Мы высоко держали авторитет страны

Мы жили в гостинице «Россия», ходили на все мероприятия. Помню, был сеанс связи с космосом. Я спросил космнавтов, взяли ли они с собой в полет армянский коньяк. Они ответили: «Откуда же его было взять?»

Однажды в холле гостиницы один мальчик из нашей делегации почти до утра играл на пианино, и мы все играли вместе с ним. Даже удивительно, что нам не сделали замечание, почему мы не ложимся спать. Потому что больше всего этот фестиваль запомнился дисциплиной, которая требовалась от нас, делегатов.

Мне это было не внове: я с 1972 года выезжал на соревнования за рубеж, нас специально готовили. Помните: «морально устойчивый, политически грамотный…» И здесь, в Москве, ощущение было такое же. Были угрозы и вербовки, и диверсии, и провокационные вопросы. Я был готов, что могут возникнуть экстремальные ситуации.

За каждым нашим шагом следили, и это чувствовалось. Каждый был словно в рамке: есть правила, и за них заступать нельзя. Однажды мне сделали замечание за то, что я, стоя в толпе зрителей на ВДНХ, кушал мороженое. Я должен был стоять смирно! Все имело значение: как ты ходишь, как говоришь, как держишь вилку за обедом… А то ведь некоторые зарубежные гости думали, что едут в страну, где люди дикие, кушают только руками...

Однажды переводчица передала нам, что американцы хотят встретиться с представителями «отсталых республик». Это значит — с узбеками, таджиками, армянами. Она не должна была так говорить, но, видимо, нечаянно перевела слишком точно.

Мне стало очень обидно. Я хорошо знал и любил свою республику. Она была очень развитой, процентов на 85 — индустриальной. Там была и легкая промышленность, и тяжелое машиностроение. Я выступил перед американцами и заявил: «Да пока другие нации еще по деревьям лазали, у армян уже была письменность». Они начали хлопать. Мне потом сделали замечание, мол, я должен был выступить как комсомолец, с другой речью. Но я не жалею о том, что сделал.

Я чувствовал, что я— гражданин Советского Союза. Это не просто слова. Если тебе доводилось хоть раз нести флаг своего государства, все остальное уже не имеет значения. Мы держали авторитет своей страны на высочайшем уровне... Я всегда был готов защищать свою страну. И готов сейчас защищать тоже.

Мнение автора колонки может не совпадать с точкой зрения редакции "Вечерней Москвы" 

ИСТОРИЯ ЖИЗНИ ШАВАРША КАРАПЕТЯНА

Мнение колумнистов может не совпадать с точкой зрения редакции