Победившая музыку

Встреча Веры Макинской, юной нищей эмигрантки из Перми, и короля оперетты Имре Кальмана могла бы лечь в основу сюжета классической мелодрамы.

Вполне возможно, что встреча Веры и Имре могла стать также сюжетом прекрасной оперетты — почему бы нет? Там, в этом предсказуемом либретто, у маэстро непременно — цилиндр и модные усики, а у юной леди — платьишко с чужого плеча и капелька духов на запястье от доброй соседки по комнате. Сияет всеми огнями праздничная Вена, доносится бравурная музыка, кажется, вальс…

Кальману под пятьдесят, а Верушке (именно так он сразу стал ее называть) едва исполнилось семнадцать. Вера хороша собой, и есть в ней какая-то бесшабашная уверенность в себе. Она поработала уже и в цирке, и в кордебалете, и даже в массовке немого кино. И в знаменитом венском кафе «Захер» она, конечно, оказалась не случайно. Часами по вечерам сидят они тут с подружками — ждут, что их заметят. Что сама судьба повернется вдруг к ним и пригласит на главную роль…

Так и случилось: только в роли судьбы выступила гардеробщица, суровая к молодым да ранним, любезная к почетным гостям. Именно она презрительно велела Верочке подождать в стороне, пока оденется большой и важный человек Имре Кальман. Кальман был возмущен: как можно так обидеть милое создание, девушку с тонкими запястьями и трогательной нежной шейкой? Он отчитал гардеробщицу, заботливо накинул на плечи Веры пальтецо, латаное-перелатаное, и спросил: может быть, чем-то сможет ей помочь?

— Да! Да, да, вы можете мне помочь! Я актриса. Пожалуйста, пригласите меня в «Герцогиню из Чикаго» — хоть на самую крошечную роль!

Кальман рассмеялся. Какая бойкая малышка! Настоящая «красотка кабаре». Вовсю шла подготовка к премьере его оперетты «Герцогиня из Чикаго», и, конечно, все партии давно были расписаны. Оперетта в двадцатые годы считалась самым модным жанром. Вена — самым модным городом. А он, Имре Кальман, самым модным композитором… У него были толпы поклонниц. Была печальная любовь — свою жену, Паулу Дворжак, которая смогла создать ему домашний уют и творческую обстановку, он похоронил и уже оплакал… Была у Кальмана и роковая любовь. Агнеш Эстерхази, актриса немого кино, послужила прототипом «главных» героинь его оперетт: Сильвы, Марицы и Теодоры. Роман с Эстерхази был страстным, но изматывающим. Они бесконечно расставались и влюблялись друг в друга по новой… А какие сцены закатывала ему Агнеш, ведь он все никак не уходил от своей бедной Паулы! А как же мог он оставить умирающую от туберкулеза жену? Даже ради прекрасной Эстерхази, которая сама, кстати, тоже была замужем.

Паула умерла, Агнеш развелась. Кальман вот-вот готов был жениться на Эстерхази. Но… тут ему повстречалась Вера, Верушка. Маленькая русская эмигрантка с большими амбициями.

На следующий день Вера подписала контракт: в «Герцогине из Чикаго» ей предстояло выступить в качестве статистки. А потом Кальман пригласил ее отметить знаменательное событие. На свидание Макинскую собирали всем миром. Модное платье одолжила одна подруга, туфли на каблучке — другая.

Кальман, избалованный общением с роскошными женщинами, со снисходительной улыбкой наблюдал за тем, как «малышка» волнуется, поправляет белокурые локоны, выбившиеся из-под шляпки, как путается в меню… А потом…

«Никогда не забуду те сумасбродные недели. В глазах света — перед добрыми друзьями Имре Оскаром Штраусом и Ференцем Легаром, перед Грюнвальдом и Браммером, симпатичными либреттистами, с которыми Кальман намеревался и впредь сотрудничать, — я была законной невестой Имре Кальмана», — писала позже в воспоминаниях Макинская.

Но все было не совсем так… Конечно, Кальман был влюблен. Но — чтобы предложить статистке руку и сердце? Все решила мама Веры. Женщина опытная и практичная, она дала понять композитору, что ему достался неограненный алмаз, который легко потерять. Сказала, что Веруша — не из тех, с кем можно крутить романы и бросать как надоевшую вещь. Что в планах Макинских — перебраться в Бухарест, где у юной красавицы не будет отбоя от поклонников… Кальман, испуганный перспективой потери Верочки, предложил ей стать миссис Кальман.Вера согласилась.

Первым делом после свадьбы она купила себе сразу шесть модных шуб. Экономный Кальман был поражен, но любимой юной жене отказать не мог ни в чем.

В ней было столько энергии, столько жизни! Конечно, сначала она хотела стать известной актрисой, и с протекцией самого «короля оперетты» ей был бы зеленый свет на сцене. Но очень быстро и Кальман, и сама Вера поняли, что актерским талантом Бог ее не наградил. И тогда она взяла ориентир на семью и любимого Имре.

Да, супругов Кальман разделяли тридцать лет, но как же им было весело вместе! Его доверушкинский быт был странен. В доме Кальмана всегда жили таксы, названные в честь главных героинь его оперетт, он был суеверен, собрал целую коллекцию карандашей, которыми писал свою знаменитую музыку…

Он любил тишину, жил скромно, не был транжирой и привередой. Под Веру Макинскую он будто перековал себя. Он скупал ей украшения и одежду, водил в дорогие рестораны, показывал европейские города. Веруша заставила его из квартиры переехать во дворец на Газенауэрштрассе. Жизнь Имре Кальмана изменилась так резко и стала, с одной стороны, очень счастливой: трое детей, семейные обеды, богатый дом, полный гостей… Имре словно сам помолодел со своей взрывной Верушей. Но… Кальман перестал жить музыкой. Одна из лучших оперетт — «Фиалка Монмартра», посвященная любимой жене, была фактически последним его большим произведением. Просто теперь его страстью были не партитуры, а высокая русская своевольная женщина.

А над Европой сгущались тучи. Надвигалась большая война. Кальман, еврей по национальности, понимал, что надо куда-то уезжать — спасать семью и себя. Правда, Гитлер, любитель оперетты, пожаловал господину Кальману звание «почетного арийца», но композитор им не воспользовался. Оперетты Кальмана запретили в Германии, две его сестры погибли в нацистских лагерях. Имре Кальман уехал с семьей в родную Венгрию, затем в Цюрих, потом — в Париж, куда так мечтала попасть Верушка. А уже от туда — в Америку. За океаном было спокойнее, и Кальман надеялся прожить остаток жизни в тихой гавани, воспитывая детей и сочиняя музыку.

Но произошла катастрофа: Верушка влюбилась. Кальману было 60, ей — 30. Ее избранником оказался молодой богатый француз по имени Гастон.

О том, что теперь у нее другая жизнь, она объявила Имре после обеда.

— Девочка моя, — заплакал Кальман. — Как же я без тебя и детишек?

— Дети останутся с тобой, — удивленно подняла бровь Веруша. — Ну, сам посуди, что из меня за мать? Вера упорхнула из дома к возлюбленному, а Кальман остался… Ни на один день, ни на одну минуту не переставал он любить свою Фиалку Монмартра. Он писал ей трогательные кроткие письма, говорил о своей любви. Рассказывал о том, что Ивонка, младшая дочь, плачет перед сном, а Лили, старшая, учится шить. Что сын Карой, их первенец, обладает уникальным слухом. И что все они так ждут свою маму…

Супруги Кальман получили документы о разводе, и Верушка пришла навестить детей. Уже — как гостья. Дети бросились ей в объятия.

Имре стоял напротив окна, на него падал солнечный свет. И Вера вдруг словно заново увидела его — такого родного, такого вдруг худенького и постаревшего.

— Какая ты красивая, моя Верушка! — сказал Кальман. — Господи, как я рад, что ты пришла к нам! Я жду тебя каждую минуту...

Вера зарыдала.

— Я тоже люблю тебя. Всех вас… Как же я вас люблю! — разобрал Кальман сквозь рыдания. И, поистине, эти слова были для него самой прекрасной музыкой.

Больше они уже не расставались. Даже когда в 1949 году Кальман перенес инсульт, Вера, испугавшись того, что может потерять мужа навсегда, будто резко повзрослела. Болезнь Имре сблизила их.

Вера перевезла Кальмана в свой любимый город — Париж — в 1950 году. Она попрежнему посещала модные показы, ходила на премьеры в синема, любила шумные вечеринки. Кальман не обижался на нее. Он знал, что угасает. Дни он коротал с сиделкой, сестрой Ирмгард. Она готовила ему протертые кашки, вела долгие беседы о музыке и о жизни. Вернее, Ирмгард в основном слушала. О, как сердилась она на мадам Кальман — высокую, шумную, пахнущую резкими духами! И за что только так любит ее великий композитор? Про Веру сплетничают, что она — женщина, которая победила музыку.

И действительно, те 25 лет, что прожил с ней Кальман, почти не подарили миру новых известных оперетт. Вот разве что «Фиалка Монмартра»… Кальман пытался писать, и даже здесь, в Париже, дописывал партитуру «Аризонской леди». Но это все было уже не то. Планки «Сильвы» и «Принцессы цирка» ему не достичь никогда. Все силы отняла любовь к женщине.

Откуда было знать строгой Ирмгард, что он, Кальман, эти годы живет только благодаря тому, что ему есть чего ждать. Звук шагов, шорох платья, смех Верушки. В последние дни он уже не мог ни слышать, ни видеть. Но он чувствовал запах: этот резкий, но такой прекрасный запах ее духов. И каждая его клеточка радовалась: Веруша с ним, навсегда.

Кальман ушел тихо, во сне, в последний день октября 1953 года. Занавес опустился… Вера осталась одна. Замуж она не вышла, до конца жизни занималась сохранением наследия супруга. Написала книгу воспоминаний «Помнишь ли ты». Да, вся ее долгая жизнь во вдовстве — а умерла она в 1999 году — была соткана исключительно из воспоминаний.

ПРЯМАЯ РЕЧЬ

Валерий Модестов, театральный критик:

— Искусство Имре Кальмана, человека, по воспоминаниям современников, невеселого, порой даже угрюмого — празднично и оптимистично. Наряду с Легаром он получил известность как создатель так называемой неовенской оперетты, которая «не любит унывать». Популярность оперетт Кальмана объясняется достоинствами музыки — мелодичной, блестяще оркестрованной. Вот почему она по сей день звучит на всех континентах. Сам композитор признавался, что на его творчество огромное влияние оказала музыка Чайковского и особенно его оркестровое искусство. В произведениях Кальмана, впитавшего в себя европейскую, прежде всего венгерскую культуру, позже американскую, звучат и мелодии народа, родившего его: из грусти безудержно вырастаю.

Читайте также: «Не отрекаются, любя»: жертвы любовного треугольника