ПОНЯТНО, такая дата да еще на фоне очередного газового помутнения – идеальный повод для исторической ностальгии. Вот, мол, клялись православные друг другу в вечной приязни, а ныне сплошной “спор славян между собой”. Тогдашняя Московия не убоялась немалых жертв ради интересов соседей, а нас нынче просят даже из города русской славы – Севастополя, о котором, как и обо всей Новороссии – Одесской, Херсонской, Николаевской губерниях и Крыме, – тогдашние поднепровские вожди и мечтать не могли.Но приходится вновь констатировать: прекраснодушный взгляд на историю современной прагматической политики – сплошная помеха. Если, конечно, о тех событиях не судить по парадным мозаикам станции метро “Киевская”.Повторим для тех, кто изучал историю не по краткому курсу. Казачий круг, получивший название Переяславской рады, никак не мог претендовать на роль общенационального референдума. К тому же и в Москве шли напряженные дискуссии о том, стоит ли дразнить “польских гусей” и обрекать себя на неизбежную войну в то время как страна только-только отошла от невзгод Смутного времени. Обе стороны (подчеркнем – не народы, конечно, а элиты) прикидывали ставки.История, как часто печально шутят, ничему не учит. И спустя много лет Россия все субсидировала независимую украинскую экономику на десятки миллиардов долларов, довольствуясь в ответ, как три века назад, словесными уверениями в вечной дружбе. Ведь и Хмельницкий, как и его ближайшие наследники, хотели получать от Кремля порох, ружья и денежное содержание, но оставаться абсолютно политически автономными. К слову, в Кремле личность гетмана Хмеля, который поочередно предлагал себя в вассалы не только полякам, но турецкому султану, молдавскому господарю и даже мадьярским правителям, вызывала немалые сомнения. Разведка тогда работала четко, а потому до Кремля доводили и высказанные Хмельницким угрозы в адрес Москвы, если она и дальше будет медлить с его признанием. Словом, крутился гетман, подобно ужу на сковородке. И сам Хмель и его неверные наследники – Юрий Хмельницкий, Выговский, Мазепа – постоянно маневрировать между Русью и ближайшими европейскими странами в надежде сыграть в ласкового теленка, что сосет сразу несколько маток.Не так ли и Кучма с Ющенко чередовали постоянные просьбы об экономической помощи с дежурными упреками Москве в пресловутых имперских амбициях. Но умнейшие соратники Алексея Михайловича Тишайшего – Ордин-Нащекин, Ртищев, Матвеев, Морозов – владели искусством большой геополитической интриги и игры на чужих противоречиях.Да, мы понесли немалые издержки, поддержав украинцев, которые тогда не стеснялись называть себя русскими людьми. Академик Лихачев считал главной платой за объединение с днепровским левобережьем наш церковный раскол. Поскольку разнившиеся церковные обряды требовали сближения. Однако, выдержав войну с Польшей, мы сделали шаг к теплым морям, де-факто ликвидировали для Центральной России многовековую угрозу крымских набегов. К тому же Россия буквально ворвалась в большую мировую политику, заключив “вечный мир” с Польшей, войдя в европейскую антитурецкую коалицию и проведя параллельно довольно успешную войну против шведов. Заодно была перестроена армия – уничтожено дворянское ополчение, появились строевые полки, ликвидировано местничество во время военных походов, сформирован класс профессиональных, а не наследственных командующих.Однако маневры казацких вождей довели до того, что гетман Дорошенко решил в конце шестидесятых годов того бунташного века “отдаться турецкому султану”. И настолько напугал уже поляков, что те поспешили пойти на замирение с Русью, разделив тогдашние украинские земли на правобережье и левобережье. Примерно так газовая блокада, спровоцированная командой Ющенко, напугала замерзающую Европу. Так что уроки исторического процесса, начатого Переяславской радой, весьма примечательны. И хорошо бы их извлекли в Европе тоже.