Владимир Высоцкий в стране чудес. Сегодня Владимиру Семеновичу могло бы исполниться 68 лет

[b]В январе 1973-го по дороге на работу я купила журнал «Семья и школа». В нем была опубликована моя статья. Усевшись за свой стол, я начала читать, но сосредоточиться было трудно – мои сотрудницы живо обсуждали прошедшие выходные. Я вышла в наш маленький холл, стала в углу между отделом кадров и нашей редакторской комнатой и с головой ушла в свое же собственное сочинение.[/b]Этот угол был как раз напротив мраморной лестницы, по которой поднимался невысокий человек. Не сбавляя шага, как будто он направлялся именно ко мне, человек приблизился и дотронулся до моих волос.– Какие прекрасные волосы, – сказал он.– Хамите, парниша, – спокойно ответила я и ударила его по руке.– Но волосы в самом деле прекрасные, – не унимался он.– Я знаю, но если каждый их будет трогать!– Я не каждый, я – Высоцкий!– Скажите, пожалуйста, а я – Лозинская! – и, встряхнув волосами, я ушла в свою комнату.Через несколько минут ко мне заглянул Олег Георгиевич Герасимов. Он вызвал меня в холл и, извинившись за опоздание, представил нас друг другу – Владимир Высоцкий, Евгения Лозинская, ответственный редактор фирмы «Мелодия».Так я познакомилась с Высоцким, и так мы начали работу над ставшей не только одной из самых знаменитых и любимых пластинок, но и названной впоследствии национальным достоянием – «Алисой в стране чудес».Игра! Безудержная фантазия! Ничем не сдерживаемое воображение! Настойчивые поиски логики там, где ее не может быть! Стремление докопаться до истины в полном абсурде и нонсенсе. Блистательное жонглирование словами, предметами и телами. Вот что такое «Алиса в стране чудес».[i]«Из этой книги вычитали кибернетику, теорию относительности, сюрреализм и психоанализ»[/i], – писал известный литературовед Дмитрий Урнов. А мы из нее вычитали свободу в нашей несвободной стране начала 70-х годов прошлого века.Все началось с Герасимова. Известный актер и режиссер, декан актерского факультета МХАТ, он был педагогом В. Высоцкого. В свободное время он писал сценарии и ставил как режиссер сказки для детей, которые выпускала фирма «Мелодия».Высокообразованный, умный, тонкий, ироничный Герасимов был интеллигентнейшим человеком. Прекрасно чувствуя художественное слово, великолепно зная русскую и мировую литературу и будучи замечательным режиссером, он был незаменим на записи своих пластинок – неподготовленность актеров, фальшь и неправда никогда не проходили. А поскольку он был еще и классным педагогом, замечания его ни для кого не были обидными.И вот однажды Герасимов прочел «Приключения Алисы в стране чудес». И потерял покой – захотел инсценировать и записать на пластинку. [i]«Работа над «Алисой» – это невероятно мучительное, безумно мучительное, сладострастно мучительное счастье»[/i], – вспоминал он через много лет.[i]Приподнимем занавес за краешек,Какая старая тяжелая кулиса.Вот какое время было раньше,Такое ровное – взгляни, Алиса![/i]Это из песни Высоцкого. Их он написал для «Алисы...» двадцать семь, и все они вошли в наш альбом из двух пластинок-гигантов. Мало кто знает, что из 42 лет своей жизни любимейший бард народа Владимир Высоцкий посвятил 3 года детской пластинке.А пока мы записываем «Алису в стране чудес» в малой студии фирмы «Мелодия». На дворе 1973 год – самый разгар застоя. На каждом шагу – портреты дорогого Леонида Ильича Брежнева и лозунги, изо всех сил утверждающие, что народ и партия едины. Радио и единственный канал Центрального телевидения сутки напролет убеждают нас, что Ленин и теперь живее всех живых. Абсурд официальной идеологии был фантасмагоричным. Распространенная шутка в то время: «То, что происходит в действительности, – совсем не то, что происходит на самом деле».Неслучайно страну нашу с легкой руки Окуджавы мы все называли тогда «страной чудес»: ведь мы так резко отличались от всего остального разумного мира и очень гордились этим (по официальной версии, разумеется).[i]Мы антиподы, мы здесь живем!У нас тут анти-анти-а-координаты,Стоим на пятках твердо мы и на своем,И кто не с нами, те – антипяты.[/i]Иносказательность, так называемый эзопов язык Высоцкого был непонятен разве что тем, у кого совсем не было мозгов:[i]Нет-нет, у народа не трудная роль –Упасть на колени – какая проблема!За все отвечает король,А коль не король, ну тогда – королева!Падайте лицами вниз, вниз,Вам это право дано.Пред королем падайте ницВ слякоть и грязь – все равно![/i]Смена звукозаписи длится четыре часа, но мы никогда не укладываемся и почти всегда прихватываем час-полтора. Нелегкая кропотливая работа была настолько увлекательна, что мы не замечали, как пролетало это время. В буквальном смысле мы все – и я, и звукорежиссер, замечательный специалист своего дела Эдуард Шахназарян, и его ассистенты, не говоря уже об актерах, – погружались в этот абсурдный и прекрасный мир.Белого кролика, Чеширского кота, Синюю гусеницу и других персонажей играли замечательные актеры. Записывалась «Алиса ...» в течение двух лет. И весь год, как на работу, после репетиций в театре приходили, вернее, прибегали Евгения Ханаева, Всеволод Шиловский, Всеволод Абдулов, Виктор Петров, Наталья Вихрова, Наталья Назарова, Галина Иванова, Клара Румянова, Олег Герасимов и Владимир Высоцкий. И начиналась работа. То есть праздник.Музыку к «Алисе...» написал Евгений Геворгян. Он же аранжировал все песни Высоцкого, которые звучат в нашей пластинке. Музыку записывал камерный оркестр кинематографии СССР под управлением М. Нерсесяна.Владимир Высоцкий очень серьезно, взволнованно и трепетно относился к записи этой пластинки – ведь это было его первое легальное появление как автора в таком государственном издании, каким являлась грампластинка. Несмотря на то что его песни были слышны практически из каждого окна, официально Высоцкого как автора не существовало, а он очень хотел увидеть свое имя на обложке книги или пластинки. Но власти были на страже идеологии и народной нравственности. Самые высокие чины приглашали на свои вечера Высоцкого попеть для узкого круга, и он шел в надежде, что они поймут и разрешат к изданию его песни, но, увы... То они, а то мы... Как говорится в «Алисе...», между нами и ними была дверь, которую они не хотели открыть, а мы не могли.[i]Давали мне кофе, какао, еду,Чтоб я их приветствовал: хау ду ю ду!Но я повторял от зари до зари:Каррамба, коррида и черт побери![/i]Володя постоянно присутствовал на записи пластинки, старался не пропускать ни одной смены и ревностно следил за процессом, вмешиваясь только при необходимости. Олег Георгиевич Герасимов рассчитывал, что Володя сам споет максимальное количество своих песен, однако он отказывался. Ему хотелось быть исключительно автором и наблюдать за процессом со стороны. Но тут начались проблемы – песни Высоцкого были чрезвычайно трудны для исполнения. Когда актеры, игравшие наших персонажей, не смогли спеть «свои» песни, мы с Герасимовым стали приглашать певцов отовсюду: студентов Института имени Гнесиных, актеров оперетты и других исполнителей, но ничего не выходило.И тогда Герасимов понял: ведь песни Высоцкий писал под себя. И мы снова принялись уговаривать Высоцкого спеть эти песни. И ему пришлось согласиться.Одним поздним вечером мы работали в малой студии. Мы записывали снова и снова, актеры делали дубль за дублем, но чтото не клеилось. Все очень устали. Высоцкому, который только что вернулся из Парижа, не нравилось все – и работа актеров, и аранжировка композитора, и замечания Герасимова. Мне показалось, что он просто придирается. Остальные сначала спокойно отбивались от его нападок, потом – все агрессивнее и агрессивнее. Сидя в аппаратной, мы со звукорежиссером Эдиком Шахназаряном с тревогой наблюдали за происходящим в студии. Тона все повышались, напряжение росло, вот-вот могла начаться рукопашная: шесть мужчин яростно спорили, и каждый доказывал свою правоту. Мы с Эдиком нервно переглянулись. Я встала из-за пульта и вошла в студию.Спорщики удивились и на секунду замолчали, чем я немедленно воспользовалась: «Мальчики, я – Маргарита и балы даю после полуночи, все едем ко мне!» Невозможно описать, какое это возымело действие! Сначала все замолчали и изумленно уставились на меня. Потом как будто опять включили звук – все загалдели, зашумели, заговорили одновременно, не слушая друг друга, засуетились и засобирались. Но когда мы попытались открыть огромную дверь нашей студии, оказалось, что она заперта. Охранник, посчитавший, что все давно ушли, запер нас.Как мы выбирались – это отдельное кино. Телефон охраны не отвечал, окна располагались настолько высоко, что, даже встав на плечи своего товарища, Сева Абдулов не смог дотянуться до шпингалета, чтобы приоткрыть окно и позвать на помощь. Наконец решили тяжелым креслом стучать в массивную дверь. Гул стоял невообразимый, он-то и разбудил охранника. И вот мы на свободе.Мы все набились в Володин «Мерседес» и очень скоро оказались на пустынном Дмитровском шоссе. Когда мы приехали, Володя первым делом захотел осмотреть мою квартиру – тогда это был больной вопрос для него: они с Мариной жили то у Севы Абдулова, то где-то еще. Очень долго (в течение шести лет) он не мог получить разрешение на кооперативную квартиру. Я была смущена, мне было стыдно – у меня трехкомнатная квартира, пусть и не в центре и практически совсем пустая, а у Высоцкого (!) – никакой.Все уже сидели в маленькой комнате: только здесь был маленький диванчик и письменный стол. Других столов в квартире еще не было, даже в кухне.Очень быстро соорудив бутерброды и подобие салата, я накрыла стол, но когда Володя запел, никто не решался жевать, хотя все были безумно голодны. Мы забыли о голоде и жадно слушали. Пел Высоцкий... Это была незабываемая ночь. Володя пел почти до 5 часов утра.В Москве стоял теплый июнь. Все окна были распахнуты настежь. Но ни один сосед не постучал мне ночью в стенку. Все слушали Высоцкого...Это было очень счастливое время для Высоцкого. Записывалась «Алиса...», записывались его авторские пластинки. Он поверил, что его творческая жизнь полностью легализовалась, что власти поняли и приняли его. Однако все было не так, и вскоре он опять будет биться за каждое свое слово. Но это будет позже.А пока мы записываем «Алису...» Наконец долгий труд замечательной команды окончен. И – ура! – художественный совет, в который входили писатели и музыканты, люди умные, добрые и тонкие, с восторгом принял эту работу. Мы были счастливы! Но счастье длилось так недолго...Через несколько дней в 6 часов утра у меня раздается телефонный звонок. Мой директор Борис Давыдович Владимирский не спал всю ночь и едва дождался утра, чтобы сообщить: накануне состоялось заседание коллегии Министерства культуры, на которой Наталья Сац обвинила Всесоюзную студию грамзаписи в том, что она развращает детей чудовищными песнями Высоцкого. Борис Давыдович ко мне относился не просто хорошо, ему очень нравилась моя работа в грамзаписи, и часто он говорил, как мной гордится. Но сейчас по его голосу я поняла, что уволена, более того, он не знал, что будет с ним. В тот же день его увезли с обширным инфарктом.Я знала с самого начала, на что иду, – «Алису» мы взяли неслучайно: это был уникальный по своей абсурдности материал, на котором так хорошо была видна вся абсурдность нашей жизни времен заката брежневской эпохи. И поэтому я даже не очень удивилась звонку Бориса Давыдовича, скорее было удивительно, что так долго не было этого звонка и что нам дали записать все до конца.После разговора минут пятнадцать я сидела, тупо уставившись на телефон, а потом набрала номер Высоцкого. Он молча меня выслушал и сказал, чтобы я никуда не уходила и ждала его звонка. Жду. Наконец раздается его звонок, и Володя рассказывает мне о своих действиях.Оказывается, в то утро Белла Ахмадулина улетала в Париж. Володя сел в свой «Мерседес» и помчался в «Шереметьево». Он сказал, что «ухватил самолет буквально за хвост» и успел поговорить с Беллой. Он описал ей ситуацию и попросил что-нибудь придумать. Это случилось в конце декабря, а в новогодней «Литературке» Белла Ахмадулина из Парижа поздравила советских людей с Новым годом и с выходом альбома «Алиса в стране чудес».[i]«Алиса опять и всегда в стране чудес, как в моем и в вашем детстве. «Алиса в стране чудес» – вот еще один подарок – пластинка, выпущенная к Новому году фирмой «Мелодия», пришла ко мне новым волшебством. И как бы обновив в себе мое давнее детство, я снова предаюсь обаянию старой сказки, и помог мне в этом автор слов и мелодий песен к ней Владимир Высоцкий...»[/i]Это в самом деле было волшебство – несколько печатных слов в таком солидном издании, какой была тогда «Литературная газета», могли изменить жизнь. И изменили! «Алиса...» вышла и повторялась потом многомиллионными тиражами в течение нескольких десятков лет. И я не была уволена.Естественно, выход пластинки, многочисленные хвалебные газетные публикации и прощание с группой мы решили отметить. На этот раз – у меня. Каждый принес что-то особенно вкусное – Евгений Геворгян принес деликатесы из шикарного министерского заказа, Герасимов поставил на стол дорогущий коньяк многолетней выдержки, Сева Абдулов и Эдик Шахназарян удивили изысканными винами, женщины принесли торты и конфеты. Я была горда тем, что мне удалось достать семикилограммовую индейку, которая, когда пришло время горячему, заняла собой весь стол.Наконец все собрались. Не было только Высоцкого. Мы подождали немного, и я предложила садиться. Как только все расселись, раздался звонок в дверь. На пороге стоял Высоцкий, на широко вытянутых руках он держал огромную кету. «Посмотри, какую рыбу я для тебя поймал!» – улыбаясь, сказал он.Еще один незабываемый вечер. Думаю, не только в моей жизни. Мы смеялись как дети, вспоминая все казусы, происшедшие во время работы над «Алисой». Все перебивали друг друга – один и тот же эпизод многим запомнился по-разному. Но в одном все мы были едины – общими усилиями мы создали произведение искусства. И еще одно было общим – грусть, что все это закончилось, что мы больше не будем радостно спешить на запись «Алисы», спешить на свидание каждого со всеми… Когда я варила кофе, за моей спиной появился Высоцкий.– Я давно уже хотел спросить тебя, – начал он, – как получилось, что на все мои заигрывания в течение трех лет ты никак не реагировала, просто не замечала? Как получилось, что все мои приглашения и в театр, и в другие интересные места ты так и не приняла? Вообще как получилось, что ты устояла, одна из всех?Эта фраза – «устояла одна из всех» – меня сильно покоробила: какая самоуверенность! Какая самонадеянность! Впрочем, это же Высоцкий! – Зато, Володенька, я тебя сохранила для себя навсегда.[b]ДОСЬЕ «ВМ»[/b][i]Евгения Лозинская окончила филологический факультет МГУ. В течение 10 лет была ответственным редактором фирмы «Мелодия». За это время ею было выпущено 1000 (наименований) пластинок, среди которых «Святой колодец» Валентина Катаева, «Песни Булата Окуджавы», «Месса-04» Андрея Вознесенского, «Потом я вспомню» Беллы Ахмадулиной и множество других. Две ее пластинки – «Алиса в стране чудес» и «Юнона и Авось» – впоследствии были названы национальным достоянием.[/i][b]На илл.: [i]Владимир Высоцкий – Евгении Лозинской: Дорогая Евгения! Спасибо тебе за многое, да прости за все. С уважением и дружбой и с нежностью.[/b][/i]