У вас дома так уютно и красиво, что просто душа радуется. И с таким вкусом отделана каждая комната… Признайтесь, чья работа?АНДРЕЙ: [/b]Дизайн – это еще одна профессия Лоры, причем профессия настоящая. Если она придумывает решения, то удивляет специалистов. А те из наших друзей, кто начинает ремонт, часто звонят: приходи, мол, нам нужна твоя дизайнерская помощь! Так что все, что вы здесь видите, это исключительно заслуга жены: она у нас мастер недорогого ремонта… [b]– Вы познакомились на конкурсе «Юрмала-89». Тогда Лора была в жюри, а Андрей выступал как конкурсант. А как разворачивались события дальше?ЛОРА: [/b]В то время я как раз искала исполнителя для своего мюзикла. Петь предстояло рядом с Леонтьевым, Долиной, так что требования были суровые. И тут я увидела артиста, явно претендовавшего на главный приз в конкурсе, да еще и внешне очень интересного, с классическими пропорциями лица. Я поняла, что Билль – это тот, кого я искала. Началась наша совместная работа. Ну а потом возникли теплые отношения, и как-то я сказала: «Давай поженимся». Он мне не отказал, потому что я была его любимым композитором, причем – женщиной-композитором. Сначала мы просто поженились, потом обвенчались; так все и началось… [b]– А за 13 лет совместной жизни что-то в ваших характерах изменилось?ЛОРА: [/b]Столько лет – это очень большой срок, сейчас столько уже не живут; во всяком случае – вместе… [b]АНДРЕЙ: [/b]Но мы-то прожили! А пристрастия наши за это время изменились, и даже очень. Я 13 лет назад даже не мог себе представить, что полюблю ездить на машине. Я просто терпеть не мог автомобили и не любил людей, которые ездят на машинах. Для человека, который полжизни провел в море, под парусом, который презирал все виды энергии, кроме солнечной и энергии ветра, это был нонсенс. Теперь же я просто понимаю, что без автомобиля мне жизни на этом свете нет![b]ЛОРА: [/b]Он просто помешался на машинах! Даже если мы едем куда-то отдыхать, то он накупает себе много-много журналов с машинами; а я от этого просто зверею, потому что не понимаю: что можно изучать в журнале, где больше ничего нет, кроме фотографий машин?![b]– Но вы же сами просматриваете журналы мод, и для вас это нормально!ЛОРА: [/b]Да, я не прочь перелистать журналы, где написано про обувь и про тряпки, но не до такой же степени! А он ведь все 10 дней отдыха будет свой журнал и-зу-чать! Что там можно изучать? Это настоящий фанатик. [b]– И что еще вы за годы совместной жизни узнали друг о друге?ЛОРА: [/b]Просто мы пришли к выводу, что у каждого должна быть не только общая жизнь, но еще и собственная творческая жизнь, не связанная друг с другом. А еще пришло осознание того, что мы стали настоящими родственниками. Так уж сложилась жизнь, что наши родственники очень далеко от нас, и мы можем полагаться только друг на друга…

ЕВГЕНИЙ ВЕСНИК: УЖАСНО, КОГДА ЖЕНЩИНА МОЛЧИТ!

[i]Замечательный актер, народный артист России, автор множества книг, пропитанных тонким юмором, отличный собеседник, человек с удивительной памятью, просто большой умница, – все это неподражаемый Евгений ВЕСНИК. Вот уж поистине – Актер на все времена![/i][b]– Евгений Яковлевич, хотелось бы начать беседу с чегото светлого и доброго… Давайте о любви?[/b]– А что о ней говорить? Это несерьезно. Когда человек влюбляется, – я по себе знаю, – хочется казаться смелым, выдрючиваться, подарками поражать… Поступки говорят о любви, а не слова. [b]– Но вы со своей женой Ноной Гавриловной прожили вместе уже 36 лет. Неужели вы ей никогда не говорили слов любви?[/b]– Да, к моему большому удивлению, – уже 36 лет. Я себе не представлял, что можно с одной и той же женщиной жить больше 5 лет. Но я никогда не говорил ей: я тебя люблю. А вот сейчас говорю: Нонка, я тебя люблю. [b]– Столько лет вместе… У вас есть какие-то секреты?[/b]– Не знаю, никаких. Я говорил: «Нона, я начинаю к тебе привыкать, надо расставаться». На что она отвечала: «Не надо, зачем?» Я поддавался. И вот до чего докатились. [b]– Похоже, что вы не очень об этом жалеете. А вы чем-то жертвовали ради любимой женщины?[/b]– Многим. Количеством выпитой водки жертвовал. Жертвовал частыми встречами с некоторыми друзьями, с которыми мы выпивали, болтали, занимались ерундой, а Нона меня немножко ограничивала в этом, за что я ей опять-таки благодарен. [b]– И какими методами она на вас воздействовала?[/b]– Больше всего на меня воздействовало, когда она молчала. Это ужасно, когда женщина молчит! Это действует сильнее любых слов. Как, например, на сцене. Самое сильное средство, которым перестали пользоваться современные актеры, потому что они думают только о себе, – это пауза. Исключения есть, например, Женя Миронов. Он мне очень понравился, он потрясающий. Первая серия «Идиота» – я обалдел. Это настоящий, большой артист. Он все пропускает через глаза. Ни одной реплики просто так не сказано. У него все на паузах. [b]– Выходит, как на сцене, так и в жизни, нет ничего сильнее молчания?[/b]– В жизни, когда жена не отвечает на какие-то вопросы и смотрит в одну точку, на тебя не глядя, естественно, это действует значительно больше, чем драки, разводы и так далее. Это ужасающая сила. [b]– Евгений Яковлевич, а кто у вас глава семьи?[/b]– Касьянов. [b]– Простите, это в каком смысле?![/b]– Ну как же! Он не увеличивает зарплату, не увеличивает пенсию, закакивает всем мозги. Он глава семьи. Он отец родной. Нас же учили: Ленин – отец родной, Сталин – отец родной. А теперь – Касьянов. [b]– Понятно. А Ноне Гавриловне тогда какая роль отводится?[/b]– Я ее назначил начальником штаба, у нее довольно ограниченные возможности. Но я уже 36 лет плачу ей зарплату. [b]– Простите, но ведь ваша супруга тоже работала?[/b]– Конечно, она инженер-экономист, закончила Горный институт и неплохо работала. Но были и изъяны. [b]– А у вас изъяны есть?[/b]– Огромное количество. Я весь из изъянов. У меня есть такой рассказ любимый. Когда нас привели на какую-то ткацкую фабрику, не помню, где это было, нам показали, как льется готовая лента шелка. Это так красиво! Валики разные, она идет как волна. И вдруг… промелькнула дырка. Мы ее все проводили глазами. Когда мы вышли из ворот фабрики, у всех в памяти осталась только дырка. Так вот и в нашей жизни теперешней, дырок больше, чем красоты волнистого шелка. А так как я иду в ногу со временем, я гражданин своей страны, то я весь из дырок. [b]– Но что-нибудь целое всетаки существует?[/b]– Этакая сопливая ткань, связывающая дырку с дыркой. А в прорехи проглядывают мечты о будущем, о том, чтобы люди жили по заповедям Господа Бога, переданным Моисеем народу, и по Нагорной проповеди Иисуса Христа. [b]– Вы-то сами так живете?[/b]– Вообще-то стараюсь. Я ничего не украл, никого не обидел. Может, оскорбил, по матери кого-то послал. Но я близок к этому. Я считаю, что 10 заповедей и Нагорная проповедь – это и есть Конституция. Ее должны все наизусть знать. А у нас за 80 лет 6 конституций сменилось – это на грани помешательства. И ведь никто этих конституций не читал. Мало того, я разговаривал с людьми, занимающимися ее созданием. Так вот, человек, который пишет один раздел Конституции, другого раздела не читает. Каждый пишет свое! Получается, что ее вообще никто не читает. Так же, как и многотомный свод законов. Это несерьезно. В 10 заповедях или в странице, которую написал Сахаров, – все сказано. Но там нечего делать бандитам и жуликам, вот в чем дело. [b]– Евгений Яковлевич, а каково ваше жизненное кредо?[/b]– Мой главный девиз в жизни – слова Василия Васильевича Розанова: «Беги толпы!» Я считаю, что все беды на земле, экономические, политические, происходят от вибрации толпы. [b]– Но ведь ее кто-то побуждает к этому?[/b]– Не знаю. Это уже другой вопрос. Но вибрация толпы рождает все отрицательное, существующее на земле. Основная ошибка всех руководителей заключается в том, что они слушаются большинства. [b]– А кого им следует слушаться, себя?[/b]– Нет, нужно слушать умных людей. По этому поводу могу рассказать смешную историю. Мне как-то довелось побывать в Токийском университете, и там у меня произошла любопытная беседа с одним из студентов. Привожу ее почти дословно. – Вы знаете, почему у вас такое безобразие в России, бесхозяйственность? – обращается он ко мне. – Почему, интересно? – спрашиваю я. – Потому. что вы всех расстреляли, посажали, поссылали, повыселяли. И теперь у вас глупое большинство командует умным меньшинством. – А у вас? – А у нас, в Японии, очень любят умных и талантливых. И у нас умное и талантливое меньшинство командует глупым большинством. – Что же нам теперь делать? – Нанимать правительство. – Какое?– Японское. Тогда я решил продолжить беседу: – Я нагляделся на ваши железные дороги, гостиницы, мы, конечно, отстали от вас… А он мне ответил: – НАВСЕГДА! Это я крепко запомнил. [b]– Евгений Яковлевич, а от чего вы получаете удовольствие в жизни?[/b]– От людей, понимающих юмор, от людей, носителей иронического ума. И от талантливых артистов. Но их очень мало. [b]– А своим театром вы довольны?[/b]– Нет. Нет Малого театра. Есть другой театр. Есть люди, которые руководят театром, может быть, по-своему способные и достойные, но того Малого театра, в который я был со школьной скамьи влюблен, того театра нет. Я не обижаю ЭТОТ театр, ради Бога, наоборот. Может быть, ТОТ Малый театр не смог бы сделать то, что делает ЭТОТ Малый театр. Но с моей точки зрения, с точки зрения моих великих педагогов, Великого Малого русского театра – нет. [b]– А вы сами-то как попали в театр?[/b]– Я остался один, без родителей, и надо мной взяла духовное шефство наша учительница, которой я благодарен и по сей день, Анна Дмитриевна Тютчева, праправнучка поэта. Было это в 15-й средней школе на Донской улице. Она меня записала в кружок, которым сама руководила, и я там играл роли, много ролей. И это она сказала, что мне надо идти в театр. Я пошел, сдал. Меня приняли. А я любил, обожал Малый театр. Нас водила туда наша учительница и объясняла, что такое хороший театр, что такое плохой. Ведь почему мало ходят на концерты симфонического оркестра? Никто не знает, о чем эта музыка, что она изображает, почему так, почему эдак. А она нам объясняла, что театр, который заставляет думать, это хороший театр. Театр, который заставляет сопоставлять свое поведение с тем, что ты видел на сцене, это хороший театр. А театр, где ты смеялся, получил удовольствие сию минуту, вышел и забыл, это плохой театр. Так что все очень просто. [b]– Евгений Яковлевич, вопрос традиционный: над чем вы сейчас работаете, что в перспективе?[/b]– Я очень благодарен радио «Говорит Москва», редакция которого позволила мне записать несколько моих любимых книг. Это «12 стульев», за что я получил премию «Золотой микрофон», «Золотого теленка», всего Швейка. Я записал «Ревизора» – один за всех! – и эта передача уже два раза прошла в эфире. Я всю жизнь мечтал записать «Историю одного города» Салтыкова-Щедрина. И вот свершилось, слово в слово, не выкинув ни одной буквы. Это будет звучать 4–5 месяцев подряд, каждое воскресенье в 9 часов вечера. Закончу «Голубую книгу» Зощенко, за которую раньше сажали в тюрьму, которую запрещали издавать. Это гениальная книжка, которую он написал по просьбе Горького. Благодарен главному редактору канала «Культура» Пауховой за то, что они пошли на траты и сняли 8 серий «Курьезов», 2 серии «Летописи». То есть 10 серий уже со мной сняли, и они прошли в эфире с повторением. Получил огромное удовольствие, и им очень благодарен. В конце октября выходит книга, которую я сейчас вычитываю. Она будет называться «Врать не буду». Здесь три мои повести и путевые заметки. Это такая полусерьезная штука, где юмор чередуется с политическими и философскими вещами. Еще у меня готова одна книга, буду предлагать ее издателям. И еще сейчас занимаюсь большой работой, для которой пришлось даже пригласить помощника. Только не знаю, успею ли. Ведь старость – это когда будущее позади.

Только глупый артист заводит романы с поклонницами!

[b]Мы увидели, запомнили, полюбили его в роли романтичного героя из старого фильма «Семь стариков и одна девушка». Как он там взывал? «Граждане! Посетите комнату смеха!» А сколь трогателен был в своем стремлении помочь юной тренерше, которой подсунули в команду одних пенсионеров! Потом были другие роли – много ролей, и среди прочих, конечно же, очаровательный Портос из «Трех мушкетеров», ставших уже нашей телеклассикой.[/b]А недавно на телеэкранах с большим успехом прошли два сериала с участием заслуженного артиста России Валентина Смирнитского: «Вокзал» и «Пан или пропал», где актер сыграл совершенно разных героев: и неприятного типа – начальника линейного отдела милиции, и обаятельного компьютерного жулика.[b]– Валентин Георгиевич, вы начинали как лирический герой…[/b]– По молодости я был таким стройным, спортивным, и меня в первых фильмах использовали однопланово: как спортивного героя в кинокомедиях, да в той же «Семь стариков и одна девушка». Картина была снята в 1968 году, сколько ей лет? С ума сойти! Так что использовали по молодости, а я это не очень понимал. Потом стал опытнее, появился большой опыт работы в хороших театрах.А начинал я в Театре Ленинского комсомола, потом – в Театре на Малой Бронной. Играл хороший репертуар, классику. Сейчас официально числюсь в Театре Луны у Сергея Проханова, хотя много играю в антрепризных проектах, в частности, в спектаклях Вадима Дубровицкого «Слухи» и «Человек и джентльмен». Но в кино всегда сложнее – это не театр, в кино все выглядит более натуралистичным, там все видно. Поэтому когда я играл в «Трех мушкетерах», приходилось очень долго делать грим, к тому же меня там увеличивали в объеме, тогда я таким толстым не был. Пришлось все это преодолевать. Кстати, этот фильм изменил мое актерское амплуа – я впервые для себя в кино сыграл такую яркую острохарактерную роль.[b]– А не подсчитывали, каких ролей больше в вашем репертуаре – положительных или отрицательных?[/b]– По своей индивидуальности я даже в советском кино не играл ни начальников, ни партийных работников, а только белогвардейских офицеров. Офицеров Красной армии мне не доверяли, не вызывал, видимо, доверия. Но особенно и не претендовал. Так что получается, что отрицательных типов набегает гораздо больше.[b]– Как вам удается держать себя в хорошей форме? Спортивные навыки сохранились?[/b]– Сейчас уже никаким спортом не занимаюсь: времени не хватает. Все время в работе, в процессе. Это стимулирует. Ведь желание жить у человека сохраняется до тех пор, пока он востребован. Причем не только в профессии, но и пока женщины на него обращают внимание. Я, например, до сих пор не испытываю дефицита женского внимания…[b]– А вы сами-то на каких женщин обращаете внимание?[/b]– Сейчас стараюсь уже не обращать, хотя всегда приятно в любом месте и в любой компании встретить обаятельную, симпатичную женщину. Инстинкт срабатывает, ничего не поделаешь! И это нормально. Вот если у человека это не срабатывает, значит, что-то не то, значит, начался процесс увядания.[b]– Нет, а все-таки?..[/b]– Я обращаю внимание на интеллект, на ум, безусловно. Потому что этакая кукла Барби, которая просто стоит, раскрыв рот, и на этом все и заканчивается, – это неинтересно. Взаимное общение требует какогото уровня, и я ценю, когда он есть.[b]– Валентин Георгиевич, ни для кого уже не секрет, что не так давно вы женились в очередной раз. Это была романтическая история?[/b]– Да романтики никакой особой не было. Это случилось в 98–99-м году. Я пришел работать в Театр Луны, где, собственно, со своей последней женой, Лидией Николаевной, и познакомился. Она работала заместителем директора. Это моя четвертая официальная жена, она младше меня на энное количество лет, ей 40 с небольшим. Я считаю, это нормально. Если бы ей было 25, то это было бы ненормально, а так... У Лидии две дочери от предыдущего брака, так что она зрелая женщина, довольно самостоятельная.[b]– Когда нагрянула очередная любовь, вы были свободны?[/b]– Да. Так случилось, что я развелся со своей предыдущей женой и на тот момент был свободен. Познакомились, а потом все закрутилось само собой. Взаимная симпатия переросла в какие-то отношения… и так далее, и так далее.[b]– У вас дети есть?[/b]– Сын погиб. А дочка Марта окончила Суриковский лицей по классу живописи. Могла пойти в Суриковский институт, но потом вдруг поступила во ВГИК, хотя совершенно непонятно, что ее туда потянуло. Правда, она всегда очень интересовалась кинопроизводством и поступила на художника-постановщика. Сейчас на втором курсе. Я к ней очень хорошо отношусь, и мы всегда находим с ней общий язык.[b]– Валентин Георгиевич, а можно узнать, как ваши наверняка многочисленные поклонницы реагируют на изменения в вашей личной жизни и как вы относитесь к своим поклонницам?[/b]– Вообще я к этому отношусь спокойно. Поклонницы – они не меняют мою личную жизнь. Это только глупый артист начинает романы с поклонницами. Им нужно давать автографы, но не больше. С ними нельзя вступать ни в какие контакты, нельзя подпускать их близко. Ведь это особая категория людей – театральные и кинофанаты, поп-фанаты. С ними нужно держать нейтралитет. Но, естественно, не ругаться, потому что они обижаются. Наверное, это хорошо, что у артиста есть поклонницы.Замечательно! Потому что это признание некоего этапа твоей профессии, того, что ты есть, что ты в этой профессии не последний гость. С другой стороны, это издержки публичной профессии, куда от этого денешься?![b]– С поклонниками вы находите общий язык, а с женой?[/b]– Ну вот, например, когда по телевизору идет футбол – а я большой любитель этой игры, – Лида сразу же уходит на кухню. То есть мы разбегаемся, и каждый смотрит свое. Не любит она футбол, что ж тут поделаешь? Зато к моему пристрастию к трубкам и к моей бережно хранимой и любимой коллекции она относится с уважением. Я же, в свою очередь, помогаю ей в собирании тарелочек – из каждой своей поездки, даже из самого отдаленного города российской глубинки, привожу ей какую-нибудь симпатичную тарелочку. А когда жены не бывает дома, то с удовольствием ухаживаю за ее цветами.[b]– Скажите, Валентин Георгиевич, вы кто по гороскопу?[/b]– По знаку зодиака я Близнец, а они известные транжиры. И я не исключение. Мне нравится ходить по магазинам, я тоже люблю тратить деньги, особенно на всякие мелочи, подарки, на книги. Люблю баловать близких, покупать им разные штучки. Что касается мужского гардероба, то тут я неравнодушен ко всяким аксессуарам – галстуки, ремни, перчатки, рубашки.[b]– А быт не заедает?[/b]– Честно говоря, я обожаю мыть посуду. Лиде, похоже, этот процесс не нравится,и она старается быстренько все помыть и отделаться от этого. А меня мытье посуды успокаивает, поэтому я мою не спеша и тщательно...

Свое место

[b]Более 20 лет назад взошла звезда Ларисы Рубальской. Ее задушевные, лирические стихи сразу проникли в сердца слушателей, песни на ее слова вскоре запели самые популярные исполнители… Так откуда же она черпает вдохновение?[/b]– Москва – это мое место в жизни. Где бы я ни была, меня всегда тянет в мой город. Все мои песни написаны исключительно здесь, в других местах у меня ничего не получается: ни строчки не написала за пределами Московской кольцевой дороги. Поэтому я давно поняла, что именно здесь мой «энергетический столб».Я московский человек. Родилась в деревянном доме в Грохольском переулке. Сейчас все ищут дворянские корни, а у меня их нет. Мои предки были ремесленниками, мещанами, но зато это были честные, благородные, умные люди. Не было в моем роду ни предателей, ни преступников. Так что, может быть, и я поэтому такая замечательная получилась! Росла обыкновенной девчонкой, училась в обычной школе, ни на один шаг ничем не выделялась из стройной шеренги. Да и к учебе у меня выявилась неспособность, из-за чего в пединститут я пошла на заочное отделение. Потом работала в библиотеке, корректором, машинисткой.А про курсы японского языка мама прочитала в газете и решила меня пристроить, чтобы я поменьше исчезала из дома. Первое время я ходила со словарем, но переводила, потом стала ездить по стране с японскими ансамблями и варьете, ну а потом уже появилась большая японская газета, в которой я проработала много лет.Честно говоря, я не очень расположена к копанью в прошлом, к рассматриванию старых фотографий... Но с трепетом вспоминаю дорогие сердцу уголки Москвы. Люблю Парк культуры им. Горького. Там мы в юности катались на коньках, играла музыка, все было в разноцветных гирляндах, и мы с нашими мальчиками бегали по аллеям парка. А еще были времена, когда мы с матерью жили очень плохо, и я все время хотела есть. И была в районе улицы Чернышевского бутербродная, где всегда можно было купить бутерброд с севрюгой за 48 копеек и бутерброд со шпротным паштетом за 10 копеек, стакан апельсинового сока за 40 копеек и сливового с мякотью – за 10. Было мне тогда уже двадцать лет, но я могла себе позволить, собирая по копеечке, набирать лишь на все самое дешевое. И я мечтала о том времени, когда смогу купить себе бутерброд с севрюгой и апельсиновый сок.К счастью, это время настало, хотя путь к нему был не простым. И сейчас я живу на шумном, но престижном Кутузовском проспекте, и успела его тоже полюбить. Ведь меня здесь все знают, улыбаются при встрече, а это дорогого стоит.

Юлианна Шахова: Москва научила меня царапаться

[b]Разве предполагала популярная телевизионная ведущая («Времечко», «Сегоднячко», «Любовные истории», «ТВ-Бинго-шоу» и др.) Юлианна Шахова еще сравнительно недавно, что по окончании иняза в далеком Архангельске судьба забросит ее в Москву – покорять вершины Останкино...[/b]Я всегда была тепличным растением, маменькиной дочкой; и когда я приехала в Москву и осталась с ней один на один в маленькой однокомнатной квартире на первом этаже с решетками на окнах, которые от подглядывания были защищены старыми газетами, а в комнате вместо мебели был лишь матрац и телевизор на полу, я очень быстро поняла, что повзрослела. Моей зарплаты на телевиденье тогда не хватало даже на уплату за квартиру. Просто для сравнения: квартира тогда стоила 200–300 долларов, а зарплата у меня была 390 рублей, хотя доллар тогда и стоил 6 рублей. К тому же я жила по регистрации, как иногородняя. Вот тогда я и поняла, что надо что-то делать, как-то карабкаться, и что никто, кроме меня, не примет решения, мамочки рядом нет. Я стала злее, потому что пришлось пройти определенную школу. Но зато у меня закалился характер. Вот тогда, в первые годы московской жизни, я и научилась царапаться.Но это вовсе не значит, что я не люблю Москву. Прежде всего она ассоциируется у меня с людьми. Поэтому я всегда воспринимаю Москву по светящимся окошкам, по домам, где живут близкие для меня люди. Моя Москва – это там, где живут мои друзья, где я работаю.В одном кинофильме прозвучала интересная фраза, что «любовь – это время, проведенное вместе». Поэтому Москва для меня – это тоже время, проведенное в ней. Ведь недаром говорят, что дом – это там, где твое сердце. Вот сейчас мое сердце в Москве. Потому что здесь моя семья, мои самые родные и нужные люди, здесь я работаю, здесь у меня появились близкие друзья. Здесь я реализована и востребована.Люблю гулять по Пресне. А Белорусский вокзал – вообще моя «точка отсчета». Ведь впервые я приехала в Москву как раз на Белорусский. Прошло всего 8 лет с тех пор. И вот теперь я приехала жить на Белорусскую: у меня здесь квартира, рядом родители, бабушка… Может быть, так получилось случайно, а может быть, и нет. Я вновь оказалась у Белорусского вокзала, с которого все и началось. А поскольку я провинциалка, для меня важно быть поближе к Красной площади. Если я могу видеть настоящий, старый город, значит я в Москве.

Борис Галкин: Обычно я хожу на мамонта. Но могу и посуду помыть!

[b]В доме актера Бориса Галкина и его жены Елены царит удивительная атмосфера добра, покоя и любви. Добротой и теплом веет от картин Елены – она художник, окончила Строгановку. А ведь две творческие личности под одним кровом – это, частенько повод для трений, выяснений отношений и тому прочего. Но вот Галкины кажутся очень счастливыми...[/b][b]– Борис Сергеевич, кому с кем больше «повезло»: вам с женой или ей с вами?[/b]– Лена – мудрый человек, истинная хозяйка дома. То, что в доме уют, теплота – это все дело ее рук. Я в большей степени добытчик.[b]– В смысле – «на мамонта» сходить?[/b]– Ну да, вон на Сахалин слетать, на Камчатку с концертами – это моя задача. На рыбалку часто езжу, всегда с уловом приезжаю, – конечно же, добытчик. А вообще у нас обязанности распределены. Не то, конечно, чтобы был какой-то спецраспорядок, но если нужно, я приготовлю еду и уберу квартиру, помою посуду и у меня не будет никаких проблем.[b]– И посуда для вас не проблема?![/b]– Абсолютно! С этим со всем мы справились в самом начале нашей совместной жизни. Дело в том, что долгое время я жил в общежитии вместе с моими друзьями Леней Филатовым, Володей Качаном и другими, и хозяйственные обязанности в большей степени лежали на моих плечах. Ну тогда-то это все было по-студенчески просто: почистить и пожарить картошку, сварить сосиски, чай заварить. Но в том числе и тресочку пожарить – тоже входило в мои обязанности. Треска в омлете – это вкусно, готовлю до сих пор. А мясо я как-то не люблю.[b]– А как вы познакомились с Леной?[/b]– Мы снимали натуру на Севере в Архангельской области, а Лена там была ассистентом по костюмам и помогала декораторам делать что-то по оформлению. Я уж сейчас не помню, что конкретно, но она тогда вырезала из бумаги буквы, и я вначале увидел ее руки, и был буквально потрясен пластикой ее рук. Лена ведь художник, училась в Строгановке. И дома у нас много ее работ, хотя немало она и раздарила. Вообще натура у нее творческая, во всем богатстве этого понятия.[b]– Действительно, картины Елены Галкиной завораживают. В них есть настроение, в них чувствуется рука. Как вы воспринимаете свою жену как художника?[/b]– Елена – художник, посильнее многих из тех, кто выставляется в том же Манеже, к примеру. Только вот у нее до сих пор нет своей мастерской, где она могла бы работать. А так приходится в одной и той же комнате и спать, и работать, и писать. И я часто задаю себе вопрос – куда же я деньги вкладываю? В кино? А может, надо было вложить в жену, чтобы у нее была возможность заниматься своим творчеством?[b]– Получается, что вы не только снимаетесь в кино, но и вкладываете в него деньги? А можно узнать, каким образом? Ведь известно, что вы работали в Театре сатиры, в Театре на Таганке, а где служите сейчас?[/b]– Сейчас я служу на своей студии, которая называется «Студия БЕГ», что расшифровывается, как «Борис и Елена Галкины». Она является подразделением и входит в ООО «Доринг», которая в свою очередь является достаточно серьезной фирмой. Ну а я директор этой фирмы. И наша работа – это съемка художественного и документального кино, организация концертов, благотворительная деятельность.[b]– Студия, наверняка, была создана для того, чтобы как-то выжить, прокормиться?[/b]– Студия существует уже одиннадцать лет, и создали мы ее с женой Леной вовсе не для прокорма, а для свободы выбора. Для возможности заниматься самостоятельным творчеством, делать то, что подсказывает сердце и творческая природа. А в основном, конечно, для того, чтобы быть свободными в выборе.[b]– Именно поэтому ваша Елена стала еще и сценаристом?[/b]– Она вначале стала писать рассказы. А потом я прочитал ее рассказ «Окно» и увидел кино. И Лена написала сценарий по этому и еще двум своим рассказам – «Помнишь запах сирени?» Фильм имел успех, получил несколько премий. Потом было еще несколько фильмов, более десятка серий «Дальнобойщиков». Но сценарии Елена пишет под своей девичьей фамилией Демидова, потому что нас неоднократно обвиняли в семейственности, что, мол, много Галкиных «развелось».[b]– Да уж! То, что ваш сын Владислав – замечательный актер, в этом уже убедились все. А какие еще таланты он унаследовал от своих замечательных родителей?[/b]– Влад очень хорошо рисует, но у него пока на это не хватает времени. Он еще не приобрел вкус отстранения от суеты и сосредоточения, рисует он очень интересно, графически, ни на что не похоже. Еще он плавает как килька и тоже увлекается рыбалкой. Но видимся редко: он живет отдельно, у него много работы. Зато когда Влад приезжает, можно ничего не делать, даже не пытаться что-либо делать. Он только вошел в дверь – и уже везде Влад, в каждой микроточке, тотчас заполнил собой все пространство. Все сразу оббежал, посмотрел, сказал. Это не только дома, это везде так. Самые страшные для него периоды – когда он не работает. Тогда его просто нет. Как только начинается работа, причем чем больше, тем лучше, он сразу становится мудрым, спокойным.[b]– Конечно, ведь он вырос в семье трудоголиков и стал таким же, как его отец, добытчиком![/b]– Влад вообще уникальный, мы когда с ним на Черном море рыбачили, он там руками миног ловил – такой добытчик. И продолжает им оставаться.[b]– Вы с такой любовью рассказывали о творчестве вашей жены, а к актерству сына вы также пристрастны?[/b]– Уверен, что очень хорошие есть моменты в «Дальнобойщиках», просто великолепные, такие легкие, подвижные. Такой живой характер получился у его этого Сашки в «Спецназе». Понравился он мне и у Володи Хотиненко в фильме «По ту сторону волков». И в восторге был от его роли Таманцева в фильме «В августе 44-го». На меня это произвело вообще очень сильное впечатление. Достойный фильм. Влад как-то сильно погрузился в это время все пропустил через себя, и он там очень достоверный. И в какие-то моменты – мне это радостно повторять – он мне напоминал там однополчан моего отца.

Андрей Максимов: Хорошая жена всегда говорит: «Ты прав»

[b]Известно, что «зубр» телеэкрана Андрей Максимов, взрастивший передачу «Ночной полет», уже успевшую отметить свой тысячный эфир, об этом своем детище разговаривать не любит. Поэтому мы решили поговорить с известным телеведущим и драматургом просто о любви.[/b][b]– Андрей, в свое время на радиостанции «Эхо Москвы» вы делали передачу «Диалоги о любви». Скажите, а вы сами-то смогли бы ответить на вопрос: что такое любовь?[/b]– Отвечать на этот вопрос, как я теперь понимаю, очень трудно, спрашивать было гораздо легче. Мне кажется, что известная история про две половинки одного яблока – единственно правильная, потому что в какой-то момент эти две половинки находят друг друга и создают одно целое.[b]– Вам удалось найти свою половинку?[/b]– Думаю, да. И у нас с Ларисой, к счастью, никогда не было таких вещей, как выяснение, кто в семье главнее. Почему я об этом говорю? Потому что точно знаю, что когда во взаимоотношениях мужчины и женщины начинается борьба за власть, надо сразу разводиться – это конец семье. А у нас как-то быстро стало понятно, что я голова, а она шея. То есть мне кажется, что я глава семьи, хотя на самом деле прекрасно понимаю, что это не всегда так.[b]– И как вы все успеваете: быть одновременно писателем, сценаристом, режиссером-постановщиком, телеведущим?![/b]– Просто у меня нет такого понятия «рабочий день». Каждый день строится по-разному, и многое зависит от того, есть ли репетиции в театре. После них, если получается, еду домой обедать.Если есть что-нибудь срочное, то сажусь писать, если нет, то можем с женой вечером еще куда-то пойти. Но, конечно, все это возможно только потому, что у меня хороший дом, хорошая жена и я совершенно не знаю никаких проблем, связанных с хозяйством. Лариса у нас называется менеджером быта. Она организовала быт, на мой взгляд, замечательно, причем сделала это очень спокойно, без какого-то напряжения, без истерик. Я женат в третий раз, и никогда в жизни мне не удавалось столько сделать, сколько я успеваю сейчас.[b]– Но ведь Лариса тоже работает?..[/b]– Да, она работает в нашей же программе редактором. И каждую ночь мы вместе ездим на эфиры. И до этого она была моим редактором. Так что мы все время вместе.[b]– Чаще видитесь – чаще ссоритесь?[/b]– Когда у нас все началось, мы ругались больше. А сейчас мы почти не ссоримся, по крайней мере, очень редко. С Ларисой невозможно поссориться. Как обычно начинается ссора? Я начинаю кричать, что что-нибудь не так: или неправильно воспитываем ребенка, или я больше не могу пять дней в неделю есть одно и то же. И вот я кричу, а Лариса молча слушает и в конце произносит: «Ты прав». И на этом как бы все заканчивается. Хотя, наверное, я далеко не всегда прав.[b]– Но ведь не может быть, чтобы у вас во всем совпадали вкусы?[/b]– Что касается быта, то я стараюсь ни во что не лезть. Лариса может подтвердить, что если мне не показать, к примеру, что у нас появились новые шторы, я просто их не замечу.[b]– Неужели и к грандиозному ремонту, который был проведен в вашей квартире, вы тоже не имеете никакого отношения?[/b]– Именно так. Мне не дали ничего делать, и правильно. Поэтому я пришел на готовое, увидел, как все стало замечательно, и мне все очень понравилось.[b]– Еще бы! Теперь у вас отдельный кабинет появился. И вообще в доме благодаря вашему «менеджеру по быту» красота и уют. Скажите, а о чем ведутся семейные беседы на вашей кухне?[/b]– Одежда, квартира, еда не являются предметами разговора. Обычно очень активно обсуждаем мою работу и ребенка. А также прочитанные книги и спектакли. За 9 лет совместной жизни Лариса лишь один раз ходила в театр без меня. А когда ходим в гости, потом обсуждаем хозяев и гостей. То есть мы все время находимся в процессе беседы.[b]– Вы прислушиваетесь к мнению жены?[/b]– Лариса довольно строгий судья и может очень сильно меня критиковать. Я при этом нервничаю, но всегда что-то западает. Потому что я знаю, если Лариса ругает, то не для того, чтобы самоутвердиться, как это часто делают многие жены, а потому, что за меня болеет.[b]– Андрей, а вы помните свою первую любовь?[/b]– Не знаю, насколько она была первая, но мне запомнился такой эпизод. Мне тогда было 16, и у меня возник роман с девушкой, которой было 25. Мама тогда уехала на дачу, но, как это обычно бывает в таких случаях, вернулась не вовремя, утром, и нечаянно влетела в нашу комнату. Мы все были в шоке, а девушка по тем советским временам попадала еще и под статью за совращение малолетних. Но мудрая мама усадила нас за стол пить кофе и стала обсуждать с девушкой вопрос, как сделать так, чтобы я все-таки закончил школу, и просила ее повлиять на меня в этом плане. Девушка была потрясена. А я всю жизнь восхищался своими родителями и жил в полной уверенности, что дома меня никогда не «подставят». Вы знаете, у меня вообще было очень счастливое, хорошее детство. Потрясающий, замечательный отец Марк Давыдович Максимов и добрая понимающая мама Антонина Николаевна. А как они меня воспитывали! Мне с детства говорили, что я буду нобелевским лауреатом. И это при том, что я очень плохо учился. Но меня никогда не ругали за двойки, а только за безделье. С раннего детства я знал, что есть дом, есть папа с мамой, и это самые главные люди, и что все, что они говорят, это правильно. И что можно прийти домой, и тебя всегда поймут, подскажут, в любых ситуациях будут хорошо к тебе относиться. И если меня наказывали, то всегда справедливо, и я понимал за что. Отец был журналистом и писателем, поэтому сколько я себя помню, все те, кто считается классиками русской и советской литературы – Трифонов, Арсений Тарковский, Левитанский, Наровчатов и многие другие, – были у нас дома, и меня никогда не выгоняли, когда они приходили. Я мог сидеть с ними и разговаривать сколько угодно. Поэтому у меня до сих пор замечательное ощущение от своего детства, от дома.–[b] Скажите, а что еще для вас имеет смысл, кроме семьи и работы?[/b]– Кроме семьи, для меня ничего не имеет смысла. Я не думаю, что в театральной работе или в работе ведущего есть высокий смысл. Но мне нравится этим заниматься, и в этом все дело.[b]– Приходилось ли вам ради любви идти на какие-либо компромиссы?[/b]– Я считаю, что когда есть любовь, не нужен, да и невозможен никакой компромисс. Когда есть любовь, то все делается само.

НАТАЛЬЯ ГВОЗДИКОВА И ЕВГЕНИЙ ЖАРИКОВ: ПОКА ЖЕНА ХУДЕЕТ, МУЖ БАЛУЕТСЯ ВАРЕНЬЕМ

[i]Идеальная кинопара Наталья Гвоздикова и Евгений Жариков вместе уже практически 30 лет. Конечно, как и у всех смертных, были и у них в семье размолвки и обиды, недопонимание и недосказанность. Но они всегда умели выйти из затруднительной ситуации. И как им это только удается?![/i][b]– Наталья Федоровна, скажите, два взрослых мужчины в доме – это трудно?[/b]Н.Г.: У меня три мужчины в доме: Женя, сын Федя и пес Рональд. К тому же большие мужчины привыкли, что все делает маленькая женщина.Е.Ж.: Мы занимаемся кое-чем другим. Например, машину надо починить. Все ездят? Все. А там что-то постоянно ломается, это Наташа не делает, это делаю я.[b]– Но роль домохозяйки все равно лежит на женских плечах?[/b]Н.Г.: Нет, я не считаю себя домохозяйкой, но женщиной, которая вынуждена гладить, стирать, готовить. Так что, в зависимости от своего настроения, желания, самочувствия и т.д., я или что-то делаю, или не делаю.[b]– А когда не делаете, кто делает?[/b]Н.Г.: Никто. Опять же я.Е.Ж.: Почему, когда я остаюсь один, я делаю. Когда Федя – он делает. Когда ты присутствуешь, то тогда ты. Зато все, что вы тут видите, сделано мною. Вот в коридоре у нас два шкафа для инструментов и прочих хозяйственных дел построено моими руками, в каждый шкаф нужно было завернуть 300 с лишним шурупов. На кухне красил-белил, сам линолеум стелил, люстры вешал, прикручивал там… разное.[b]– Зато я не могу себе представить Наталью Федоровну с сумками наперевес![/b]Н.Г.: Вот тут действительно вы правы. Это крайне редко. И то, когда Женя уезжает. Женя и Федя водят машину, я нет, поэтому, если мы едем целенаправленно за продуктами, мы едем на машине. Закупаем картошку, морковку, капусту и прочее, прочее. Если Женя в отъезде, то Федор говорит: «Мам, я приду с работы, и мы поедем в магазин, не таскай, пожалуйста, сумки». Это было заложено с детства. И когда он еще не водил машину, он приходил из школы, шел со мной в магазин, и пер потом эти сумки. Крайне редко меня можно увидеть с торбами, как я их называю. А у Жени до сих пор еще сохранилась привычка еще с тех времен, когда у нас в магазинах ничего не было, все впрок покупать. Я ему все пытаюсь объяснить, что уже прошли те времена, когда нужно было что-то выклянчивать впрок, что сейчас можно через 3 дня пойти и купить свежее, не мороженное и так далее.Е.Ж.: Зато Наташа у нас великий кулинар, хотя сама об этом никогда не скажет.Н.Г.: Да ладно, как каждая женщина, которая должна уметь готовить, так и я.[b]– Интересно, какие в вашей семье блюда в почете?[/b]Н.Г.: Много что готовим: мясо, рыбу, тесто, овощи. Мясо больше на праздники, конечно, делаем, и его готовит Женя.Е.Ж.: Зато на Новый год мы всегда ждем от нее, это раз в году происходит, ее фирменный «Наполеон».Н.Г.: С ним, конечно, возни много, я два дня его готовлю. В первый день пеку коржи, на второй день делаю крем, потом нужно все это намазать, оформить, дать сутки, чтобы он пропитался. Иначе «Наполеон» не «Наполеон».[b]– Чудный пес Рональд на чьем попечении?[/b]Н.Г.: Ему скоро исполнится 15 лет, он у нас всеобщий любимец. Все им занимаются, но когда он болеет, я ему делаю уколы, грелки, примочки, свечки. Еще один ребенок, полноправный член семьи.Е.Ж.: Уколы она не только Роньке делает, все терпим. Но она это делает прекрасно.Н.Г.: Зато Женя при этом говорит, что я на нем вымещаю все, что накопилось. А я, чтобы ничего не накапливалось, обливаюсь каждое утро холодной водой – хуже, я думаю, от этого не будет.[b]– Наталья Федоровна, а как вам удалось так хорошо похудеть?[/b]Н.Г.: Ограничиваю себя в еде, на ночь не ем. Если вечером мне предстоит идти к кому-то на торжество, чтобы не чувствовать себя полной идиоткой и не вызывать раздражения у окружающих людей, которые сидят там и уплетают плов, к примеру, я в таком случае не ем днем: утром позавтракаю и до вечера ничего. Конечно, есть хочется, но призываю всю силу воли. И весы. Я каждое утром взвешиваюсь.Е.Ж.: А я люблю пряники, печенье, пироги варенье, особенно крыжовенное, мне его теща варит. Не объедаюсь до безумия, но люблю.[b]– Скажите, чем занимается ваш сын, он не пошел по стопам родителей?[/b]Н.Г.: Федор работает в госструктуре, в солидной организации, занимается самолетостроением, ему 27 лет, и в артисты он не пошел. Он уже с детства отказывался от всяких съемок, хотя прекрасно знал и Клавдию Ивановну Шульженко, и Анатолия Дмитриевича Папанова, и Михаила Александровича Ульянова. Мы ведь снимались вместе, в концертах вместе работали. Ему и в «Ералаше» Боря Грачевский предлагал сняться – он ото всего отказывался. Моя сестра 25 лет проработала в Театре Райкина, сначала я там выросла, потом Федька, и с Аркадием Исааковичем был хорошо знаком. Но никаких поползновений пойти в мир искусства.Е.Ж.: Хотя данные у него, безусловно, были. Он парень с юмором, любит разыгрывать и до сих пор это делает. Но самое главное, что мы его бросали на разных тетенек. Мы много работали, у нас было несколько нянек, которые даже не умели готовить, Наташа их учила. И то, что мы все время расставались с Федей, вот это самое главное, это, видимо, и сыграло свою роль. И он всегда говорил, что я свою семью не буду бросать.[b]– Вашу семью всегда называли идеальной и образцовой…[/b]Н.Г.: Когда нашу семью называют безоблачной, счастливой, образцовой, то я говорю, что это далеко не соответствует действительности. Другое дело, что всю грязь и мусор, которые случаются в нашей жизни, не хочется выносить на люди, это наше личное дело. Поэтому со своими проблемами, которые тоже возникают, пытаемся справиться сами.[b]– Из-за чего ссоритесь?[/b]Н.Г.: Ссоры разные бывают. Мы люди каждый со своим характером, каждый со своими недостатками, поэтому ссоры бывают всевозможные.[b]– Кто первым идет на примирение, у кого более покладистый характер?[/b]Н.Г.: Когда как. В зависимости от ситуации, от того, кто больше виноват. А характеры у нас очень разные. Сказать, что мы оба покладистые, я не могу, потому что мы не покладистые, все с характером. По-разному все происходит, и дать рецепт какой-то очень сложно.[b]– Вы познакомились на съемочной площадке и сразу влюбились?[/b]Н.Г.: Упаси бог! Мы сразу не понравились, не приглянулись друг другу, поэтому особого контакта по началу не было. Но, так как нам надо было работать, а тогда фильмы по-другому снимали, мы с утра до вечера были вместе – и в гримерной, и в костюмерной, и в пошивочном цеху, и на съемках. Стали присматриваться, приглядываться. Целый год ушел на то, чтобы узнать друг друга поближе. Потом перешло в более глубокое знакомство, наблюдали друг за другом. Я, во всяком случае, за ним наблюдала. Отмечала для себя какие-то его качества, что-то нравилось, что-то нет. Какие-то черты его характера в нем меня раздражают до сих пор. И всегда Жене говорю о том, что мне не нравится. Но мы встретились взрослыми людьми, со сложившимися характерами, со своими привычками, поэтому что-то изменить в этом очень сложно.[b]– Как бы вы хотели, чтобы сложилась личная жизнь вашего сына?[/b]Н.Г.: Мне бы хотелось, чтобы он встретил девушку, которую бы полюбил и она его тоже. А потом… как хватит ума!

ВИКТОР АВИЛОВ: КРАСИВЫХ ЖЕНЩИН НАДО ПОСТОЯННО УСМИРЯТЬ!

[i]Заслуженного артиста России Виктора Авилова мы знаем по его ярким ролям в не менее ярких картинах. Это и «Узник замка Иф», и «Графиня де Монсоро», и «Петербургские тайны» и т. д. и т. п. Неординарная внешность, неординарные актерские данные… а каков он как мужчина, этот неординарный Виктор Авилов? …Интересный вопрос, правда?[/i][b]– Виктор Васильевич, многие знают, что актером вы стали, в общем-то, случайно…[/b]– Об актерстве никогда не помышлял. В 68-м окончил 8 классов и поступил в Московский индустриальный техникум по специальности «Монтаж и наладка систем контроля и автоматики». Окончил в 72-м и ушел в армию. Вернулся в 75-м и почти сразу попал в театр. Причем сам бы я никогда не пришел. Зазвал меня младший из братьев, Сергей Белякович, который всех наших дворовых уболтал тем, что будет делать театр. Вот он и собрал всех ребят, с которыми во дворе дружил, и они сделали театр, вот этот, на Юго-Западе, и старший из братьев, Валерий, теперь уже народный артист России, до сих по остается его бессменным главным режиссером. Но, что интересно. Одни пришли в театр, не имея о нем никакого представления и никогда не мечтая попасть в артисты. Другие всю жизнь стремились именно в артисты, мечтали об этом. И по иронии судьбы лет через пять именно тех, кто о театре мечтал, в нем практически не осталось, все ушли. А я не мечтал, но – остался.[b]– Как вы относитесь к сериалам?[/b]– Сериалы, они разные. «Петербургские тайны» – тоже сериал, но там есть материал, фундамент. «Графиня де Монсоро» – тоже сериал, но какой! Конечно, можно упрощенно сказать, что когда имеется хороший исторический материал, Дюма, к примеру, с костюмами, характерами, то будь это хоть сериал, хоть что, все равно в таком материале и сниматься приятно, и смотреть потом. Ну а эти современные – что о них говорить? Постоянно возникает фраза Станиславского: «Не верю!» Даже когда достают кейс с «бабками», сразу возникает ощущение, что даже деньги ненастоящие, что их только что отксерили.[b]– Какой фильм, какая из ваших киноролей вам запомнились больше всего?[/b]– Да я театр с кино даже никогда и не сравниваю. Я играю Мольера в нашем театре уже 23 года, и все равно каждый раз получаю удовольствие. А с камерой у меня нет теплых взаимоотношений. Что же до киноролей, то, пожалуй, Граф Монте-Кристо. Мы снимали фильм в Одессе. И оттуда я привез свою последнюю (на данный момент) жену. Лариса работала там ассистентом на нашей картине. Хотя не знаю, как точно называлась ее должность. Но стоило мне ее увидеть, и…[b]– Разве дело в должности? Была бы женщина красивая…[/b]– Ну да. Но только далеко не всегда так в жизни бывает: чтобы и красивая, и хорошая. Потому что красивая женщина – это все равно что норовистая лошадь: ее постоянно усмирять надо, хотя и это бывает занятием интересным.[b]– Усмирять, значит? Ладно, так и запишем. А еще какими достоинствами должна обладать ваша избранница?[/b]– Она обязательно должна быть блондинкой, пусть даже крашеной, потому что с брюнетками я не дружу. Ну, и желательны длинные ноги. Вот моя избранница Лариса всеми этими качествами и обладает.[b]– Лариса – не первая ваша супруга?..[/b]– Когда я только пришел из армии, то так соскучился по очаровательному слабому полу, что тут же женился на Тане, которая работала кассиром в магазине. Детей у нас не было, но и долго мы с ней не прожили – всего 4 года.[b]– И тогда вы нашли другую?..[/b]– С Галиной мы вместе работаем, так и познакомились. Да и прожили совместно немало, двух дочурок воспитали, Аню и Олю, им сейчас, соответственно, 22 и 18 лет. Старшая по театральной стезе не пошла, работала заведующей бутика. А вот Ольга два года пыталась поступать в театральный, теперь у нас в театре работает.[b]– Многие артисты бывают против решения своих детей пойти по их стопам, а вы как относитесь к дочкиному актерству?[/b]– Действительно, многие говорят: «В актеры, по моим стопам? Только через мой труп!» Нет, да ради бога, пусть идет. Может, у нее талант есть, так пусть попробует. Я считаю, что это их выбор, ведь у каждого свой жизненный путь.[b]– А ваш жизненный путь привел вас на съемки в Одессу, заставил оставить своих дочурок и создать новую семью?[/b]– Мне немножко странно, когда слово «семья» применяется, когда живут лишь двое – он и она, только мужчина и женщина. Я считаю, что семья – это когда много детей. А когда живут двое, какая же это семья? Они в любой момент могут разбежаться. А вот когда есть ребенок…–[b] Однако на собственном примере вы доказали, что и это не помеха… Виктор Васильевич, а уходить из семьи сложно? У вас такой опыт в этом деле…[/b]– Конечно, все эти уходы-переходы – вещь ужасная. Для всех. И я отлично понимаю свою прежнюю жену Галину, которой пришлось далеко непросто. Но нам удалось остаться друзьями.[b]– А с Ларисой часто ссоритесь?[/b]– Бывает… И причины для этого абсолютно разные. Хотя с возрастом я становлюсь все менее вспыльчивым, какая-то мудрость появляется, что ли. А ведь вместе мы уже 8 лет, и Лариса полностью посвятила себя заботам обо мне.[b]– Виктор Васильевич, на нынешний момент вы умудряетесь играть аж в четырех театрах, а с женой вместе где-то получается бывать, соблюдаете какие-то семейные традиции?[/b]– У меня традиция – почти каждый день в каком-нибудь театре играть спектакль. Лариса, естественно, ходит на все мои спектакли, она пересмотрела все и не по одному разу. Но при такой работе трудно поддерживать еще какие-то традиции. И все-таки пытаемся каждый год, желательно летом, ездить к ее маме в Одессу. Вот в этом году отдыхали не на море, а в горах, в Крыму. И то смогли выбраться только во второй половине октября.[b]– На чем, как вы думаете, основан прочный брак: на любви, сексе, взаимопонимании, на чем-то еще?[/b]– Вот видите, вы все уже сами и перечислили, мне и добавить нечего! Я не знаю, на чем стоит прочный брак, у меня нет ответа на этот вопрос. Наверное, на всем вышеперечисленном. Но главное, видимо – это взаимопонимание, его нужно было назвать первым. Оно должно появляться постепенно, но все в большем и большем количестве, потому что абсолютное взаимопонимание приходит не с молодости. Оно появляется в течение жизни, с опытом. Сначала превалирует секс, любовь. Но острота этих чувств, как ни крути, притупляется, и если не появляется взаимопонимание, то и секс, и любовь могут закончиться. И тогда люди могут и разбежаться.

Эксклюзивы

«Глобальная проверка»: как изменятся цены на отдых в РФ из-за туристического налога

Индексация пенсий в 2025 году: кому и на сколько увеличат выплаты

На что ушли деньги? Зачем в США инициируют расследование против Зеленского

Дело об убийстве двухлетней девочки рассматривают в Екатеринбурге: что произошло, кого винят и что грозит

Январские настроения: какой будет погода в Москве в предстоящие выходные

«Глобальная проверка»: как изменятся цены на отдых в РФ из-за туристического налога

Индексация пенсий в 2025 году: кому и на сколько увеличат выплаты

На что ушли деньги? Зачем в США инициируют расследование против Зеленского

Сожитель избил до смерти: дело об убийстве малышки рассматривают в Екатеринбурге

Январские настроения: какой будет погода в Москве в предстоящие выходные

Вечерка ТВ

Перекличка столиц. «Ожирение»

Преображенский клуб. «Будущее России: конструктивная полемика или ее отсутствие»

Научпост. Лес: Защита и восстановление. Видеоподкаст

Приметы и советы

Народный календарь. Что запрещается делать беременным на Анну Темную, 22 декабря

Народный календарь. Как не стать жертвой бессонницы на Аввакума, 15 декабря

Народный календарь. Как узнать имя будущего мужа 13 декабря

Народный календарь. Как мстить в Парамонов день, 12 декабря

Народный календарь. Как не навлечь беду в Сойкин день, 11 декабря

Народный календарь. Что запрещается делать беременным на Анну Темную, 22 декабря

Народный календарь. Как не стать жертвой бессонницы на Аввакума, 15 декабря

Народный календарь. Как узнать имя будущего мужа 13 декабря

Народный календарь. Как мстить в Парамонов день, 12 декабря

Народный календарь. Как не навлечь беду в Сойкин день, 11 декабря

Проще, чем кажется

Проще, чем кажется: как выбрать спортивный зимний инвентарь

Как выбрать валенки

Как побороть застенчивость при поиске работы

Как выбрать зимнюю одежду питомцу

Как украсить квартиру к Новому году-2025

Проще, чем кажется: как выбрать спортивный зимний инвентарь

Как выбрать валенки

Как побороть застенчивость при поиске работы

Как выбрать зимнюю одежду питомцу

Как украсить квартиру к Новому году-2025

Автор

Установите vm.ru

Установите vm.ru